А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

руководитель Службы телевещания и руководитель Службы радиовещания, не считая руководителя Службы телерадиовещания (она так и называется: Служба радио и телевидения); а также Главный координатор программ и Главный программный координатор, заместитель Генерального директора и, само собой, Генеральный директор собственной персоной, председатель Совета директоров и весь Совет директоров в полном составе. В общем, все руководство корпорации собралось в выходной день на работе, чтобы под вполне благовидным предлогом встречи премьер-министра поглазеть на Тэзз и даже, если повезет, заглянуть ей под юбку. (Обломитесь, ребята: она сегодня в брюках.) Я занял полагающееся мне место в последних рядах этой толпы с твердым намерением выбрать момент и заявить во всеуслышание, что, несмотря на мой довольно-таки невысокий ранг среди столь высокопоставленных сотрудников, именно я отвечаю за все происходящее и, между прочим, передающееся в прямой эфир. Эти слова должны были стать для меня тронной речью, бенефисом, в конце концов, просто сольным выступлением. В вестибюле также крутилось человек пять-шесть с Даунинг-стрит, отвечающих, по всей видимости, за отношения Даунинг-стрит со средствами массовой информации. Эти парни были вооружены уймой телефонов, микрофонов и пейджеров и вообще вели себя так серьезно, будто собирались присутствовать на заранее объявленном приземлении марсиан, а не очередном интервью их босса. Я заметил в толпе и Джо Уинстон и помахал ей рукой, но, судя по отсутствию реакции, она либо не заметила меня, либо не узнала. Явственно нарастающие с каждой минутой гул и суета нарастающей толпы возвещали о приближении великого события - появлении великого человека в стенах великой корпорации. Операторы из программы «Расти большой» уже расставили новенькие камеры так, чтобы премьер-министр ни на секунду не выпал из их поля зрения. Рация в руках у одного из ребят с Даунинг-стрит закашляла, зашуршала, и до меня донеслось предназначавшееся только для своих сообщение о том, что машина премьер-министра уже свернула с Вестуэй и едет по Вуд-Лейн.
И вот настал долгожданный момент. За южными воротами, выходящими в сторону Шеферд- Буш, мелькнул небольшой кортеж, направлявшийся в нашу сторону. Возглавляли и замыкали колонну две пары мотоциклистов. Судя по затемненным задним стеклам, сам премьер-министр ехал в среднем из трех правительственных «даймлеров». Поравнявшись с воротами, мотоциклисты четкими, слаженными действиями перекрыли движение по улице в обоих направлениях, обеспечивая водителям прикрываемых ими легковых машин свободу маневра и парковки. А ведь соображают ребята, подумал я. Чтобы повернуть к нам в телецентр с южной стороны, приходится порой по пять минут пережидать встречных. Водителю же премьер-министра даже не пришлось снижать скорость. Оставив позади машины сопровождения, «даймлер» с затемненными стеклами подкатил к знаменитым воротам телецентра Би-би-си и затормозил буквально в дюйме от преграждавшего въезд шлагбаума.
Итак, настал час первого из выпавших на мою долю за сегодняшний день обломов.
Дорогой дневник, у меня до сих пор руки трясутся: таких усилий мне стоит написать простую в общем-то фразу: шлагбаум не поднялся.
Вся верхушка Би-би-си (и я - если не в том числе, то по крайней мере вместе с ними) в ужасе наблюдала за тем, как премьерский «даймлер» клюнул носом перед шлагбаумом и как в следующую секунду из будки охранника вышел какой-то низкорослый старый хрыч в форменной фуражке и направился к водительскому окну лимузина.
– О господи! - взмолился заместитель Генерального директора, обращаясь при этом не к небесам, а к своему непосредственному начальнику. - Этот пень выясняет у премьер-министра, есть ли его имя в списке приглашенных.
Эти слова заместителя Генерального директора прозвучали в замершем в оцепенении вестибюле в гробовой тишине, как записанный на пленку голос экскурсовода в музее восковых фигур. Мы как парализованные - неподвижно и беззвучно - наблюдали за тем, как у ворот начинается первый раунд официальных переговоров между охранником Би-би-си и водителем премьер-министра.
Мне стало совсем хреново. Я почувствовал, как мой кишечник закручивается в тугой узел, намереваясь при этом выдавить из себя все содержимое. Дело в том, что вахтеры Би-би-си известны ревностным отношением к своим обязанностям и поистине советской упертостью в следовании букве закона, а именно - каждому пункту «Инструкции для службы охраны Би-би-си». В их обязанности входит не пропускать на территорию телецентра никого, кроме тех, кому выдан постоянный или временный пропуск, а также тех счастливчиков, чьи имена внесены в ежедневно обновляемый список приглашенных. Это всего лишь один пункт из длинного перечня их обязанностей, но именно его они выполняют с невероятным усердием. Не далее как на прошлой неделе разнесся слух о том, что на съемки в одну из студий не пропустили самого Тома Джонса - по той простой причине, что его имя, видите ли, не значилось в списке приглашенных. При этом на решение вахтера не повлияло даже то, что Том Джонс вылез из своего «роллс-ройса» и спел перед будкой охраны три своих главных хита кряду, а именно - «Ничего необычного», «Дилайла» и «Что нового, киска?».
Рация Джо Уинстон закашлялась. На весь вестибюль раздался голос водителя премьер-министра. С того места, где мы стояли, мы отлично видели, как он говорит в свой микрофон.
– Джо, они не хотят поднимать шлагбаум. Охранник говорит, что нас нет в списке приглашенных.
Твою мать, твою мать, так ее и разэтак!
– Скажи ему, что это премьер-министр! - рявкнула в свой микрофон Джо, не придумав ничего умнее.
– Я сказал. А он ответил, что он - Брюс Форсайт.
– Но ведь это же на самом деле премьер- министр.
– Мисс, я в курсе, что это премьер-министр. Я его шофер. Но этот человек говорит, что нас нет в списке приглашенных.
Вся Комиссия по руководству организацией встречи высокого гостя одновременно, словно от разряда электрического тока, передернулась от ужаса. Очнувшийся председатель Совета директоров повернулся к Генеральному директору и прошипел:
– Почему имя премьер-министра не внесено в список приглашенных?
Генеральный директор повернулся к заместителю Генерального директора и прошипел:
– Почему имя премьер-министра не внесено в список приглашенных?
Заместитель Генерального директора повторил тот же вопрос руководителю Службы телерадиовещания, а тот переадресовал его руководителю Службы телевещания. Тот осведомился о том же самом у Найджела - редактора-координатора канала, а Найджел, не медля ни секунды, напустился на того человека, который возомнил себя ответственным за все, что связано с приглашением премьер-министра, на человека, который уже было решил, что настал его звездный час.
– Сэм! - прошипел он.
Не дожидаясь, пока Найджел спросит, какого, собственно, хрена премьер-министра не оказалось в списке приглашенных, я пробился через толпу начальников к Джо и наложил лапу на ее рацию.
– Скажите этому мудаку на воротах, что с ним говорит Сэм Белл, выпускающий редактор отдела комедий и развлекательных программ! - пролаял я и вдруг понял, что в моей ситуации, пожалуй, было несколько опрометчиво так громко и отчетливо представляться не только перед руководством Би-би-си и главой правительства, но прежде всего перед их цепными псами из отделов связей с общественностью. Попасть на карандаш к этим ребятам - врагу не пожелаешь. Впрочем, времени на раздумья у меня не было, и я, стараясь придать голосу как можно больше уверенности, распорядился: - Премьер-министр участвует в сегодняшнем прямом эфире программы «Расти большой», и его следует пропустить немедленно!
Наступила пауза, во время которой мы, словно в театре пантомимы, наблюдали, как водитель передает мои слова охраннику. Затем рация снова ожила:
– Он говорит, что ему нужен программный номер передачи «Расти большой», чтобы связаться со студией, откуда она ведется. Он говорит, что его никто не предупреждал ни о каком премьер-министре, и он считает все это розыгрышем.
Ну конечно! Этого и следовало ожидать.
Только теперь я осознал весь ужас происходящего. Чудовищность ситуации заключалась в том, что теперь на телевидении никто никому не доверяет. Это наше проклятие и расплата за злобные шутки и циничное веселье. В последние годы мы наснимали столько всяких «Скрытых камер» и «Розыгрышей в прямом эфире», что все, кто хоть каким-то образом связан с телевидением, живут в состоянии постоянного параноидального страха стать объектом очередного прикола. В частных беседах наши сотрудники признаются, что, остановившись где-нибудь в гостинице, начинают с того, что обыскивают номер на предмет наличия в нем скрытых камер. Да что там гостиницы! Люди берут специальную аппаратуру и обшаривают собственные ванные на предмет «жучков». Никто не может чувствовать себя в безопасности. Ведущие звонят разным знаменитостям и, притворяясь другими знаменитостями, выуживают у тех какую-то личную информацию, провоцируют на излишне откровенные, допустимые лишь в кругу близких друзей суждения относительно других людей и событий, а затем транслируют эту запись на всю страну. Корреспонденты новостных программ набрасываются на тупых и наивных политиков с просьбой прокомментировать выдуманные ими самими факты, выставляя таким образом своих собеседников полными идиотами. То и дело на экранах появляются фальшивые благотворительные организации с видеоотчетами о своей деятельности с целью привлечения средств на какое-нибудь абсурдно-благородное дело. Разумеется, в этих передачах любой человек, отказывающийся давать деньги на какую-то отдающую дурдомом затею, выглядит редким жлобом и скрягой. Скрытые камеры якобы бесстрастно фиксируют довольно эгоистичную реакцию большинства людей, натыкающихся неожиданно на лежащего поперек тротуара не то живого, не то мертвого человека. И так продолжается изо дня в день. Буквально на прошлой неделе у нас в телецентре приключился настоящий скандал: один известный своими левыми взглядами комик с Четвертого канала сумел организовать себе интервью в программе «Ночные новости», представившись ни много ни мало государственным секретарем по делам Уэльса. Явившись на эфир слегка загримированным, он довольно долго плел в камеру какую-то чушь в своем духе и был опознан лишь тогда, когда заявил, что ему очень нравится его должность, поскольку обеспечивает ему достаточное количество халявной баранины и овечьей шерсти. Только после этого кто-то из редакторов заподозрил неладное и поставил в эфир блок видеоновостей, а охрана вытолкала самозванца в шею.
Нет ничего удивительного, что дежурный вахтер, увидев расставленные вокруг ворот и его будки камеры программы «Расти большой», заподозрил съемочную бригаду в попытке «развести» его и выставить идиотом на всю страну. Он в общем-то не без оснований предположил, что как только даст слабину и впустит «даймлер» на территорию телецентра, как из багажника выскочит Ноэл Эдмондс или Джереми Билл и начнет тыкать в него пальцем, мерзко хихикая.
Вокруг меня, Джо и ее рации уже собралась небольшая компания из успевших выйти из оцепенения участников встречи высокого гостя. Присоединившийся к нашей группе Найджел прошипел мне на ухо:
– Срочно передайте этому ублюдку программный номер.
Решение было настолько очевидным, что я, наверное, и без помощи Найджела сумел бы до него допереть при одном простом условии: если бы знал программный номер сегодняшней передачи. А с какой, собственно, стати мне его знать? Я, между прочим, руководящий работник. У меня есть штат сотрудников, которые держат в голове или записывают для меня такие вещи. Впрочем, Найджел тоже не последний человек в нашей конторе, и у него есть свой штат сотрудников, в который вхожу и я. В какой-то момент мне даже стало его жалко: казалось, он был готов расплакаться.
– Сэм! Мать вашу, вы же сегодня ответственный за передачу! - Теперь он уже не шипел, а орал во весь голос. - Сделайте же что-нибудь, чтобы поднять этот шлагбаум!
Я вернул Джо ее рацию и направился к шлагбауму, находившемуся от нас метрах в пятидесяти. В первый момент я еще попытался сохранить достоинство в походке, но тотчас же понял, что человек, старательно идущий со скоростью бегуна, выглядит, пожалуй, еще более жалко, чем откровенно несущийся сломя голову к цели. Большую часть дистанции я проделал в спринтерском спурте. Посмотрев на охранника у шлагбаума, я понял, что дело плохо: этот будет стоять насмерть.
Вся эта кутерьма с блестящими машинами, множеством камер и психующим руководством компании сбила его с толку, и теперь он вообще не был способен к конструктивному диалогу. В его мозгах засела, словно зажеванный принтером лист бумаги, одна-единственная мысль:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов