А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Я перепутал конверты!
Нет, это уже не комедия! Это просто фарс. Такое можно было прочитать только в каком-нибудь самом идиотском сценарии! Так нет же, меня угораздило вляпаться в это наяву.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы разобраться во всех перипетиях этого нехитрого сюжета. Если я умудрился отослать приглашение на обед Мудозвону Томкинсу, значит, послание, в котором я распространяюсь о желании покинуть болото, именуемое Би-би-си, неизбежно попало в руки…
На телефоне замигала лампочка. Дафна сообщила еще об одном звонке. По ее почтительному и серьезному тону я сразу понял, что дамоклов меч уже навис над моей головой. В данной ситуации действовать надо предельно осторожно, чтобы не порвать тот самый спасительный и в то же время ненадежный волосок.
– Сэм, главный редактор-координатор на второй линии.
С Мудозвоном я особо не церемонился:
– Извини, Мудила, больше говорить не могу, я в полном дерьме!
Я нажал кнопку на аппарате, и меня тотчас же окатило ледяной волной. В голосе Найджела было столько холода, словно доносился он не из трубки, а из задницы пингвина.
– Сэм, мне тут передали письмо, в котором вы называете меня мудозвоном.
– Это была ошибка.
– Разумеется, - согласился Найджел, - это была весьма серьезная ошибка, приятель.
Он сообщил мне, что был польщен, когда я обратился к нему за советом насчет того, не уйти ли мне со службы на Би-би-си. Его немало заинтриговало мое желание узнать его мнение, стоит ли мне, как я выразился в своем письме, «попробовать пуститься в самостоятельное плавание, то есть другим курсом». Затем меня поблагодарили за откровенность и за непредвзятый анализ ситуации, сложившейся в нашей компании. Более того, начальник пообещал внимательно обмозговать все мои соображения и сделать из них самые правильные выводы.
Щелчок. Короткие гудки. Конец связи.
Вот и все. Ни тебе «до свидания», ни упоминания о том, как оценены мои усилия по согласованию передачи с Даунинг-стрит. А я, между прочим, отправил Найджелу по электронной почте подробный отчет о том, как идет работа.
Что я, спрашивается, должен был делать? Оставить все как есть? Невозможно. Я выскочил из-за стола и бросился по коридору по направлению к кабинету главного редактора-координатора. Как известно, здание телецентра круглое В панике я не заметил, как пробежал мимо нужной двери и сделал еще один полный круг. Нет, мне, конечно, уже доводилось совершать такие пробежки, и неоднократно, но это имело место только в тех случаях, когда я был изрядно пьян и никак не мог найти помещение, где наш отдел догуливал рождественскую вечеринку.
Вняв моим отчаянным мольбам (переданным ему одной из двух ледяных сосулек - полагающихся по штату этому выскочке референток), Найджел соизволил допустить меня в кабинет.
Я ведь помню (еще помню) этот кабинет в те времена, когда заходил туда без тени страха. Да, тогда мы на Би-би-си чувствовали себя действительно одной семьей. При этом всех старших по должности мы воспринимали не врагами, а кем-то вроде дружелюбных дядюшек и тетушек. У них всех были свои особенности, даже недостатки, но все равно мы относились к ним как к родным.
Славная у нас была семейка, и старшее ее поколение отличалось особым очарованием. Эти люди всегда мало зарабатывали и немало выпивали. Порой за всю свою творческую жизнь им не удавалось купить ни одной дорогой шмотки или хоть раз сходить к модному парикмахеру. Они проходили свой путь по всем ступенькам служебной лестницы. Этот путь служения компании и зрителям они проделывали пусть и не всегда верными шагами, но честно и усердно, начиная с должности младшего администратора, доходя на пике до продюсера и заканчивая службу в виде этакого реквизита, водруженного где-нибудь в углу служебного буфета или у края барной стойки, будучи слишком пьяными для того, чтобы набраться сил, встать и выбраться из этого бесконечного круговорота. Да, эти неспешные, полускрытые пеленой пьяного тумана деньки ушли безвозвратно. Наверное, это и к лучшему. Ни один из этих добродушных стариков не выдержал бы и минуты в той атмосфере, где приходится жить нам, когда за зрителя борются полтысячи каналов, а деньги рекламодателей так и норовят уплыть к кабельным или спутниковым каналам. Тем не менее я не могу отрицать, что, стоя с дрожащими коленками перед человеком, назначенным контролировать весь наш канал (а ведь этот мудак, как я уже говорил, на два года, мать его, младше меня), я очень пожалел о том, что в этой роли выступает не какой-нибудь насквозь проспиртованный красноносый старый пень весом больше центнера, который просто предложил бы мне, молодому засранцу, заткнуться и в другой раз лучше думать, прежде чем разевать рот перед начальством, а главное, забыть обо всем, что случилось, до того, как мне на стол лягут на редактуру сценарии очередных серий «Терри и Джун».
– Понимаете, Найджел… тут такое дело… - промямлил я, пытаясь побороть головокружение. Чтобы не упасть, я ухватился за «Золотую розу» - главный приз телефестиваля в Монтрё - и чуть не порезался об ее острые лепестки. - Понимаете, произошло ужасное недоразумение. На самом деле я хотел всего лишь пригласить вас как-нибудь поужинать вместе и поговорить о работе…
В ответ Найджел лишь приподнял одну бровь - не более.
– То письмо, которое попало к вам, предназначалось совсем другому человеку - Саймону Томкинсу. Да вы его знаете - он выходил на сцену вместе с вами на прошлогоднем телевизионном фестивале в Эдинбурге. Ну, это тот, который сказал, что Би-би-си в последние годы напоминает старую проститутку, пытающуюся заарканить клиента на обочине сверхскоростной автострады средств массовой информации.
Ну что ж, по крайней мере, в том, что по отношению к такому адресату было использовано нецензурное ругательство, я, по крайней мере, оправдался. Но во всем остальном, боюсь, мои барахтанья лишь способствовали тому, что я увяз в трясине еще глубже.
– Из того, что вы, Сэм, мне сказали, я делаю вывод, что данное письмо, в котором вы всячески чморите и опускаете Би-би-си (да, он именно так и сказал: «чморите» и «опускаете», несмотря на то, что не сидел в тюрьме, не служил в армии, был белым и даже имел за душой диплом философского факультета Дарэмского университета), следует расценивать как заявление о приеме на работу к одному из наиболее выдающихся независимых телевизионных продюсеров в нашей стране.
– Ну… - протянул я.
Ответ, конечно, не был шедевром, но в тот момент ничего лучшего не пришло мне в голову.
– Что «ну»? - уточнил Найджел.
Я понял, что он просто так от меня не отвяжется. Нужно было срочно придумывать что- либо более вразумительное, чем «ну».
– Ну… видите ли, Найджел, это письмо следует скорее расценивать как своего рода исследование ситуации в секторе частного телевидения в настоящее время. Это в некотором роде провокация, на которую я пошел для получения наиболее искренней и точно выражающей истинные чувства независимых продюсеров реакции.
Я прекрасно понимал, что он не верит мне ни на грош.
– Ну… а вы получили мои послания по поводу участия в передаче премьер-министра? По моему, переговоры с его канцелярией прошли просто на редкость успешно…
– Да, я их получил, - перебил меня Найджел, и на этом наша беседа, можно сказать, закончилась, если, конечно, не считать того, что напоследок Найджел «ободрил» меня, заметив, что если уж мне так плохо живется на Би-би-си, то я в любой момент могу подать заявление об уходе, а он со своей стороны может гарантировать, что рассмотрит его в кратчайшие сроки и, более того, примет положительное, устраивающее нас обоих решение. Потом добавил, что здорово разочаровался как во мне, так и в своем умении разбираться в людях. Он, видите ли, всегда считал меня человеком, верным Би-би-си (а кем еще, мать его, он мог меня считать?). В завершение разговора Найджел напел мне старую колыбельную песню о том, что старушка Биб - это одна семья, что работа в нашей корпорации - не часть карьеры, а вся карьера как таковая, и чтобы успешно выстроить ее, от счастливчика, оказавшегося в этих стенах, требуется некоторое количество искреннего корпоративного духа.
Ну да, конечно, мистер Найджел с «Гранада- телевижн», вы абсолютно правы и, само собой, не устанете все это повторять до того самого момента, когда освободится место кого-нибудь из ушедших на пенсию топ-менеджеров Четвертого канала или мистеру Мёрдоку придет в голову укрепить свою менеджерскую братию на одном из его таблоидных каналов человеком, имеющим опыт работы на государственном телевидении. Вы и тогда повторите, что Би-би-си - это, конечно, семья, но только семья, загнивающая и разлагающаяся изнутри, не способная сохранять далее свое единство. И вот из этой семейки, словно крысы с тонущего корабля, побежали во все стороны те самые уроды, без которых не обходится ни один семейный клан. Возглавит же очередь искателей более легкого и вкусного хлеба, разумеется, Найджел собственной персоной.
Полагаю, нет нужды говорить, что во время этой милой беседы вопрос о приглашении на ужин даже не затрагивался.

Дорогая Пенни.
Сегодня получила фотографию Гертруды. По правде говоря, меня несколько разочаровало, что в конверте оказался тот же самый снимок, что и в газете. Я думаю, что для рассылки можно было приготовить хотя бы несколько разных кадров. Это же все-таки не бесплатно делается. Остается утешать себя тем, что присланная копия отличается гораздо лучшим качеством, чем фото в газете.
Знаешь, Пенни, я вынуждена признать, что несколько обеспокоена возможной реакцией на мой поступок (я имею в виду участие в коллективном удочерении очаровашечки Гертруды) со стороны некоторых людей - например, моей мамы, у которой экологическое сознание совсем не так развито, как у меня. С них станется предположить, будто мое участие в этой акции продиктовано всепоглощающим желанием иметь собственного ребенка. Так вот: я со всей ответственностью заявляю, что это не тот случай! Исчезновение горных горилл - это трагедия глобального масштаба, и мое посильное участие в ее решении является поступком гражданским и, я бы даже сказала, политическим.

Дневник!
Люси вставила в рамку фотографию детеныша гориллы и повесила ее над камином. Когда я поинтересовался, с чего бы это вдруг, она объявила, что мы некоторым образом ее усыновили. Дожили! Честно говоря, я начинаю беспокоиться, оказывает ли неудовлетворенный материнский инстинкт Люси положительное воздействие на ее психику. Но самое интересное даже не в этом. С первого взгляда на этого младенца гориллы (зовут его, кстати, Гертрудой) я ясно понял вот что: эта обезьяна - прямо копия Катберта, сына Джорджа и Мелинды, хотя, может быть, Катберт полохматей будет.
После работы заглянул в клуб-бар нашей корпорации. В последнее время это заведение наводит на меня тоску. Его перепродали какой-то сети кафе и пабов, и теперь оно называется то ли «Трясуны», то ли «Плясуны». А может, «Ползуны».
По правде говоря, я не в состоянии запомнить это название. Всякий раз, как мне приходит в голову прочесть, что написано на картонках, подкладываемых под пивные кружки, выясняется, что я уже слишком пьян, чтобы разбирать печатный текст. Другое дело - чайный домик, в который превратили бывший бар Первой студии. Чай так чай. И я прекрасно знаю, что называется эта забегаловка «Приют бродячего актера». Ну, да дело не в этом. Захожу я, значит, сегодня в бар и натыкаюсь на Джорджа и Тревора. Они что-то оживленно обсуждали, но, заметив меня, замолчали на полуслове. Ситуация получилась весьма неловкая. Я-то понимаю, к чему все идет. Ясное дела, история о том, в какое дерьмо я вляпался по собственной оплошности с главным редактором-координатором, уже стала всеобщим достоянием. Ждать осталось совсем недолго: скоро этот сюжет (слегка обработанный) выплывет в какой-нибудь передаче в виде комедийной репризы или особо веселой подставы в «Скрытой камере». Для меня, понятно, добром это не кончится.
Остается утешаться тем, что эти прискорбные события заставили меня совершенно забыть о предстоящем анализе спермы.

Дорогая Пенни.
Сэм сегодня явно не в духе. Видно, что он здорово переживает по поводу конфликта с этим выскочкой - главным редактором-координатором канала. (Кто, как не полный кретин, мог потратить семь миллионов государственных денег на экранизацию «Поминок по Финнегану»? «ПОМИНКИ ПО ФИННЕГАНУ»! Представляешь себе, Пенни? Ну, что там экранизировать? Это и читать-то невозможно. В дорожной карте Бирмингема и то проще разобраться. А тут - семь миллионов! По-моему, вышло по миллиону фунтов на каждого потенциального зрителя. Я позволила себе эту шутку на прошлогодней рождественской вечеринке. Джордж хохотал просто до упаду, зато Сэм как в воду глядел: он еще тогда поморщился и незаметно одернул меня, посоветовав думать, прежде чем шутить, а еще лучше - и вовсе прикусить язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов