Боль была такой сильной, что я решил не ехать со своим семейством на пляж. С трудом уговорив Энн ехать без меня, я клятвенно пообещал ей, что со мной ничего не случится, я приму аспирин и полежу, пока боль не пройдет. Они уехали сразу после двух, загрузив в машину Фила корзинку с едой, одеяло, пляжную сумку, лосьоны и прочие необходимые на пляже мелочи. Я стоял на крыльце и махал Ричарду, пока «меркьюри» не свернул на бульвар. Затем вернулся в дом. Уже закрывая дверь, я заметил Элизабет. Она сосредоточенно копалась в клумбе перед домом. На ней была соломенная шляпа с очень широкими полями, которую они с Фрэнком купили в Тихуане. На меня она не смотрела. Я некоторое время понаблюдал за ее медленными, усталыми движениями и подумал, что если существуют профессиональные мученики, то Элизабет из их числа. Но тут же счел эту мысль не особенно важной и постарался побыстрее выбросить ее из своей бедной больной головы.
Я захлопнул дверь, твердо решив забыть о своей вечно несчастной соседке. Мне хватало собственных неприятностей. Все же я успел подумать о том, куда девался Фрэнк, и решил, что он или спит в доме, или валяется на пляже, строя глазки девочкам. Подивившись, почему это вдруг меня стали занимать чужие дела, я выбросил из головы мысли о Фрэнке тоже.
Войдя в дом, я остановился и посмотрел на то место, где стояла женщина. По спине побежали мурашки. Я попробовал мысленно представить ее, но не сумел. Тогда я приблизился и встал на то самое место, чувствуя, как солнце припекает мои лодыжки. При свете дня ночные приключения начинали казаться дурным сном.
Я направился в кухню и поставил греть воду для кофе. Ожидая, пока она закипит, я тяжело опустился на стул. В доме было очень тихо. От нечего делать я так долго разглядывал цветной узор на линолеуме, что он стал расплываться у меня перед глазами. Где-то в доме громко тикал будильник. Звук был такой, словно за дверью кабинета билось сердце. В памяти всплыл рассказ Эдгара По о предательском стуке сердца. Я закрыл глаза и вздохнул. Почему я никак не могу поверить Филу? Все, что он говорил, было таким правильным и разумным... если глубоко не копать.
В этом все дело, решил я. То, что я чувствовал, не лежало на поверхности, а таилось где-то в потаенных глубинах моего подсознания. И пусть мною руководили эмоции. Возможно, именно эмоции являются наилучшим мерилом для подобных вещей.
— Я же сказала, подойди сюда!
От неожиданности я вздрогнул и резко оглянулся, ожидая увидеть за своей спиной женщину в черном.
— Рон! — донеслось до меня. — Рон, я тебя жду.
Только тут я заметил, что от ужаса перестал дышать. С трудом обретя способность соображать, я судорожно вздохнул.
— Ну ладно, — снова услышал я, — а как насчет этого?
Я не расслышал, что ответил Рон. Его вообще никогда не было слышно. А Элси, видимо, произносила одну из своих обычных обвинительных речей, причем аудиторию неизменно составляли все соседи.
— Я же сказала еще за завтраком, черт бы тебя побрал: не желаю, чтобы твои вещи были разбросаны по моему дому.
Неожиданно я развеселился. Бог мой, ее дом! Она не хотела видеть его одежду разбросанной по ее дому. Насколько мне известно, даже Рон не был владельцем дома. Он его снимал. Я всегда думал, что дом для мужчины — это его крепость. Но очевидно, только в том случае, если его жена не превращает эту крепость в тюрьму. На секунду я представил, каким бы получился союз Рона и Элизабет. Скорее всего, их дом был бы самым тихим в квартале.
— А как насчет плиты? — громогласно вопрошала Элси. — Ты обещал почистить ее в эти выходные. Ты сделал это?
Такие разговоры всегда нервировали меня, но сегодня привели в ярость. Я даже инстинктивно сжал кулаки.
— На днях, дорогая, — пробормотал я то ли сам себе, то ли воображая себя Роном и непроизвольно жестикулируя, — как-нибудь на днях. Хрясь! Ух ты! Полетела...
Пока я размахивал кулаками, голова разболелась еще сильнее. Я попробовал улыбнуться но лицо лишь исказила гримаса боли. Мне нет дела до чужих проблем. У меня имеется своя. И она не решена, независимо от того, что считает по этому поводу Фил.
Я как раз допивал кофе, когда услышал шлепанье босых ног по ведущей к дому дорожке. Осторожно выглянув в окно, я увидел приближающуюся к крыльцу Элси. На ней был надет довольно открытый черный купальник.
— Энн! — Она громко постучала. — О, приветик! — Она быстро сменила нейтральную приветливую улыбку на откровенно обольстительную.
— Добрый день, — вежливо поздоровался я.
Купальник сидел на ней так плотно, что натянуть его, по-моему, можно было только с использованием мыла.
— Том, я хотела попросить у Энн стаканы, вечером жду родственников.
— Конечно, нет проблем. — Направившись к шкафу за стаканами, я услышал, что она вошла в дом и закрыла дверь.
— А где Энн? — проворковала она. Вопрос казался вполне невинным, но я почему-то почувствовал смутное беспокойство.
— На пляже.
— Значит, ты один? — игриво промурлыкала она. — Хо-хо! Интересно. — Подразумевалось, что это шутка. Правда, мне почему-то не было смешно.
Внезапно я снова ощутил покалывание в висках. Я быстро обернулся, страшась снова увидеть женщину в черном, но в кухне была только Элси.
— Ты должен был предупредить меня, — жеманно проговорила Элси, — я бы надела что-нибудь более подходящее.
Я молча достал из шкафа стаканы. Мне нестерпимо хотелось выставить ее из дома. Что-то в ней сегодня меня чрезвычайно раздражало, причем я бы затруднился выразить словами, что именно.
— Надолго они уехали? — полюбопытствовала Элси.
— А почему тебя это интересует? — Я улыбнулся, но это было ошибкой. Улыбаться не следовало.
Элси, должно быть, показалось, что в тот момент я поскользнулся. Но все было не так. Ощущение идущей от нее волны чего-то грязного и непристойного было настолько сильным, что у меня закружилась голова. Чтобы не упасть, я ухватился за стол и сумел обрести равновесие, даже не выронив стаканы.
— Не важно. — Элси по-своему истолковала странности в моем поведении, решив, что я возбужден ее неотразимой внешностью. Она стояла у двери, опершись одной рукой на округлое бедро. Я заметил мелкие капельки пота на ее верхней губе. Солнце светило ей в спину, проникая сквозь растрепанные ветром волосы и придавая им легкий золотистый оттенок.
Чтобы отдать ей стаканы, мне пришлось подойти поближе. На мгновение наши руки соприкоснулись, и я, возможно слишком поспешно, отдернул свою.
— Что с тобой, Том? — поинтересовалась она тоном женщины, ни минуты не сомневающейся в своей неотразимости.
— Ничего, — буркнул я.
— Ты покраснел!
Я точно знал, что цвет моего лица не изменился. Очевидно, таким нехитрым приемом она обычно старалась смутить мужчин, с которыми флиртовала. Господи, как же мне хотелось выбросить ее из дома ко всем чертям!
— Правда! — не унималась Элси. — Кстати, забыла спросить, я не шокирую тебя в таком виде?
— Вовсе нет. — Я чувствовал, что заболеваю от ее присутствия. Казалось, она излучала нечто такое, что заставляло мои внутренности корчиться от боли. Я распахнул дверь. — У меня немного болит голова, и я как раз собирался лечь.
— Ой, бедненький, — протянула она с фальшивым сочувствием, — тогда ложись, конечно. Лежа можно вылечить множество заболеваний, — многозначительно закончила она.
— Да-да.
— Я верну стаканы сегодня же.
— Не беспокойся, никакой срочности нет, — очень вежливо ответил я, хотя больше всего на свете мне хотелось заорать прямо в ее наглое лицо, чтобы она убиралась от меня подальше. Мне пришлось затратить немалые усилия, чтобы подавить это желание.
— Вчерашняя вечеринка превосходно удалась, не правда ли? — Теперь голос Элси доносился откуда-то издалека, черты ее лица начали расплываться и таять.
— Да, — из последних сил выдавил я, — было очень интересно.
— Ты ведь заранее знал, что надо делать, правда?
Я поспешно кивнул. В тот момент я был готов согласиться с чем угодно, только бы избавиться от нее.
— Я так и знала, — удовлетворенно заявила она и наконец направилась к выходу. Однако в дверях снова остановилась. — Спасибо за стаканы, — проговорила она таким тоном, словно благодарила за услуги совсем иного рода.
Я прикрыл дверь и облегченно вздохнул.
— Немедленно вернись во двор! — завопила Элси.
От неожиданности я подпрыгнул так резко, что со всего размаху ударился коленкой о дверь. Наклонившись, чтобы потереть ушибленное место, я услышал где-то неподалеку хныканье Кэнди.
Убедившись, что Элси удалилась, я в изнеможении опустился на стул и закрыл глаза. Было такое чувство, будто мне удалось выбраться из глубокого и темного колодца. Я старался убедить себя, что всему виной мое не в меру разыгравшееся воображение, но никак не мог это сделать. Приходилось признать, что в состязании с эмоциями мой разум снова проиграл. Я чувствовал себя слабым и абсолютно измученным. На первый взгляд для этого не было никакого повода. Элси была вполне обычной, не очень привлекательной женщиной. Раньше она никогда меня так не раздражала. Более того, ее бесконечные ужимки и кривлянья меня даже слегка развлекали.
Но сейчас о веселье не было и речи. Я ее боялся. Не знаю, как я до этого додумался, но объяснение могло быть только одно: я видел, что скрывалось за ее словами и поступками. Непостижимым образом я проник в обиталище ее мыслей. Это было ужасное место.
Глава 5
Вечером, после того как Фил благополучно отбыл к себе в Беркли, я рассказал обо всем Энн. Ричард уже спал, а мы только готовились лечь в постель. Я уже облачился в свою любимую пижаму, Энн переодевалась за дверцей шкафа.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — заметила она, внимательно меня выслушав.
— Тебя сложно в этом винить, — уныло скривился я, — я и сам ничего не понимаю.
— Но что это было? — нерешительно начала она. — Ты сказал, что почувствовал к ней острую неприязнь, но... — Она замялась и вопросительно уставилась на меня.
— Именно так! — воскликнул я. — Мне кажется, я знал, что происходит у нее в голове. Я не хочу сказать, что прочел ее мысли, нет, там не было слов или предложений. Но то, что было за словами. Она это чувствовала.
— Боже мой, — Энн укоризненно покачала головой, — по-твоему получается, что она просто чудовище.
— Быть может, мы все глубоко внутри чудовища, — философски заметил я.
Я увидел, как Энн вздрогнула, но, видимо, быстро взяла себя в руки и, подойдя, села рядом. Несколько минут никто из нас не решался нарушить тишину.
— Хорошо, — наконец заговорила она, — давай забудем об Элси. Ты считаешь, что это продолжение прошлой ночи?
— Не знаю, честно говоря.
Энн задумчиво закусила нижнюю губу.
— Что же могло случиться?
— Понятия не имею! — возбужденно заговорил я. — Ты все видела. Возможно, я вел себя под гипнозом как-то необычно?
Ее взгляд стал обеспокоенным.
— Я не заметила ничего особенного. Мне уже приходилось раньше видеть людей в состоянии гипнотического транса. Я видела, как Фил гипнотизировал других людей. Все было как обычно.
— Тогда я ничего не понимаю.
— Надо бы рассказать Филу, — добавила Энн, — возможно, он сумеет помочь.
— Как? — отмахнулся я. — Он считает, что сеанс гипноза прошел нормально и все закончилось. Просто я несколько перевозбудился.
— Знаю, но... — Энн выглядела настолько расстроенной, что я попытался взять себя в руки, чтобы не огорчать ее еще больше.
— Он же сказал — телепатия.
— Ты считаешь, это возможно? — Энн смотрела на меня с такой надеждой, что мне стало не по себе.
— Не знаю, наверное, все возможно. В конце концов, это явление имеет такое же право на существование, как любое другое.
— Телепатия... — протянула она. — Мы очень редко слышим это слово, иногда оно попадается в книгах и газетах. Но мы его почти никогда не произносим применительно к конкретному человеку.
— Может быть, я тороплюсь с выводами, — заметил я. — И это просто старый добрый нервный срыв.
— Ладно, — Энн накрыла своей рукой мою и грустно улыбнулась, — если это... если что-то непонятное будет продолжаться, мы пойдем к Алану Портеру... или еще куда-нибудь.
— Точно, — оптимистично добавил я, — прямым ходом в психушку.
— Милый, прошу тебя, не надо так говорить.
— Извини. — Я нежно обнял жену.
— У меня тут живет один мальчик, — шепнула она, — которому нужен отец. Причем настоящий отец, а не буйный тип в обитой войлоком палате.
— Передай этому мальчику, — ласково ответил я, коснувшись губами ее теплого розового ушка, — что я принимаю его условия.
* * *
Я снова увидел ее. Все было так же, как в первый раз: странное черное платье, нитка жемчуга, волосы в беспорядке, бледное лицо, темные круги под глазами. Она стояла у того же окна и смотрела на меня. В этот раз я не был парализован ужасом и сумел рассмотреть ее получше. Ее лицо выражало мольбу. Словно она меня о чем-то просила.
— Кто вы? — снова спросил я.
И проснулся.
Трудно описать словами чувство огромного, безграничного, ни с чем не сравнимого облегчения, которое я испытал в тот момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23