– Не беспокойтесь, Рэчел. – Нокс постарался ободряюще улыбнуться, но образ девушки, похожей на ангела, вывел его из равновесия. – С Даниэлем все будет в порядке. Он выполняет Божью работу.
Рэчел слабо улыбнулась, но, уходя, ничего не ответила. Ей не удалось скрыть разочарования, и глаза ее наполнились слезами.
Когда за девушкой закрылась дверь, Нокс еще долго стоял, глядя ей вслед. Ему вдруг пришла в голову мысль, что в семье Даниэля все ангелы, и они, возможно, соберутся как-нибудь и отомстят ему. У него вырвался звук между вздохом и смехом, и Нокс прикрыл рот рукой, словно запрещая себе радоваться.
– Зачем ты ей солгал?
Это была Эстер. Оказывается, она наблюдала за происходящим. Нокс постарался выглядеть беззаботно.
– Думаешь, она бы поверила мне, скажи я правду?
Эстер пожала плечами:
– Думаю, да…
Темные глаза девушки, казалось, обвиняли.
– Что с тобой, Эстер? – нахмурился Нокс.
– Могу я с тобой поговорить лично? В твоей комнате?
Как только они оказались в комнате, Эстер прорвало. Обливаясь слезами, она говорила, что не может с собой справиться и ей нужна помощь. Сначала Нокс просто хмурился, не совсем понимая, в чем дело, тогда Эстер закатала рукав и показала ему множество следов от уколов на сгибе локтя. Нокс и сам принимал наркотики, но никогда не был способен сам себе сделать укол. Красные следы на фарфоровой коже неожиданно потрясли его. Что еще хуже, Эстер всегда казалась ему сдержанной, полной самообладания, но вышло, что она намного больше похожа на Нокса, чем он предполагал, такая же уязвимая и слабая. Наркотики были строго-настрого запрещены в «Ковчеге», и Нокс понимал, что девушка ждет его приговора.
– Отчего у тебя депрессия, Эстер? – спросил он ласково.
– Я скучаю по Даниэлю. На самом деле очень скучаю по нему, Нокс…
– До сих пор?
– Мы… мы были любовниками. Как он мог уйти вот так, ничего мне не сказав?
Даниэль, – подумал он горько. – Почему это должен был быть Даниэль? Я рад, что убил тебя, негодяй. Больше ты никогда не будешь обладать ею.
– Я не могу поверить, что он вознесся, Нокс, – всхлипнула она.
– Его забрал Бог, Эстер. Он работал для него, вот он и… Послушай, а где ты берешь наркотики?
– Просто на улице.
– Это небезопасно, Эстер. Там можно купить какую-нибудь гадость. Мне хотелось бы помочь тебе. Но пока ты плохо себя чувствуешь, я достану что-нибудь безопасное.
Девушка недоверчиво посмотрела на него:
– Что? Метадон?
– Да. Если, конечно, смогу.
Она еще раз всхлипнула, потом постаралась взять себя в руки, хотя уже и так почувствовала себя не такой напряженной в объятиях Нокса.
– Поверить не могу. – робко улыбнулась Эстер. – Мне казалось, ты выбросишь меня на улицу. Даниэль так бы и сделал. Он был не таким, как я думала… Мне кажется, Бог вовремя его забрал, у него, наверное, хватило бы сил выкинуть меня на помойку.
– Нет, Эстер, нет. Ты не должна так думать. Помнишь, я был там! Когда она ушла, Нокс сел на край кровати. Голова шла кругом. Руки и рубашка были пропитаны ароматом Эстер. А потом он начал пить.
Нокс не любил виски, но это было единственное, что осталось после Даниэля. Нокс уже выпил весь джин и бренди, теперь пришел черед виски. Интересно, что бы сказали члены их общества, знай они, что их драгоценный святой хранит такой запас спиртного? Виски обжигало горло, заставляло слезиться глаза, но все, чего Нокс хотел, это найти утешение в алкоголе и уйти от действительности.
Вокруг его стула были разбросаны листы из книги, они покрывали пол, будто конфетти. Нокс читал Библию, пока пил, и теперь знал ее всю: и про деяния Апостолов, и про Вознесение, и о пророчествах Конца Света, и о Втором пришествии. Нокс вырывал каждый лист из Библии, как бы в доказательство себе самому, что прочел его. Все растущая кипа листов из книги приносила ему удовлетворение. День перешел в вечер, и вечер становился все темнее, а Нокс продолжал читать, потому что, как только останавливался, начинал думать об Эстер, и эти мысли доставляли ему боль. К восьми тридцати Нокс прилично набрался, комната кружилась перед глазами, а самого его тошнило. В этот момент раздался слабый стук в дверь.
– Нокс, ты дома?
Это был голос Стремящегося Летать.
– Что тебе надо, Стремящийся Летать? – прошептал Нокс, все еще пребывая во власти проблем Вознесения.
– Нокс?
Он стоял и продолжал вырывать листы из книги. Несколько из них прилипли к одежде. Этот факт ужасно рассмешил его. Быть одетым в Слово Божье. Умора. Нокс пошел к двери, прикладывая усилия, чтобы восстановить равновесие и принять как можно более серьезный вид.
– Стремящийся Летать, – улыбнулся он. – Чем могу тебе помочь?
Нокс понимал, что все его усилия напрасны, потому что парень наверняка почувствовал сильный запах алкоголя,
– Ты собираешься на вечернюю молитву, Нокс? – Стремящийся Летать говорил нейтральным тоном, но он не мог не чувствовать запах. Кроме того, еще старался заглянуть за спину Нокса в комнату. – С-Смотрящий Вперед предположил, что тебе захочется п-почитать молитвы сегодня вечером.
– Скажи мне вот что, Стремящийся Летать… почему бы тебе не сделать это? Я сегодня плохо себя чувствую. Конечно, мне лестно ваше внимание. На вот, возьми. – Он схватил одну из страниц, которая прилипла к рубашке, и протянул ее парню. – Это тебя вдохновит.
Тот сначала нахмурился, но потом взглянул на страницу.
– Братство верующих… Хороший в-выбор, Нокс.
– Да, очень хороший…
– Ты на самом деле уверен, что хочешь доверить мне чтение молитвы?
Нокс протянул руку, чтобы потрепать парня по плечу, но потом понял, что это выдаст его, так как можно потерять равновесие, да и запах алкоголя с близкого расстояния будет чувствоваться сильнее, поэтому просто ободряюще кивнул.
– У тебя все получится, Стремящийся Летать… честно. Я полностью доверяю тебе.
– Спасибо, Нокс. – Парень расплылся в улыбке. – Эт-то очень м-много значит для меня. – Он медленно пошел по коридору, не отрывая взгляда от листка, который дал ему Нокс. – С-спокойной ночи…
– Спокойной ночи.
Как только он закрыл дверь, Нокса накрыла волна тошноты. Нервная энергия, которая ему понадобилась, чтобы сохранить достойный вид перед Стремящимся Летать, моментально испарилась, и он согнулся вдвое, уверенный, что его сейчас вырвет. Когда этого не произошло, Нокс опять выпрямился, рассмеявшись про себя. Опустившись на стул, он протянул руку, чтобы достать очередную порцию виски, но вместо этого наткнулся на что-то холодное и острое.
– Нож, – сказал он в пустоту комнаты. – Эй, Эстер, посмотри-ка…
Его голос затих, когда взгляд остановился на ноже. Нокс думал об Эстер весь день, эти мысли не уходили из его подсознания, причиняя боль, даже когда он читал. Обнимать ее, когда девушка плакала о Даниэле… было ужасно. Что бы она подумала о своем утешителе, если бы знала, как он поступил с Даниэлем? И что бы сказала, если бы узнала, что предложение о поддержке вызвано появившимся шансом контролировать ее? Девушка возненавидела бы его. Нокс знал, желание обладать Эстер было не такой уж безоблачной вещью, потому что любовью назвать это чувство нельзя. Так что красивого в нем ничего не было. Эстер пробуждала в Ноксе самые темные стороны его сущности. Ту самую мерзкую, перепуганную часть, которую никто не мог любить, даже он сам. Беспомощность девушки, когда он обнимал ее хрупкие плечи, только разжигала огонь отвращения к самому себе.
Нокс обхватил правой рукой свой стакан с виски, не отводя глаз от ножа, как будто опасаясь, что этот неодушевленный предмет вдруг окажется живым. На сей раз виски не затуманило его взгляд, он со стуком поставил стакан на стол, не расплескав ни капли, и вытер рот тыльной стороной ладони. Когда Нокс ощутил на коже слабое пощипывание от алкоголя, ему в голову внезапно пришла мысль. Эстер не сделала бы этого, она не стала бы его осуждать, даже если он и заслуживал быть наказанным. Наказанным за все, даже за те преступления, о которых не знает: за Даниэля, за свою ложь, за то, что получил от него в наследство…
Не переставая анализировать свои пьяные фантазии, Нокс неожиданно схватил нож и полоснул себя по внутренней поверхности руки. Он не издал ни звука, даже не вскрикнул от боли, потому что ее не было, просто какое-то странное, острое движение адреналина. Нокс уставился на линию бисеринок крови, выступившей из раны. Почему она так слабо течет? Он полоснул еще раз, более сильно. На этот раз кровь полилась сильнее, буквально потекла ручьем, теряя свой красный цвет в полумраке комнаты, больше похожая на обычную темную жидкость. Нокс еще раз провел ножом по руке, но действие адреналина снизилось, и горячая волна боли застала его врасплох.
– А-а-а!
Собственный крик оказался для Нокса такой же неожиданностью, как и боль, он ахнул, как будто пытаясь загнать звук назад. Оттолкнув стул, Нокс кинулся к окну, распахнул его и выставил руку на свежий воздух. За окном шел дождь, шум его проникал в сознание. Инстинкт заставил Нокса поступить так же, как и в случае с ожогом, когда спешишь подставить обожженное место под открытый кран с водой. Дождь стучал по крыше старого дома и попадал в открытое окно, он намочил белую рубашку Нокса и прилепил мокрые волосы к щекам и лбу.
Казалось, все вокруг замедлило движение. Нокс смотрел, как прохладная вода смывает кровь, отчего казалось, будто к руке прикасается холодный огонь. Капли скатывались по лицу и груди, оставляя следы, словно маленькие серебряные кометы. Рот Нокса все еще был открыт, как будто он продолжал кричать от боли, хотя теперь из него не вырывалось ни звука. Нокс убрал голову обратно в комнату, потому что холодная вода попадала ему в горло, одновременно охлаждая и обжигая. Пока Нокс стоял у окна, обдуваемый ветром, на несколько коротких мгновений ему показалось, что он летит.
– Поговори со мной.
Сначала Ноксу показалось, что голос раздался у него в голове. Несмотря на то что он был пьян, частица здравого смысла все-таки осталась, достаточная для понимания, что в таком состоянии может показаться все, что угодно. Он вернулся к кровати, взял полотенце со спинки и стал наматывать его на рану, не обращая внимания на то, что ткань тут же промокла. Нокс задыхался и истекал кровью, прислушиваясь, не раздастся ли опять этот голос. Ничего.
Налив себе еще виски, он пробормотал:
– Кто это… кто…
– Поговори со мной. Я знаю, что ты здесь.
Возможно, если бы он был трезв, то еще дольше отказывался бы верить, что слышит голос. Нокс осмотрел комнату, пытаясь найти кого-то, спрятавшегося в тени. Но в комнате было пусто. Он опять взял стакан, испачканный кровью, и когда поднес его ко рту, рука начала дрожать. Обхватив стакан обеими руками, Нокс поднял его и поднес к губам, как спасение. И как только собрался сделать глоток, он увидел это.
На подушке лежало ожерелье, украденное им у той женщины, Беатрис. То была просто прихоть, потому что ожерелье показалось ему достаточно ценным, чтобы обеспечить роскошную жизнь, которая представлялась в виде удовлетворения его пагубной привычки. Если продать, денег может хватить на то, чтобы купить кокаина на целый год… Сейчас ожерелье переливалось зеленым светом. Когда Нокс, пошатываясь, направился к кровати, ему издали показалось, что один из камней отражает свет от настольной лампы, но он тут же отбросил эту мысль. Свет распространялся изнутри одного из камней, как будто вокруг него образовалась некая рассеянная сфера. На внешней ее границе возникли лучи, похожие на усики, которые выходили за пределы сферы, словно вопрошая о чем-то. Нокс остановился у кровати.
– Вы… вы что-то сказали?
Он чувствовал себя глупо уже только потому, что громко задал такой дурацкий вопрос. Может быть, кто-то из Детей пытается разыграть его или даже свести с ума. Возможно, они даже знают о Дэнни…
– Да, я разговариваю с тобой. Как тебя зовут?
– Нокс.
У него шла кругом голова, от алкоголя тошнило, рана на руке ужасно болела. Но, несмотря на все это, теперь Нокс был уверен, что на самом деле слышит голос. Погруженный в апокалиптические видения Вознесения, в которое не верил еще несколько минут назад, теперь он не сомневался, что голос мог иметь только один источник. Нокс упал на колени у подножия кровати, осознав, что нож, которым он терзал свою плоть, признан недостаточным наказанием. Божественная кара стала реальностью.
– Вы… вы Бог?
– Бог?
Голос, казалось, некоторое время осмысливал вопрос. Во время этой паузы Нокс вообразил, что будет наказан за свое нахальство. Наконец, после того как ему показалось, что он ждет почти год, пришел ответ.
– Да.
– Я очень сожалею. На самом деле сожалею обо всем, что натворил. Я имею в виду, что раскаиваюсь в своих грехах… – врал Нокс. – В случае с Дэнни, вы же и сами видели, что этот фальшивый пророк вел Ваших Детей в…
– Да, да… – Голос звучал абсолютно равнодушно. – Встань с пола. Я не требую, чтобы ты падал ниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60