Работает, мол, адская машина. Принимайте товар. Махнул не глядя!
Голова побаливала, как обычно после бессонной ночи. Потянулся к телефону.
Дверь приоткрылась. На пороге воздвигся, почесывая грудь, Вавила. С любопытством посмотрел, а потом, радостно осклабясь, поведал:
— Озо!
— Йа, озо, — отозвался Сигизмунд. — Чума на вас на всех.
Стараясь не обращать внимания на Вавилу, Сигизмунд набрал номер. Под пристальным взглядом холодных голубых глаз слушал гудки в трубке: раз, второй, третий…
Отозвался женский голос. Не туда попал, что ли? На всякий случай все-таки попросил:
— Будьте добры Федора Никифоровича…
— А кто его спрашивает?
— Морж. Фирма «Морена». Ремонт компьютеров. Он вызывал.
Женский голос торжественно, с расстановкой, даже не без удовольствия проговорил:
— Федор Никифорович скончался.
Мгновенно потеряв самообладание, Сигизмунд вскрикнул:
— Как скончался?!
— От инфаркта. Сегодня ночью.
— С кем я говорю?
— Молодой человек. Его больше нет. Компьютер чинить не нужно…
Она положила трубку.
Вот и все. Последний сталинский сокол улетел. В ясное небо. Сигизмунду стало по-настоящему дурно. Только сейчас он понял, как рассчитывал на Аспида, его предусмотрительность и всемогущество. И вот последняя нитка к деду оборвалась. Теперь действительно надеяться больше не на кого.
Вавила все еще топтался вокруг телефона. Шею вытягивал. Сигизмунда вдруг охватила жгучая досада на этого древнего раздолбая. Набрал «08» и приложил трубку к уху Вавилы. Наслаждайся, Вавила!
Вавила с готовностью прильнул к трубке. Судя по его лицу, он ожидал чуда.
И чудо свершилось. Механический голос произнес:
— Днем и ночью вам обед предоставит САМОЦВЕТ! Звоните и заказывайте… — И, после гудка, более буднично: — Восемь часов двадцать ОДНА минута.
Вавила испуганно отпрянул, но тут же взял себя в руки и засмеялся. Сигизмунда стал уже раздражать этот непрерывный смех.
В комнату заглянул Вамба. Вавила повернул к нему сияющую морду и удивительно точно повторил, копируя даже интонацию:
— Восм сасов двасат АДНА минута-а! — И снова засмеялся.
* * *
Угомонились часов в девять утра. Сигизмунд уложил «родовичей» в гостиной. Зашел в «светелку». Опасливо глянул на тахту. Там мертвым сном спали сестрицы. Во сне не шевелились и даже как будто не дышали.
Подаренный меч Сигизмунд положил в гостиной на пианино. Там он меньше всего бросался в глаза. Аспид глядел с фотографии как-то особенно злоехидно. Или показалось?
Перенапряжение дало себя знать. Сигизмунд мгновенно провалился в сон и, казалось, был разбужен тотчас же. Кобель настырно тыкался в него мокрым носом. Требовал понятно чего.
Сигизмунд со стоном сел. Послал проклятье кобелю. Глянул на часы. Уже перевалило за полдень.
На кухне кто-то возился. Оказалось — Вика. Откровенно похмельная, с опухшим лицом и красным носом. Сомнамбулически бродила от плиты к столу, варила кофе.
— И мне, — простонал Сигизмунд, опускаясь на табуретку.
— Привет, Морж. Слушай, что вчера было?
— Вам виднее, что вы вчера вытворяли.
— Нет, а у тебя… я не опозорилась?
— Ты сразу спать завалилась.
Вика замерла посреди кухни с чашкой в руках. Устремила на Сигизмунда тяжелый недоверчивый взор.
— Точно?
— Точно, — лениво ответил Сигизмунд. — Аську спроси, если мне не веришь.
Вика приободрилась. С трудом ворочая языком, защебетала:
— А мы вчера там чего-то нажрались. Там все нажрались. Бутылку разбили об стену. Уговаривали оставаться, а мне плохо сделалось, не хотелось там блевать. Я говорю: мы, ребята, пойдем… А дальше уже не помню. Меня Аська, наверное, тащила… Слышь, Морж, а что у тебя за народ в большой комнаты дрыхнет? Я сунулась — а там мужики какие-то… Тоже пили?
— Да нет, они только что с трассы, — зачем-то соврал Сигизмунд.
— А… — утратила интерес Вика.
И тут в кухне показался Вамба.
Вика неодобрительно оглядела его с ног до головы.
— Это у ролевиков теперь мода новая — по трассе в прикидах ходить? — спросила она вместо приветствия.
Вамба подумал и ответствовал:
— Хайлс!
— Сигис хайлс! — машинально отозвалась Вика и вдруг дернулась: — ЧЕГО?
— Откуда я знаю? — огрызнулся Сигизмунд. — Что ты ему сказала?
Вамба сел на табуретку. Откровенно уставился на Вику. Нашел ее не сексапильной. Мнения своего не скрыл. Все было на роже написано.
Почесался. Непринужденно заговорил — о том, о сем. Мол, какие нынче над хузом погоды стоят! И так далее.
Вика грохнула чашкой об стол. Вамба глянул с недоумением.
— Ты их что, нанимаешь? — резко спросила Вика у Сигизмунда.
— Кого я нанимаю? Работы нет, фирму закрывать пора! Все, прогораем! — разъярился Сигизмунд.
Вика мгновенно дошла до белого каления. Сигизмунд чувствовал: еще немного — и даст по морде.
— Слушай, ты, — прошипела Вика, обращаясь к Вамбе, — кончай прикидываться.
Вамба ничего не понял, а Сигизмунд сказал миролюбиво:
— Да он не прикидывается.
— А ты заткнись!
— Сама заткнись и слушай, пока объясняют. Повторять не буду. Это брат Лантхильды. Все ясно?
— У них там что, групповое помешательство?
— Хрен их разберет.
— А второй в комнате — он тоже?
— Это кореш Вамбы. Вавила.
Услышав последнее имя, Вика окончательно вышла из себя. Она хлопнула ладонью по столу и завопила на весь дом:
— Что ты из меня дуру делаешь, Морж?! Ну вот что ты дуру из меня делаешь?!
Вамба вдруг дружески заговорил с Сигизмундом. Спокойно поглядывая на Вику и кивая, что-то стал втолковывать. Вика прислушалась — она явно понимала, о чем речь, — вспыхнула, залилась краской и, опрокинув табуретку, бросилась вон из кухни.
Вамба пожал плечами, посмеялся и еще раз повторил сказанное, помогая себе жестами. Сигизмунд наконец уяснил, что хотел сказать ему Вамба. «Родович» советовал Вику вздуть — за дерзость и непокорство.
* * *
Когда Сигизмунд был вынужден выйти во двор с кобелем, Вавила настойчиво запросился вместе с ним. Очень уж хотел посмотреть «гизарнис карахо». Ну прямо мочи нет, как хотел.
Тихое отчаяние владело Сигизмундом. Ему было сейчас все равно. Идти на двор? Ладно. «Гизарнис карахо» смотреть? Хорошо. С Вавилой? Да зарасти все говном… В последний миг сообразил, слазил на антресоли, вытащил для Вавилы плащ-палатку. Так оно и теплее, и вавилин прикид не слишком в глаза бросается. Обувки по вавилиному размеру подобрать у себя дома не чаял.
Вавила осматривал двор взглядом опытного хозяина. Потрогал сетку, отгораживающую детский садик. Задрав голову, оглядел дом. Изумился высоте и многоэтажности. Осторожно похвалил хуз. Мол, добрый хуз.
Так же последовательно, без суеты и спешки, осмотрел гараж. Пощупал замок. Сигизмунд открыл дверь. Принюхался. В нос шибануло вонью. А чего вы хотели? Был перенос. Да еще какой!
Стоически превозмогая вонь, Вавила продолжил экскурсию по гаражу. Изумлялся на машину — сил нет. Всю общупал, оглядел, где можно — потыкал пальцами. Тут же предложил ехать кататься. Видать, Лантхильда все уши прожужжала. Сигизмунд предложение отклонил. Вавила не обиделся.
Заперли гараж. Вавила все еще находился под впечатлением увиденного. Губами шевелил, глаза к небу возводил — думал, рассуждал сам с собою.
У мусорных баков остановились. Сигизмунд свистнул собаке. Вавила сказал что-то Сигизмунду и хохотнул. То обстоятельство, что Сигизмунд его явно не понимал, Вавилу ничуть не смущало. Привык, видать, любую мысль сразу выкладывать. Да и нечасто посещали мысли буйную вавилину голову. Как тут сокровищем не поделиться?
И тут неожиданно в одном из баков завозились, пару раз гулко стукнулись и явно полезли наружу. Вавила заинтересовался, голубыми глазами заблестел. Сигизмунда заранее затошнило. Ну не любил он ЭТОГО. Опять бабка какая-нибудь.
Над краем бака показалась черная борода. Бандитскую рожу украшали ласковые, с прищуром, глаза конокрада.
И хоть ничего общего не было между нордическим Вавилой и цыганистым мужиком из бака, у Сигизмунда неприятно захолонуло сердце: на обоих стоял несмываемый штамп «made by Анахрон». В том, что мужик ОТТУДА, Сигизмунд не усомнился ни на мгновение.
Тем временем мужик, благоухая, чем положено, выбрался из бака. Отряхнулся. Снова сунулся в бак, перегнувшись почти по пояс. Выволок оттуда тяжелый мешок. Отряхнул и его от картофельных очистков и прочей дряни. И двинулся к Вавиле, явно не зная, чего ожидать.
Вавила, не изменившись в лице, звучно заехал мужику по морде. Тот стерпел с какой-то странной радостной готовностью.
Ни слова не промолвив, Вавила повернулся и величаво устремился к парадной. Взвалив мешок на спину, мужик поплелся следом. Замыкал сюрреалистическое шествие Сигизмунд. До этой минуты он и не подозревал о том, что его дурное настроение поддается ухудшению еще на несколько порядков.
* * *
Им открыла Аська в трусах и майке. Ничуть не смущаясь, почесала под майкой живот с кольцом в пупе.
— Ну ты, Морж, и ублюдок! — завелась она с порога. — Что ты с Викторией сделал?
— Ничего, — вяло отозвался Сигизмунд.
— Врешь! Что ты ей натрепал? Я просыпаюсь — она ревет.
— Что, и сейчас ревет?
— А ты не слышишь?
Вавила восхищенно вылупился на Аську. Цыганистый мужик с мешком топтался в дверях за вавилиной спиной.
Из кухни вышел Вамба. На поясе, рядом с пустующими ножнами, болтались наручники. Завидев мужика с мешком, Вамба ничуть не удивился. Только хмыкнул. Сигизмунд укрепился в своей догадке насчет того, что эти трое знакомы давно и прочно.
Вавила, хохотнув, что-то поведал Вамбе; тот ответил резко. Вавила разразился длинной тирадой. Разговор велся на повышенных тонах. Аська мотала головой, переводя взгляд то на одного, то на другого. Наконец спросила:
— Чего это они, Морж, а?
Из «светелки» доносились истеричные рыдания Вики.
Сигизмунд безмолвно побрел на кухню, налил себе жидкого вчерашнего чая и тупо засел над чашкой. Почти сразу вперся, оставляя грязные следы, цыганистый мужик. Заискивающе улыбнулся, втащил мешок. Водрузил перед Сигизмундом. И отошел на шаг со скромненькой улыбочкой на плутоватой морде.
Сигизмунд, смутно понимая, чего от него ждут, развязал мешок. Что у них там? Один из сорока разбойников?
Мешок был доверху наполнен зерном. Сигизмунд попытался приподнять мешок. Мешок не поднимался.
Цыганистый почтительно ощерился.
Сигизмунд запустил в зерно руку. Поворошил. Просыпал сквозь пальцы. Что это? Городской житель, он слабо разбирался в зерновых культурах.
Рыдания Вики в «светелке» становились все громче. Аська, кажется, пыталась ее утихомирить.
В комнате Сигизмунда шумно ссорились Вамба с Вавилой.
Хотелось удавиться.
Бах! Хлопнула дверь. Простучали шаги. На кухню ворвалась Виктория — растрепанная, красная, с опухшим лицом. Заорала:
— Сука ты, Морж! Гнида тараканобойная! Хули говном-то поливать? Никогда, никогда… в первый раз… и обязательно надо было в последний день… На хера?
— Что на хера?
Вика завизжала:
— Что на хера? Ты, блядь, ты… в последний день… испортить, все, все испортить! Скучно живется, да? Оттянуться негде, да? С бабами оттягивайся! С тещей своей… Дружков твоих, говнюков… я их насквозь вижу! Гондоны штопаные, мать вашу!..
— Погоди… Слушай, Вика, ты же, в конце концов, диссертацию…
— Завидно, да? Завидно? У самого ни хера не удалось в жизни, так зависть гложет? Если человек делом занимается… если любит… дело… так надо все испакостить? Засрать надо, да? Легче тебе, легче? Ну, легче теперь?.. Я с самого начала в тебе гнильцу подозревала, а Аська — «нет, нет»… Ты из тех, кто сами ни хера не делают, ни на что не годны, только шуточки гадские шутят…
Сигизмунд слушал, как в тумане. Он ничего не понимал и не мог понимать. Все болевые пороги остались далеко позади. На все было наплевать… Только тупо саднило где-то в животе.
Откуда-то прилетела Аська. Клещом впилась в викины плечи.
— Ты чего, Виктория? Ты чего на Моржа наехала? Моча в голову ударила?
Чуть повернув голову, Вика закричала:
— Чего? Он прекрасно понимает, чего! Одна ты слепая!
Чернобородый мужик безучастно стоял посреди кухни. Мол, не мое это дело.
За стеной орали друг на друга Вамба с Вавилой. Уже и мебель какую-то двинули.
Стряхнув с себя Аську, Вика подступила к Сигизмунду. Тот поднял голову, поглядел мутно.
— Кто эти мужики? Морж, я тебя прошу… пожалуйста… перестань хоть сейчас… кто они?
Сигизмунд молчал. Он не знал, что сказать. Если что-то говорить, то слишком многое, а сил на это не было.
Вика истолковала его молчание по-своему. Надсаживаясь, выкрикнула:
— Молчишь? Ну и молчи! Что, ученую девочку из Рейкьявика захотели? Сейчас получите! Игровички херовы! Двух слов связать не можете! Викинги доморощенные! Слушать противно!
И оттолкнув Аську, стремглав бросилась из кухни. Ворвалась в комнату и тотчас же яростно заорала на каком-то непонятном языке.
Аська тревожно сказала Сигизмунду:
— Пошли-ка туда. Спятила баба совсем. Это у нее ностальгия начинается, тоска по родине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Голова побаливала, как обычно после бессонной ночи. Потянулся к телефону.
Дверь приоткрылась. На пороге воздвигся, почесывая грудь, Вавила. С любопытством посмотрел, а потом, радостно осклабясь, поведал:
— Озо!
— Йа, озо, — отозвался Сигизмунд. — Чума на вас на всех.
Стараясь не обращать внимания на Вавилу, Сигизмунд набрал номер. Под пристальным взглядом холодных голубых глаз слушал гудки в трубке: раз, второй, третий…
Отозвался женский голос. Не туда попал, что ли? На всякий случай все-таки попросил:
— Будьте добры Федора Никифоровича…
— А кто его спрашивает?
— Морж. Фирма «Морена». Ремонт компьютеров. Он вызывал.
Женский голос торжественно, с расстановкой, даже не без удовольствия проговорил:
— Федор Никифорович скончался.
Мгновенно потеряв самообладание, Сигизмунд вскрикнул:
— Как скончался?!
— От инфаркта. Сегодня ночью.
— С кем я говорю?
— Молодой человек. Его больше нет. Компьютер чинить не нужно…
Она положила трубку.
Вот и все. Последний сталинский сокол улетел. В ясное небо. Сигизмунду стало по-настоящему дурно. Только сейчас он понял, как рассчитывал на Аспида, его предусмотрительность и всемогущество. И вот последняя нитка к деду оборвалась. Теперь действительно надеяться больше не на кого.
Вавила все еще топтался вокруг телефона. Шею вытягивал. Сигизмунда вдруг охватила жгучая досада на этого древнего раздолбая. Набрал «08» и приложил трубку к уху Вавилы. Наслаждайся, Вавила!
Вавила с готовностью прильнул к трубке. Судя по его лицу, он ожидал чуда.
И чудо свершилось. Механический голос произнес:
— Днем и ночью вам обед предоставит САМОЦВЕТ! Звоните и заказывайте… — И, после гудка, более буднично: — Восемь часов двадцать ОДНА минута.
Вавила испуганно отпрянул, но тут же взял себя в руки и засмеялся. Сигизмунда стал уже раздражать этот непрерывный смех.
В комнату заглянул Вамба. Вавила повернул к нему сияющую морду и удивительно точно повторил, копируя даже интонацию:
— Восм сасов двасат АДНА минута-а! — И снова засмеялся.
* * *
Угомонились часов в девять утра. Сигизмунд уложил «родовичей» в гостиной. Зашел в «светелку». Опасливо глянул на тахту. Там мертвым сном спали сестрицы. Во сне не шевелились и даже как будто не дышали.
Подаренный меч Сигизмунд положил в гостиной на пианино. Там он меньше всего бросался в глаза. Аспид глядел с фотографии как-то особенно злоехидно. Или показалось?
Перенапряжение дало себя знать. Сигизмунд мгновенно провалился в сон и, казалось, был разбужен тотчас же. Кобель настырно тыкался в него мокрым носом. Требовал понятно чего.
Сигизмунд со стоном сел. Послал проклятье кобелю. Глянул на часы. Уже перевалило за полдень.
На кухне кто-то возился. Оказалось — Вика. Откровенно похмельная, с опухшим лицом и красным носом. Сомнамбулически бродила от плиты к столу, варила кофе.
— И мне, — простонал Сигизмунд, опускаясь на табуретку.
— Привет, Морж. Слушай, что вчера было?
— Вам виднее, что вы вчера вытворяли.
— Нет, а у тебя… я не опозорилась?
— Ты сразу спать завалилась.
Вика замерла посреди кухни с чашкой в руках. Устремила на Сигизмунда тяжелый недоверчивый взор.
— Точно?
— Точно, — лениво ответил Сигизмунд. — Аську спроси, если мне не веришь.
Вика приободрилась. С трудом ворочая языком, защебетала:
— А мы вчера там чего-то нажрались. Там все нажрались. Бутылку разбили об стену. Уговаривали оставаться, а мне плохо сделалось, не хотелось там блевать. Я говорю: мы, ребята, пойдем… А дальше уже не помню. Меня Аська, наверное, тащила… Слышь, Морж, а что у тебя за народ в большой комнаты дрыхнет? Я сунулась — а там мужики какие-то… Тоже пили?
— Да нет, они только что с трассы, — зачем-то соврал Сигизмунд.
— А… — утратила интерес Вика.
И тут в кухне показался Вамба.
Вика неодобрительно оглядела его с ног до головы.
— Это у ролевиков теперь мода новая — по трассе в прикидах ходить? — спросила она вместо приветствия.
Вамба подумал и ответствовал:
— Хайлс!
— Сигис хайлс! — машинально отозвалась Вика и вдруг дернулась: — ЧЕГО?
— Откуда я знаю? — огрызнулся Сигизмунд. — Что ты ему сказала?
Вамба сел на табуретку. Откровенно уставился на Вику. Нашел ее не сексапильной. Мнения своего не скрыл. Все было на роже написано.
Почесался. Непринужденно заговорил — о том, о сем. Мол, какие нынче над хузом погоды стоят! И так далее.
Вика грохнула чашкой об стол. Вамба глянул с недоумением.
— Ты их что, нанимаешь? — резко спросила Вика у Сигизмунда.
— Кого я нанимаю? Работы нет, фирму закрывать пора! Все, прогораем! — разъярился Сигизмунд.
Вика мгновенно дошла до белого каления. Сигизмунд чувствовал: еще немного — и даст по морде.
— Слушай, ты, — прошипела Вика, обращаясь к Вамбе, — кончай прикидываться.
Вамба ничего не понял, а Сигизмунд сказал миролюбиво:
— Да он не прикидывается.
— А ты заткнись!
— Сама заткнись и слушай, пока объясняют. Повторять не буду. Это брат Лантхильды. Все ясно?
— У них там что, групповое помешательство?
— Хрен их разберет.
— А второй в комнате — он тоже?
— Это кореш Вамбы. Вавила.
Услышав последнее имя, Вика окончательно вышла из себя. Она хлопнула ладонью по столу и завопила на весь дом:
— Что ты из меня дуру делаешь, Морж?! Ну вот что ты дуру из меня делаешь?!
Вамба вдруг дружески заговорил с Сигизмундом. Спокойно поглядывая на Вику и кивая, что-то стал втолковывать. Вика прислушалась — она явно понимала, о чем речь, — вспыхнула, залилась краской и, опрокинув табуретку, бросилась вон из кухни.
Вамба пожал плечами, посмеялся и еще раз повторил сказанное, помогая себе жестами. Сигизмунд наконец уяснил, что хотел сказать ему Вамба. «Родович» советовал Вику вздуть — за дерзость и непокорство.
* * *
Когда Сигизмунд был вынужден выйти во двор с кобелем, Вавила настойчиво запросился вместе с ним. Очень уж хотел посмотреть «гизарнис карахо». Ну прямо мочи нет, как хотел.
Тихое отчаяние владело Сигизмундом. Ему было сейчас все равно. Идти на двор? Ладно. «Гизарнис карахо» смотреть? Хорошо. С Вавилой? Да зарасти все говном… В последний миг сообразил, слазил на антресоли, вытащил для Вавилы плащ-палатку. Так оно и теплее, и вавилин прикид не слишком в глаза бросается. Обувки по вавилиному размеру подобрать у себя дома не чаял.
Вавила осматривал двор взглядом опытного хозяина. Потрогал сетку, отгораживающую детский садик. Задрав голову, оглядел дом. Изумился высоте и многоэтажности. Осторожно похвалил хуз. Мол, добрый хуз.
Так же последовательно, без суеты и спешки, осмотрел гараж. Пощупал замок. Сигизмунд открыл дверь. Принюхался. В нос шибануло вонью. А чего вы хотели? Был перенос. Да еще какой!
Стоически превозмогая вонь, Вавила продолжил экскурсию по гаражу. Изумлялся на машину — сил нет. Всю общупал, оглядел, где можно — потыкал пальцами. Тут же предложил ехать кататься. Видать, Лантхильда все уши прожужжала. Сигизмунд предложение отклонил. Вавила не обиделся.
Заперли гараж. Вавила все еще находился под впечатлением увиденного. Губами шевелил, глаза к небу возводил — думал, рассуждал сам с собою.
У мусорных баков остановились. Сигизмунд свистнул собаке. Вавила сказал что-то Сигизмунду и хохотнул. То обстоятельство, что Сигизмунд его явно не понимал, Вавилу ничуть не смущало. Привык, видать, любую мысль сразу выкладывать. Да и нечасто посещали мысли буйную вавилину голову. Как тут сокровищем не поделиться?
И тут неожиданно в одном из баков завозились, пару раз гулко стукнулись и явно полезли наружу. Вавила заинтересовался, голубыми глазами заблестел. Сигизмунда заранее затошнило. Ну не любил он ЭТОГО. Опять бабка какая-нибудь.
Над краем бака показалась черная борода. Бандитскую рожу украшали ласковые, с прищуром, глаза конокрада.
И хоть ничего общего не было между нордическим Вавилой и цыганистым мужиком из бака, у Сигизмунда неприятно захолонуло сердце: на обоих стоял несмываемый штамп «made by Анахрон». В том, что мужик ОТТУДА, Сигизмунд не усомнился ни на мгновение.
Тем временем мужик, благоухая, чем положено, выбрался из бака. Отряхнулся. Снова сунулся в бак, перегнувшись почти по пояс. Выволок оттуда тяжелый мешок. Отряхнул и его от картофельных очистков и прочей дряни. И двинулся к Вавиле, явно не зная, чего ожидать.
Вавила, не изменившись в лице, звучно заехал мужику по морде. Тот стерпел с какой-то странной радостной готовностью.
Ни слова не промолвив, Вавила повернулся и величаво устремился к парадной. Взвалив мешок на спину, мужик поплелся следом. Замыкал сюрреалистическое шествие Сигизмунд. До этой минуты он и не подозревал о том, что его дурное настроение поддается ухудшению еще на несколько порядков.
* * *
Им открыла Аська в трусах и майке. Ничуть не смущаясь, почесала под майкой живот с кольцом в пупе.
— Ну ты, Морж, и ублюдок! — завелась она с порога. — Что ты с Викторией сделал?
— Ничего, — вяло отозвался Сигизмунд.
— Врешь! Что ты ей натрепал? Я просыпаюсь — она ревет.
— Что, и сейчас ревет?
— А ты не слышишь?
Вавила восхищенно вылупился на Аську. Цыганистый мужик с мешком топтался в дверях за вавилиной спиной.
Из кухни вышел Вамба. На поясе, рядом с пустующими ножнами, болтались наручники. Завидев мужика с мешком, Вамба ничуть не удивился. Только хмыкнул. Сигизмунд укрепился в своей догадке насчет того, что эти трое знакомы давно и прочно.
Вавила, хохотнув, что-то поведал Вамбе; тот ответил резко. Вавила разразился длинной тирадой. Разговор велся на повышенных тонах. Аська мотала головой, переводя взгляд то на одного, то на другого. Наконец спросила:
— Чего это они, Морж, а?
Из «светелки» доносились истеричные рыдания Вики.
Сигизмунд безмолвно побрел на кухню, налил себе жидкого вчерашнего чая и тупо засел над чашкой. Почти сразу вперся, оставляя грязные следы, цыганистый мужик. Заискивающе улыбнулся, втащил мешок. Водрузил перед Сигизмундом. И отошел на шаг со скромненькой улыбочкой на плутоватой морде.
Сигизмунд, смутно понимая, чего от него ждут, развязал мешок. Что у них там? Один из сорока разбойников?
Мешок был доверху наполнен зерном. Сигизмунд попытался приподнять мешок. Мешок не поднимался.
Цыганистый почтительно ощерился.
Сигизмунд запустил в зерно руку. Поворошил. Просыпал сквозь пальцы. Что это? Городской житель, он слабо разбирался в зерновых культурах.
Рыдания Вики в «светелке» становились все громче. Аська, кажется, пыталась ее утихомирить.
В комнате Сигизмунда шумно ссорились Вамба с Вавилой.
Хотелось удавиться.
Бах! Хлопнула дверь. Простучали шаги. На кухню ворвалась Виктория — растрепанная, красная, с опухшим лицом. Заорала:
— Сука ты, Морж! Гнида тараканобойная! Хули говном-то поливать? Никогда, никогда… в первый раз… и обязательно надо было в последний день… На хера?
— Что на хера?
Вика завизжала:
— Что на хера? Ты, блядь, ты… в последний день… испортить, все, все испортить! Скучно живется, да? Оттянуться негде, да? С бабами оттягивайся! С тещей своей… Дружков твоих, говнюков… я их насквозь вижу! Гондоны штопаные, мать вашу!..
— Погоди… Слушай, Вика, ты же, в конце концов, диссертацию…
— Завидно, да? Завидно? У самого ни хера не удалось в жизни, так зависть гложет? Если человек делом занимается… если любит… дело… так надо все испакостить? Засрать надо, да? Легче тебе, легче? Ну, легче теперь?.. Я с самого начала в тебе гнильцу подозревала, а Аська — «нет, нет»… Ты из тех, кто сами ни хера не делают, ни на что не годны, только шуточки гадские шутят…
Сигизмунд слушал, как в тумане. Он ничего не понимал и не мог понимать. Все болевые пороги остались далеко позади. На все было наплевать… Только тупо саднило где-то в животе.
Откуда-то прилетела Аська. Клещом впилась в викины плечи.
— Ты чего, Виктория? Ты чего на Моржа наехала? Моча в голову ударила?
Чуть повернув голову, Вика закричала:
— Чего? Он прекрасно понимает, чего! Одна ты слепая!
Чернобородый мужик безучастно стоял посреди кухни. Мол, не мое это дело.
За стеной орали друг на друга Вамба с Вавилой. Уже и мебель какую-то двинули.
Стряхнув с себя Аську, Вика подступила к Сигизмунду. Тот поднял голову, поглядел мутно.
— Кто эти мужики? Морж, я тебя прошу… пожалуйста… перестань хоть сейчас… кто они?
Сигизмунд молчал. Он не знал, что сказать. Если что-то говорить, то слишком многое, а сил на это не было.
Вика истолковала его молчание по-своему. Надсаживаясь, выкрикнула:
— Молчишь? Ну и молчи! Что, ученую девочку из Рейкьявика захотели? Сейчас получите! Игровички херовы! Двух слов связать не можете! Викинги доморощенные! Слушать противно!
И оттолкнув Аську, стремглав бросилась из кухни. Ворвалась в комнату и тотчас же яростно заорала на каком-то непонятном языке.
Аська тревожно сказала Сигизмунду:
— Пошли-ка туда. Спятила баба совсем. Это у нее ностальгия начинается, тоска по родине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62