А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Девушка протянула руку и коснулась его плеча.
– Останься, Джал, – пробормотала она. – Отец, нам не о чем больше говорить. Я не знаю, где сейчас Тристан, но могу тебя уверить, что не причиняла ему никакого вреда. Что касается Сулис Мора, в его отсутствие я могу управлять так, как считаю нужным. Правительница здесь я.
Она бросила на Талискера холодный взгляд, но, как ни странно, это еще больше напомнило ему маленькую Риган, когда подростком та бывала раздражена и бросала вот такие взгляды исподтишка.
– Я ни на одну секунду не предполагал, что ты можешь причинить брату вред, Ри. – Талискер встал, очень опечаленный тем, что дочь так непочтительно выпроваживает его, так как втайне надеялся, что Риган попросит его остаться и провести с ней немного времени. – Если я тебе понадоблюсь, пошли сообщение с Сандро…
– Сандро? – Риган оглянулась на Джала. – Сандро долгое время не появлялся в Сулис Море. Никто не видел его, даже сиды.
Подоплека ее заявления была абсолютно ясна, если даже сиды не знают, где находится сеаннах, значит, вполне резонно предположить, что он мертв.
– В таком случае просто пошли известие с кем-нибудь… если я тебе понадоблюсь. – Он бросил сердитый взгляд на Джала. – А ты … Если ты посмеешь причинить вред моей дочери…
Джал прищурил глаза, но его тон остался достаточно спокойным.
– Уж не угрожаешь ли ты мне, Дункан? – насмешливо спросил он.
– Для тебя я Талискер. Да, Джал. Если что-нибудь случится с моей дочерью, я тебя убью.
Джал не двинулся с места и ничего не ответил, но на секунду с его лица спала маска заботливого внимания. Талискер увидел злобный взгляд, и в нем светился недюжинный ум. Потом Джал опять улыбнулся и коснулся губами лба Риган, не отводя от Талискера взгляда.
– Не беспокойся, я присмотрю за Риган, – усмехнулся он.
– До свидания, Ри, – резко проговорил Талискер, повернулся и вышел, внутри него все сжималось от боли.
Все это время он думал о Риган и Трисе как о едином целом. Дункану никогда не приходило в голову, что их взросление будет значить, что он окончательно отдалится от своих детей. Талискеру хотелось плакать, но он не знал толком, из-за кого. Он стал спускаться по большой лестнице, когда опять услышал голос Риган.
– Отец!
Он сделал вид, что не слышит. Она права, им не о чем больше разговаривать.
– Отец. Подожди… подожди! Я приказываю тебе!
Ее голос стал ближе. Неужели она пытается догнать его? Талискер ускорил шаг.
– П-папа…
Он остановился.
Риган стояла на верхней ступеньке. Молодая красивая женщина в красном платье, воплощенное самообладание и независимость. Талискер почувствовал прилив гордости. Он знал, что дочь никогда не заключит его в объятия, иначе это была бы не Риган, но она хотела что-то сказать, не смогла отпустить его просто так. И даже за эти крохи он чувствовал огромную благодарность. Талискер не двинулся с места, просто ждал, когда девушка заговорит.
– С-спасибо, что приехал. Я знаю, чего тебе стоило опять оказаться в Сулис Море.
Он кивнул:
– Ри… Джал плохой человек. Ты должна избавиться от него. Она покачала головой, снова подтвердив свое упрямство.
– Ты не знаешь его, отец. Он… заботится обо мне, помогает. Ведь править одной… очень трудно.
– Но, Ри… – Талискер замолчал, зная по собственному опыту, что его слова бессмысленны. – Да нет, ничего…
– Ты собираешься искать Триса?
– Да.
Она кивнула с таким видом, как будто сейчас заплачет.
– Надеюсь, тебе удастся его найти. Привези его домой.
– Я так и сделаю. Только пообещай, что пошлешь мне весточку, если тебе понадобится помощь.
Она улыбнулась:
– У меня все в порядке, но, чтобы доставить тебе удовольствие, я обещаю.
– Тогда до свидания. Береги себя.
– До свидания.
Риган смотрела на него до тех пор, пока отец не скрылся за поворотом лестницы, но и потом с рассеянным видом продолжала стоять. Из покоев вышел Джал и стал очень близко за спиной девушки, но не дотрагиваясь до нее.
– Итак, это твой отец, – сказал он задумчиво. – Я слышал, он был героем.
– Да. А каким был твой отец, Джал?
– Не знаю. Моя мать не любит говорить об этом.
Эскариус чуял бурю. В образе волка Вермех мог бы закопаться в снег и переждать ее, но его попутчик был гораздо уязвимее. Великие всегда были слабы, полагаясь на низших животных. Взять, к примеру, крупный рогатый скот, лишенный даже возможности умереть с достоинством во время охоты, или глупых овец, позволяющих состригать свою шерсть и убивать потомство. Какое удовольствие Великие находят в своем существовании, было выше понимания Эскариуса. Имелось всего несколько человек, с которыми он чувствовал подобие родства и испытывал к ним уважение.
Сеаннах Алессандро Чаплин был одним из них. Эскариус оглянулся на Сандро, похожего на пожилого неуклюжего медведя, осторожно прокладывающего себе путь в занесенных снегом скалах. Эскариус знал, что ему довольно много лет, около шестидесяти. Достаточный возраст, чтобы считаться почтенным и сидеть в своем логове у огня. Длинные волосы Сандро отливали серебром, он носил короткую бородку, которая тоже была седой. Однако, разговаривая с сеаннахом и узнав его получше за последние несколько дней, Эскариус заметил живость его взгляда и спокойную уверенность в голосе. Кроме того, Мориас рассказал ему о незавидном положении Сандро, касающемся природы его чудесного выздоровления.
– Смотри за ним как следует, Эскариус. Боюсь, что с течением дней бремя судьбы может сокрушить Сандро, – предупредил старик.
Вермех понимал, что знание о своей смерти и о природе ее – очень тяжелый груз, вряд ли многие сиды смогли бы нести его. Их сказки о таких событиях никогда не имели счастливого конца. О смерти нельзя умалчивать или отрицать ее. Как сеаннах Сандро знал много таких не слишком приятных историй. Тем не менее Сандро не рассказывал об этом Эскариусу; хотя его настроение становилось все более и более мрачным по мере того, как погода ухудшалась, делая путешествие все труднее, он ни разу не упомянул о своей проблеме. Эскариусу это казалось тем более странным, что он нес камень со смертью Сандро в мешочке на шее. Мориас решил, что они должны забрать камень с собой на случай, если произойдет что-нибудь непредвиденное. Поэтому каждый раз, когда Сандро оглядывался, он видел свою смерть, уставившуюся на него сзади.
На четвертый день путешествия сеаннах был спокоен, но большую часть дня погружен в свои мысли. Когда остановились на ночь, Эскариус принял волчье обличье, чтобы легче было согреться. И вдруг Сандро начал спокойно говорить. Так спокойно, что Эскариус Вермех сначала подумал, что тот говорит сам с собой. Серо-коричневый волк, величиной по крайней мере с человека, смотрел на сеаннаха сквозь пламя серьезными, желтыми глазами.
Когда-то жили два друга, Арун и Даирмуд. Они были вовсе не похожи на друзей. Остальные члены клана считали, что у них совершенно нет ничего общего, но мальчики были друзьями. Они росли и превратились в высоких сильных парней, которыми восхищались женщины племени. Арун стал солдатом, а Даирмуд – охотником.
Но случилось так, что взросление друзей проходило в смутное время, и их дорожки разошлись. Прошли годы, и Арун стал лидером полка воинов, уважаемым законником. Однажды перед ним предстал узник, и Арун пришел в ужас, когда узнал в нем своего друга Даирмуда. Тот обвинялся в ужасном преступлении – убийстве. Ему сообщили, что он был захвачен демоном, который накинулся на человека и убил его, используя Даирмуда в качестве оболочки. Аруну казалось, что умом он понимает все факты, обвиняющие друга в совершении преступления. Все говорило об этом, но его сердце протестовало и не верило. Стоило ему посмотреть Даирмуду в глаза, и он это понял.
Но Арун не стал прислушиваться к голосу сердца, а внимал только голосу разума. Совершилась ужасная несправедливость, но Арун был так уверен в своей холодной логике, что не остановил ее. Даирмуда сослали на много лет работать в шахтах Ассиклы. Пролетели годы, Арун часто вспоминал своего друга, но не думал, что увидит его еще когда-нибудь.
Потом случаюсь маленькое чудо, Даирмуда отпустили из шахт, и он присоединился к полку Аруна. Они вместе отправились на войну и сражались бок о бок, но не могли преодолеть горечь, возникшую между ними много лет назад. Потом, однажды, какие-то обстоятельства все-таки заставили Аруна понять, что Даирмуда обвинили неправильно. Но в прощении происходят иногда странные вещи.
Даирмуд простил своего друга, потому что видел, как Арун пытался узнать правду, как он размышлял в своем желании добраться до истины.
Но сам Арун не смог простить себя. Никогда. Он не искал любви, потому что считал себя недостойным ее, и бродил по земле, как заблудившееся привидение, просто дожидаясь, как судьба распорядится им.
Вот и выходит, что прощение дается не только для того, чтобы исцелить сердце. Оно еще должно быть принято с радостью…
Последовало несколько минут тишины. Эскариус осмысливал услышанное и неотрывно смотрел Сандро в лицо, так как ему было интересно попытаться понять реакцию сеаннаха. Сид знал несколько сказок Великих, но эта совершенно отличалась от них по форме. Где здесь шла речь о славе и о магии? Приняв облик человека, Эскариус наклонился к огню и заговорил спокойно и откровенно.
– Но у твоей сказки нет конца, сеаннах. Что стало с Аруном? Сандро почему-то выглядел немного смущенным.
– Я согласен с тобой, сказка не закончена, – ответил он мягко. – Но я хотел бы, чтобы ты сам попытался ее закончить.
– Хм-м. Это нелегкая работа, – откровенно сказал сид.
Он немного подумал, склонив голову набок, почти так же, как когда слушал. Сандро поворошил угли, попытавшись продлить жизнь костра с помощью нескольких веток.
– Ты, конечно, понимаешь, что в твоей сказке есть слабое место, – сказал Эскариус наконец. – Прощение только тогда имеет силу, если человек или сид хочет, чтобы его простили. То есть для него это имеет значение.
Сандро уже собирался ответить, как сообразил, что Эскариус размышляет совсем о другом смысле сказки.
– Ты говоришь о клане сидов-волков?
– Возможно. Мы не нуждаемся в прощении, – пожал плечами Вермех. – Тем более это неплохо, так как нация сидов не собирается нас прощать. Волки живут сами по себе. Всегда.
Сандро кивнул в темноту.
– Тогда, наверное, для Аруна это и значит конец сказки. Может быть, идти по жизни в одиночестве, гордо и с достоинством, в конце концов, не так уж плохо.
Сейчас, во время ледяной бури, просто идти было уже само собой победой. Тропинка представляла собой очень скользкий подъем. Сандро уже трижды падал и теперь двигался гораздо более медленно, и Эскариус подозревал, что во время падения он повредил одну из недавно залеченных костей. Снег повалил еще гуще, видимость стала почти нулевой.
– Эскариус Вермех, – окликнул Сандро волка. – Нам необходимо где-нибудь остановиться. Дальше идти невозможно.
Волк был абсолютно с ним согласен, он оглянулся туда, где стоял Сандро, еле заметный в снежной пелене. В нескольких метрах впереди от тропинки Эскариус увидел кое-что. Маленький оазис покоя среди окружающего водоворота, где можно было если не согреться, то хотя бы сделать небольшую передышку в борьбе с морозом. Заметить это укрытие волку удалось только благодаря обостренным чувствам.
– Да. – Он повернулся к Сандро, чтобы рассказать о своей находке. Но вдруг с ужасом понял, что сеаннах без единого звука исчез. – Сандро?
В общем-то это была риторическая мысль, так как он знал, что Сандро не способен принимать мысленную речь сидов, и позвал его чисто инстинктивно. Волк направился назад по своим следам в поисках точки, где его отчетливый запах должен был смешаться с менее сильным запахом Сандро. Когда Эскариус достиг этого места, он остановился, нахмурившись. След на снегу говорил о том, что один из валунов превратился в смертоносные сани. Эскариус громко застонал, но в его горле, звук преобразовался в рычание. Зоркие глаза волка проследили направление следа вниз по склону до того места, где он заканчивался на краю обрыва. Похоже, сеаннах съехал вниз, навстречу своей смерти, но волк пошел посмотреть, осталась ли хоть небольшая надежда.
Он шел очень медленно, прокладывая путь через каменистую осыпь, стараясь, чтобы его не постигла судьба компаньона. Поэтому он делал скорее лисьи шаги, а не длинные волчьи прыжки. Край пропасти был почти неразличим на фоне блеклого неба. Эскариус осторожно приближался, ощупывая дорогу передними лапами. Достигнув края, он заглянул в пропасть, почувствовав, что голова слегка закружилась. Ничего невозможно было учуять, разве что тепло, исходившее от небольшого выступа на стене пропасти. Конечно, то могло быть гнездо сарыча или орла, в котором сидели птенцы, но волк позволил себе считать, что с таким же успехом это может быть и Сандро. Не задумываясь, зачем он это делает, Эскариус Вермех сел на край пропасти, покрытый снегом, закинул назад голову и завыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов