— Он указал в сторону Восточных ворот, невидимых в ночном тумане. -И вот мы здесь. Ваше высочество прибыл даже раньше, чем я предполагал. А где остальные?
— Половина гвардейцев сопровождает принцессу Аниту в поместье ее матери. Остальные стали лагерем часах в шести езды от города. Я бы не смог провести еще одну ночь в дороге. Кроме того, предстоит многое успеть. — Гардан вопросительно посмотрел на принца, но Арута сказал: — Остальное я сообщу после встречи с Волнеем. Ну, — он посмотрел на сукновала, — а кто этот громкоголосый горожанин?
— Это Триг-сукновал, ваше высочество, — ответил старший стражник. — Он заявляет, что кто-то проник к нему в дом и обокрал его. Он говорит, что проснулся, услышав звуки борьбы на крыше.
— Они дрались прямо над моей головой… над самой головой… — вмешался Триг. Когда он вспомнил, с кем разговаривает, голос его сорвался.
— Ваше высочество, — закончил он, внезапно смутившись.
Мрачный стражник бросил на него суровый взгляд:
— Он говорит, что слышал чей-то крик, но, как черепаха, втянул голову из окна в комнату.
Триг старательно кивал:
— Словно кого-то убивали, на самом деле убивали, ваше высочество. Это было просто ужасно.
Дородный стражник съездил сукновалу локтем в ребра, чтобы тот замолчал.
Из боковой улицы появился третий стражник.
— Это лежало на куче мусора с другой стороны дома, Берт, — сказал он, протягивая меч убийцы. — На ручке немного крови, а лезвие чистое. На мостовой лужа крови, но тела нет.
Арута махнул рукой Гардану, чтобы тот взял меч. Молодой стражник, оглядевшись, понял, что командование перешло к вновь прибывшим, передал Гардану меч и стянул с головы шапку.
Гардан вручил меч Аруте, а тот, не увидев ничего примечательного, вернул оружие стражнику.
— Разворачивай гвардейцев, Гардан. Уже поздно.
— А как же кража? — вскричал сукновал, прерывая свое вынужденное молчание. — Это были мои сбережения, сбережения всей моей жизни! Что же мне делать?
Принц развернул лошадь и проехал мимо стражников, стоявших в ряд.
— Прими мое сожаление, сукновал. Эти люди меня заверили, что сделают все возможное, чтобы вернуть тебе утраченную собственность.
— А теперь я советую тебе все же поспать остаток ночи, — обратился к Тригу Берт. — Утром можешь сообщить обо всем дежурному сержанту стражи. Ему понадобится описание украденного.
— Украденного? Золото, вот что у меня отняли, добрый стражник! Мои накопления, все мои накопления!
— Золото? Тогда вот что, — со знанием дела заметил Берт, — иди-ка домой, а завтра прямо с утра начинай восстанавливать запасы. Не видать тебе ни одной монетки из украденных, и это так же верно, как и то, что в Крондоре часто бывают туманы. Но не печалься, добрый господин. Ты человек работящий, а золото быстро оседает у тех, кто, подобно тебе, обладает и положением, и средствами, и предприимчивостью.
Арута подавил смех. Несмотря на горе, этот человек в льняной ночной рубашке и колпаке, который свисал, едва не касаясь его носа, выглядел весьма комично.
— Добрый сукновал, я возмещу тебе потерю. — Он вынул из-за пояса кинжал и вручил его Берту. — На этом клинке мой фамильный знак. Подобные кинжалы имеют только король и герцог Крайди. Верни его завтра во дворец и взамен получишь кошель с золотом. Мне бы не хотелось, чтобы день моего возвращения в город был ознаменован появлением несчастных сукновалов. А теперь желаю всем спокойной ночи. — Арута тронул лошадь и впереди сопровождающих поехал ко дворцу.
Когда Арута и гвардейцы исчезли в темноте, Берт повернулся к Тригу.
— Ну, мастер сукновал, у твоей истории счастливый конец, — сказал он, передавая Тригу кинжал принца. — А еще помни: ты один из немногих людей простого происхождения, кто может похвастаться, что разговаривал с принцем Крондора, хотя и при весьма необычных обстоятельствах. — Он повернулся к страже: — Пойдем дальше. Подобной ночью в Крондоре не может не случиться чего-нибудь еще.
Он дал знак своим людям следовать за ним и увел их в туман. Триг остался в одиночестве. Посветлев лицом, ой крикнул жене и соседям, все еще таращившимся из окон:
— Я разговаривал с принцем! Я, Триг-сукновал. — Ощущая полнейший восторг, сжав в руке кинжал Аруты, почтенный горожанин направился назад, в тепло своей постели.
Джимми шел по одному из самых узких туннелей, который входил в запутанный лабиринт сточной системы и других подземных сооружений, а их было немало в этой части города, и все эти проходы контролировались пересмешниками. На пути ему встретился только золотарь. Люди этой профессии зарабатывали себе на жизнь, роясь в сточных канавах, при помощи палки разгребая мусор, который поток грязных вод нес мимо. Все, что попадало в канавы, называлось золотом, а золотарь выискивал в нем монетку или что-нибудь другое, имеющее хоть какую-нибудь ценность. На самом же деле этот человек был часовым. Джимми подал ему условный знак и, нырнув под низко нависающую балку — скорее всего когда-то она поддерживала перекрытие в заброшенном ныне погребе, — вошел в большое помещение, вырытое между туннелями. Он оказался в самом сердце гильдии воров — в Приюте пересмешников.
Джимми достал из ножен рапиру. Он поискал уголок поукромней, где можно было бы присесть, — его очень беспокоило положение, в которое он попал. По правилам, ему полагалось наказание за то, что он, без разрешения обворовав сукновала, — он должен отдать часть золота и принять кару, которую назначит ночной мастер. Так или иначе, к середине завтрашнего дня гильдия будет знать, что сукновала обнесли. Когда станет ясно, что ни один из заявленных воров там не работал, подозрение сразу падет на Джимми и тех немногих, которые могли отправиться в ночную вылазку без позволения. И если Джимми не признается сейчас, наказание удвоится. Однако Джимми не мог учитывать только свои интересы, ведь он понял, что мишенью наемного убийцы был не кто иной, как сам принц Крондорский. А Джимми провел с Арутой немало времени, когда пересмешники прятали Аруту и Аниту от людей Бас-Тайры, и принц ему нравился. Арута и подарил Джимми рапиру, которую парнишка носил сейчас на боку. Джимми не мог просто забыть про наемного убийцу.
Долго сидел он, раздумывая, и наконец решился. Сначала он попытается предупредить принца, а потом расскажет про наемного убийцу Альварни Быстрому, дневному мастеру. Альварни был приятелем Джимми и позволял ему больше, чем ночной мастер, Гаспар да Вей. Если бы воришка, не очень медля, пришел к Альварни, тот не стал бы сообщать Хозяину о том, что Джимми нарушил правила. Это значило, что Джимми необходимо побыстрее разыскать Аруту, а потом сразу же вернуться и поговорить с дневным мастером — надо успеть все сделать не позднее заката наступающего дня. Если он опоздает, никто, даже Арута, не сможет помочь ему. Может быть, Альварни и добрый человек, особенно сейчас, когда постарел, но он по-прежнему пересмешник. И никогда не допустит нарушения законов гильдии.
— Джимми! — К нему подошел Золотой Ноготок. Несмотря на молодость, этот дерзкий жулик успешно помогал пожилым женщинам расставаться со своим богатством. Он полагался больше на свое обаяние и смазливое лицо, чем на ловкость рук. Сейчас Ноготок красовался в новой дорогой одежде. — Ну как?
Джимми одобрительно кивнул:
— Ты что, взялся грабить портных?
Золотой попытался дружески пихнуть Джимми кулаком в бок, но тот легко увернулся. Золотой сел рядом.
— Нет, недоносок помойной кошки, не портных. Моя теперешняя благодетельница — вдова знаменитого Фаллона, мастера пивовара. -Джимми слыхал, что пиво и эль этого пивовара ценились очень высоко, их даже поставляли к столу покойного принца Эрланда. — И, принимая во внимание известность дела ее покойного мужа, а ныне оно принадлежит ей, — она получила приглашение на банкет.
— Банкет? — Джимми понял: Золотой знает что-то полезное.
— Да, — сказал Золотой, — а я разве не упомянул про свадьбу?
Джимми закатил глаза, но все же спросил:
— Какую свадьбу Золотой?
— Как какую? В королевской семье, конечно. Хотя мы будем сидеть далеко от короля, все же не за самым дальним столом.
Джимми выпрямился:
— Король? В Крондоре?
— Конечно.
Джимми схватил Золотого за руку:
— Начни-ка сначала.
Ухмыляясь, красивый, но не очень сообразительный альфонс не стал упираться.
— Не кто иной, как агент двора, закупающий провизию, человек, которого вдова Фаллон знает семнадцать лет, сказал ей, что в течение месяца надо будет сделать дополнительные запасы для королевской свадьбы, — это его точные слова. Не ошибешься, если скажешь, что король не может не посетить собственную свадьбу.
Джимми покачал головой:
— Да нет же, простофиля, это не король. Это свадьба Аруты и Аниты.
Золотой уже собрался обидеться, но, заинтересовавшись, спросил:
— С чего ты так решил?
— Король женится в Рилланоне. А принц женится в Крондоре. — Золотой кивнул, соглашаясь, что это логично. — Я же помогал прятать Аниту и Аруту; тогда уже ясно было, что их свадьба — это только вопрос времени. Вот почему он вернулся. — Увидев, как отнесся к этому сообщению Золотой, Джимми поспешно прибавил: — Или вот-вот вернется.
Мысли Джимми понеслись вскачь — на свадьбу прибудет не только Лиам, но и все сколько-нибудь зажиточные дворяне Запада, да и немало аристократов Востока. И, если Ноготок знает о свадьбе, значит, не хуже него знает об этом и половина населения Крондора, а другая половина узнает не позднее, чем завтра.
Размышления Джимми были прерваны появлением Веселого Джека, старшего стражника при ночном мастере.
— Эй, парень, похоже, у тебя что-то на уме, а?
Джимми не питал к Джеку теплых чувств. Мрачный человек с крепкой челюстью и тонкими губами, часто пребывая в угрюмом настроении, Джек был склонен к ненужной жестокости. Он занимал среди пересмешников такое высокое положение только потому, что умел держать в узде всех, даже самых буйных членов гильдии, которых было немало в его команде. Джек относился к Джимми ничуть не лучше, потому что именно Джимми дал Джеку прозвище Веселый: никто из членов гильдии не мог вспомнить, чтобы он когда-нибудь смеялся.
— Пока ничего, — ответил Джимми.
Глаза Джека сузились — он долгим взглядом окинул сначала Джимми, потом Золотого.
— Я слышал, был какой-то шум у Восточных ворот этой ночью. Тебя ведь там не было, а?
Джимми напустил на себя безразличный вид и посмотрел на Золотого, словно Джек спрашивал их обоих. Золотой отрицательно покачал головой. Джимми подумал, а не узнал ли Джек уже и про ночного ястреба. Если узнал и если кто-то видел там Джимми, ему не приходилось ждать пощады от молодцов Джека. Однако, решил он, если бы Джек что-то знал, он не стал бы задавать вопросы. Джека никто не мог бы заподозрить в хитроумии. Сохраняя безразличие, Джимми сказал:
— Что там, пьяная драка? Я с вечера завалился спать.
— Хорошо, значит, не устал, — сказал Джек. Кивком головы он дал понять Золотому Ноготку, что тот может быть свободен. Золотой встал и без слов удалился, а Джек поставил ногу на скамейку рядом с Джимми.
— Есть работенка.
— Сегодня? — спросил Джимми; ему казалось, что ночь уже почти прошла. До восхода солнца оставалось меньше пяти часов.
— Особое задание. От самого, — сказал Джек, имея в виду Хозяина. — Во дворце всякие королевские дела, и приезжает кешианский посол. Только что прибыл караван с подарками — ну, к свадьбе. Они не позднее полудня уже будут во дворце, так что потрясти их мы можем только сегодня. Такое редко бывает. — По его голосу можно было догадаться, что Джимми не приглашают, а приказывают явиться. Парнишка надеялся, что сегодня, прежде чем идти во дворец, он поспит хоть немного, но сейчас стало ясно, что ему это не удастся.
— Где и когда? -неохотно спросил он.
— Через час у большого лабаза через квартал от таверны
, возле пристани.
Джимми знал, где это. Кивнув и ничего больше не говоря, он покинул Веселого Джека и направился к лестнице, ведущей на улицу. Вопрос об убийце и заговорах придется отложить на несколько часов.
Крондор все еще был окутан туманом. Обычно район лабазов по ночам затихал. Джимми пробирался среди огромных тюков с товарами, которые не стояли даже трат на их хранение под крышей, и поэтому никто не беспокоился, что они станут добычей воров. Хлопок-сырец, фураж для скота, штабеля строевого леса создавали невообразимо запутанный лабиринт. Он уже видел нескольких портовых сторожей, но благодаря ночной сырости и щедрым взяткам они держались неподалеку от своей будки, где в жаровне ярко пылал огонь. Ничто, кроме вооруженного нападения, не могло выгнать их из теплой сторожки. Пересмешники будут далеко отсюда, прежде чем эти нерадивые охранники забеспокоятся.
Добравшись до места встречи, Джимми огляделся и, никого не заметив, решил подождать. Как всегда, он пришел пораньше — он любил собраться с мыслями, перед тем как начать действовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Половина гвардейцев сопровождает принцессу Аниту в поместье ее матери. Остальные стали лагерем часах в шести езды от города. Я бы не смог провести еще одну ночь в дороге. Кроме того, предстоит многое успеть. — Гардан вопросительно посмотрел на принца, но Арута сказал: — Остальное я сообщу после встречи с Волнеем. Ну, — он посмотрел на сукновала, — а кто этот громкоголосый горожанин?
— Это Триг-сукновал, ваше высочество, — ответил старший стражник. — Он заявляет, что кто-то проник к нему в дом и обокрал его. Он говорит, что проснулся, услышав звуки борьбы на крыше.
— Они дрались прямо над моей головой… над самой головой… — вмешался Триг. Когда он вспомнил, с кем разговаривает, голос его сорвался.
— Ваше высочество, — закончил он, внезапно смутившись.
Мрачный стражник бросил на него суровый взгляд:
— Он говорит, что слышал чей-то крик, но, как черепаха, втянул голову из окна в комнату.
Триг старательно кивал:
— Словно кого-то убивали, на самом деле убивали, ваше высочество. Это было просто ужасно.
Дородный стражник съездил сукновалу локтем в ребра, чтобы тот замолчал.
Из боковой улицы появился третий стражник.
— Это лежало на куче мусора с другой стороны дома, Берт, — сказал он, протягивая меч убийцы. — На ручке немного крови, а лезвие чистое. На мостовой лужа крови, но тела нет.
Арута махнул рукой Гардану, чтобы тот взял меч. Молодой стражник, оглядевшись, понял, что командование перешло к вновь прибывшим, передал Гардану меч и стянул с головы шапку.
Гардан вручил меч Аруте, а тот, не увидев ничего примечательного, вернул оружие стражнику.
— Разворачивай гвардейцев, Гардан. Уже поздно.
— А как же кража? — вскричал сукновал, прерывая свое вынужденное молчание. — Это были мои сбережения, сбережения всей моей жизни! Что же мне делать?
Принц развернул лошадь и проехал мимо стражников, стоявших в ряд.
— Прими мое сожаление, сукновал. Эти люди меня заверили, что сделают все возможное, чтобы вернуть тебе утраченную собственность.
— А теперь я советую тебе все же поспать остаток ночи, — обратился к Тригу Берт. — Утром можешь сообщить обо всем дежурному сержанту стражи. Ему понадобится описание украденного.
— Украденного? Золото, вот что у меня отняли, добрый стражник! Мои накопления, все мои накопления!
— Золото? Тогда вот что, — со знанием дела заметил Берт, — иди-ка домой, а завтра прямо с утра начинай восстанавливать запасы. Не видать тебе ни одной монетки из украденных, и это так же верно, как и то, что в Крондоре часто бывают туманы. Но не печалься, добрый господин. Ты человек работящий, а золото быстро оседает у тех, кто, подобно тебе, обладает и положением, и средствами, и предприимчивостью.
Арута подавил смех. Несмотря на горе, этот человек в льняной ночной рубашке и колпаке, который свисал, едва не касаясь его носа, выглядел весьма комично.
— Добрый сукновал, я возмещу тебе потерю. — Он вынул из-за пояса кинжал и вручил его Берту. — На этом клинке мой фамильный знак. Подобные кинжалы имеют только король и герцог Крайди. Верни его завтра во дворец и взамен получишь кошель с золотом. Мне бы не хотелось, чтобы день моего возвращения в город был ознаменован появлением несчастных сукновалов. А теперь желаю всем спокойной ночи. — Арута тронул лошадь и впереди сопровождающих поехал ко дворцу.
Когда Арута и гвардейцы исчезли в темноте, Берт повернулся к Тригу.
— Ну, мастер сукновал, у твоей истории счастливый конец, — сказал он, передавая Тригу кинжал принца. — А еще помни: ты один из немногих людей простого происхождения, кто может похвастаться, что разговаривал с принцем Крондора, хотя и при весьма необычных обстоятельствах. — Он повернулся к страже: — Пойдем дальше. Подобной ночью в Крондоре не может не случиться чего-нибудь еще.
Он дал знак своим людям следовать за ним и увел их в туман. Триг остался в одиночестве. Посветлев лицом, ой крикнул жене и соседям, все еще таращившимся из окон:
— Я разговаривал с принцем! Я, Триг-сукновал. — Ощущая полнейший восторг, сжав в руке кинжал Аруты, почтенный горожанин направился назад, в тепло своей постели.
Джимми шел по одному из самых узких туннелей, который входил в запутанный лабиринт сточной системы и других подземных сооружений, а их было немало в этой части города, и все эти проходы контролировались пересмешниками. На пути ему встретился только золотарь. Люди этой профессии зарабатывали себе на жизнь, роясь в сточных канавах, при помощи палки разгребая мусор, который поток грязных вод нес мимо. Все, что попадало в канавы, называлось золотом, а золотарь выискивал в нем монетку или что-нибудь другое, имеющее хоть какую-нибудь ценность. На самом же деле этот человек был часовым. Джимми подал ему условный знак и, нырнув под низко нависающую балку — скорее всего когда-то она поддерживала перекрытие в заброшенном ныне погребе, — вошел в большое помещение, вырытое между туннелями. Он оказался в самом сердце гильдии воров — в Приюте пересмешников.
Джимми достал из ножен рапиру. Он поискал уголок поукромней, где можно было бы присесть, — его очень беспокоило положение, в которое он попал. По правилам, ему полагалось наказание за то, что он, без разрешения обворовав сукновала, — он должен отдать часть золота и принять кару, которую назначит ночной мастер. Так или иначе, к середине завтрашнего дня гильдия будет знать, что сукновала обнесли. Когда станет ясно, что ни один из заявленных воров там не работал, подозрение сразу падет на Джимми и тех немногих, которые могли отправиться в ночную вылазку без позволения. И если Джимми не признается сейчас, наказание удвоится. Однако Джимми не мог учитывать только свои интересы, ведь он понял, что мишенью наемного убийцы был не кто иной, как сам принц Крондорский. А Джимми провел с Арутой немало времени, когда пересмешники прятали Аруту и Аниту от людей Бас-Тайры, и принц ему нравился. Арута и подарил Джимми рапиру, которую парнишка носил сейчас на боку. Джимми не мог просто забыть про наемного убийцу.
Долго сидел он, раздумывая, и наконец решился. Сначала он попытается предупредить принца, а потом расскажет про наемного убийцу Альварни Быстрому, дневному мастеру. Альварни был приятелем Джимми и позволял ему больше, чем ночной мастер, Гаспар да Вей. Если бы воришка, не очень медля, пришел к Альварни, тот не стал бы сообщать Хозяину о том, что Джимми нарушил правила. Это значило, что Джимми необходимо побыстрее разыскать Аруту, а потом сразу же вернуться и поговорить с дневным мастером — надо успеть все сделать не позднее заката наступающего дня. Если он опоздает, никто, даже Арута, не сможет помочь ему. Может быть, Альварни и добрый человек, особенно сейчас, когда постарел, но он по-прежнему пересмешник. И никогда не допустит нарушения законов гильдии.
— Джимми! — К нему подошел Золотой Ноготок. Несмотря на молодость, этот дерзкий жулик успешно помогал пожилым женщинам расставаться со своим богатством. Он полагался больше на свое обаяние и смазливое лицо, чем на ловкость рук. Сейчас Ноготок красовался в новой дорогой одежде. — Ну как?
Джимми одобрительно кивнул:
— Ты что, взялся грабить портных?
Золотой попытался дружески пихнуть Джимми кулаком в бок, но тот легко увернулся. Золотой сел рядом.
— Нет, недоносок помойной кошки, не портных. Моя теперешняя благодетельница — вдова знаменитого Фаллона, мастера пивовара. -Джимми слыхал, что пиво и эль этого пивовара ценились очень высоко, их даже поставляли к столу покойного принца Эрланда. — И, принимая во внимание известность дела ее покойного мужа, а ныне оно принадлежит ей, — она получила приглашение на банкет.
— Банкет? — Джимми понял: Золотой знает что-то полезное.
— Да, — сказал Золотой, — а я разве не упомянул про свадьбу?
Джимми закатил глаза, но все же спросил:
— Какую свадьбу Золотой?
— Как какую? В королевской семье, конечно. Хотя мы будем сидеть далеко от короля, все же не за самым дальним столом.
Джимми выпрямился:
— Король? В Крондоре?
— Конечно.
Джимми схватил Золотого за руку:
— Начни-ка сначала.
Ухмыляясь, красивый, но не очень сообразительный альфонс не стал упираться.
— Не кто иной, как агент двора, закупающий провизию, человек, которого вдова Фаллон знает семнадцать лет, сказал ей, что в течение месяца надо будет сделать дополнительные запасы для королевской свадьбы, — это его точные слова. Не ошибешься, если скажешь, что король не может не посетить собственную свадьбу.
Джимми покачал головой:
— Да нет же, простофиля, это не король. Это свадьба Аруты и Аниты.
Золотой уже собрался обидеться, но, заинтересовавшись, спросил:
— С чего ты так решил?
— Король женится в Рилланоне. А принц женится в Крондоре. — Золотой кивнул, соглашаясь, что это логично. — Я же помогал прятать Аниту и Аруту; тогда уже ясно было, что их свадьба — это только вопрос времени. Вот почему он вернулся. — Увидев, как отнесся к этому сообщению Золотой, Джимми поспешно прибавил: — Или вот-вот вернется.
Мысли Джимми понеслись вскачь — на свадьбу прибудет не только Лиам, но и все сколько-нибудь зажиточные дворяне Запада, да и немало аристократов Востока. И, если Ноготок знает о свадьбе, значит, не хуже него знает об этом и половина населения Крондора, а другая половина узнает не позднее, чем завтра.
Размышления Джимми были прерваны появлением Веселого Джека, старшего стражника при ночном мастере.
— Эй, парень, похоже, у тебя что-то на уме, а?
Джимми не питал к Джеку теплых чувств. Мрачный человек с крепкой челюстью и тонкими губами, часто пребывая в угрюмом настроении, Джек был склонен к ненужной жестокости. Он занимал среди пересмешников такое высокое положение только потому, что умел держать в узде всех, даже самых буйных членов гильдии, которых было немало в его команде. Джек относился к Джимми ничуть не лучше, потому что именно Джимми дал Джеку прозвище Веселый: никто из членов гильдии не мог вспомнить, чтобы он когда-нибудь смеялся.
— Пока ничего, — ответил Джимми.
Глаза Джека сузились — он долгим взглядом окинул сначала Джимми, потом Золотого.
— Я слышал, был какой-то шум у Восточных ворот этой ночью. Тебя ведь там не было, а?
Джимми напустил на себя безразличный вид и посмотрел на Золотого, словно Джек спрашивал их обоих. Золотой отрицательно покачал головой. Джимми подумал, а не узнал ли Джек уже и про ночного ястреба. Если узнал и если кто-то видел там Джимми, ему не приходилось ждать пощады от молодцов Джека. Однако, решил он, если бы Джек что-то знал, он не стал бы задавать вопросы. Джека никто не мог бы заподозрить в хитроумии. Сохраняя безразличие, Джимми сказал:
— Что там, пьяная драка? Я с вечера завалился спать.
— Хорошо, значит, не устал, — сказал Джек. Кивком головы он дал понять Золотому Ноготку, что тот может быть свободен. Золотой встал и без слов удалился, а Джек поставил ногу на скамейку рядом с Джимми.
— Есть работенка.
— Сегодня? — спросил Джимми; ему казалось, что ночь уже почти прошла. До восхода солнца оставалось меньше пяти часов.
— Особое задание. От самого, — сказал Джек, имея в виду Хозяина. — Во дворце всякие королевские дела, и приезжает кешианский посол. Только что прибыл караван с подарками — ну, к свадьбе. Они не позднее полудня уже будут во дворце, так что потрясти их мы можем только сегодня. Такое редко бывает. — По его голосу можно было догадаться, что Джимми не приглашают, а приказывают явиться. Парнишка надеялся, что сегодня, прежде чем идти во дворец, он поспит хоть немного, но сейчас стало ясно, что ему это не удастся.
— Где и когда? -неохотно спросил он.
— Через час у большого лабаза через квартал от таверны
, возле пристани.
Джимми знал, где это. Кивнув и ничего больше не говоря, он покинул Веселого Джека и направился к лестнице, ведущей на улицу. Вопрос об убийце и заговорах придется отложить на несколько часов.
Крондор все еще был окутан туманом. Обычно район лабазов по ночам затихал. Джимми пробирался среди огромных тюков с товарами, которые не стояли даже трат на их хранение под крышей, и поэтому никто не беспокоился, что они станут добычей воров. Хлопок-сырец, фураж для скота, штабеля строевого леса создавали невообразимо запутанный лабиринт. Он уже видел нескольких портовых сторожей, но благодаря ночной сырости и щедрым взяткам они держались неподалеку от своей будки, где в жаровне ярко пылал огонь. Ничто, кроме вооруженного нападения, не могло выгнать их из теплой сторожки. Пересмешники будут далеко отсюда, прежде чем эти нерадивые охранники забеспокоятся.
Добравшись до места встречи, Джимми огляделся и, никого не заметив, решил подождать. Как всегда, он пришел пораньше — он любил собраться с мыслями, перед тем как начать действовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54