А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Его мрачный смех тонул в густой черной бороде. — Да тут пахнет настоящим богатством! Молодец, Тенги, ловкий придумал трюк! Ну, дети мои, тяпнем по стаканчику тафии! Эй вы, там, проснитесь, понюхайте, какой аромат!
— Твое здоровье, шеф!
— За ваше, мои ягнята… Ну, а теперь, Тенги, выкладывай, как тебе удалась эта замечательная проделка.
— История такова, — ответил Тенги, устраиваясь поудобнее и напуская на себя важный вид. — Все просто как Божий день и не очень долго… Ты ведь знаешь, я служил у начальника, имел право входить и выходить в любое время. А поскольку через год кончался мой срок, то от меня особенно не таились. Когда я прислуживал за столом, то мотал на ус все, о чем там болтали, запоминая самое важное. Я сразу навострил уши, поймав на лету сообщение старого доктора моему патрону несколько дней назад. Они договорились о встрече на сегодня. Когда обед закончился, все перешли в галерею. Я заранее спрятался под окном, среди цветов. Ни одного словечка из их беседы не упустил. А когда краснокожий ушел, наложил на него лапу с помощью Бонне и Матье, которых предупредил заранее и которые поджидали меня в конце манговой аллеи. Вот видишь, как все просто, проще пареной репы…
— Ну, это замечательно! — грубо расхохотался шеф. — Ты мастер на все руки! И вы решили притащить вашего звереныша к старому шефу, который может дать добрый совет, а также обладает необходимыми средствами для такого предприятия?
— Ну, конечно, черт подери! — заявил Тенги, главный оратор банды, в то время как его подельники в знак согласия кивали головами.
— Вы правильно поступили, мои друзья, и не пожалеете об этом. Я не обману вашего доверия… Мы разбогатеем, станем миллионерами… Нам все будет доступно, любая фантазия! Мы даже сможем — пропади оно пропадом! — купить для каждого из нас диплом честного человека!
— Так-то оно так, но лишь при одном условии: надо, чтобы индеец заговорил.
— Он заговорит, — глухим и угрожающим голосом заявил Бенуа.
— …И чтобы он провел нас к месту.
— Он проведет, — заключил бывший надзиратель еще более мрачным и уверенным тоном.
ГЛАВА 2

Логово бандита. — На пути к Эльдорадо. — Соло на флейте. — Бегство аргонавтовnote 187. — Затопленная саванна. — Требованья этикета. — Великий вождь Акомбака. — Кубок дружбы. — Так это она, долгожданная?..
Четыре дня и четыре ночи индеец упорствовал. Ничто не могло заставить его говорить. Палачи не давали ему ни крошки съестного. Он стоически переносил голод. Ему не давали пить. Из его сухих, потрескавшихся губ вырывался сдавленный хрип, но они хранили заветную тайну. Негодяи не позволяли ему заснуть, и от бессонницы он чуть не погиб. Юношу мучили судороги, тошнота, он терял сознание, но не произнес ни слова.
Бенуа бесстрастно содействовал этой долгой агонииnote 188. За десять минувших лет его жестокость не только не смягчилась, но, как заявил он со своей гнусной ухмылкой палача, «методика» его стала еще более изощренной. Теперь, когда он поступал по собственному усмотрению и без помех, можно было глумиться вволю…
Бенуа уродился свирепым, а когда его животные инстинкты совпадали со шкурными интересами, испытывал подлинный восторг палача-любителя, который находил случай дать волю своим садистским фантазиям.
— Ты убьешь его, — говорил Тенги. — Плакали наши денежки, если дикарь сдохнет.
— Заткнись, мокрая курица! Краснокожий так просто не околеет! Он только дошел до нужного градуса. Даю голову на отсечение, что к вечеру туземец станет сговорчивее! А пока Бонне будет щекотать ему пятки иглами ауары, чтобы он не дремал, и почесывать кожу ветками кунана, мы подготовимся к отъезду. Провизии нужно, по крайней мере, на три месяца. К счастью, мой погреб забит до отказа. На загрузку лодки уйдет два часа, не больше. Ну, хлопнем по стаканчику для поднятия духа. А ты, Бонне, мой сыночек, будь начеку!
— Не беспокойся, шеф, — ответствовал Бонне с гадким смехом, напоминавшим визгливое тявканье гиены.
Трое прохвостов уже заканчивали таскать в лодку бочки, ящики и тюки, когда среди ночной тишины прозвучал крик, не имевший ничего общего с человеческим. Это был душераздирающий вопль, заключавший в себе весь мыслимый ужас, какой только может испытать человеческое существо, весь отчаянный протест одушевленной материи против страдания, достигшего высшей точки.
— Да он его прикончит! — воскликнул Тенги, менее жестокий, чем его напарники, а возможно, просто более алчный.
— Брось ты! Если он орет, то ничего страшного. Никогда человек, которого убивают, не станет так вопить. Ты бы должен знать, — хохотнул бородач, — что самые тяжелые страдания молчаливы.
— Может быть, ты и прав… Но если его так кромсать, то можно вызвать настоящую горячку…
— Хинин придумали не для собак. Если краснокожий не очухается, то получит свою дозу.
— У тебя на все есть ответ. Но я предпочел бы не слышать эти вопли…
Еще более отчаянный и пронзительный крик, перешедший в хриплый вой, оборвал говорившего на полуслове.
— Вот уж не думал, что Бонне такой ловкач… Смотрите-ка! Индеец валялся, словно дохлый баран, а теперь заливается, как петушок. Ну уж, наверное, дошел до ручки… Давайте вернемся к дому. Пирога к отплытию готова…
Бандиты вступили в хижину, едва освещенную отблесками очага. Скорчившийся от боли Жак, с погасшими глазами и застывшей судорогой на лице, бессознательно выстукивал зубами и хрипел. Сидевший напротив палач вперил в него злобный взгляд. Дьявольская улыбка играла на тонких губах, а физиономия хорька с плоскими щеками и отсутствующим подбородком морщилась от удовольствия.
Вот в чем заключалась выдумка негодяя. Он обнаружил, что страдалец, истощенный голодом и бессонницей, потерял чувствительность к уколам.
— У этой скотины шкура бегемота… Иголка входит, как в подушку, а ему — что с гуся вода… Ну, погоди же, мой дружочек!
Бандит заприметил прибор для заточки ножей, повешенный над очагом во избежание сырости. Снял его со стены, взвел предохранитель и огляделся, что-то прикидывая. Он ощупал себя и общипал, как бы отыскивая наиболее уязвимое место. Затем ухмылка заиграла на лице: его осенило!
Схватив руку индейца, по-прежнему недвижного и крепко-накрепко спеленутого, мучитель приставил предохранитель к кончику указательного пальца, после чего медленно повернул металлический стерженек. Инструмент, как известно, состоит из двух скрещенных спиралей с острыми оконечностями, расположенными в сантиметре друг от друга. Один из концов проник под ноготь, а другой вонзился в кожу. Она побелела, выступила капля крови. Сила пружины была такова, что сталь заскрипела о косточку.
Пронзенный страшной болью, Жак вышел из состояния оцепенения и испустил первый крик.
— Заговоришь ты наконец? — достиг его ушей свистящий голос бандита. — Скажешь нам, где золото? Приведешь к нему?!
— Н-нет… — прохрипел сквозь стиснутые зубы стойкий юноша, чья грудь бурно и неровно вздымалась.
Каторжник нанес следующий удар… еще один. Пот струился по телу мученика. На губах его запеклась пена. Глухие стоны вырывались из груди.
— Ну-ка, пораскинь мозгами… Когда я пощекочу тебе все пальчики, наступит очередь ног. Так что не валяй дурака… Эй, калина, ты согласен быть нашим гидом? — крикнул он в ухо индейцу, нанося очередной удар, чуть не вырвавший ноготь с мясом.
Жак хрипло шепнул:
— Да… да…
Трое сообщников ждали этого момента.
— Поклянись!
— Да… я… клянусь…
— Где золото?
— Поднимайтесь… по Марони… — Его голос стал неразборчивым.
— Сколько времени плыть? — допытывался садист, выкручивая пленнику искалеченный палец.
— Шесть дней… О! Больно!
— Хорошо… Хорошо… А потом?
— …Бухта!
— Какая бухта? Слева, справа? Говори же!
— Слева… шестая… после… водопада…
— Ну, для начала хватит, — вмешался Бенуа. — У нас еще впереди шесть дней. Поишачим на реке, а там поглядим… Однако же, Бонне, черт побери! Отличный из тебя следователь, дружище!
— Пхе! — со скромностью ответствовал бандит, отставляя в сторону орудие пытки. — Эти профессиональные ищейки не знают своего ремесла.
— Что правда, то правда… Применяй они вот такие же штучки, ни одному урке не сносить головы… Передушили бы всех вас, как кроликов.
— Это уж точно! От судейских-то можно скрыть, о чем говорить не хочешь… Я тебя уверяю, что ради спасения своей шкуры никто не вытерпел бы и тысячной доли того, что выпало краснокожему…
— Ну, ладно! Коль он раскололся, не надо тратить усилий на собственные штуки…
— Конечно! Да, ты говорил, что знаешь средство развязать ему язык… Интересно, какое? Можешь сообщить?
— С удовольствием! Шесть дюймов пропитанного серой фитиля намотать на пальцы ног, и гарантирую, что он бросит изображать из своих губ замок от сейфа! Защебечет, как соловей!
— Замечательно! Ты в этом деле — дока, — уважительно поддакнул палач, сопровождая свои восторги самой гнусной ухмылкой.
— А теперь — в дорогу, мои ягнята! О вашем бегстве скоро узнают. К четырем часам полицейские лодки будут шарить по обоим берегам, здесь станет неуютно. Тем более что я не слыву за святого… Ах! Если бы я все еще был там! — проворчал он, морща нос, как ищейка, бегущая по следу.
— Да тебе пришили бы срок побольше, чем другим, — подлил масла в огонь Тенги. — Говорили парни, что и десяткой пахло, здорово тебя облапошил этот беглый трюкач!
— Так-то оно так, — яростно выдохнул бывший надзиратель, — трюкач, говоришь, это точно, уж он бы положил на лопатки четырех таких, как ты…
Однако если бы ягуарnote 189 не разодрал мне бедро в тот день, клянусь головой, я бы заарканил беглеца так же просто, как и этого краснокожего…
— Ягуар! — воскликнули хором все трое мошенников в предчувствии драматической истории. — Так там был еще ягуар!
— Да, и огромного роста! Что же вы думаете? Этот зек одним ударом тесака перешиб ему холку, словно цыпленку!
— Ну, а ты что делал в это время?
— Валялся пластом, как рыба на песке, рядом с издохшим ягуаром…
— А беглый каторжник… что он сделал с тобой?
— Тебя не касается! — грубо оборвал Бенуа. — В путь!
Несколько минут спустя груженая пирога, корма которой возвышалась над водой не более чем на пять сантиметров, тихо скользила по спящей Марони. Бандиты развязали своему пленнику руки, и он с жадностью обгладывал кусок задней ножки кариакуnote 190. В его черных глазах, когда он поглядывал на спутников, сквозила ненависть.
— Тайна золота смертельна, — сказал индеец, едва лодка тронулась с места. — Я проведу, но она вас убьет. Мы все погибнем, — закончил он с мрачной радостью.
— Это хорошо! — откликнулся Бенуа, заливаясь грубым саркастическим смехом. — Не робей, мой мальчик! Мы позаботимся о твоей безопасности. Нашим наследникам будет чем развлекаться… А пока ешь, пей, спи, сколько душе угодно. И не пытайся обвести нас вокруг пальца, ты ведь знаешь, что я не люблю шутить, когда меня злят!
Жак не ответил.
Через шесть дней лодка пересекла пороги, проникла в залив, указанный юношей, и задержалась ненадолго перед водопадом. Далее развернулись события, свидетелями которых мы были в начале предыдущей главы. Пленник вырвался на свободу, а Бонне рухнул на землю, пораженный в бедро индейской стрелой.
— Но это же золото! — вскричал Бенуа, протерев обагренный кровью наконечник стрелы.
Четверо бандитов с горящими глазами разглядывали и ощупывали грубо сработанный кусочек металла. Сам раненый, казалось, позабыл о своих страданиях. Он даже не позаботился остановить кровотечение: темная струйка так и бежала по обнаженной ноге.
Золото!
При виде вожделенного металла алчные желания негодяев вспыхнули с новой силой. Они достигли наконец той загадочной страны, куда еще не ступала нога белого человека. Их намерения скоро осуществятся. Легенда об Эльдорадо становилась реальностью.
И какое значение имеет то, что первый образчик драгоценного металла явился перед ними в форме мрачного посланника смерти. Наоборот, разве не говорило применение золота для столь низкой цели о его грандиозном изобилии?.. Да и бегство индейца, владевшего знаменитым секретом, не имело сейчас особого значения… Его первоначальных объяснений вместе с той информацией, которую удалось Тенги выудить из беседы в исправительной колонии, вполне достаточно для этих бесшабашных людей, вооруженных до зубов, обеспеченных провизией, нужными инструментами и презирающих всякие предрассудки.
Жак говорил доктору и начальнику тюрьмы: «После двух дней плавания в заливе откроются семь гор». Так и вышло: в означенные сроки на бледной линии горизонта возник темно-голубой силуэт лесистого холма. С полным основанием они могли предположить, что это одна из тех гор, о которых рассказывал индеец, и что происхождение стрелы, посланной неизвестным лучником, теперь не вызывает сомнений.
— Оставаться здесь небезопасно, — подытожил ситуацию Бенуа. — Золотая стрела не намного лучше железной, когда она попадает в тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов