Теперь дело за долгосрочными пари. Ты меня понимаешь?
— Герман, никто вовсе не обязан продавать ее тебе, — возразил Грей. — Игрок, что приобрел ее, пока не собирается принимать сомек.
— А мне плевать. Я заставлю их продать. Всему есть предел. Заплати цену, которую они сами назовут. Наверняка они уже подумали о цене.
Грей неуверенно кивнул. Герман отвернулся, услышав, как Грей тихонько выскользнул из комнаты, лишь ковер слегка зашуршал. Ощущая неприятное жжение в желудке, Герман снова обратился к экрану. Италия, конечно, была ценным призом, но сделал ее он, Герман Нубер. Только настоящий гений мог взять в свои руки управление третьеразрядной страной и превратить ее в мировую державу. Только Герман Нубер был способен на это, только он, величайший игрок за всю историю Международных Игр, черт их всех раздери. «Они хотят обчистить меня, — заключил Герман. — Пускай, плевать».
Он прекрасно знал, что сейчас компьютер для него — настоящая пытка, и все же не удержался от искушения просмотреть последние данные по операциям вооруженных сил Итальянской Империи. На границе с Кореей случился ряд вооруженных конфликтов, проявляла враждебность Индия.
Итальянская агентура успешно действовала в Аравии, подрывая основы японской диктатуры.
«Все идет просто замечательно, — отметил Герман. — Через три дня игра может быть закончена. Если только мне удастся выкупить Италию».
Грей больше не появлялся и не звонил. К вечеру Герман превратился в сплошной комок нервов. Италии уже три раза представлялась возможность нанести быстрый, сокрушающий удар, но этот идиот, управляющий сейчас страной, ничего даже не заметил. Конечно, за все то время, пока Герман Спал, возможность закончить игру представлялась не раз — но тогда он был под сомеком и не видел этого. Грей все не приходил и не приходил.
Звонок. Нет, это не Грей, поскольку дверь открывалась отпечатком его ладони. Наверное, та девчонка. Герман нажал на кнопку, открывающую замок, и дверь отворилась.
Девочка действительно оказалась очень юной и с ослепительной улыбкой. Как говорится, то, что доктор прописал.
Красавица оказалась настолько хороша в своем деле, что Герман на какое-то время забыл об игре — ну, по крайней мере, мысли его сконцентрировались на других материях. Но уже после, как девушка ни пыталась снова возбудить его, тревоги, хоронившиеся в каком-то отдаленном уголке мозга, опять завладели им. Он сбросил ноги с кровати и сел.
— Что случилось?
Герман мотнул головой — ничего.
— Устал?
Неплохое объяснение, не хуже и не лучше прочих. Не изливать же душу какой-то шлюшке.
— Да, устал что-то.
Она вздохнула и снова опустилась на подушки.
— Уж мне ли не понять тебя. Я тоже устаю. Мне постоянно вкалывают транквилизаторы, чтобы я могла работать часами, но иногда так хочется отдохнуть от всего этого.
Разговорчивая попалась. Дьявол.
— Есть хочешь?
— Мне нельзя.
— Диета или еще что-нибудь?
— Не-ка. Просто не раз бывало, когда клиенты подсыпали нам наркотиков.
— Я не пользуюсь наркотиками.
— Правила есть правила, — стояла на своем девушка.
Скорее даже девочка.
— А ты очень молода.
— Работаю, чтобы платить за колледж. Я старше, чем выгляжу. Порой меня выдают за малолетку, но я не против.
Денег больше перепадает.
Деньги, деньги, деньги. Заплати за секс и получишь бесплатную лекцию по государственной экономике в придачу.
— Послушай, малышка, почему б тебе не пойти домой?
— Но ты заплатил за всю ночь, — удивленно напомнила она.
— Ну и замечательно. Ты была само совершенство. Но я очень устал.
— В нашем деле деньги возвращать не любят.
— А я и не хочу, чтобы кто-то что-то мне возвращал.
Она с сомнением посмотрела на него, но, увидев, что он начал одеваться, оделась сама.
— Дорогая привычка, — заметила она.
— Что ты имеешь в виду?
— Платить за любовь, а потом отказываться от того, за что заплатил.
— Ну, в общем, да, — сказал Герман, а затем, криво улыбнувшись, добавил:
— Надеюсь, ты не побежишь сразу к какому-нибудь другому клиенту?
— Шутишь? — ответила она. Даже во время обыкновенного разговора профессиональные привычки брали верх над ее естеством. Она была сама сексуальность — улыбка, голос, — на какое-то мгновение он даже засомневался, стоит ли отпускать ее. Но затем вспомнил об Италии и решил, что лучше побыть одному.
Она поцеловала его на прощание — политика фирмы — и ушла. Он снова остался наедине с самим собой. Он не спал всю ночь, наблюдая за Италией. Имбецил, выкупивший ее, ляпал промах за промахом. К трем часам утра Аравия перешла бы в руки Германа. Но новый игрок поступил абсолютно по-идиотски — заключил глупейший мирный договор, благодаря которому лишился внушительных владений в Египте. Вот козел! Уже под утро Герман все-таки заснул, но, проспав несколько часов, проснулся и немедленно начал названивать Грею. Голова его раскалывалась от боли.
— Черт возьми, что происходит? — рявкнул Герман.
— Герман, прошу тебя, — устало протянул Грей. — Мы делаем все, что в наших силах.
— Ага, а я сижу здесь и смотрю, как Италия буквально на моих глазах превращается в кусок дерьма.
— Разве ты не заказывал себе девочку на ночь?
— Твое какое собачье дело? — взревел Герман. — Выкупи мне Италию, Грей!
— Этот Абнер Дун, помощник министра по колонизации планет, абсолютно несгибаемый тип.
— Предложи ему луну.
— Она уже продана. Но я предложил все остальное. В ответ он лишь рассмеялся. Посоветовал тебе понаблюдать за игрой и полюбоваться работой истинного гения!
— Гений, тоже мне! Этот человек полный дегенерат! Он уже… — И Герман ударился в перечисление глупостей, которые Дун успел наделать прошлой ночью.
— Послушай, Герман, я в Международные Игры не играю, — наконец сказал Грей. — И ты это прекрасно знаешь, поэтому-то и нанял меня. Так что давай договоримся: я исполняю свои обязанности, а ты следишь за игрой, хорошо?
— И когда ж ты собираешься наконец исполнить эти самые обязанности?
Грей вздохнул:
— Нам обязательно обсуждать это по телефону? Или ты хочешь, чтоб Маменькины Сынки тоже узнали про все твои планы?
— Да черт с ними.
— Ну, хорошо. Я попытался проследить, кто стоит за Дуном. У этого человека масса связей, но все они абсолютно легальны. Никаких свидетельств о незаконном поступлении денег на его счет. Как я могу найти его хозяев, если даже не могу выяснить, кто ему платит?
— А может, с ним произойдет какой-нибудь несчастный случай или еще что-нибудь в этом роде?
Грей на секунду замолчал.
— Это телефон, мистер Нубер, а обсуждение преступных деяний по телефону наказуемо.
— Извини.
— Что за дурацкие шутки?! Ты хочешь, чтобы я потерял лицензию?
— Каждый разговор не прослушаешь.
— Прекрасно, давай надеяться и верить. Только закон мы преступать не будем. А теперь отдыхай, посмотри головизор, в общем, развлекайся.
Герман ударом руки отключил телефон и уселся за терминал компьютера. Италия только что развязала бесполезную, дурацкую войну в Гвиане. Гвиана! Зачем она ему понадобилась? Акт агрессии был настолько очевиден, что бывшие союзники уже начали создавать антиитальянскую коалицию. Придурок!
Надо как-то отвлечь мысли от Италии. Он открыл частную игру, предложил бесплатное участие любому желающему и установил невысокие ставки. Необходимые пятеро игроков проявились почти мгновенно, вскоре война за Аквитанию была в самом разгаре. А еще через семь часов он выиграл. Жалкая победа. Все великие игроки участвуют в Международных Играх. Что же Грей так задерживается?
— Ничего я не задерживаюсь, — оправдывался Грей, к полуночи появившись наконец в квартире Германа. — Я демонстрировал чудеса храбрости — и все ради тебя, Герман.
— Ты считаешь, что прыганье по лианам поможет делу?
Грей улыбнулся, показывая, что шутка понята.
— Послушай, Герман, ты мой самый крупный клиент. Ты знаменит. Ты важная персона. Я не идиот, чтобы терять такого клиента, поэтому делаю все, что в моих силах. На меня сейчас работают три агентства — они собрали каждую крупицу информации, касающуюся Дуна. И в результате мы пришли к выводу, что он совсем не тот, за кого себя выдает.
— Отлично. И кто же он на самом деле?
— Он безумно богат. Богаче, чем ты можешь себе представить.
— Мое воображение не имеет границ, представить я могу что угодно. Достань мне кредит.
— У него связи по всему Капитолию. Он знает если не всех, то по крайней мере главных. А деньги его вложены в акции некой корпорации, которая владеет неким банком, который владеет некой промышленностью, которая владеет половиной этой проклятой планетки.
— Другими словами, — подытожил Герман, — он состоит на службе у себя самого.
— Вроде того. Но, видишь ли, суть заключается в том, что он отказывается продавать Италию. Ему не нужны деньги. Он может просадить равную всему твоему состоянию сумму в карты и расстаться с противником лучшими друзьями.
Герман скорчил презрительную гримасу:
— Грей, я никогда не сомневался, что ты без труда можешь выставить меня форменным бедняком.
— Я пытаюсь разъяснить, с кем тебе пришлось столкнуться. Этому парню всего двадцать семь лет от роду. Я имею в виду, он очень молод и обладает огромным богатством.
Нет, что-то здесь не сходится.
— Ты вроде упоминал, что он ни разу не пользовался сомеком.
— В этом-то все и дело, Герман. Это действительно так.
Можешь мне не верить, но он еще ни разу не ложился в сон.
— Кто же он такой, религиозный фанатик?
— Такое впечатление, что его единственная религия заключается в том, чтобы разорить вас дотла, мистер Нубер, простите за столь откровенное высказывание. Он отказывается продавать. И отказывается объяснять почему. И пока он не принял сомек, он не обязан продавать. Вот так обстоят дела.
— Я где-нибудь перешел ему дорогу? Почему он так упорно пытается изничтожить меня?
— Он велел передать следующее. Цитирую: «Надеюсь, вы не примете это на свой счет».
Герман покачал головой. Он был в ярости и никак не мог понять, откуда в нем такая злость — и на ком бы ее сорвать. Ничего, управа на этого Дуна найдется.
— Помнишь наш телефонный разговор?
— Герман, если с ним что-нибудь случится, первым кандидатом на место подсудимого будешь ты, — предупредил Грей. — Кроме того, этим делу не поможешь. Игра закончится еще до окончания официального расследования. И я уже говорил тебе, такие услуги я не оказываю.
— Оказываешь, оказываешь, все оказывают, — оскалился Герман. — Попробуй хотя бы напугать его. Уколи его побольнее.
Грей пожал плечами:
— Попытаемся. — Он поднялся, собираясь уходить. — Герман, я предлагаю тебе обстряпать пока какое-нибудь небольшое дельце. Сделай немного денег, почувствуй их запах. Познакомься с новыми людьми. Забудь об этой игре.
Не сыграешь Италией в этот раз, сыграешь в следующее пробуждение.
Герман не ответил, и Грей тихонько убрался.
В три часа утра Герман, утомленный треволнениями прошедших суток, наконец заснул.
Примерно в половине пятого его разбудил вой сигнализации, установленной в квартире. Он выкарабкался из кровати и, пошатываясь спросонья, заковылял к двери спальни. Сигнализация была включена для проформы — воры предпочитали не трогать людей его класса, да и какой грабитель полезет в квартиру, когда хозяин дома?
Спустя несколько секунд от его беспокойств насчет проникнувших в дом воришек не осталось и следа. Трое мужчин, поджидающие его у двери, сжимали в руках маленькие, продолговатые кожаные мешочки, чем-то туго набитые.
И Герман вовсе не горел желанием узнать, что же такое в этих мешочках.
— Кто вы такие?
Незнакомцы ничего не ответили, только двинулись ему навстречу — неторопливо, с ленцой. Он вдруг осознал, что оба выхода из квартиры — и пожарный, и основной — перекрыты. Он попятился обратно в спальню.
Один из мужчин резко махнул рукой, и Герман неожиданно влепился в дверной косяк.
— Не бейте меня, — запричитал он.
Первый мужчина, тот, что был ростом выше остальных, съездил мешочком по плечу Германа. Теперь Герман понял, что в мешочках лежит что-то очень твердое и бьют они больно. Избиение продолжалось, удары становились все сильнее и сильнее, однако ритм их оставался прежним. Герман стоял словно прикованный к месту, не в силах шага ступить — боль все росла и росла, охватывая все тело. Затем мужчина внезапно переступил с ноги на ногу и-с размаху ударил мешочком по ребрам. Грудная клетка Германа громко хрустнула. Дыхание его перешло в хрип, и страшная боль, подобная лапам какого-то великана, начала терзать и выворачивать внутренности.
Боль была невыносимая.
А ведь это было только начало.

***
— Никаких докторов, никаких госпиталей, ничего не надо. Забудь, — сказал Герман, пытаясь говорить в приказном тоне, хотя вырывающийся из разбитой груди голос не слушался его.
— Герман, — сказал Грей, — у тебя ведь все ребра переломаны.
— Ничего подобного.
— Ты не доктор.
— У меня в распоряжении лучший меддиагностер в городе, и он заявил, что переломов не обнаружено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22