– Так, в одном месте, – неопределенно пожала плечами Беа.
– Я не уверена, что оно относится к тому же периоду, что и меч, – задумчиво сказала Пола. – Мне кажется, это фаланга пальца, так?
– Да.
– Работа по золоту здесь просто замечательная, и у меня нет сомнений, что камни настоящие. Напоминает Абиссинию или даже Египет. Могу я его оставить и проконсультироваться со своими коллегами?
Беа почувствовала, что начинает паниковать.
– Нет, боюсь, что нет, – заявила она, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. – Это улика.
Пола наклонилась над столом еще ниже.
– Понимаешь, Беа, мне бы хотелось еще раз увидеть эту вещицу, если можно. Дело в том, что, если ожерелье было найдено в могильнике или в кургане где-нибудь в Европе, это может иметь очень большое историческое значение. Кто бы ни был этот человек…
– Это был мужчина, – перебила ее Беа.
– … он имел очень высокое звание. Король, например… или кто-то, о ком люди думали, что он обладает властью, дарованной Богом…
Не отводя от Полы взгляда, Беа протянула руку и положила ожерелье обратно в сумку, вдруг испугавшись, что подруга станет настаивать. Она не могла понять, почему чувствует такое беспокойство по поводу расследования Полы. Беа сама ее попросила помочь, а теперь у нее было ощущение, что подруга вот-вот раскроет ее секрет.
– Отлично. Спасибо еще раз.
Она неискренне улыбнулась.
– Не за что. С тобой все в порядке, Беа?
– Да. Вообще-то я собираюсь скоро вернуться на работу. Примерно через пару недель.
Беатрис направилась к двери.
– Это хорошо, – расплылась в улыбке Пола. – Рада за тебя. Послушай, я тебе как-нибудь позвоню. Не мешало бы нам собраться на девичник. Моя мама недавно спрашивала о тебе.
– Да? Передай ей привет. Я позвоню тебе.
Пола несколько мгновений после ее ухода смотрела вслед.
– О'кей, – пробормотала она и крикнула: – Да, на твоем месте я бы воспользовалась боковой лестницей.
Беа не обратила внимания на слова Полы. Она прошла через белое великолепие просторного главного зала галереи, стуча каблуками по мраморному полу. Как глупо с ее стороны было так реагировать! Ничего, позже она позвонит и извинится. Высоко над головой по стеклянной крыше музея шелестел дождь. Шум его эхом отзывался в зале и походил на тихие вздохи. Беа тоже вздохнула и пошла к главному входу под безмятежными взглядами двух бронзовых Будд. Она едва взглянула направо, где располагался зал, посвященный эволюции, и то, что он открыт ранним утром, не коснулось ее сознания. Все еще думая о Поле и ситуации с Тристаном, Беатрис толкнула тяжелую вращающуюся дверь и оказалась в гуще событий.
Внизу, у основания длинной лестницы, скопилось большое количество полицейских машин и фургонов. Забыв про дождь, большая группа людей выкрикивала лозунги и размахивала плакатами. Это были сторонники божественного происхождения мира. На транспарантах, намокших от дождя, были надписи «Вера – недостающее звено!» и «Бог создал Дарвина!». Очевидно, акция протеста при открытии выставки, посвященной эволюции, переросла в небольшую стычку. Группа окружила ректора, открывавшего выставку вместе с несколькими известными журналистами. Кто-то бросил банки с желтой и красной краской. Целились, по всей видимости, в ректора, но краска пролетела гораздо дальше, чем предполагалось, и почти все, кто находился в центре драки, оказались покрытыми яркими брызгами.
Беа смотрела на лица молодых людей, искаженные религиозным экстазом, превратившимся в агрессию. Высокопоставленные лица и журналисты, поневоле вовлеченные в драку, были не склонны разговаривать или кричать, они просто вслепую наносили удары по протестующим. Видеокамера пролетела по воздуху и упала на ступеньки рядом с Беа. Ей показалось, что она может выделить голос ругающегося фотографа из общего гама.
Когда девушка начала спускаться по лестнице, стараясь держаться подальше от конфликтующих сторон, то заметила молодого человека, вскарабкавшегося на постамент Роберта Брюса. На нем была черная одежда, худощавая угловатая фигура напоминала большую птицу вроде журавля. Правой рукой он уцепился за ногу лошади Роберта Брюса и в таком подвешенном положении орал на толпу. Беа показалось, что молодой человек руководит протестующими, но на его лице читалось явное ликование. Озорная мальчишеская улыбка была необыкновенно заразительна, и Беа обнаружила, что улыбается в ответ. Когда же парень посмотрел на нее, она отвела взгляд и в этот момент оступилась и упала с последних трех-четырех ступенек. От абсурдности случившегося краска бросилась ей в лицо. Когда же падение завершилось и Беа подняла глаза, молодой человек был рядом.
– С вами все в порядке?
Он казался очень озабоченным и смотрел на нее через мокрую черную завесу волос, которые убрал со лба и заложил за ухо, тогда Беа заметила серебряный блеск серьги.
– Все хорошо. Правда.
Она стала подниматься и вдруг присвистнула, увидев, что очень сильно поцарапала руки.
– Позвольте мне помочь вам, – засуетился молодой человек.
Он наклонился и стал собирать ее вещи. Ничего не говоря, сдержанно улыбаясь, подал ей туфельку, оставшуюся лежать на ступеньках.
Беа чувствовала себя несколько скованно, зная, что ее лицо пылает от смущения. Она порвала колготки, и колени кровоточили, заставляя испытывать странные ощущения в ногах, одновременно холод и жар, потому что теплая кровь смешивалась с холодной дождевой водой. Стараясь отвлечь внимание от своего плачевного состояния, Беа кивнула в сторону толпы.
– Вы руководите ими? – поинтересовалась она. Молодой человек усмехнулся и протянул руку.
– Нокс, – представился он, не отводя от нее пристального взгляда. – Только Бог может ими руководить, но иногда они слушают и меня.
Беа потрясла его руку, но своего имени не назвала. Может быть, она ошибалась, но что-то в этом молодом человеке настораживало.
– Мне надо идти, – сказала девушка, сделав несколько шагов назад. – Я возьму такси… спасибо, Нокс.
Он кивнул, но как только она отвернулась, его улыбка моментально увяла.
– Приходите к нам, Беа! – крикнул он ей вслед. – Вам тоже следует знать о Вознесении.
Будь терпелива и тверда, потому что приход Бога близок.
Хотя Беа была как в дурмане, она ускорила шаг, целенаправленно двигаясь к перекрестку, где рассчитывала поймать такси. Девушка остановилась на углу. Нокс назвал ее по имени! Откуда он его знает? Она оглянулась, но у подножия лестницы уже никого не было.
Беатрис почти добралась до дома, когда поняла две вещи: первое – имя ее было на брелоке с ключом, и юноша мог прочесть его, и второе – ожерелье Тристана исчезло.
К тому времени, когда трое путников опять встретились со старым учителем, Талискер чувствовал себя так, словно ему не меньше сотни лет. На третий день, когда они добрались до подножия гор Каирн Дабх, путешественникам пришлось проходить через уединенное поселение сидов. Эскариус, путешествующий в образе волка, вдруг остановился и стал принюхиваться. Сандро, которому было довольно трудно идти, тоже немедленно остановился.
– Что случилось, Эскариус?
Талискер нахмурился и повернулся к ним, заметив, что двое его спутников остановились. Сид-волк, зная, что Талискер понимает телепатическую речь, послал свой голос прямо ему в мозг; это ощущение было похоже на приток чистого, холодного воздуха.
– Я чувствую запах смерти, Дункан Талискер. Много крови…
– Он говорит, что чувствует запах крови, – объяснил Дункан Сандро.
Оба мужчины остановились и стали наблюдать за Эскариусом, который двигался вдоль кромки леса, прижавшись к земле и уткнувшись носом в землю. Целый день напролет шел снег, и в окрестностях леса царила атмосфера полного покоя. Талискер достал из ножен кинжал и последовал за волком.
– Пошли…
Ничего не нарушало тишину, когда они появились на окраине поселения. Большой лес, дерновые норы и замаскированные небольшие деревянные жилища были сожжены. Осталось только несколько стволов деревьев и каркасов домов. Некоторые строения были разрушены и лежали на земле, покрытые слоем чистого снега. Талискер стал обходить остатки жилищ, поднимая доски в надежде, что под ними окажутся спрятавшиеся люди.
– Это случилось около недели назад. – Талискер повернулся, чтобы встретиться взглядом с Эскариусом. – Видишь растение, выросшее в отверстии норы? – кивнул волк в сторону ближайшего жилища. – Ему требуется всего одна ночь, чтобы прорасти, если земля теплая. Посмотри, какие они здесь высокие.
– Здесь нет тел. Люди боролись за свою жизнь, – пробормотал Талискер вместо ответа.
– Это было племя рысей.
– Значит, здесь была их родная земля…
– Талискер! Эскариус! Идите сюда.
Что-то в голосе Сандро заставило их бегом броситься к сеаннаху.
На поляне, за центральной частью поселения, лежали тела рысей и воинов. Мороз сохранил их там, где они упали, а потом снег накрыл своим покрывалом. На первый взгляд казалось, что поляна полна курганов, которым придали форму людей и животных. Почти до абсурда красивый снег приобрел розоватый оттенок от крови, находившейся под ним. Талискер и Сандро молча шли между трупов, останавливаясь, чтобы очистить их лица от всепрощающего белого покрывала. Все лица мужчин, женщин и детей сохранились. Их мужчинам пришлось противостоять чему-то, что, по-видимому, не было ни ранено, ни убито в бою.
– Что это было, Сандро? – прошептал Дункан. – Неужели они не убили ни одного нападавшего?
Сандро прочистил горло и, повинуясь импульсу, тоже прошептал:
– Не знаю, Дункан, но некоторые из них сильно обожжены. – Да.
Выражение лица Талискера было мрачным. Он обнаружил тело молодой женщины. Было невыносимо смотреть на мягкие очертания откинутой руки под тонким слоем снега. На краю поляны Эскариус Вермех долгое время сидел, скорбно повесив лохматую серую голову. Потом он вдруг поднял морду и завыл в наступающую темноту ночи.
Уже после того, как они разбили лагерь на небольшом расстоянии от поселения, Сандро обнаружил тело одного из нападавших. Он вернулся на пепелище, чтобы побродить среди тел. Эскариусу это не понравилось, он не мог понять желания сеаннаха проводить время с мертвыми, но Талискер заметил, что пальцы Сандро что-то перебирают. И вдруг он понял, что после стольких лет его старый друг все еще носит свои четки. Он собирался молиться за души погибших, несмотря на то что его концепция Бога на целый мир отличалась от их представлений.
Когда Сандро ушел, Талискер и Эскариус, который в этот момент был в образе сида, мало говорили друг с другом, пока между ними не повисло гнетущее молчание. Так как рядом не было Сандро, чтобы разрядить обстановку, Талискер с трудом скрывал свое истинное отношение к клану сидов-волков.
Наконец, когда он достал из костра мясо кролика, Эскариус заговорил. Его голос звучал спокойно и немного приглушенно в ночном воздухе. Талискер сначала подумал, что ему померещились слова волка.
– Он был великим человеком, великим сидом…
– Кто?
– Мой отец. Ты не можешь не думать о нем, когда вспоминаешь клан сидов-волков, Дункан Талискер.
Талискер кивнул в сторону костра, выражая согласие.
– Клан волков никогда не осуждал ни его, ни его память, ведь так?
– Нет. Его память почитают у нас в племени.
– Он убил моего друга Деме и смертельно ранил принца Макпьялуту.
– Макпьялуту? Серого Призрака? Он убил много женщин. Макпьялута рассказывал тебе о своем жизненном пути? О тех женщинах, которых погубил? – Голос Эскариуса звучал презрительно. – Это он предал сидов, а не мой отец.
Талискер прищурил глаза, взгляд его стал тяжелым в свете костра. Честно говоря, ему доводилось слышать несколько странных историй о Макпьялуте после битвы за Сулис Мор. Хотя они и находились с принцем довольно далеко друг от друга, Талискер был там во время его смерти и понял, что родина сидов – вовсе не легенда. Макпьялута пытался помочь спасти Великих от Корвуса. Именно он достал священный камень, именуемый силами Бразнаиром, и принес его Великим.
– Он верил в то, что делал это во благо своего народа. Тебе это хорошо известно.
– То же самое можно сказать и о моем отце, – упрямо настаивал Эскариус. – И…
Его прервал треск в кустах между их лагерем и поляной. Это Сандро в спешке скользил и падал, пробираясь по снегу к костру.
– Идите сюда. Скорее! – воскликнул он. – Идите и посмотрите! Талискер вскочил, вытаскивая свой кинжал, уловив в голосе друга панику. Сандро было трудно дышать. Он согнулся вдвое, изо рта клубами вырывалось теплое дыхание, напоминающее табачный дым. Талискер похлопал его по спине.
– Полегче, Сандро, закрой рот и дыши через нос, – бормотал он. – Давай, давай! – Он оглянулся на Эскариуса, который в этот момент трансформировался в волка. – Вермех уже, наверное, думает, что мы чертовски старые.
Сандро застонал.
– Я и так знаю, что слишком стар. Подожди, скоро ты все увидишь сам, Дункан…
Взяв с собой факел из тех, что были воткнуты в снег по периметру лагеря, группа сквозь кусты отправилась по беспорядочному следу, оставленному Сандро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60