– Что случилось с вашим кораблем? Откуда такие повреждения?
– Камнем ударило, – спокойно ответил он. – Это не выстрел лучевой пушки. Можете проверить вмятину сканером.
– Камнем? Такого опытного капитана?
– Да, камнем. Каким-то обломком. Я находился в поясе астероидов, управлял кораблем один и допустил промашку. Это что, преступление?
– «Повелитель звезд» преследовал вас, – попытались взять его нахрапом. – Вы разбились, пытаясь скрыться. Разве не так?
– Ничего похожего.
– И как же в таком случае вас угораздило оказаться рядом с потерпевшим крушение кораблем?
– Как раз в случае все и дело. Я пролетал неподалеку, и взрыв сбил настройку моих сканеров. Потоки частиц, помехи во всех диапазонах… такая сумятица в эфире бывает только при катастрофах, вот я и решил взглянуть, не попал ли кто в беду. Нашел обломки корабля, а внутри – ее.
Усилием воли Энгус сдержал желание лишний раз подчеркнуть благородство своего поступка.
– В стартовой декларации говорится, что вы убыли, не закупив припасы. Ваши воздухоочистители должны были давным-давно выйти из строя. Интересно, чем же вы все это время дышали?
– Спасителю, знаете ли, полагается награда. Я снял фильтры с погибшего корабля.
Блеф явно удавался. Молчание Мори обеспечивало его безопасность.
– Но что может удерживать Мори Хайленд возле вас?
– Недоверие к вам, вот что. Имей «Красотка» возможность пересечь гиперпространство, мы отправились бы на Землю с докладом. А так придется послать туда сообщение и ждать инструкций из Штаба.
Само собой, никто из проверяющих сказанному не поверил, но поделать они ничего не могли. В других обстоятельствах можно было бы попытаться продержать «Красотку» в карантине по крайней мере до тех пор, пока экспедиция не обследует обломки «Повелителя звезд» Но Мори Хайленд являлась офицером полиции и не подпадала под юрисдикцию Станции. Оставалось лишь предположить, что она знает, как следует поступать, и ни во что не вмешиваться.
«Красотку» освободили из карантина.
Прихватив с собой Мори Хайленд, Энгус отправился прямиком в сектор Дельта.
Он выиграл.

* * *
По правде сказать, у него не было желания появляться с ней в «Мэллориз». Больше всего ему хотелось задраить люки и поскорее ее трахнуть. Во избежание неприятных неожиданностей появляться с ней на людях следовало как можно реже. Но, с другой стороны, Энгус понимал, что довольно долго – во всяком случае, до осмотра обломков «Повелителя звезд», – он будет находиться под негласным надзором, а значит, вести себя должен естественно, не давая повода для лишних подозрений. А естественным в данной ситуации было бы появиться в «Мэллориз». Тем паче, что только там имелась возможность прикупить сведения, необходимые ему, чтобы раздобыть деньги.
Уже некоторое время он упорно двигался навстречу своему року. Но теперь и рок двинулся навстречу ему.
Хотя Мори совершено не знала сектора Дельта, он заставил ее идти впереди, а сам поотстал на полшага, чтобы держать пленницу в поле зрения. Испытывая подъем и страх, воодушевление и раздражение, Энгус примечал, как смотрели на нее встречные мужчины, и ненавидел их всех жгучей ненавистью. Но это не мешало ему думать. Раньше он мечтал о расправе со спугнувшим его со Станции «Повелителем звезд», однако теперь его планы стали куда изощреннее. Он еще покажет всем этим ублюдкам! Он заставит Мори добиться для него награды за спасение имущества «Повелителя звезд». Это хорошие деньги. Можно будет переоснастить «Красотку» по высшему классу, и плевать на всех паршивых копов Вселенной.
Эти мечты позволяли ему чувствовать себя лучше среди ненавистных и презираемых людишек, заполнявших сектор Дельта и «Мэллориз».
Само собой, он на дух не переносил «Мэллориз», однако тамошние завсегдатаи знали больше прочих обитателей сектора, а нос в чужие дела совали реже. Это отребье могло оказаться небезопасным, но Энгус прекрасно понимал природу такой опасности. А значит, мог с ней справиться.
Девятикратные перегрузки заставляли ощущать свинцовую тяжесть во всем теле. Его совершенно не тянуло выпить. Блеф удался, но это до поры до времени. Его репутация известна каждому, за ним следят, и малейшая ошибка будет стоить ему свободы. А Мори вышагивает как ни в чем не бывало – словно и тяжесть ей нипочем, и все испытания. А эти поганые кобели так на нее и таращатся. Хотят заполучить ее для себя, подонки!
Страх и злоба уже начинали овладевать Энгусом, когда, сквозь дым, шум и гам «Мэллориз», он приметил Ника Саккорсо.
Ощущение – такое, будто его долбанули в грудь тараном, – усиливалось необходимостью его скрывать. Здесь, на глазах у всех, Термопайл не мог позволить себе выказать даже намек на слабость.
Всегда и везде Энгус безошибочно узнал бы в Нике врага. Ему ли не понимать значение этой дерзкой, насмешливой улыбки. Было очевидно, что Ник с первого взгляда проникся к нему – неопрятному уродцу – глубочайшим презрением.
Инстинкт говорил об опасности, как тогда, когда появился «Повелитель звезд». Только сейчас все обстояло гораздо хуже: Энгус чувствовал себя словно под прицелом лучемета в ожидании выстрела. Взгляд Ника задержался на нем лишь на мгновение, тут же сбросил его со счетов и переместился к Мори. Энгус видел разгоравшийся во взгляде Ника огонь, видел, как темнеют шрамы под его глазами. И видел реакцию Мори.
Впрочем, лицо ее ничего не выдавало, и уж тем более она не проронила ни слова. Однако Энгус, знавший ее всю, чувствовавший каждое биение ее сердца, улавливавший каждый оттенок боли в ее глазах, мгновенно понял, что Ник Саккорсо, без всяких имплантатов, без всякого насилия обладает над ней большей властью, чем он.
Ибо этот человек мог заставить Мори захотеть его.
Но это открытие было лишь первым ударом. Полная правда оказалась еще страшнее. До того момента, как Ник и Мори встретились взглядами (хотя, может быть, это ему только привиделось), Энгус не отдавал себе отчета в собственной слабости и уязвимости. Он не сознавал, как нуждается в ней, и что ему, собственно, от нее нужно. Заставляя ее покорно исполнять все подсказанные его похотливым, извращенным умом желания, он полагал, что этого достаточно. Но нет, этого не было достаточно никогда, и особенно сейчас. Он обманывал себя, дурачил себя, закрывал глаза на действительность.
Он добился того, что она сама загоняла себя во все большее унижение. Добился, чтобы она делала все так, будто он ей необходим. Но никакая сила не могла заставить Мори захотеть его. Властвуя над ее телом, над каждым поступком, над каждым движением, Энгус не мог достичь того, для чего Нику хватило одного взгляда.
Это несправедливо! Она принадлежит ему! Вся без остатка!
Энгус не знал в чем заключалась его ошибка.
11
Правда заключалась в том, что Мори не воспринимала Ника как представителя противоположного пола. Всякий, полагавший, что она испытывала к нему интерес как женщина, глубоко заблуждался. Более того, увидев в нем мужчину, Мори, наверное, отказалась бы иметь с ним дело, как отказывалась от любой помощи инспекторов Станции.
Ей не был нужен мужчина. Прикосновение любого мужчины повергло бы ее в такие же ужас и отвращение, как омерзительное надругательство Энгуса. Ее насиловали так долго, изощренно и извращенно, что насилие пропитало всю ее до мозга костей и исковеркало душу. Секс и насилие стали для нее одним и тем же, так что мужской интерес Ника был бы воспринят ею не лучше, чем вожделение Энгуса.
Энгус недооценивал свою власть над ней.
Однако, уловив проскочившую между Ником и Мори искру, он не ошибся.
Только причина этого не имела ничего общего с мужественной красотой Ника, с его физической привлекательностью. Значение имело то, что Ник выглядел человеком решительным и энергичным. Она действительно хотела заполучить его, но не как мужчину, а как эффективное орудие. Внешность Ника позволяла предположить, что он хитер и ловок, не говоря уж о том, что беспринципен, – во всяком случае, в достаточной степени, чтобы уничтожить человека, уничтожившего ее.
Думала ли она, что Ник может освободить ее, избавить ее от страданий? Нет, Энгус уже сломил Мори настолько, что у нее не осталось воли для подобных мечтаний.
Но он преподавал ей уроки ненависти, которые были усвоены так же глубоко, как уроки страха и отвращения. И если при виде Ника Саккорсо в ней что-то вспыхнуло, то это была искра надежды. На возможность погубить Энгуса.
Что же до самого Ника…
На его счет ошибался не только Энгус, но и все завсегдатаи «Мэллориз».
Конечно, красоту Мори Ник отметил сразу, и сразу к ней потянулся. Слава записного сердцееда сопутствовала ему не напрасно, и он всячески ее поддерживал. Стремясь всегда и во всем быть победителем, Ник делал все, чтобы добиться от женщин искренней и глубокой страсти. Делал все, чтобы сделать их покорными его желаниям. Постель была для него чем-то вроде поля битвы. На котором он побеждал и мстил.
Правда – которую Ник держал при себе – заключалась в том, что у него не было особой тяги к женщинам. Он желал не столько насладиться женским телом, сколько вызвать еще большую страсть у своей любовницы. Его не интересовали женщины, относившиеся к нему без восторга и поклонения, и у него никогда не возникло бы желания спасать такую женщину. Таким женщинам он не желал ничего хорошего.
Причина того коренилась в событиях прошлого, о которых Ник никому не рассказывал.
Тогда, будучи юношей по возрасту и мальчишкой но жизненному опыту, он был жестоко обманут одной женщиной, женщиной, которая не только насмеялась над ним, предала его, растоптала его мечты, но и оставила ему на горькую память эти шрамы. Знаки презрения, знаки того, что он недостоин смерти.
Всех остальных – почти двадцать человек, весь экипаж корабля, – она убила, и лишь его оставила в живых. Со шрамами и незаживающей раной в памяти.
Первоначально имя «Мечта капитана» носил именно тот корабль, и лишь впоследствии Ник назвал так свой фрегат. Любовь, питаемая им к своему кораблю, являлась отголоском той, прежней влюбленности. Отголоском мечты, овладевшей им, едва он достиг возраста подобных мечтаний.
Ник Саккорсо – конечно, то было не настоящее имя, – с самого рождения имел отношение к космическим станциям. Его родители служили в администрации одной из них, такой же, как и та, где он сидел сейчас в баре, но находившейся отсюда в доброй полусотне парсеков. Станция обслуживала один из разрешенных и прибыльных торговых путей между Землей и запретным пространством. Первый его взгляд был брошен не в окошко, а на экран, первые шаги сделаны при искусственном тяготении. Навыки жизни не на планете, а в космосе, мальчик приобретал с младенчества.
Большинство рожденных в космосе мечтают о Земле, но он влюбился в бескрайние мрачные глубины, в тайну гиперпространства, позволявшего мгновенно преодолевать расстояния, для полета на которые не хватило бы и сотен человеческих жизней, в романтику плавания но безбрежному звездному океану.
А точнее сказать – влюбился в «Мечту капитана».
Этот прекрасный, подобный блистающей, пронизывающей небеса и гиперпространство стреле, корабль казался ему не имеющим равных в мире. Не имеющим равных ни по изяществу линий, ни по мощи оружия, ни по богатству трюмов. Да и команда – космические волки, собранные со всех концов Вселенной, – вызывала восторг. В своем горячем стремлении попасть в ее состав юноша был готов подписать контракт на любых условиях.
– Благие небеса! – вскричала мать. – Нет!
– Ты в своем уме? – поинтересовался отец.
Ну, а капитан «Мечты капитана» сказал просто: «Нет».
Величественный и властный, он попросту отмахнулся от назойливого сопляка и не снизошел даже до объяснений. Правда, заметив его отчаяние, до него снизошел первый помощник, объяснивший: чтобы попасть на корабль, нужно закончить одну из академий. Желательно на Земле.
– Боже мой, нет! – снова воскликнула мать.
– Ты в своем уме? – снова поинтересовался отец. – Откуда у нас такие деньги?
Не будучи тупицей, он понимал, что мечты рассыпаются в прах. О том, чтобы заработать «такие деньги» своими силами, не приходилось и думать. Хорошие деньги платили только на кораблях.
Но не мог отказаться от своей мечты и предпочел отказаться от чего-то другого.
Он начал замышлять преступление.
В те времена Объединенные Полицейские Силы только создавались, и пираты свирепствовали даже на путях регулярных рейсов. Земля не имела возможности распространить действие своих законов достаточно далеко, а запретное пространство не слишком интересовалось законопослушанием.
Элементарная логика подсказывала, что раз есть пиратство, должны быть и пираты. А раз есть пираты, им нужна информация.
Пункты назначения. Грузы. Даты прибытия. Стартовые траектории. Маршруты.
Юноша был на Станции своим и мог разузнать, что требовалось, даже не имея прямого доступа к нужным сведениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23