Он знал только одно – что его беспросветно унылые рабочие дни перемежаются мутными выходными. Тучи же, в свою очередь, знали только одно
– что любят его и хотят всюду быть рядом с ним, чтобы он, не дай бог, не засох от безводья.
3
Водители двух следующих грузовиков не были богами дождя, но поступили точно так же.
Пришелец побрел, или, вернее, повлекся, по грязи вперед, туда, где дорога снова шла в гору и коварная лужа кончалась.
Мало-помалу дождь стал ослабевать. Из-за туч ненадолго выглянула луна.
Мимо проехал «рено». Его водитель как безумный подавал замысловатые сигналы еле переставляющему ноги пришельцу с единственной целью показать, что в другое время был бы несказанно рад подвезти беднягу, но вот сейчас нет никакой возможности, потому что он, водитель, едет вовсе в противоположную нужной путнику сторону (как он, интересно, догадался, какая сторона – противоположная?), и он уверен, что путешественник его поймет и извинит. Закончив сигналить, водитель бодро поднял вверх большой палец, словно выражая свою зависть к умирающему от переохлаждения и переувлажнения вольному страннику и обещая в следующий раз непременно его подвезти.
Путешественник поплелся дальше. Появился «фиат» и повел себя точно так же, как и «рено».
По встречной полосе промчался «макси», подмигнув медлительному путнику фарами. Кто знает, что это означало: то ли «Привет!», то ли «Извини, нам не по пути», то ли «Надо же, кто-то под дождем стоит, ну, рехнулся!». Судя по надписи на зеленой полоске, что над ветровым стеклом, таинственный сигнал подали Стив и Карола.
Гроза окончательно утихомирилась, и охрипший гром ворчал теперь где-то за дальними холмами – будто человек, который талдычит: «А, кроме того…»
– через двадцать минут после того, как признал себя побежденным в споре.
Воздух становился прозрачнее. Ночь выдалась холодной. Звук в этой холодной прозрачной тьме распространялся неплохо. Одинокий пришелец, лязгая зубами, вышел к перекрестку, где от шоссе в левую сторону ответвлялась другая дорога. У ответвления стоял указатель. Внезапно пришелец бросился к указателю и уставился на него с таким взволнованным удивлением, что лишь неожиданное появление еще одной машины оторвало его от этого занятия.
Собственно, машин было две.
Первая промчалась, обратив на путешественника ноль внимания, вторая, тупо помигав фарами, растворилась во мраке.
И тут рядом притормозил «форд-кортина».
Ошалев от изумления, пришелец прижал к груди свой пакет и поспешил к машине, но в последнюю секунду «форд-кортина» потешно развернулся в самой что ни на есть глубокой луже и унесся по уходящей в гору дороге.
Пришелец остолбенело остановился – да так и застыл, один-одинешенек на свете, если не считать его злой судьбы.
Однако случилось так, что на следующий день водитель «форда-кортины» попал в больницу с приступом аппендицита, но в результате удивительно забавной описки хирург по ошибке отрезал ему ногу. Безногий вновь встал в конец очереди на удаление аппендикса, но тут у него развился уморительно осложненный перитонит, который и свел его в могилу, так что справедливость некоторым образом восторжествовала.
Пришелец поплелся дальше.
Рядом с ним остановился «сааб».
Окно опустилось, и дружелюбный голос произнес:
– Вы, верно, издалека идете?
Пришелец двинулся к «саабу». И, подойдя, крепко ухватился за ручку дверцы.
И пришелец, и машина, и ручка ее дверцы находились на планете под названием «Земля», статья о которой в «Путеводителе „Автостопом по Галактике“ состоит из двух слов: „В основном безвредна“.
Человека, написавшего эту статью, звали Форд Префект, и как раз в этот самый миг он находился на некой планете, которая, наоборот, была самой что ни на есть вредной – и для здоровья, и вообще. В данный момент Форд сидел в некоем баре, которого избегали даже самые вредные жители вредной планеты, и, образно говоря, дергал свою многострадальную судьбу за хвост.
4
Зачем он это делал – спьяну ли, сдуру или с целью совершить самоубийство оригинальным способом, – для стороннего наблюдателя так и осталось бы загадкой. Правда, в баре «Розовая кляча», что находится на Южной Стороне города Гунн-Доньга, сторонних наблюдателей не водилось. Это местечко не из тех, куда рискнет сунуться сторонний человек – разве что такой, которому жизнь не дорога. «Несторонние» же наблюдатели – они же завсегдатаи «Розовой клячи» – были огонь-ребята с ястребиными глазами, вооруженные до зубов. В висках у них все время стучало, и поэтому, когда они наблюдали то, что им не нравилось, мигом теряли последние крохи рассудка.
В баре настала убийственная тишина, будто перед атомной войной.
Даже мерзкая на вид птица, сидящая на шесте рядом со стойкой, перестала выкрикивать фамилии и адреса местных наемных убийц (эту услугу она оказывала бесплатно).
Все глаза – в том числе глаза на ложноножках – устремились на Форда Префекта.
Сегодняшняя безрассудная игра Форда Префекта со смертью началась с того, что он попытался расплатиться за выпивку по счету в сумме оборонного бюджета некрупной державы с помощью кредитной карточки «Америкэн экспресс», которую не принимали ни в одном уголке освоенной Вселенной.
– А что вас беспокоит? – жизнерадостно спросил Форд Префект. – Думаете, она просрочена? Вероятно, вы еще не слышали о теории сверхновой относительности? Целая новейшая отрасль физики, которая как раз занимается решением таких вопросов. Эффект растяжения времени, темпоральная реластатика…
– То, что она просрочена, нас не беспокоит, – ответил человек, к которому обращался Форд Префект, – опасный бармен из опасного города.
Его речь напоминала басовитое, ласковое мурлыканье. С таким же басовитым, ласковым мурлыканьем вылетает из шахты межзвездная баллистическая ракета. Рука, больше похожая на говяжий бок, барабанила пальцами по стойке, украшая ее цепочками вмятин.
– Вот и ладушки, – сказал Форд, застегивая саквояж и вставая со стула.
Палец, только что барабанивший по стойке, вытянулся и легонько коснулся плеча Форда Префекта. Это заставило Форда вновь плюхнуться на стул.
Хотя палец был составной частью лопатообразной кисти руки, а кисть, так сказать, крепилась суставами к дубинкообразному предплечью, само предплечье не было скреплено ни с чем – разве что с самим баром, и то в метафорическом смысле: узами беззаветной, почти собачьей преданности. Прежде оно самым что ни на есть нормальным манером крепилось к плечу основателя бара, но на смертном одре хозяин неожиданно завещал свою руку на нужды Академии медицины. Академия медицины сразу решила, что эта рука ей как-то не нравится, и подарила ее обратно «Розовой кляче».
Новый бармен не верил ни в сверхъестественное, ни в полтергейст, ни в прочую чертовщину – зато ценных союзников умел распознавать с первого взгляда. Теперь рука возлежала на стойке. Принимала заказы, смешивала коктейли, расправлялась с людьми, которые сами набивались на расправу. Форд Префект смиренно остолбенел.
– Нас не беспокоит, что она просрочена, – повторил бармен, довольный, что наконец-то сумел завоевать внимание Форда Префекта. – Нас беспокоит эта ваша пластиковая штучка как таковая.
– Что? – переспросил Форд с несколько ошарашенным видом.
– А вот что, – промурлыкал бармен, держа карточку на отлете, точно какую-нибудь маленькую рыбку, чья душа еще три недели назад отплыла к Рифу Вечного Блаженства. – Мы это в уплату не принимаем.
С минуту Форд размышлял, следует ли указать, что при нем нет больше никаких средств платежа, но решил пока с этим повременить. Рука-Без-Тела небрежно, но крепко зажимала его плечо большим и указательным пальцами.
– Вы просто не понимаете, – проговорил Форд. Выражение легкой ошарашенности на его лице медленно прогрессировало, пока не превратилось в мину полного недоумения. – Это же кредитная карточка «Америкэн экспресс». Лучший способ оплаты счетов, изобретенный человеком. Или вы рекламу не читаете?
Жизнерадостный щебет Форда рвал бармену барабанные перепонки. Все равно, если б в исполнение мрачнейшей части реквиема «Памяти павших героев» вклинился звук игрушечного рожка.
Плечевые кости Форда затрещали. Очевидно, рука обучалась болевым приемам у искусного врача-костоправа. Форд надеялся, что дело удастся уладить до того, как у него затрещат все остальные кости тела. К счастью, рука сжимала не то плечо, на котором висел саквояж (давно уже снабженный для удобства длинной ручкой).
Бармен перепихнул карточку через стойку к Форду.
– Мы никогда, – со сдержанной жестокостью произнес бармен, – не слыхали о такой штуке.
Надо сказать, ничего удивительного в этом не было.
Из-за серьезной ошибки компьютера Форд приобрел кредитную карточку лишь на самом исходе своего пятнадцатилетнего пребывания на планете Земля. Насколько серьезно ошибся компьютер, компания «Америкэн экспресс» узнала очень скоро. Все более неистовые – вплоть до панических – стенания ее отдела, ответственного за взыскание долгов, затихли только после внезапного уничтожения всей планеты вогонами, которые решили проложить в этом районе новый гиперпространственный экспресс-маршрут.
С тех пор Форд бережно хранил кредитную карточку «Америкэн экспресс», так как считал полезным иметь при себе валюту, которую никто не считает конвертируемой.
– О кредите? – промямлил Форд. – А-а-ай!..
Два этих слова – существительное «кредит» и вышеуказанное междометие – в баре «Розовая кляча» обычно следовали одно за другим.
– Я думал, – проговорил Форд, задыхаясь, – что у вас приличное заведение…
И обвел взглядом пеструю компанию головорезов, сутенеров и служащих фирм звукозаписи, тщательно прячущих лица от редких лучей тусклого света, которые порой прорезали кромешную тьму бара. Теперь все завсегдатаи изо всех сил старались смотреть куда угодно, но не на Форда Префекта, и силились подхватить нити прерванных разговоров о контрактах на убийства, поставки наркотиков и выпуск дисков. Все знали, что должно сейчас случиться, и не хотели на это глядеть, боясь растерять аппетит и жажду.
– Смерть твоя пришла, парень, – тихо промурлыкал бармен. Все обстоятельства указывали на то, что он не блефует.
Когда-то над стойкой висела табличка: «Желающим получить у нас напитки в кредит напоминаем, что пощечина может надолго испортить вам настроение». Затем ради вящей точности она была заменена другой: «Желающим получить у нас напитки в кредит напоминаем, что хищная птица, раздирающая вам глотку своим клювом, и Рука-Без-Тела, разбивающая вам голову о стойку бара, могут надолго испортить вам настроение».
Однако после переделки табличка стала неудобочитаема, так что ее тоже сняли. Было решено положиться на народную молву, и не зря – теперь никто даже не пробовал качать права.
– Дайте-ка еще раз взглянуть на этот ваш счет, – сказал Форд.
Он взял бумажку и принялся задумчиво изучать ее под двумя недобрыми взглядами – бармена и птицы. Не сводя глаз с Форда, пернатая тварь царапала когтями стойку – с очевидной целью проделать в ней дыру.
Счет был довольно пространный.
В самом низу красовались цифры; они походили на серийный номер на нижней крышке стереомагнитол – ну знаете, семь потов сойдет, пока на регистрационный талон его перепишешь. Все-таки Форд просидел в баре весь день, сам выдул целую реку всякой бодрящей фигни с пузырьками и поставил неизвестно сколько бутылок всем этим сутенерам, головорезам и служащим фирм звукозаписи, у которых с появлением счета случился внезапный припадок амнезии и они начисто забыли, кто он такой.
Форд негромко откашлялся и похлопал себя по карманам. Там, как он и ожидал, было пусто. С небрежной уверенностью он положил левую ладонь на свой полурасстегнутый саквояж. Рука опять сдавила его правое плечо.
– Видите ли, – пробурчал бармен, и его лицо зловеще закачалось перед самым носом у Форда, – мне надо заботиться о своей репутации. Понятно?
«Ага, вот оно», – подумал Форд. Другого выхода нет. Он не нарушил законов, он честно пытался оплатить счет, но его попытка была отвергнута. Теперь его жизнь в опасности.
– Ну, если вам надо заботиться о репутации… – спокойно произнес Форд.
Одним стремительным рывком он раскрыл саквояж и выложил на стойку свой экземпляр «Путеводителя» вместе с документом, удостоверявшим, что он является полевым, исследователем из штата «Путеводителя» и что ему ни под каким видом не разрешается делать то, что он сейчас делает.
– Хотите попасть на наши страницы?
Лицо бармена окаменело. Птица замерла, недоцарапав стойку. Рука медленно ослабила хватку.
– Мы в расчете, сэр, – тихо выговорил бармен, еле двигая пересохшими губами.
5
«Путеводитель „Автостопом по Галактике“ – очень влиятельное издание. Поистине его влияние так велико, что редакции пришлось разработать ряд строгих правил для того, чтобы сотрудники не могли им злоупотреблять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– что любят его и хотят всюду быть рядом с ним, чтобы он, не дай бог, не засох от безводья.
3
Водители двух следующих грузовиков не были богами дождя, но поступили точно так же.
Пришелец побрел, или, вернее, повлекся, по грязи вперед, туда, где дорога снова шла в гору и коварная лужа кончалась.
Мало-помалу дождь стал ослабевать. Из-за туч ненадолго выглянула луна.
Мимо проехал «рено». Его водитель как безумный подавал замысловатые сигналы еле переставляющему ноги пришельцу с единственной целью показать, что в другое время был бы несказанно рад подвезти беднягу, но вот сейчас нет никакой возможности, потому что он, водитель, едет вовсе в противоположную нужной путнику сторону (как он, интересно, догадался, какая сторона – противоположная?), и он уверен, что путешественник его поймет и извинит. Закончив сигналить, водитель бодро поднял вверх большой палец, словно выражая свою зависть к умирающему от переохлаждения и переувлажнения вольному страннику и обещая в следующий раз непременно его подвезти.
Путешественник поплелся дальше. Появился «фиат» и повел себя точно так же, как и «рено».
По встречной полосе промчался «макси», подмигнув медлительному путнику фарами. Кто знает, что это означало: то ли «Привет!», то ли «Извини, нам не по пути», то ли «Надо же, кто-то под дождем стоит, ну, рехнулся!». Судя по надписи на зеленой полоске, что над ветровым стеклом, таинственный сигнал подали Стив и Карола.
Гроза окончательно утихомирилась, и охрипший гром ворчал теперь где-то за дальними холмами – будто человек, который талдычит: «А, кроме того…»
– через двадцать минут после того, как признал себя побежденным в споре.
Воздух становился прозрачнее. Ночь выдалась холодной. Звук в этой холодной прозрачной тьме распространялся неплохо. Одинокий пришелец, лязгая зубами, вышел к перекрестку, где от шоссе в левую сторону ответвлялась другая дорога. У ответвления стоял указатель. Внезапно пришелец бросился к указателю и уставился на него с таким взволнованным удивлением, что лишь неожиданное появление еще одной машины оторвало его от этого занятия.
Собственно, машин было две.
Первая промчалась, обратив на путешественника ноль внимания, вторая, тупо помигав фарами, растворилась во мраке.
И тут рядом притормозил «форд-кортина».
Ошалев от изумления, пришелец прижал к груди свой пакет и поспешил к машине, но в последнюю секунду «форд-кортина» потешно развернулся в самой что ни на есть глубокой луже и унесся по уходящей в гору дороге.
Пришелец остолбенело остановился – да так и застыл, один-одинешенек на свете, если не считать его злой судьбы.
Однако случилось так, что на следующий день водитель «форда-кортины» попал в больницу с приступом аппендицита, но в результате удивительно забавной описки хирург по ошибке отрезал ему ногу. Безногий вновь встал в конец очереди на удаление аппендикса, но тут у него развился уморительно осложненный перитонит, который и свел его в могилу, так что справедливость некоторым образом восторжествовала.
Пришелец поплелся дальше.
Рядом с ним остановился «сааб».
Окно опустилось, и дружелюбный голос произнес:
– Вы, верно, издалека идете?
Пришелец двинулся к «саабу». И, подойдя, крепко ухватился за ручку дверцы.
И пришелец, и машина, и ручка ее дверцы находились на планете под названием «Земля», статья о которой в «Путеводителе „Автостопом по Галактике“ состоит из двух слов: „В основном безвредна“.
Человека, написавшего эту статью, звали Форд Префект, и как раз в этот самый миг он находился на некой планете, которая, наоборот, была самой что ни на есть вредной – и для здоровья, и вообще. В данный момент Форд сидел в некоем баре, которого избегали даже самые вредные жители вредной планеты, и, образно говоря, дергал свою многострадальную судьбу за хвост.
4
Зачем он это делал – спьяну ли, сдуру или с целью совершить самоубийство оригинальным способом, – для стороннего наблюдателя так и осталось бы загадкой. Правда, в баре «Розовая кляча», что находится на Южной Стороне города Гунн-Доньга, сторонних наблюдателей не водилось. Это местечко не из тех, куда рискнет сунуться сторонний человек – разве что такой, которому жизнь не дорога. «Несторонние» же наблюдатели – они же завсегдатаи «Розовой клячи» – были огонь-ребята с ястребиными глазами, вооруженные до зубов. В висках у них все время стучало, и поэтому, когда они наблюдали то, что им не нравилось, мигом теряли последние крохи рассудка.
В баре настала убийственная тишина, будто перед атомной войной.
Даже мерзкая на вид птица, сидящая на шесте рядом со стойкой, перестала выкрикивать фамилии и адреса местных наемных убийц (эту услугу она оказывала бесплатно).
Все глаза – в том числе глаза на ложноножках – устремились на Форда Префекта.
Сегодняшняя безрассудная игра Форда Префекта со смертью началась с того, что он попытался расплатиться за выпивку по счету в сумме оборонного бюджета некрупной державы с помощью кредитной карточки «Америкэн экспресс», которую не принимали ни в одном уголке освоенной Вселенной.
– А что вас беспокоит? – жизнерадостно спросил Форд Префект. – Думаете, она просрочена? Вероятно, вы еще не слышали о теории сверхновой относительности? Целая новейшая отрасль физики, которая как раз занимается решением таких вопросов. Эффект растяжения времени, темпоральная реластатика…
– То, что она просрочена, нас не беспокоит, – ответил человек, к которому обращался Форд Префект, – опасный бармен из опасного города.
Его речь напоминала басовитое, ласковое мурлыканье. С таким же басовитым, ласковым мурлыканьем вылетает из шахты межзвездная баллистическая ракета. Рука, больше похожая на говяжий бок, барабанила пальцами по стойке, украшая ее цепочками вмятин.
– Вот и ладушки, – сказал Форд, застегивая саквояж и вставая со стула.
Палец, только что барабанивший по стойке, вытянулся и легонько коснулся плеча Форда Префекта. Это заставило Форда вновь плюхнуться на стул.
Хотя палец был составной частью лопатообразной кисти руки, а кисть, так сказать, крепилась суставами к дубинкообразному предплечью, само предплечье не было скреплено ни с чем – разве что с самим баром, и то в метафорическом смысле: узами беззаветной, почти собачьей преданности. Прежде оно самым что ни на есть нормальным манером крепилось к плечу основателя бара, но на смертном одре хозяин неожиданно завещал свою руку на нужды Академии медицины. Академия медицины сразу решила, что эта рука ей как-то не нравится, и подарила ее обратно «Розовой кляче».
Новый бармен не верил ни в сверхъестественное, ни в полтергейст, ни в прочую чертовщину – зато ценных союзников умел распознавать с первого взгляда. Теперь рука возлежала на стойке. Принимала заказы, смешивала коктейли, расправлялась с людьми, которые сами набивались на расправу. Форд Префект смиренно остолбенел.
– Нас не беспокоит, что она просрочена, – повторил бармен, довольный, что наконец-то сумел завоевать внимание Форда Префекта. – Нас беспокоит эта ваша пластиковая штучка как таковая.
– Что? – переспросил Форд с несколько ошарашенным видом.
– А вот что, – промурлыкал бармен, держа карточку на отлете, точно какую-нибудь маленькую рыбку, чья душа еще три недели назад отплыла к Рифу Вечного Блаженства. – Мы это в уплату не принимаем.
С минуту Форд размышлял, следует ли указать, что при нем нет больше никаких средств платежа, но решил пока с этим повременить. Рука-Без-Тела небрежно, но крепко зажимала его плечо большим и указательным пальцами.
– Вы просто не понимаете, – проговорил Форд. Выражение легкой ошарашенности на его лице медленно прогрессировало, пока не превратилось в мину полного недоумения. – Это же кредитная карточка «Америкэн экспресс». Лучший способ оплаты счетов, изобретенный человеком. Или вы рекламу не читаете?
Жизнерадостный щебет Форда рвал бармену барабанные перепонки. Все равно, если б в исполнение мрачнейшей части реквиема «Памяти павших героев» вклинился звук игрушечного рожка.
Плечевые кости Форда затрещали. Очевидно, рука обучалась болевым приемам у искусного врача-костоправа. Форд надеялся, что дело удастся уладить до того, как у него затрещат все остальные кости тела. К счастью, рука сжимала не то плечо, на котором висел саквояж (давно уже снабженный для удобства длинной ручкой).
Бармен перепихнул карточку через стойку к Форду.
– Мы никогда, – со сдержанной жестокостью произнес бармен, – не слыхали о такой штуке.
Надо сказать, ничего удивительного в этом не было.
Из-за серьезной ошибки компьютера Форд приобрел кредитную карточку лишь на самом исходе своего пятнадцатилетнего пребывания на планете Земля. Насколько серьезно ошибся компьютер, компания «Америкэн экспресс» узнала очень скоро. Все более неистовые – вплоть до панических – стенания ее отдела, ответственного за взыскание долгов, затихли только после внезапного уничтожения всей планеты вогонами, которые решили проложить в этом районе новый гиперпространственный экспресс-маршрут.
С тех пор Форд бережно хранил кредитную карточку «Америкэн экспресс», так как считал полезным иметь при себе валюту, которую никто не считает конвертируемой.
– О кредите? – промямлил Форд. – А-а-ай!..
Два этих слова – существительное «кредит» и вышеуказанное междометие – в баре «Розовая кляча» обычно следовали одно за другим.
– Я думал, – проговорил Форд, задыхаясь, – что у вас приличное заведение…
И обвел взглядом пеструю компанию головорезов, сутенеров и служащих фирм звукозаписи, тщательно прячущих лица от редких лучей тусклого света, которые порой прорезали кромешную тьму бара. Теперь все завсегдатаи изо всех сил старались смотреть куда угодно, но не на Форда Префекта, и силились подхватить нити прерванных разговоров о контрактах на убийства, поставки наркотиков и выпуск дисков. Все знали, что должно сейчас случиться, и не хотели на это глядеть, боясь растерять аппетит и жажду.
– Смерть твоя пришла, парень, – тихо промурлыкал бармен. Все обстоятельства указывали на то, что он не блефует.
Когда-то над стойкой висела табличка: «Желающим получить у нас напитки в кредит напоминаем, что пощечина может надолго испортить вам настроение». Затем ради вящей точности она была заменена другой: «Желающим получить у нас напитки в кредит напоминаем, что хищная птица, раздирающая вам глотку своим клювом, и Рука-Без-Тела, разбивающая вам голову о стойку бара, могут надолго испортить вам настроение».
Однако после переделки табличка стала неудобочитаема, так что ее тоже сняли. Было решено положиться на народную молву, и не зря – теперь никто даже не пробовал качать права.
– Дайте-ка еще раз взглянуть на этот ваш счет, – сказал Форд.
Он взял бумажку и принялся задумчиво изучать ее под двумя недобрыми взглядами – бармена и птицы. Не сводя глаз с Форда, пернатая тварь царапала когтями стойку – с очевидной целью проделать в ней дыру.
Счет был довольно пространный.
В самом низу красовались цифры; они походили на серийный номер на нижней крышке стереомагнитол – ну знаете, семь потов сойдет, пока на регистрационный талон его перепишешь. Все-таки Форд просидел в баре весь день, сам выдул целую реку всякой бодрящей фигни с пузырьками и поставил неизвестно сколько бутылок всем этим сутенерам, головорезам и служащим фирм звукозаписи, у которых с появлением счета случился внезапный припадок амнезии и они начисто забыли, кто он такой.
Форд негромко откашлялся и похлопал себя по карманам. Там, как он и ожидал, было пусто. С небрежной уверенностью он положил левую ладонь на свой полурасстегнутый саквояж. Рука опять сдавила его правое плечо.
– Видите ли, – пробурчал бармен, и его лицо зловеще закачалось перед самым носом у Форда, – мне надо заботиться о своей репутации. Понятно?
«Ага, вот оно», – подумал Форд. Другого выхода нет. Он не нарушил законов, он честно пытался оплатить счет, но его попытка была отвергнута. Теперь его жизнь в опасности.
– Ну, если вам надо заботиться о репутации… – спокойно произнес Форд.
Одним стремительным рывком он раскрыл саквояж и выложил на стойку свой экземпляр «Путеводителя» вместе с документом, удостоверявшим, что он является полевым, исследователем из штата «Путеводителя» и что ему ни под каким видом не разрешается делать то, что он сейчас делает.
– Хотите попасть на наши страницы?
Лицо бармена окаменело. Птица замерла, недоцарапав стойку. Рука медленно ослабила хватку.
– Мы в расчете, сэр, – тихо выговорил бармен, еле двигая пересохшими губами.
5
«Путеводитель „Автостопом по Галактике“ – очень влиятельное издание. Поистине его влияние так велико, что редакции пришлось разработать ряд строгих правил для того, чтобы сотрудники не могли им злоупотреблять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21