Цель — крейсер синтетойдов — была уже близко. Теперь Дерк мог уже рассмотреть светящиеся цепочки иллюминаторов на серых бортах звездолета, башни орудий, радары, переплетения антенн и огромную, с почерневшими рваными краями, зияющую, словно кратер вулкана с клокочущей магмой, пробоину на корме корабля.
Наперерез Дерку Улиткинсу со стороны возвышающейся над корпусом корабля надстройки наблюдения помчалась эскадрилья синтетойдов, состоящая из трех истребителей.
— Хагерд, Роберт, — вызвал по радио своих ведомых Дерк Улиткинс, давайте, парни, покажите, на что вы способны, а я вас прикрою.
— Есть, босс, — в унисон отозвались в наушниках Дерка голоса близнецов.
Поворачивая свою машину навстречу противнику, Дерк краем глаза успел заметить, как два бомбардировщика промелькнули на фоне брони имперского крейсера, заходя на цель. То, что произошло дальше, Дерк Улиткинс уже не мог видеть, так как все его внимание было занято схваткой с истребителями. Он не увидел, как в один из бомбардировщиков вонзился лазерный луч из корабельной зенитной установки синтетойдов, разрезавший машину пополам, и она развалилась на части в снопе пламени. Как второй выстрел лазера попал в другой бомбардировщик, повредив его корпус, из которого прозрачным фонтаном забил выходящий наружу воздух. И как Роберт Hay направляет подбитый бомбардировщик прямо в центр зияющей пробоины в корпусе крейсера. И тем более он не мог в это время видеть лица Роберта, горьких слез утраты и непоколебимой решимости любой ценой отомстить за смерть брата. Зато Дерк заметил, как в некотором отдалении от него идет бой, взрываются машины, черную пустоту с облаками гари пронзают очереди плазмы и лучи лазеров. Ему даже показалось, что он успел заметить корпус «зеленой акулы» Стива Хоу, а в следующий момент он уже бросил свой истребитель в глубокий вираж, уклоняясь от атаки противника и превозмогая нечеловеческие перегрузки. В ушах под вой гитар и сумасшедший бой барабанов надрывался солист «Бешеной игуаны». Композиция «Плюнь смерти в лицо» закончилась, сменившись боевиком «Убей или будешь убит».
Выровняв машину, Дерк быстро посмотрел на экран радара. В хороводе разноцветных значков ему так и не удалось отыскать истребитель Стива Хоу, а уже через мгновение его вновь вжимал в кресло невидимый пресс перегрузок. К звездам, вертящимся над головой, прибавились разноцветные круги в глазах. Дерк, превозмогая себя и стараясь не потерять сознание, тянул штурвал до того момента, пока в перекрестии прицела не показался «хвост» одного из противников. Дерк Улиткинс нажал гашетку. Ему показалось, что на это у него ушли все оставшиеся силы.
И в этот самый момент, когда смертоносный луч достиг цели, Окружающее пространство за бортом изменилось. Рядом стало разгораться новое солнце, поглощая в себе стальную громаду крейсера. В свете этого адского пламени померк даже взрыв от подбитого Дерком истребителя. Это бомбардировщик Роберта Hay достиг своей цели. Роберт исполнил свою миссию и отомстил за брата.
Бросив все, Дерк Улиткинс на полной скорости помчался прочь от атомного пекла. На черном борту его стремительной машины на миг в свете взрыва блеснула написанная белой краской надпись «Оставь надежду» и ряды могильных крестиков под ней.
Глава 2.6.
Флагманский крейсер синтетойдов «Голубая кровь» подошел вплотную к «Валрусу», и теперь два корабля двигались параллельным курсом в нескольких сотнях метров друг от друга. С их бортов, изуродованных пробоинами, в которые выходил воздух, белесым туманом стелившийся следом, уставившись своими смертоносными жерлами в борт противника, смотрели лазерные орудия. Крейсер Империи оказался почти в два раза больше пиратского звездолета и всей своей серой громадой навис над «Валрусом».
Залп обоих звездолетов слился в один огненный смерч, разорвав черноту космоса и испепелив все, что попало в этот момент в пространство между их бронированными корпусами. Всплеск энергии был настолько велик, что заслонил собой свет солнца.
Лазеры главных орудий обоих кораблей, словно иглы, пронзили насквозь корпуса друг друга, выходя наружу с другой стороны огненными протуберанцами, в пламени которых сгорали вырванные внутренности звездолетов.
«Валрус» тряхнуло, повело. По всему корпусу корабля прошла мелкая вибрация, и Уорнер почувствовал, как отключился генератор искусственного притяжения в рубке управления. Одновременно с этим упала яркость освещения и погасли многие экраны. Схема корабля перед Вулгхардом была выкрашена в сплошной красный цвет. Некоторые системы вообще не подавали никаких данных о своем состоянии. А главный компьютер, работавший благодаря автономному источнику питания, выдал информацию, что всякая связь между отсеками корабля нарушена.
Скайт Уорнер молча проследил взглядом за проплывшей мимо него в невесомости шариковой ручкой, еще раз посмотрел на показания приборов. Сомнений быть не могло — корабль умер. Уорнер перевел взгляд на свои руки. В невесомости они стали легкие, как пушинка, словно превратились в крылья, тянувшие улететь ввысь. Но тревожные сигнальные огоньки индикаторов на всех приборных панелях бросали на ладони красные блики. И Уорнер, глядя на руки, чувствовал, словно они испачканы кровью корабля и кровью той части экипажа, которая погибла вместе с ним. Вместе с кораблем умерла и та жизнь, которую он вел все это время, словно оборвалась невидимая пуповина, связывающая его с прошлым, в котором навсегда останется «Валрус», Браен Глум и те, кому не суждено было преодолеть этот рубеж. Но в душе Скайта не было сожалений по этому поводу — никто не спрашивал его, хочет ли он такой жизни, как не спрашивают младенца, появляющегося на свет. Судьба жестоко швырнула его в эту жизнь на бетонный пол в камере смертников, не Дав ни прошлого, ни права на выбор, предначертав его линию жизни строчкой приговора суда. Но теперь он поставил судьбу на колени, заплатив за это такую высокую цену.
Стоила ли свобода таких жертв? Свобода иногда стоит и жизни.
Размышления Скайта прервал еще один взрыв, потрясший звездолет.
— Капитан! — закричал Вулгхард со своего места. — У крейсера синтетойдов осталось в строю одно орудие. Система энергетики у них повреждена, но они могут производить один выстрел каждые двадцать минут.
— Три выстрела в час. С такими темпами через два часа от нас останется лишь облако пыли, — сделал вывод Дел Бакстер.
— Они не успеют превратить нас в пыль. Через два часа мы все вместе упадем на Плобой, — подал голос Атмадзидис.
— На борту «Валруса» шесть атомных реакторов и еще полдюжины атомных боеголовок. На борту крейсера синтетойдов реакторов восемь, а ракет, думаю, больше наших в два раза, — заметил Дел Бакстер. — Если все это смертоносное добро упадет на Плобой — получать отпущение грехов будет не у кого.
— Вряд ли оно нам тогда понадобится, — промолвил Скайт Уорнер.
— «Валрус» потерял управление, капитан, — заговорил Вулгхард, — «Голубая кровь», как я могу судить, также превратился в груду металлолома. Избежать падения на Плобой ни мы, ни они не сможем…
— Мы взорвем реакторы «Валруса», — произнес Скайт Уорнер.
— Взрыв «Валруса» не сможет достать синтетойдов. «Голубая кровь» все равно упадет на Плобой, — высказал свое мнение Дел Бакстер. — Его начинки хватит, чтобы уничтожить все живое на целом континенте.
— Мы отправим «Голубую кровь» на тот свет вместе с «Валрусом», — ответил Скайт. — Десант Дрекслера установит атомные фугасы на борту этого крейсера и взорвет его реакторы до того, как звездолет достигнет Плобоя.
— Установить мины на борту вражеского корабля — это нереально! — воскликнул Вулгхард.
— Десант уничтожат еще на подлете к корпусу, — согласился с главным энергетиком штурман.
— А ты что думаешь, Дел? — спросил своего помощника Скайт.
— Это чертовски опасно. Но это единственно возможный выход в сложившихся обстоятельствах, — ответил Дел.
— Лойд, — окликнул Скайт связиста. — Соедини меня с Дрекслером, если эта обезьяна еще жива.
— Слушаюсь, капитан.
Лойд стал энергично колдовать над кнопками у себя на пульте, и скоро на ожившем экране рубки управления в полосах помех появилось дрожащее изображение лица командира десантников, транслируемое прямо из его боевого скафандра.
— Уорнер, ты еще жив? Какая неприятность, — первое, что произнес Дрекслер. — А то я уже решил было примерить нашивки капитана.
— Я тебя огорчу, Дрекслер, — я еще жив и все еще являюсь капитаном этого корабля.
— И зачем ты меня вызвал? Не затем ли, чтобы сообщить, что снимаешь с себя полномочия?
— Радуйся, Дрекслер, я официально объявляю о своей отставке и назначаю тебя капитаном корабля «Валрус», но после того, как ты выполнишь мое последнее задание.
— Что за задание? — недоверчиво поинтересовался командир десанта, чувствуя скрытый подвох в словах капитана.
— Тебе необходимо попасть на борт крейсера синтетойдов и установить атомные заряды на его реакторах. После этого ты станешь полноправным капитаном.
— Это действительно последнее задание, Уорнер. Неужели ты считаешь меня полным придурком, готовым добровольно пойти на верную смерть ради капитанского места, которое я могу получить и без этой рискованной аферы? Скажи уж прямо, что решил таким образом избавиться от меня. Так вот, Уорнер, знай, что у тебя ничего не выйдет. Я не дурак, чтобы попасться на эту удочку!
— Дрекслер, ты не понимаешь, что происходит. «Валрус» потерял управление. Его орудия вышли из строя. Ракетные установки разрушены…
— Это вина капитана, — прервал Скайта Дрекслер. — Причина всего случившегося в его некомпетентности.
— Крейсер синтетойдов «Голубая кровь» борт о борт идет параллельным курсом с «Валрусом». У него еще функционирует одно орудие главного калибра. Если ты не выполнишь мой приказ, то ты станешь капитаном без корабля. Сейчас у тебя еще есть возможность спасти то, что осталось. — Здесь Скайт соврал. От «Валруса» почти ничего не осталось. Все его системы вышли из строя или были уничтожены. А скоро и то немногое, что еще осталось, исчезнет либо во взрыве собственного реактора, либо под огнем пушек крейсера синтетойдов, либо упав на Плобой.
— Ты хорошо устроился, Скайт Уорнер, — раздраженно заговорил после короткого раздумья Дрекслер, — сидишь в рубке управления и отдаешь приказы, а за тебя гибнут другие. Хочешь въехать в рай на наших спинах?
— Заткнись, Дрекслер! — вышел из себя Скайт. — Кто бы говорил? Сам все время, что провел на борту «Валруса», участвовал лишь в нападениях на мирные звездолеты и небольшие поселения, головорез! Ты обычный каратель, которого Браен Глум использовал лишь для самых грязных дел. И сейчас, когда наступил действительно опасный момент, ты наложил в штаны!
— Все мы пираты! — отрезал Дрекслер обвинения Скайта в свой адрес. — А умирать за светлое будущее других, Уорнер, я не намерен.
— Отлично, Дрекслер. Ты отказался выполнить приказ капитана корабля в период боевых действий. В другое время я бы лично за это выпустил тебе кишки, но сейчас я просто отстраняю тебя от командования десантом.
— Ха-ха-ха! — зло рассмеялось темнокожее лицо теперь уже бывшего командира десантников с экрана в рубке управления. — Интересно, какого идиота ты хочешь назначить на мое место, который поведет моих парней в пекло.
— Я сам поведу десант на «Голубую кровь», — произнес Скайт.
Дрекслер сразу перестал смеяться, и лишь злой блеск в его глазах разгорелся с новой силой.
— Ну что ж, Уорнер, у меня будет возможность увидеть твою смерть, произнес он.
— Я постараюсь не поворачиваться к тебе спиной, Дрекслер, — ответил Скайт и отключил видеосвязь.
В рубке управления кораблем после окончания этого разговора повисло гнетущее молчание, но оно длилось недолго. Уорнер встал со своего места и, направляясь к нише со скафандрами, отдал распоряжение:
— Своим заместителем я назначаю Дела Бакстера. Приготовь реакторы «Валруса» к взрыву, Дел, и эвакуируй всех оставшихся в живых. На все это у тебя не больше часа. — Уорнер натянул тонкую, блестящую материю комбинезона, застегнул ремни, проверил дыхательную систему скафандра. — Меня не ждите, бросил он последнюю фразу, надевая на голову круглый шлем из сверхпрочного стекла.
— Будь осторожен, Скайт, — произнес ему вслед последнюю фразу Дел Бакстер перед тем, как Уорнер исчез за дверью шлюзовой камеры.
Глава 2.7.
Как только Скайт оказался по другую сторону стальной двери, отделяющей центр управления кораблем от внутренних помещений звездолета, то сразу почувствовал по надувшейся материи скафандра, что воздух в отсеках «Валруса» сильно разрежен. В широком коридоре, хорошо просматриваемом до герметически закрытой стальной двери, блокирующей проход в следующее помещение, горели лишь тусклые лампы аварийного освещения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49