Но то, что было нужно Дэшу, было в нем от природы: он был жаден до невероятия.
— Слушайте, что я вам скажу: когда судно господина Эйвери вернется обратно в Крондор, весь наш флот отправляется к Проливам Мрака. Зачем?
Послышалось бормотание, несколько человек спросили зачем.
— Затем, что туда плывет самая большая флотилия сокровищ за всю истории мира, даже сейчас, пока мы здесь лясы точим, она плывет, и на Банапис войдет в Проливы.
— В Праздник Середины Лета? — спросил Гракус.
— Шевели мозгами! — сказал Дэш. — Где будут ваши галеры? Где будут все кешийские пираты из Дарбина?
Один из моряков сказал:
— Он попал в точку, Гракус. Наши суда будут в порту, и команды будут отмечать праздник. Даже рабам на галерах в этот день полагается по глоточку.
— Ив Дарбине то же самое, — сказал другой. — Я был в этом порту на Праздник Середины Лета, и если к закату солнца на корабле остался хоть один трезвый, значит, он просто не старался.
Гракус сказал:
— Все это, конечно, хорошо и складно, но мне что-то не очень верится.
Дэш огляделся по сторонам, как будто проверяя, не подглядывает ли кто, хотя трудно было изображать таинственность, когда глаза всех присутствовавших в комнате смотрели на него одного. Он полез за пазуху и достал маленький кошелечек, потом вытряхнул содержимое на стол.
Из кошелечка выпали крохотная свистулька и маленький волчок. «Золото», — прошептал Гракус.
— Я выменял эту свистульку у мальчонки за кусочек меди, — сказал Дэш. — И он был очень доволен. Он никогда раньше не видел медь, а золото там повсюду.
Волчок и свистулька были отлиты из расплавленных монет, и Джеймс дважды отправлял их на переделку, потому что ювелир никак не мог взять в толк, что предметы должны быть грубо вылепленными. Дэш забрал у Гракуса свистульку.
— Этот мальчик дал мне за кусочек меди целое жалованье, которое я получаю за рейс. Я видел, что другие люди привозят оттуда столько золота, что можно уволиться и купить богатую ферму. — Он обвел взглядом слушателей. — Если кто-нибудь из вас, парни, бывал в «Якоре и Дельфине» в Крондоре, знайте, что Довсон открыл эту гостиницу на золото, которое он выручил, торгуя одеждой с аборигенами. Вернулся вонючий, как скунс, потому что три месяца ходил в одном и том же, но вернулся богатым.
Дэш видел, что он их покорил, и знал, что, даже несмотря на все сомнения, желание верить все же перевесит. На Банапис все пираты Квега, способные плавать, будут торчать в Проливах Мрака.
Убирая свои безделушки, Дэш решил, что лучше проиграть их в карты, поскольку рассказ, подкрепленный вещественным доказательством, будет убедительнее. К тому же, подумал он, окинув взглядом лица своих партнеров, в случае проигрыша у него будет больше шансов вернуться на корабль живым.
***
Пуг сказал:
— Вы готовы?
Маркос и Миранда кивнули и взялись за руки.
Накор простился с Шо Пи и взял за руки Маркоса и Пуга. Пуг и Миранда соединили руки, и круг сомкнулся.
Пуг произнес заклинание, и вдруг они оказались во внутреннем дворике где-то высоко в горах. Пораженный монах выронил ведро с водой, которое он нес, и уставился на них с разинутым ртом. Пуг посмотрел на него и сказал:
— Нам нужно встретиться с аббатом.
Монах, не в силах произнести ни слова, молча кивнул и убежал. Они ждали, а из окон монастыря на них таращились монахи.
Маркос сказал:
— Видимо, ты знаешь, что делаешь?
— Сотрудничество между магами и клерикалами встречается редко, но в прошлом это случалось, — сказал Пуг.
Они стояли во внутреннем дворе Ишапианского аббатства в Сарте, в горах к северу от Крондора. Пуг бывал здесь раньше и познакомился с нынешним аббатом, который был тогда простым священником.
Через несколько мгновений к ним подошел седовласый человек лет семидесяти на вид, такого же роста, как Пуг. Рядом с ним шел монах помоложе, с военным молотом и щитом в руках. Когда аббат приблизился настолько, чтобы узнать Пуга, тот окликнул его:
— Привет, Доминик. Давно не виделись.
Аббат Сарта кивнул:
— Почти тридцать лет. — Поглядев на товарищей Пуга, он сказал:
— Похоже, это не просто визит вежливости. — Доминик повернулся к монаху.
— Спрячь свое оружие, брат Михаил. Никакой угрозы нет.
Когда воинственный монах отошел в сторонку, Доминик сказал:
— Ты уязвил его самолюбие, Пуг. Вы прошли сквозь защиту, как будто ее там не было.
Пуг улыбнулся.
— А ее и не было. Скажи ему, чтобы он поставил защиту в горе под библиотекой. Мы проникли через пол.
Доминик улыбнулся.
— Я ему скажу. Не угодно ли подняться ко мне, чтобы позавтракать и заодно объяснить мне, что все это значит?
Маркос сказал:
— Нам нужны ваши знания, аббат. И мы не можем говорить об этом здесь.
Аббат сказал:
— А вы?..
— Доминик, это — Маркос Черный, — сказал Пуг.
Если на Доминика и произвело впечатление это имя, он не подал виду.
— Ваша слава вас опережает.
— Я — Накор, а это — Миранда.
Доминик поклонился.
— Это аббатство, возможно, самое безопасное место в Мидкемии — если мы установим защиту под библиотекой, — сказал он с улыбкой.
Пуг сказал:
— Для того, что мы должны обсудить, в Мидкемии нет безопасного места.
— Ты предлагаешь перенестись в другой мир, куда ты меня брал много лет назад?
— Точно, — сказал Пуг. — Только на сей раз пытать тебя не будут.
— Уже хорошо. — Он посмотрел на Пуга. — Ты не изменился, но я уже не тот. Я — старик, в моем возрасте нужна убедительная причина для того, чтобы оставить этот мир.
Пуг обдумал свой ответ.
— Нам нужно поговорить о вашей сокровенной тайне.
Глаза Доминика сузились.
— Если вам надо что-то из меня выудить, скажите прямо, что вам известно.
Маркос сказал:
— Мы знаем правду о Семиконечной Звезде и Кресте внутри нее. Мы знаем, что пятая звезда мертва, и шестая тоже, — он понизил голос, — а седьмая звезда не мертва.
Доминик на мгновение застыл на месте, затем обернулся к проходившему мимо монаху.
— Я пойду с этими людьми. Сообщите брату Григорию, что в мое отсутствие он будет за старшего. Еще попросите его послать запечатанный сундук, который стоит у меня в кабинете. Высокому Отцу в наш храм в Рилланоне. — Монах наклонил голову и поспешил выполнять приказ аббата.
— Пойдемте, — сказал Доминик, и они встали в круг.
Пуг сказал:
— Маркос, у меня есть сила, но нет знания.
— У меня есть и то, и другое, — ответил Маркос. — Следуйте за мной.
Вдруг они исчезли, и их окружила такая пустота, что ее можно было потрогать.
Пуг услышал мысли Миранды.
— Когда я впервые вошла в Зал Миров, я спросила Болдара Кровавого, что бывает, когда ступаешь в пустоту.
Мысли Пуга были серыми и тусклыми:
— Это пустота между мирами. Здесь ничего нет.
— Кое-что здесь есть, — послышались мысли Маркоса. — Нет во вселенной такого места, где не было бы ничего живого. Те, кто проходит сквозь пустоту, этого не понимают, но есть существа, которые в ней живут.
— Очаровательно, — прозвучали мысли Накора, и в этом слове чувствовалось его волнение.
Неожиданно они оказались в звездном ночном небе, в пузыре воздуха, теплоты и тяготения посреди абсолютной черноты. Под ними в пустоте был виден город, который Пуг никогда не чаял увидеть вновь.
— Вечный Город, — сказал он.
— Какая непривычная красота, — сказал Накор. Пуг поглядел на изаланца и увидел, что глаза его широко раскрыты от удивления.
— Что есть, то есть, — сказал Пуг.
Симметрия города была неуловимо смещена, так что приковывала к себе взгляд, но что именно привлекало внимание, сказать было невозможно. Башни и минареты, казавшиеся слишком тонкими, чтобы держать свой собственный вес, высились на фоне исключительного неба Города. Арки, которые были на мили выше самой высокой крыши Крондора, занимали свободное пространство между зданиями.
Они неслись вниз, хотя не ощущали ничего — из органов чувств работало только зрение.
— Кто это построил? — спросила Миранда.
— Никто, — сказал Маркос. — По крайней мере никто из этой действительности.
— Что ты имеешь в виду, отец?
Маркос пожал плечами.
— Это место уже было здесь, когда возникла наша вселенная. Пуг, Томас и я были свидетелями рождения того, что мы называем нашей действительностью. Это место уже было здесь.
— Творение более ранней действительности? — предположил Накор.
— Может быть, — сказал Маркос. — А может, просто место, которое есть, потому что должно быть.
Доминик все молчал, но теперь спросил:
— Для чего нам это странное и непостижимое место, Пуг?
Пуг сказал:
— Возможно, что это единственное место, где можно свободно говорить и не стать жертвой того, кто стоит за всеми бедами и разрушениями, обрушившимися на наш мир.
Они летели над огромным квадратом, во много раз больше Крондора, где плитки размером с город меняли цвет, образуя завораживающие узоры. Коснувшись поверхности улицы, они увидели, как улицы, составляющие квадрат, повторяют узор.
Миранда сказала:
— Это город. В нем есть здания, которые кажутся домами, и все же в нем нет жизни.
— Зря ты так думаешь, дочь, — сказал Маркос. — Тот фонтан может быть просто украшением, а может оказаться, что это форма жизни, столь чуждая нашему пониманию, что мы никогда не сможем войти с ней в контакт.
— Что, если город сам по себе — форма жизни? — спросил Накор.
— Возможно.
Доминик сказал:
— Зачем боги создали такое место?
— Это смотря о каких богах мы говорим, — сказал Маркос. Светило клонилось к заливу пустоты, на пышную зеленую лужайку, окруженную ухоженными кустами и деревьями. Потом оно исчезло.
— Это, возможно, самый далекий уголок действительности, — сказал Маркос.
— Сад.
Пуг сказал:
— Теперь мы можем поговорить, но сначала я должен еще кое-что сделать.
— Что именно? — спросила Миранда.
Но Пуг уже закрыл глаза и бормотал заклинание. Все присутствующие почувствовали, как вокруг Пуга собирается чудесная энергия, потом она вдруг исчезла, и он открыл глаза.
Миранда, прищурившись, посмотрела на него.
— Это же сильнейшее блокирующее заклинание. Почему мы должны защищаться от чужих ушей в этом отдаленном уголке действительности?
— Все прояснится в свое время, — ответил Пуг. Он посмотрел на аббата. — Пора начинать.
— Что ты знаешь? — спросил аббат.
— Правду, — ответил Пуг. — Ишап мертв.
Доминик кивнул.
— Еще со времен Войны Хаоса.
Миранда сказала:
— Ишап, Тот, Кто Всех Выше? Величайший из Всех Богов мертв?
Пуг сказал:
— Я объясню. Почти сорок лет назад какая-то неизвестная сила пыталась уничтожить святыню ишапиан, волшебный драгоценный камень, известный как Слеза Богов.
Доминик кивнул:
— Об этом мало кто знает. Только принц Арута, несколько из его доверенных советников и Пуг знали о покушении.
— Чтобы понять всю важность этой попытки, вы должны кое-что знать о природе богов и их роли в жизни Мидкемии.
Маркос сказал:
— Доминик, объясни Миранде и Накору.
Доминик оглянулся и, приметив поблизости скамью, сказал:
— С вашего позволения, я присяду.
Они пошли за ним. Старый аббат сел, Накор и Миранда устроились у него в ногах, а Пуг с Маркосом остались стоять. Доминик сказал:
— Во время Войны Хаоса в Мидкемии возник новый порядок. Перед Войной Хаоса основные силы созидания и разрушения находились в тесной связи; этим силам поклонялись валхеру. У них были Ратар и Митар — Она, Кто Есть Порядок, и Он, Кто Есть Хаос, Два Слепых Бога Начала. Но своими набегами на небеса валхеру невольно вносили изменения в мироустройство. Каждое их посещение нового царства, каждое присоединение нового царства к тому, в котором они родились, создавало рябь в потоке времени и изменяло устройство вселенной. Война Хаоса перевернула все в космическом масштабе, поскольку вселенные стремились приобрести более законченный, яснее очерченный вид, чем раньше, и в результате возникли боги.
Доминик обвел взглядом лица слушателей.
— Каждый мир в космосе, каждая планета и звезда во множестве вселенных разделяет общую собственность: существующую на разных уровнях энергию. Многие из этих миров дали этой энергии форму сознания, другие сформировали из нее то, что мы называем магией. На некоторых нет никакой жизни в нашем понимании, а на других — изобилие видов. В конце каждый мир достигнет своего уровня.
Накора все это живо заинтересовало.
— Но ведь они все связаны, правильно?
Доминик сказал:
— По большому счету — да, и в этом заключается суть вопроса. Когда появились боги, они себя каким-то образом упорядочили, но об этом мы могли только догадываться. Но со временем они приобрели свойства, которые выявили их природу. Главным образом это существа органического происхождения, если энергию или разум можно назвать органическими, то есть существа без сознания в нашем понимании этого слова.
Маркос кивнул:
— Я это знаю наверняка.
Доминик продолжал.
— Было семь существ, которые полностью отвечали за порядок в Мидкемии. Люди дали им имена, хотя, что они сами о себе думают, нам понять не дано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Слушайте, что я вам скажу: когда судно господина Эйвери вернется обратно в Крондор, весь наш флот отправляется к Проливам Мрака. Зачем?
Послышалось бормотание, несколько человек спросили зачем.
— Затем, что туда плывет самая большая флотилия сокровищ за всю истории мира, даже сейчас, пока мы здесь лясы точим, она плывет, и на Банапис войдет в Проливы.
— В Праздник Середины Лета? — спросил Гракус.
— Шевели мозгами! — сказал Дэш. — Где будут ваши галеры? Где будут все кешийские пираты из Дарбина?
Один из моряков сказал:
— Он попал в точку, Гракус. Наши суда будут в порту, и команды будут отмечать праздник. Даже рабам на галерах в этот день полагается по глоточку.
— Ив Дарбине то же самое, — сказал другой. — Я был в этом порту на Праздник Середины Лета, и если к закату солнца на корабле остался хоть один трезвый, значит, он просто не старался.
Гракус сказал:
— Все это, конечно, хорошо и складно, но мне что-то не очень верится.
Дэш огляделся по сторонам, как будто проверяя, не подглядывает ли кто, хотя трудно было изображать таинственность, когда глаза всех присутствовавших в комнате смотрели на него одного. Он полез за пазуху и достал маленький кошелечек, потом вытряхнул содержимое на стол.
Из кошелечка выпали крохотная свистулька и маленький волчок. «Золото», — прошептал Гракус.
— Я выменял эту свистульку у мальчонки за кусочек меди, — сказал Дэш. — И он был очень доволен. Он никогда раньше не видел медь, а золото там повсюду.
Волчок и свистулька были отлиты из расплавленных монет, и Джеймс дважды отправлял их на переделку, потому что ювелир никак не мог взять в толк, что предметы должны быть грубо вылепленными. Дэш забрал у Гракуса свистульку.
— Этот мальчик дал мне за кусочек меди целое жалованье, которое я получаю за рейс. Я видел, что другие люди привозят оттуда столько золота, что можно уволиться и купить богатую ферму. — Он обвел взглядом слушателей. — Если кто-нибудь из вас, парни, бывал в «Якоре и Дельфине» в Крондоре, знайте, что Довсон открыл эту гостиницу на золото, которое он выручил, торгуя одеждой с аборигенами. Вернулся вонючий, как скунс, потому что три месяца ходил в одном и том же, но вернулся богатым.
Дэш видел, что он их покорил, и знал, что, даже несмотря на все сомнения, желание верить все же перевесит. На Банапис все пираты Квега, способные плавать, будут торчать в Проливах Мрака.
Убирая свои безделушки, Дэш решил, что лучше проиграть их в карты, поскольку рассказ, подкрепленный вещественным доказательством, будет убедительнее. К тому же, подумал он, окинув взглядом лица своих партнеров, в случае проигрыша у него будет больше шансов вернуться на корабль живым.
***
Пуг сказал:
— Вы готовы?
Маркос и Миранда кивнули и взялись за руки.
Накор простился с Шо Пи и взял за руки Маркоса и Пуга. Пуг и Миранда соединили руки, и круг сомкнулся.
Пуг произнес заклинание, и вдруг они оказались во внутреннем дворике где-то высоко в горах. Пораженный монах выронил ведро с водой, которое он нес, и уставился на них с разинутым ртом. Пуг посмотрел на него и сказал:
— Нам нужно встретиться с аббатом.
Монах, не в силах произнести ни слова, молча кивнул и убежал. Они ждали, а из окон монастыря на них таращились монахи.
Маркос сказал:
— Видимо, ты знаешь, что делаешь?
— Сотрудничество между магами и клерикалами встречается редко, но в прошлом это случалось, — сказал Пуг.
Они стояли во внутреннем дворе Ишапианского аббатства в Сарте, в горах к северу от Крондора. Пуг бывал здесь раньше и познакомился с нынешним аббатом, который был тогда простым священником.
Через несколько мгновений к ним подошел седовласый человек лет семидесяти на вид, такого же роста, как Пуг. Рядом с ним шел монах помоложе, с военным молотом и щитом в руках. Когда аббат приблизился настолько, чтобы узнать Пуга, тот окликнул его:
— Привет, Доминик. Давно не виделись.
Аббат Сарта кивнул:
— Почти тридцать лет. — Поглядев на товарищей Пуга, он сказал:
— Похоже, это не просто визит вежливости. — Доминик повернулся к монаху.
— Спрячь свое оружие, брат Михаил. Никакой угрозы нет.
Когда воинственный монах отошел в сторонку, Доминик сказал:
— Ты уязвил его самолюбие, Пуг. Вы прошли сквозь защиту, как будто ее там не было.
Пуг улыбнулся.
— А ее и не было. Скажи ему, чтобы он поставил защиту в горе под библиотекой. Мы проникли через пол.
Доминик улыбнулся.
— Я ему скажу. Не угодно ли подняться ко мне, чтобы позавтракать и заодно объяснить мне, что все это значит?
Маркос сказал:
— Нам нужны ваши знания, аббат. И мы не можем говорить об этом здесь.
Аббат сказал:
— А вы?..
— Доминик, это — Маркос Черный, — сказал Пуг.
Если на Доминика и произвело впечатление это имя, он не подал виду.
— Ваша слава вас опережает.
— Я — Накор, а это — Миранда.
Доминик поклонился.
— Это аббатство, возможно, самое безопасное место в Мидкемии — если мы установим защиту под библиотекой, — сказал он с улыбкой.
Пуг сказал:
— Для того, что мы должны обсудить, в Мидкемии нет безопасного места.
— Ты предлагаешь перенестись в другой мир, куда ты меня брал много лет назад?
— Точно, — сказал Пуг. — Только на сей раз пытать тебя не будут.
— Уже хорошо. — Он посмотрел на Пуга. — Ты не изменился, но я уже не тот. Я — старик, в моем возрасте нужна убедительная причина для того, чтобы оставить этот мир.
Пуг обдумал свой ответ.
— Нам нужно поговорить о вашей сокровенной тайне.
Глаза Доминика сузились.
— Если вам надо что-то из меня выудить, скажите прямо, что вам известно.
Маркос сказал:
— Мы знаем правду о Семиконечной Звезде и Кресте внутри нее. Мы знаем, что пятая звезда мертва, и шестая тоже, — он понизил голос, — а седьмая звезда не мертва.
Доминик на мгновение застыл на месте, затем обернулся к проходившему мимо монаху.
— Я пойду с этими людьми. Сообщите брату Григорию, что в мое отсутствие он будет за старшего. Еще попросите его послать запечатанный сундук, который стоит у меня в кабинете. Высокому Отцу в наш храм в Рилланоне. — Монах наклонил голову и поспешил выполнять приказ аббата.
— Пойдемте, — сказал Доминик, и они встали в круг.
Пуг сказал:
— Маркос, у меня есть сила, но нет знания.
— У меня есть и то, и другое, — ответил Маркос. — Следуйте за мной.
Вдруг они исчезли, и их окружила такая пустота, что ее можно было потрогать.
Пуг услышал мысли Миранды.
— Когда я впервые вошла в Зал Миров, я спросила Болдара Кровавого, что бывает, когда ступаешь в пустоту.
Мысли Пуга были серыми и тусклыми:
— Это пустота между мирами. Здесь ничего нет.
— Кое-что здесь есть, — послышались мысли Маркоса. — Нет во вселенной такого места, где не было бы ничего живого. Те, кто проходит сквозь пустоту, этого не понимают, но есть существа, которые в ней живут.
— Очаровательно, — прозвучали мысли Накора, и в этом слове чувствовалось его волнение.
Неожиданно они оказались в звездном ночном небе, в пузыре воздуха, теплоты и тяготения посреди абсолютной черноты. Под ними в пустоте был виден город, который Пуг никогда не чаял увидеть вновь.
— Вечный Город, — сказал он.
— Какая непривычная красота, — сказал Накор. Пуг поглядел на изаланца и увидел, что глаза его широко раскрыты от удивления.
— Что есть, то есть, — сказал Пуг.
Симметрия города была неуловимо смещена, так что приковывала к себе взгляд, но что именно привлекало внимание, сказать было невозможно. Башни и минареты, казавшиеся слишком тонкими, чтобы держать свой собственный вес, высились на фоне исключительного неба Города. Арки, которые были на мили выше самой высокой крыши Крондора, занимали свободное пространство между зданиями.
Они неслись вниз, хотя не ощущали ничего — из органов чувств работало только зрение.
— Кто это построил? — спросила Миранда.
— Никто, — сказал Маркос. — По крайней мере никто из этой действительности.
— Что ты имеешь в виду, отец?
Маркос пожал плечами.
— Это место уже было здесь, когда возникла наша вселенная. Пуг, Томас и я были свидетелями рождения того, что мы называем нашей действительностью. Это место уже было здесь.
— Творение более ранней действительности? — предположил Накор.
— Может быть, — сказал Маркос. — А может, просто место, которое есть, потому что должно быть.
Доминик все молчал, но теперь спросил:
— Для чего нам это странное и непостижимое место, Пуг?
Пуг сказал:
— Возможно, что это единственное место, где можно свободно говорить и не стать жертвой того, кто стоит за всеми бедами и разрушениями, обрушившимися на наш мир.
Они летели над огромным квадратом, во много раз больше Крондора, где плитки размером с город меняли цвет, образуя завораживающие узоры. Коснувшись поверхности улицы, они увидели, как улицы, составляющие квадрат, повторяют узор.
Миранда сказала:
— Это город. В нем есть здания, которые кажутся домами, и все же в нем нет жизни.
— Зря ты так думаешь, дочь, — сказал Маркос. — Тот фонтан может быть просто украшением, а может оказаться, что это форма жизни, столь чуждая нашему пониманию, что мы никогда не сможем войти с ней в контакт.
— Что, если город сам по себе — форма жизни? — спросил Накор.
— Возможно.
Доминик сказал:
— Зачем боги создали такое место?
— Это смотря о каких богах мы говорим, — сказал Маркос. Светило клонилось к заливу пустоты, на пышную зеленую лужайку, окруженную ухоженными кустами и деревьями. Потом оно исчезло.
— Это, возможно, самый далекий уголок действительности, — сказал Маркос.
— Сад.
Пуг сказал:
— Теперь мы можем поговорить, но сначала я должен еще кое-что сделать.
— Что именно? — спросила Миранда.
Но Пуг уже закрыл глаза и бормотал заклинание. Все присутствующие почувствовали, как вокруг Пуга собирается чудесная энергия, потом она вдруг исчезла, и он открыл глаза.
Миранда, прищурившись, посмотрела на него.
— Это же сильнейшее блокирующее заклинание. Почему мы должны защищаться от чужих ушей в этом отдаленном уголке действительности?
— Все прояснится в свое время, — ответил Пуг. Он посмотрел на аббата. — Пора начинать.
— Что ты знаешь? — спросил аббат.
— Правду, — ответил Пуг. — Ишап мертв.
Доминик кивнул.
— Еще со времен Войны Хаоса.
Миранда сказала:
— Ишап, Тот, Кто Всех Выше? Величайший из Всех Богов мертв?
Пуг сказал:
— Я объясню. Почти сорок лет назад какая-то неизвестная сила пыталась уничтожить святыню ишапиан, волшебный драгоценный камень, известный как Слеза Богов.
Доминик кивнул:
— Об этом мало кто знает. Только принц Арута, несколько из его доверенных советников и Пуг знали о покушении.
— Чтобы понять всю важность этой попытки, вы должны кое-что знать о природе богов и их роли в жизни Мидкемии.
Маркос сказал:
— Доминик, объясни Миранде и Накору.
Доминик оглянулся и, приметив поблизости скамью, сказал:
— С вашего позволения, я присяду.
Они пошли за ним. Старый аббат сел, Накор и Миранда устроились у него в ногах, а Пуг с Маркосом остались стоять. Доминик сказал:
— Во время Войны Хаоса в Мидкемии возник новый порядок. Перед Войной Хаоса основные силы созидания и разрушения находились в тесной связи; этим силам поклонялись валхеру. У них были Ратар и Митар — Она, Кто Есть Порядок, и Он, Кто Есть Хаос, Два Слепых Бога Начала. Но своими набегами на небеса валхеру невольно вносили изменения в мироустройство. Каждое их посещение нового царства, каждое присоединение нового царства к тому, в котором они родились, создавало рябь в потоке времени и изменяло устройство вселенной. Война Хаоса перевернула все в космическом масштабе, поскольку вселенные стремились приобрести более законченный, яснее очерченный вид, чем раньше, и в результате возникли боги.
Доминик обвел взглядом лица слушателей.
— Каждый мир в космосе, каждая планета и звезда во множестве вселенных разделяет общую собственность: существующую на разных уровнях энергию. Многие из этих миров дали этой энергии форму сознания, другие сформировали из нее то, что мы называем магией. На некоторых нет никакой жизни в нашем понимании, а на других — изобилие видов. В конце каждый мир достигнет своего уровня.
Накора все это живо заинтересовало.
— Но ведь они все связаны, правильно?
Доминик сказал:
— По большому счету — да, и в этом заключается суть вопроса. Когда появились боги, они себя каким-то образом упорядочили, но об этом мы могли только догадываться. Но со временем они приобрели свойства, которые выявили их природу. Главным образом это существа органического происхождения, если энергию или разум можно назвать органическими, то есть существа без сознания в нашем понимании этого слова.
Маркос кивнул:
— Я это знаю наверняка.
Доминик продолжал.
— Было семь существ, которые полностью отвечали за порядок в Мидкемии. Люди дали им имена, хотя, что они сами о себе думают, нам понять не дано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83