Шериф внимательно посмотрел
на него, как будто пытаясь оценить его способность принести вред. За-
тем Литтон сказал: "Иди домой. И оставайся дома". Потом вернулся в ма-
шину. Она развернулась с громким пронзительным скрежетом и покатила к
городу. Мгновение спустя Кавинант выпрыгнул на дорогу и закричал вслед
удаляющимся огонькам: "Гадкий, грязный прокаженный!" В темноте огоньки
выглядели как кровь.
Его крик, казалось, не потревожил тишину. Он повернулся и пошел к
Небесной Ферме, чувствуя себя маленьким, как будто немногочисленные
звезды на светлом небе насмехались над ним. Ему предстояло пройти де-
сять миль.
Дорога была пустынной. Он двигался в тишине, как если бы его ок-
ружала полная пустота: хотя он шел по открытой местности, он не улав-
ливал ни шума травы от ветра, ни ночных разговоров птиц или насекомых.
Из-за тишины он чувствовал себя глухим, одиноким, беспомощным, как
будто сзади его настигали хищники.
Это было заблуждением! Протест поднялся в нем как вызов; но даже
для него самого он звучал глухим стоном отчаяния, состоящим из пораже-
ния и упрямства. Он мог слышать сквозь него, как эта девушка кричала
~Берек!~ подобно сирене из ночного кошмара.
Затем дорога пошла через рощу из частых деревьев, которые закры-
вали тусклый свет звезд. Он не мог ощущать ногами дорогу; был риск за-
блудиться, упасть в канаву, пораниться о дерево. Он старался сдержи-
вать шаг, но опасность была слишком велика, и он наконец был вынужден
идти, вытянув перед собой руки и нащупывая дорогу при каждом шаге, как
слепой. Пока он не добрался до края леса, он двигался как заблудивший-
ся, как во сне, в испарине и прозябший.
После этого он заставил себя идти твердым шагом. Его подгоняли
крики, несущиеся ему вслед: ~Берек! Берек!~ Когда, наконец пройдя дол-
гие мили, он достиг поворота дороги на Небесную Ферму, то почти бежал.
В заповеднике своего дома он включил все огни и запер все двери.
Распланированная строгость его жилища приняла его в себя с догматичной
неутешительностью. Взгляд на кухонные часы сказал ему, что уже за пол-
ночь. Новый день, воскресенье - день, когда другие идут в церковь. Он
заварил кофе, сбросил куртку, галстук и рубашку, потом принес дымящую-
ся чашку в комнату. Там он устроился на диване, поправил портрет Джоан
на кофейном столике так, чтобы она смотрела прямо на него, и сел, об-
хватив колени руками, пережидая кризис.
Ему был нужен хоть какой-то ответ. Все его ресурсы были исчерпа-
ны, и он не мог продолжать жить как раньше.
~Берек!~
Крик этой девушки, и саднящий звук аплодисментов публики, и ос-
корбления шофера отдавались в нем как заглушенные толчки в глубине
земли. Самоубийство маячило со всех сторон. Он был в ловушке между бе-
зумным заблуждением и угнетающим отношением к нему со стороны окружаю-
щих людей.
~Гадкий, грязный прокаженный!~
Он сжал себе плечи и напрягся, стараясь успокоить судорожно за-
бившееся сердце.
~Я не могу этого вынести! Кто-нибудь, помогите мне!~
Вдруг зазвонил телефон - звонок хлестнул по его сознанию как бич.
Разболтанно, как плохо соединенная куча вывихнутых костей, он вскочил
на ноги. Но потом остановился без движения. Ему не хватало мужества
снова встретиться с враждебностью и проклятиями.
Телефон прозвенел снова.
Дыхание застряло у него в легких. Джоан, казалось, упрекала его
из-за стекла рамки на столе.
Еще звонок, настойчивый, как стук кулаком по столу.
Он шатнулся к телефону. Схватив трубку, он крепко прижал ее к
уху.
- Том? - слабый печальный голос вздохнул.- Том, это Джоан. Том? Я
надеюсь, что не разбудила тебя, я знаю, что слишком поздно, но мне на-
до было позвонить. Том...
Кавинант стоял прямо, застыв, весь внимание, сжав колени, чтобы
не упасть. Челюсти его двигались, но он не издавал ни звука. Горло его
схватило спазмом, перекрыло, и легким стало не хватать воздуха.
- Том? Ты слышишь? Алло! Том? Пожалуйста, скажи что-нибудь. Мне
нужно поговорить с тобой. Мне так одиноко. Я так скучаю по тебе.- Он
мог разобрать волнение в ее голосе.
Грудь его с трудом поднималась, как в удушье. Внезапно он преодо-
лел препятствие в горле и глубоко вдохнул, издав звук, похожий на
всхлип. Но все еще не мог выдавить не слова.
- Том! Пожалуйста! Что с тобой?
Казалось, его голос кто-то схватил смертельной хваткой. В отчаян-
ном стремлении вырваться из захвата, ответить Джоан, удержать ее го-
лос, чтобы она не повесила трубку, он взял аппарат в руки и направился
обратно к дивану, надеясь, что движение снимет спазм, сжавший его гор-
ло, поможет снова обрести контроль над голосовыми связками.
Но принятое решение оказалось неверным. Телефонный шнур обернулся
вокруг его лодыжки, и когда он резким рывком двинулся вперед, то спот-
кнулся и упал головой на кофейный столик, ударившись при этом лбом
прямо о его угол. Когда он затем свалился на пол, то, казалось, все же
почувствовал свой удар.
И в тот же момент перестал что-либо видеть. Но все еще прижимал
телефонную трубку с своему уху. Посреди белесого пространства, погло-
тившего все окружавшие его звуки, был ясно слышен голос Джоан. Он ста-
новился срывающимся, сердитым.
- Том, я серьезно. Не делай мне хуже, чем всегда. Ты не понима-
ешь? Я хочу сказать тебе... Ты мне нужен. Скажи что-нибудь, Том. Том!
Умоляю тебя, скажи что-нибудь!
Затем громкий нарастающий гул в его ушах смыл ее голос. ~Нет!~ -
пытался кричать он. ~Нет!~ Но он был беспомощен. Нарастающий грохот
накрыл его, как селевой поток, и унес прочь.
Глава 3. Вызов
Гул отдалился и стал звучать тише, при этом как-то изменилась и
та пустота, которую он видел. На волнах этого звука вверх взметнулось
серо-зеленое облако свежескошенной травы и накрыло его как воздушной
пеленой. Зелень была ему противопоказана, и он чувствовал, что задыха-
ется в ее душном сладком зловонии - запахе эфирного масла. Но нота гу-
дения, заполнявшая его уши, выросла, более сосредоточилась, стала бо-
лее высокой тональности. Капельки золотистого цвета стали просачивать-
ся сквозь зелень. Потом звук стал мягче и каким-то жалобным, затем еще
выше, так, что стал низким человеческим стенанием. Золото стало возоб-
ладать и полностью вытеснило зелень. Теплое, мягкое свечение наполнило
его глаза.
По мере того как окружавший его звук все больше и больше превра-
щался в женскую песню, золотистый цвет становился все более насыщенным
и более глубоким, убаюкивая его, как будто мягко перенося его в поток
поющего голоса. Мелодия вплеталась в свет, придавала ему текстуру и
форму, осязаемость. Слишком беспомощный чтобы поступить иначе, он уце-
пился за этот звук, сконцентрировался на нем, напряженно оставив рот
открытым в протесте.
Постепенно пение обретало более четкие очертания. Его гармониче-
ский рисунок становился строже, более суровым. Кавинант чувствовал се-
бя увлекаемым вперед, спешащим погрузиться в поток песни. Молебенно
изгибаясь, она формировала слова.
~Будь праведным, Неверящий -
Ответь на наш зов.
Жизнь - это Даритель,
Смерть - заканчивает все.
Обещание - должно быть только правдивым,
И бремя исчезает
Если обещание выполнено;
Но у предателей веры
И безверных служителей
Глубины души покрывает тьма.
Будь праведным, Неверящий -
Ответь на наш зов.
Будь праведным~.
Казалось, что песня настигла и схватила его, воздействуя на его
память, напоминая, в какой-то мрачной тональности, о людях, которых он
знал однажды, которые нуждались в нем. Но он сопротивлялся этому. И
по-прежнему хранил молчание.
Мелодия погружала его в теплое золото.
Наконец свет обрел ясность. Теперь он мог определить его форму;
он заливал все его зрение так, будто он смотрел на солнце. Но на по-
следних словах песни свет потускнел, потерял свою ослепительность.
Когда голос пропел "Будь праведным", это было подхвачено множеством
голосов: "Будь праведным!" Это заклинание напрягло его, как туго натя-
нутую тетиву лука перед самым моментом стрельбы.
Затем яркость источника света резко упала, и он смог увидеть то,
что его окружало.
Он узнал место. Это была площадка палаты Совета Лордов в самом
сердце Ревлстона. Ряды мест тянулись вверх со всех сторон от него,
уходя к гранитному потолку зала.
Он удивился, обнаружив себя стоящим на этой площадке, окруженной
столом Лордов. Это неожиданное видение сбило его с толку, нарушило его
чувство равновесия, и он упал вперед по направлению к разрыву круга
стола, к углублению с гравием, источнику золотого света. Огненные кам-
ни горели перед ним без копоти, наполняя воздух запахом свежей глины.
Сильные руки поймали его. Когда его падение было остановлено,
капли крови брызнули на каменный пол на краю ямы с гравием.
Снова поднимаясь на ноги, он хрипло крикнул: - Не трогайте меня!
Он чувствовал головокружение, смешанное со смущением и яростью,
но он заставил себя поднести руку к своему лбу. Его пальцы вымазались
в крови. Он сильно поранил себя о край стола. С минуту он смотрел на
свою красную руку.
Сквозь его тревогу, спокойный, настойчивый голос сказал:
- Добро пожаловать в Страну, Юр-Лорд Томас Кавинант, Неверящий и
Кольценосец. Я вызвала тебя к нам. Наша нужда в твоей помощи велика.
- Вы вызвали меня? - проскрипел он.
- Я - Елена,- продолжал голос.- Высокий Лорд, избранный Советом,
и хранительница Посоха Закона. Я вызвала тебя.
- Вы вызвали меня? - Он медленно поднял глаза. Густая жидкость
бежала из раны, как если бы вся кровь вытекала из него.- Вы вызвали
меня? - Он чувствовал, как что-то разрушается внутри него, как рас-
кромсанная горная порода, и его сдержанность дала трещину. С мукой в
голосе он сказал: - Я разговаривал с Джоан.
Он неясно видел женщину через кровь, застилающую его глаза. Она
стояла за каменным столом на уровень выше его, держа в правой руке
длинный посох. Вокруг стола было много людей, еще больше их было выше,
на галерее палаты. Все они смотрели на него.
- С Джоан, вы понимаете? Я разговаривал с Джоан. Она позвонила
мне. После всего этого времени... И именно тогда, когда я ей необхо-
дим... необходим ей... Вы не имеете права.- Он собрал силу как штормо-
вой ветер и поднял голос: - Вы не имеете права! Я разговаривал с Джо-
ан! - Он кричал изо всех сил, но этого было недостаточно. Его голос не
достигал соответствия его эмоциям.- С Джоан! С Джоан! Вы слышите меня?
Она была моей женой!
Человек, который стоял рядом с Высоким Лордом, поспешил вокруг
стола, имевшего форму трех четвертей круга, и спустился на нижний уро-
вень к Кавинанту. Кавинант узнал симпатичное лицо с похожим на руль
носом, изогнутыми чувственными губами и острыми, отливающими золотом,
опасными глазами: это был Лорд Морэм.
Он положил руку на предплечье Кавинанта и сказал мягко:
- Мой друг, что с вами случилось?
Кавинант взбешенно сбросил руку Лорда.- Не трогайте меня! - буше-
вал он в лицо Морэму.- Вы что, глухи и слепы?! Я разговаривал с Джоан!
По телефону! - Его рука конвульсивно дернулась, пытаясь воспроизвести
в пустом воздухе телефонную трубку.- Она нуждалась...- внезапно у него
перехватило горло, и он резко сглотнул,- она сказала, что нуждается во
мне. Во мне! - Но его голосу было не под силу предать плач его сердца.
Он хлопнул по крови на своем лице, пытаясь очистить глаза.
В следующее мгновение он схватил перед небесно-голубой мантии Мо-
рэма и прошипел: - Верните меня обратно! Пока еще не поздно! Если я
смогу вернуться обратно достаточно быстро!
Женщина над ними осторожно сказала: - Юр-Лорд Кавинант, мне пе-
чально слышать, что наш вызов причиняет вам вред. Лорд Морэм рассказал
нам все что мог о вашей боли, и мы неохотно увеличиваем ее. Но это на-
ша судьба, то, что нам приходится делать. Неверящий, наша нужда вели-
ка. Опустошение Страны приближается к нам.
Оттолкнувшись от Морэма и встав напротив нее, Кавинант кипел от
злости: - Не я давал кровавое проклятие вашей Стране! - Его слова про-
звучали с таким задыхающимся напором, что он не смог крикнуть их.- Ме-
ня не волнует, что нужно вам. Вы все можете умереть. Вы - всего лишь
мой бред! Болезнь моего сознания. Вы не существуете. Верните меня об-
ратно! Вы должны вернуть меня назад. Пока еще есть время!
- Томас Кавинант,- Морэм говорил властным тоном, который остано-
вил Кавинанта.- Неверящий, слушай меня.
Затем Кавинант увидел, что Морэм изменился. Его лицо по-прежнему
было таким же - мягкость рта еще уравновешивала угрозу в его покрытых
золотыми блестками радужных оболочках - но он был старше, теперь он
был достаточно стар для того, чтобы быть Кавинанту отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
на него, как будто пытаясь оценить его способность принести вред. За-
тем Литтон сказал: "Иди домой. И оставайся дома". Потом вернулся в ма-
шину. Она развернулась с громким пронзительным скрежетом и покатила к
городу. Мгновение спустя Кавинант выпрыгнул на дорогу и закричал вслед
удаляющимся огонькам: "Гадкий, грязный прокаженный!" В темноте огоньки
выглядели как кровь.
Его крик, казалось, не потревожил тишину. Он повернулся и пошел к
Небесной Ферме, чувствуя себя маленьким, как будто немногочисленные
звезды на светлом небе насмехались над ним. Ему предстояло пройти де-
сять миль.
Дорога была пустынной. Он двигался в тишине, как если бы его ок-
ружала полная пустота: хотя он шел по открытой местности, он не улав-
ливал ни шума травы от ветра, ни ночных разговоров птиц или насекомых.
Из-за тишины он чувствовал себя глухим, одиноким, беспомощным, как
будто сзади его настигали хищники.
Это было заблуждением! Протест поднялся в нем как вызов; но даже
для него самого он звучал глухим стоном отчаяния, состоящим из пораже-
ния и упрямства. Он мог слышать сквозь него, как эта девушка кричала
~Берек!~ подобно сирене из ночного кошмара.
Затем дорога пошла через рощу из частых деревьев, которые закры-
вали тусклый свет звезд. Он не мог ощущать ногами дорогу; был риск за-
блудиться, упасть в канаву, пораниться о дерево. Он старался сдержи-
вать шаг, но опасность была слишком велика, и он наконец был вынужден
идти, вытянув перед собой руки и нащупывая дорогу при каждом шаге, как
слепой. Пока он не добрался до края леса, он двигался как заблудивший-
ся, как во сне, в испарине и прозябший.
После этого он заставил себя идти твердым шагом. Его подгоняли
крики, несущиеся ему вслед: ~Берек! Берек!~ Когда, наконец пройдя дол-
гие мили, он достиг поворота дороги на Небесную Ферму, то почти бежал.
В заповеднике своего дома он включил все огни и запер все двери.
Распланированная строгость его жилища приняла его в себя с догматичной
неутешительностью. Взгляд на кухонные часы сказал ему, что уже за пол-
ночь. Новый день, воскресенье - день, когда другие идут в церковь. Он
заварил кофе, сбросил куртку, галстук и рубашку, потом принес дымящую-
ся чашку в комнату. Там он устроился на диване, поправил портрет Джоан
на кофейном столике так, чтобы она смотрела прямо на него, и сел, об-
хватив колени руками, пережидая кризис.
Ему был нужен хоть какой-то ответ. Все его ресурсы были исчерпа-
ны, и он не мог продолжать жить как раньше.
~Берек!~
Крик этой девушки, и саднящий звук аплодисментов публики, и ос-
корбления шофера отдавались в нем как заглушенные толчки в глубине
земли. Самоубийство маячило со всех сторон. Он был в ловушке между бе-
зумным заблуждением и угнетающим отношением к нему со стороны окружаю-
щих людей.
~Гадкий, грязный прокаженный!~
Он сжал себе плечи и напрягся, стараясь успокоить судорожно за-
бившееся сердце.
~Я не могу этого вынести! Кто-нибудь, помогите мне!~
Вдруг зазвонил телефон - звонок хлестнул по его сознанию как бич.
Разболтанно, как плохо соединенная куча вывихнутых костей, он вскочил
на ноги. Но потом остановился без движения. Ему не хватало мужества
снова встретиться с враждебностью и проклятиями.
Телефон прозвенел снова.
Дыхание застряло у него в легких. Джоан, казалось, упрекала его
из-за стекла рамки на столе.
Еще звонок, настойчивый, как стук кулаком по столу.
Он шатнулся к телефону. Схватив трубку, он крепко прижал ее к
уху.
- Том? - слабый печальный голос вздохнул.- Том, это Джоан. Том? Я
надеюсь, что не разбудила тебя, я знаю, что слишком поздно, но мне на-
до было позвонить. Том...
Кавинант стоял прямо, застыв, весь внимание, сжав колени, чтобы
не упасть. Челюсти его двигались, но он не издавал ни звука. Горло его
схватило спазмом, перекрыло, и легким стало не хватать воздуха.
- Том? Ты слышишь? Алло! Том? Пожалуйста, скажи что-нибудь. Мне
нужно поговорить с тобой. Мне так одиноко. Я так скучаю по тебе.- Он
мог разобрать волнение в ее голосе.
Грудь его с трудом поднималась, как в удушье. Внезапно он преодо-
лел препятствие в горле и глубоко вдохнул, издав звук, похожий на
всхлип. Но все еще не мог выдавить не слова.
- Том! Пожалуйста! Что с тобой?
Казалось, его голос кто-то схватил смертельной хваткой. В отчаян-
ном стремлении вырваться из захвата, ответить Джоан, удержать ее го-
лос, чтобы она не повесила трубку, он взял аппарат в руки и направился
обратно к дивану, надеясь, что движение снимет спазм, сжавший его гор-
ло, поможет снова обрести контроль над голосовыми связками.
Но принятое решение оказалось неверным. Телефонный шнур обернулся
вокруг его лодыжки, и когда он резким рывком двинулся вперед, то спот-
кнулся и упал головой на кофейный столик, ударившись при этом лбом
прямо о его угол. Когда он затем свалился на пол, то, казалось, все же
почувствовал свой удар.
И в тот же момент перестал что-либо видеть. Но все еще прижимал
телефонную трубку с своему уху. Посреди белесого пространства, погло-
тившего все окружавшие его звуки, был ясно слышен голос Джоан. Он ста-
новился срывающимся, сердитым.
- Том, я серьезно. Не делай мне хуже, чем всегда. Ты не понима-
ешь? Я хочу сказать тебе... Ты мне нужен. Скажи что-нибудь, Том. Том!
Умоляю тебя, скажи что-нибудь!
Затем громкий нарастающий гул в его ушах смыл ее голос. ~Нет!~ -
пытался кричать он. ~Нет!~ Но он был беспомощен. Нарастающий грохот
накрыл его, как селевой поток, и унес прочь.
Глава 3. Вызов
Гул отдалился и стал звучать тише, при этом как-то изменилась и
та пустота, которую он видел. На волнах этого звука вверх взметнулось
серо-зеленое облако свежескошенной травы и накрыло его как воздушной
пеленой. Зелень была ему противопоказана, и он чувствовал, что задыха-
ется в ее душном сладком зловонии - запахе эфирного масла. Но нота гу-
дения, заполнявшая его уши, выросла, более сосредоточилась, стала бо-
лее высокой тональности. Капельки золотистого цвета стали просачивать-
ся сквозь зелень. Потом звук стал мягче и каким-то жалобным, затем еще
выше, так, что стал низким человеческим стенанием. Золото стало возоб-
ладать и полностью вытеснило зелень. Теплое, мягкое свечение наполнило
его глаза.
По мере того как окружавший его звук все больше и больше превра-
щался в женскую песню, золотистый цвет становился все более насыщенным
и более глубоким, убаюкивая его, как будто мягко перенося его в поток
поющего голоса. Мелодия вплеталась в свет, придавала ему текстуру и
форму, осязаемость. Слишком беспомощный чтобы поступить иначе, он уце-
пился за этот звук, сконцентрировался на нем, напряженно оставив рот
открытым в протесте.
Постепенно пение обретало более четкие очертания. Его гармониче-
ский рисунок становился строже, более суровым. Кавинант чувствовал се-
бя увлекаемым вперед, спешащим погрузиться в поток песни. Молебенно
изгибаясь, она формировала слова.
~Будь праведным, Неверящий -
Ответь на наш зов.
Жизнь - это Даритель,
Смерть - заканчивает все.
Обещание - должно быть только правдивым,
И бремя исчезает
Если обещание выполнено;
Но у предателей веры
И безверных служителей
Глубины души покрывает тьма.
Будь праведным, Неверящий -
Ответь на наш зов.
Будь праведным~.
Казалось, что песня настигла и схватила его, воздействуя на его
память, напоминая, в какой-то мрачной тональности, о людях, которых он
знал однажды, которые нуждались в нем. Но он сопротивлялся этому. И
по-прежнему хранил молчание.
Мелодия погружала его в теплое золото.
Наконец свет обрел ясность. Теперь он мог определить его форму;
он заливал все его зрение так, будто он смотрел на солнце. Но на по-
следних словах песни свет потускнел, потерял свою ослепительность.
Когда голос пропел "Будь праведным", это было подхвачено множеством
голосов: "Будь праведным!" Это заклинание напрягло его, как туго натя-
нутую тетиву лука перед самым моментом стрельбы.
Затем яркость источника света резко упала, и он смог увидеть то,
что его окружало.
Он узнал место. Это была площадка палаты Совета Лордов в самом
сердце Ревлстона. Ряды мест тянулись вверх со всех сторон от него,
уходя к гранитному потолку зала.
Он удивился, обнаружив себя стоящим на этой площадке, окруженной
столом Лордов. Это неожиданное видение сбило его с толку, нарушило его
чувство равновесия, и он упал вперед по направлению к разрыву круга
стола, к углублению с гравием, источнику золотого света. Огненные кам-
ни горели перед ним без копоти, наполняя воздух запахом свежей глины.
Сильные руки поймали его. Когда его падение было остановлено,
капли крови брызнули на каменный пол на краю ямы с гравием.
Снова поднимаясь на ноги, он хрипло крикнул: - Не трогайте меня!
Он чувствовал головокружение, смешанное со смущением и яростью,
но он заставил себя поднести руку к своему лбу. Его пальцы вымазались
в крови. Он сильно поранил себя о край стола. С минуту он смотрел на
свою красную руку.
Сквозь его тревогу, спокойный, настойчивый голос сказал:
- Добро пожаловать в Страну, Юр-Лорд Томас Кавинант, Неверящий и
Кольценосец. Я вызвала тебя к нам. Наша нужда в твоей помощи велика.
- Вы вызвали меня? - проскрипел он.
- Я - Елена,- продолжал голос.- Высокий Лорд, избранный Советом,
и хранительница Посоха Закона. Я вызвала тебя.
- Вы вызвали меня? - Он медленно поднял глаза. Густая жидкость
бежала из раны, как если бы вся кровь вытекала из него.- Вы вызвали
меня? - Он чувствовал, как что-то разрушается внутри него, как рас-
кромсанная горная порода, и его сдержанность дала трещину. С мукой в
голосе он сказал: - Я разговаривал с Джоан.
Он неясно видел женщину через кровь, застилающую его глаза. Она
стояла за каменным столом на уровень выше его, держа в правой руке
длинный посох. Вокруг стола было много людей, еще больше их было выше,
на галерее палаты. Все они смотрели на него.
- С Джоан, вы понимаете? Я разговаривал с Джоан. Она позвонила
мне. После всего этого времени... И именно тогда, когда я ей необхо-
дим... необходим ей... Вы не имеете права.- Он собрал силу как штормо-
вой ветер и поднял голос: - Вы не имеете права! Я разговаривал с Джо-
ан! - Он кричал изо всех сил, но этого было недостаточно. Его голос не
достигал соответствия его эмоциям.- С Джоан! С Джоан! Вы слышите меня?
Она была моей женой!
Человек, который стоял рядом с Высоким Лордом, поспешил вокруг
стола, имевшего форму трех четвертей круга, и спустился на нижний уро-
вень к Кавинанту. Кавинант узнал симпатичное лицо с похожим на руль
носом, изогнутыми чувственными губами и острыми, отливающими золотом,
опасными глазами: это был Лорд Морэм.
Он положил руку на предплечье Кавинанта и сказал мягко:
- Мой друг, что с вами случилось?
Кавинант взбешенно сбросил руку Лорда.- Не трогайте меня! - буше-
вал он в лицо Морэму.- Вы что, глухи и слепы?! Я разговаривал с Джоан!
По телефону! - Его рука конвульсивно дернулась, пытаясь воспроизвести
в пустом воздухе телефонную трубку.- Она нуждалась...- внезапно у него
перехватило горло, и он резко сглотнул,- она сказала, что нуждается во
мне. Во мне! - Но его голосу было не под силу предать плач его сердца.
Он хлопнул по крови на своем лице, пытаясь очистить глаза.
В следующее мгновение он схватил перед небесно-голубой мантии Мо-
рэма и прошипел: - Верните меня обратно! Пока еще не поздно! Если я
смогу вернуться обратно достаточно быстро!
Женщина над ними осторожно сказала: - Юр-Лорд Кавинант, мне пе-
чально слышать, что наш вызов причиняет вам вред. Лорд Морэм рассказал
нам все что мог о вашей боли, и мы неохотно увеличиваем ее. Но это на-
ша судьба, то, что нам приходится делать. Неверящий, наша нужда вели-
ка. Опустошение Страны приближается к нам.
Оттолкнувшись от Морэма и встав напротив нее, Кавинант кипел от
злости: - Не я давал кровавое проклятие вашей Стране! - Его слова про-
звучали с таким задыхающимся напором, что он не смог крикнуть их.- Ме-
ня не волнует, что нужно вам. Вы все можете умереть. Вы - всего лишь
мой бред! Болезнь моего сознания. Вы не существуете. Верните меня об-
ратно! Вы должны вернуть меня назад. Пока еще есть время!
- Томас Кавинант,- Морэм говорил властным тоном, который остано-
вил Кавинанта.- Неверящий, слушай меня.
Затем Кавинант увидел, что Морэм изменился. Его лицо по-прежнему
было таким же - мягкость рта еще уравновешивала угрозу в его покрытых
золотыми блестками радужных оболочках - но он был старше, теперь он
был достаточно стар для того, чтобы быть Кавинанту отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84