- Почему мне не сообщили сразу?
- Они только сейчас сказали это нам, Повелитель. Они ждут твоего божественного дыхания.
Никто не стал бы прерывать его медитации ради проблемы, имеющей отношение лишь к симуляции (это было немыслимо), поэтому Жонглер знал, что это, должно быть, инженеры.
Осирис подал знак, и в воздухе перед ним открылось окно. На полсекунды он увидел взволнованное лицо одного из техников храма Сета, затем изображение застыло. Голос техника перешел в свист и умер, потом послышался снова, потрескивая, как радиосигнал во время солнечной активности.
- …Нужно больше… показания… пожалуйста, дай нам… - Голос оборвался и уже не вернулся.
Бог был обеспокоен. Ему придется их навестить. И обычного времени на подготовку не будет. Но ничего не поделаешь. Грааль - вообще всё!! - зависело от Иного. И лишь он один из всего Братства осознавал, сколь шатким было это основание.
Осирис снова подал знак. Окно исчезло. Отряд жрецов, несущих что-то громадное и плоское, поспешно выступил из тени в задней части большого зала и направился вперед. Остальные жрецы поспешно расступались, но некоторые не успели и были сбиты и затоптаны теми, кто нес тяжелую ношу. Осирис глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, найти центр спокойствия, место, где проблемы были решены и сама смерть так часто оставалась в дураках, пока два ряда жрецов поднимали перед ним отполированное бронзовое зеркало, кряхтя от его неимоверной тяжести.
Осирис встал и принялся смотреть, как поднимается навстречу его отражение, даже в такой момент с удовлетворением созерцая величие Повелителя Запада, стоящего у своего трона. Он направился вперед, пока перед ним не осталось только бронзовое отражение, замер на последний миг и вошел в зеркало.
Храм был пуст, если не считать полдюжины мужчин в пустынно-бледных хламидах. Жрецы-техники так расстроились, что ни один не устремился пасть ниц при появлении Осириса, но сейчас Бог отложил свое неудовольствие.
- Я не смог разобрать ваше сообщение. Что случилось? Главный инженер указал на дверь погребальной камеры:
- Мы не можем попасть внутрь. Оно… он… нас не пускает. Осирис отметил, что мужчина выглядит странно напряженным, а его энергия была почти лихорадочной.
- Ты говоришь метафорически?
Жрец покачал головой:
- Он сопротивляется общению, но его показания очень и очень слабы. Пугающе слабы. - Техник вздохнул и провел рукой по волосам, которых не было на его бритоголовом симе. - Это началось около часа назад, очень быстрый спад. Вот почему Фрайман пытался связаться, просто посмотреть, сможет ли он еще это делать… Или он… не знаю, как бы вы это назвали… болен? - Голос жреца снова дрогнул, как будто в любую минуту он мог рассмеяться или разрыдаться.
- Кто-нибудь, кроме меня, говорил с ним?
Теперь голова жреца мотнулась более выразительно:
- Фрайман пытался. Я сказал ему, что мы должны подождать, пока вы не прибудете сюда. Но он обладал большим приоритетом на внутреннем центре управления и отменил мой запрет. Он вышел на прямую линию и попытался установить голосовую связь.
- И ничего не произошло?
- Ничего? Нет, кое-что определенно произошло. Фрайман мертв.
Бог на мгновение закрыл глаза. Так вот в чем причина такой взбудораженности техников. Неужели ему придется иметь дело с двумя чрезвычайными ситуациями одновременно - вспышкой гнева со стороны Иного и мятежом среди наемных лакеев?
- Рассказывай.
- А рассказывать почти нечего. Просто… он открыл линию. Спросил, там ли Иной. Хочет ли оно… простите, хочет ли он чего-нибудь. Потом Фрайман издал странный звук и просто… остановился. Его сим оцепенел. Кензо вышел в офлайн и обнаружил Фраймана на полу в его офисе, из носа и уголков глаз шла кровь. Обширное кровоизлияние в мозг, насколько мы можем судить.
Осирис сдержал невольное ругательство; не подобало привносить в его собственный мир иное божество, даже если это всего лишь упоминание имени.
- Кто-нибудь этим занимается?
- Этим? - Техник издал приглушенный смешок. - Вы имеете в виду Фраймана? Да, мы вызвали службу безопасности. Если вы говорите о другом «этом», то никто из нас и близко к нему не подойдет. Он нас убедил. Он не хочет говорить с нами, а мы не хотим говорить с ним. - Снова смешок, грозящий перейти в нечто иное. - Такое в служебных обязанностях не предусмотрено, знаете ли.
- Да возьми ты себя в руки. Как твое имя?
Жрец, похоже, был ошеломлен; как будто у бога есть время запоминать имена всех поклоняющихся ему.
- Мое настоящее имя?
Под маской божества Осирис закатил глаза. Дисциплина совершенно разваливалась. Придется подумать, как ужесточить порядок во всем отделе. Он полагал, что нанимал людей с крепкими мозгами. Очевидно, недооценил эффект ежедневного контакта с Иным.
- Твое египетское имя. И поживее, иначе службе безопасности придется навестить и твой офис.
- О… Э-э… Сенеб, сэр. Повелитель.
- Сенеб, слуга мой, опасаться нечего. Ты и другие останетесь на своих местах, - Жонглером овладело искушение отпустить всех их до конца дня, пока не прояснятся причины последнего всплеска дурного поведения Иного, но он не хотел, чтобы они разговаривали между собой, укрепляя друг друга в страхах и обмениваясь наблюдениями. - Я буду говорить с ним сам. Установите связь.
- Он прервал ее, сэр… Повелитель.
- Понимаю. Но я хочу, чтобы канал был открыт, по крайней мере на нашем конце. Я понятно выразился?
Жрец поклонился с почтением и поспешно удалился. Осирис поплыл вперед, пока не завис перед огромными дверьми в усыпальницу. Иероглифы, высеченные в темном камне, засветились, словно возбужденные его присутствием. Двери распахнулись.
Внутри даже внешние признаки установленного соединения исчезли. Черный базальтовый саркофаг лежал холодный и инертный, как кусок угля. Исчезло обычное напряжение; витавшее в воздухе, и ощущение, что стоишь перед порталом, ведущим в не совсем понятное куда-то. Бог простер свои забинтованные руки перед огромным саркофагом.
- Брат мой, поговоришь ли ты со мной? Выскажешь ли ты мне свою боль?
Саркофаг остался немым куском черного камня.
- Если тебе нужна помощь, мы дадим ее тебе. Если что-то причиняет тебе боль, мы можем прекратить ее.
Ничего.
- Хорошо. - Бог подлетел ближе. - Позволь напомнить, что я тоже способен причинять боль. Желаешь ли ты, чтобы мы создали тебе новые трудности? Ты должен поговорить со мной. Должен, или я сделаю тебе еще хуже.
В комнате произошли едва уловимые перемены - слегка изменились углы помещения и освещенность. Когда Осирис подался вперед, в ухе послышался голос жреца Сенеба.
- Господин, он открыл…
- Заткнись.
«Идиот. Если бы на эти должности не было так трудно подбирать людей, я его убил бы на месте».
Бог замер в ожидании.
Обрывок голоса донесся словно из какой-то невообразимой дали, со дна непостижимо глубокого колодца. Поначалу Осирис различал его лишь как некий шорох, и на какое-то мгновение испугался, что ошибся и услышал движение песков в бесконечной пустыне снаружи. Потом начал разбирать слова.
- …меня коснулся ангел меня… коснулся ангел… меня… коснулся… ангел… меня… коснулся… ангел…
Припев повторялся снова и снова, отдаленный и хрипловатый, как граммофонная пластинка из детства Феликса Жонглера. Лишь необычная напевность до жути нечеловеческого голоса подсказывала, что к словам должна была прилагаться мелодия. Бог стоял и слушал - изумленный, смятенный и преисполненный страха.
Иной пел.
Во сне он подумал, что то был аэроплан, нечто из документального фильма об истории воздухоплавания - сплошные распорки, проволока и полотно. Он пролетел над ним, и кто-то в кабине махал ему рукой, а на борту была нарисована маленькая обезьянка, и хотя теперь он улетал, трескучий шум мотора становился все сильнее и сильнее.
Орландо открыл глаза в темноте. Шум раздавался совсем близко, и на секунду почудилось, что сон последовал за ним, что Рени и !Ксаббу летят сюда и заберут его обратно в реальный мир. Орландо перекатился на живот, сонно мигая. Вождь Зажгу Везде храпел, и этот звук действительно походил на шум небольшого аэроплана. Огромный нос индейца подпрыгивал в потоке выдыхаемого воздуха, совсем как воздушный шарик. Его скво лежала рядом, пождав ноги, и храпела колоратурным контрапунктом.
«Это мультфильм». Орландо до сих пор не мог с этим свыкнуться. «Я живу в мультике». Потом он вспомнил сон.
- Фредерикс, - прошептал Орландо. - Где Рени и !Ксаббу? Они прошли с нами, но где они?
Ответа не последовало. Он повернулся, чтобы потрясти и разбудить друга, но Фредерикса рядом не было. За пустой постелью отвернутое полотнище входа в вигвам трепыхалась на ветру, поднятом шумным храпом вождя.
Орландо поднялся на колени и подполз к отвороту. Сердце неожиданно гулко застучало. Выбравшись наружу, он оказался в окружении коробок и бутылок, этикетки в почти полной темноте читались с трудом (лампочку притушили так, что она еле светила), но из некоторых коробок доносился громкий храп. Слева от него стена кухонных шкафчиков вела к раковине, которая была не видна отсюда, как вершина высокого плато. Следов Фредерикса там не было, как не имелось для него и видимого способа туда забраться. Разнообразные сосуды не давали Орландо возможности увидеть, что делалось на другой стороне стола. Он пошел вперед, осторожно обойдя нечто скрытое под оберткой с названием «Туалетное мыло „Синий Ягуар“ - это нечто скорее грохотало, чем храпело.
Сначала он увидел свечение, слабый красный свет, обрисовывающий край стола наподобие миниатюрного заката. Через несколько секунд различил темный силуэт. Фредерикс? Что он делает, стоя так близко от края?
Орландо вдруг страшно испугался за Фредерикса и поспешил вперед. Когда он бежал мимо банки из-под «Морской соли капитана Карви», сонный голос произнес:
- Стой! Кто идет? Какая склянка?..
В позе его друга было нечто странное: поникшие плечи, изогнувшаяся шея, но это был Фредерикс или, по крайней мере, его теперешняя мультипликационная версия. Когда Орландо подошел ближе, замедлив шаги, так как боялся споткнуться обо что-нибудь так близко от края темного стола, он услышал слабый звук, который сначала принял за голос Фредерикса, разговаривающего с самим собой. Бормотание, делавшееся то громче, то тише, было еле слышным, но через несколько шагов Орландо понял, что такой звук не мог исходить от Сэма Фредерикса. Это был низкий, резкий голос, шипящий как змея.
- Фредерикс! Отойди назад! - Теперь он приближался очень медленно, не желая испугать друга, но Фредерикс не обернулся. Орландо положил руку ему на плечо, но друг и теперь не отреагировал.
- …Ты умрешь здесь, понимаешь? - проговорил шипящий голос, теперь совершенно отчетливый, хотя по-прежнему очень низкий. - Тебе не стоило сюда приходить. Все совершенно безнадежно, и ты с этим ничего не поделаешь, но я все равно расскажу.
Последовавший смех был столь же нелепо мелодраматичен, как храп вождя, но сердце Орландо все равно опять бешено забилось.
Фредерикс пристально смотрел вниз, в красное сияние за столом; упрощенное лицо Пифлита обмякло, глаза открыты, но не видят. Алый свет мерцал в глубине черной железной печи, и пламя лизало ее решетку, как руки узников, схватившихся за прутья тюремной решетки. Но внутри печи двигалось нечто более вещественное, чем пламя.
- Эй, очнись! - Орландо схватил Фредерикса за руку и ущипнул. Друг застонал, но все равно продолжал вяло смотреть на печь и танцующее пламя.
- А вот и ты, - послышался трескучий голос из печи. - Пришел спасать друга, да? Но ничего не выйдет. Вы оба умрете здесь.
- Что за черт! Ты кто? - потребовал ответа Орландо, пытаясь оттащить Фредерикса от края.
- И в самом деле черт! - сказал голос и снова засмеялся. Неожиданно Орландо разглядел фигуру, которую скрывали языки пламени - красного дьявола из какой-то старинной книги или оперы, с рогами, хвостом и вилами. Глаза дьявола расширились, и он блеснул зубами в чудовищной, сумасшедшей ухмылке. - Вы оба умрете здесь!
Он танцевал в центре печи, топая по языкам пламени, как будто плескался в луже, и хотя Орландо знал, что это лишь симуляция, причем чрезвычайно глупая, он все равно почувствовал приступ страха. Он крепко схватил Фредерикса, оттащил его от края и не отпускал, пока они, спотыкаясь, не направились в сторону вигвама.
- Еще увидимся! - радостно закричал дьявол. - Душу можете об заклад поставить!
Когда они подошли ко входу в вигвам, Фредерикс вырвался из его рук, потирая глаза кулаками.
- Орландо? Что… что происходит? Что мы здесь делаем? - Он повернулся, как на шарнирах, и посмотрел на молчаливый теперь стол. - Я что, бродил во сне?
- Да, - сказал Орландо. - Ты - лунатик.
- Вот гнусь!
Зажгу Везде уже проснулся и острил огромный томагавк на каменном точиле, которое, очевидно, недавно появилось из ниоткуда, как и многие другие вещи, поскольку раньше их в вигваме определенно не было. Вождь взглянул на вошедших поверх снопа искр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117