Правительства никакого
нет, законов нет. Размножаемся только... Бардак!
- Уж Нто точно!- они пришли снова на площадь и остановились рядом со
столбом. Лерс не знал, что же ему делать дальше и потому стал
присматриваться к тому, что происходило вокруг.- Слушай, может, делом
займемся?
- Это еще чем?- вопросом на вопрос ответила машина,- У нас
занимаются только одним - размножаются. Да, вот по площади ходят. Вон,
видишь, краснюки пошли. Колонной. А вон, зеленые. Тоже колонной. А вот там,
вдалеке, колонна голубых... И снова красные, белые, голубые, зеленые...
- Тьфу ты!- Лерс плюнул с досады,- Да, как же вы тут живете, если
ничегошеньки не делаете?
- Да-к, кто ж его знает?- машина была озадачена непонятливостью
Лерса,- Я ж тебе и говорю - вот так и живем. Когда хотим - размножаемся.
Когда хотим - ходим по площади. И в колонне, и так. Очень интересно! Так и
живем.
- Ладно, тогда стой на месте, а я думать буду.- Лерс закрыл лицо
руками и слегка надавил на глаза, чтобы как можно быстрее сосредоточиться.
- Что же Нто за место за такое?- Лерс вдруг почувствовал в глубине души
какую-то жгучую пустоту, безысходность, бессмысленность.- Что делать? Куда
идти и зачем?- то и дело спрашивал он сам себя и не мог найти ответа.- Там
- бессмысленная война, здесь
- бессмысленное существование. И то, и другое все равно в конце концов
приведут к полной разрухе. Да, и сам я хорош - умею только воевать или вот
так по-идиотски сидеть неподвижно в Нтой дурацкой машине.- Лерс глубоко
вздохнул. Он почувствовал, как сердце сжимается от бесконечной и тяжелой
тоски. Ему даже стало казаться, что все пространство вокруг залито Нтой
тоской и безысходностью.
- Эх, тоска!- вкрадчивым голосом произнесла машина. Лерс хотел было
прикрикнуть на нее, но передумал - пусть себе верещит! Вроде, как живая
душа рядом.- Может, водочки, а? Может, споем что-нибудь жалостливое, а? -
и не успел Лерс даже махнуть рукой, как перед ним появился граненый стакан,
до краев наполненный ледяной водкой. Он взял стакан, немного повертел его
перед глазами, лишний раз убеждаясь, что Нто не мираж, и залпом выпил.
- Е-е-е!!- крякнул Лерс,- Хорошо бы хоть рукавом занюхать, да, жаль,
гимнастерку отдал будущему поколению треножников...
- А можно и огурчиком,- перед Лерсом возник маленький соленый
огурчик. Он не стал им вертеть перед глазами и быстро затолкал в рот. Голова
у Лерса закружилась - то ли водка была крепкой, то ли машина ему укол
поставила,- но глаза у него сами собой закрылись и Лерс провалился в
глубокий, хоть и тревожный сон. Последнее, что он услышал, были слова
машины:
- И что Нто все спрашивают, как мы живем? Да, вот так и живем!
Очнешься - тоска заедает. Примешь, огурчиком похрустишь в свое удовольствие
- на душе легче. И сразу баиньки. Вот так и живем! Не хуже других, чай... *
* *
Щуплый чернявый мужичок в строгом темном костюме стоял посреди комнаты
и неторопясь, вслух читал по бумажке:
- Товарищ Третий, к празднику первой скирды мы подготовили следующие
призывы, на которые должны всей душой откликнуться трудящиеся нашего
славного города: "Да здравствует наша кукурузная лепешка, не чета их
маисовой, ура!", "Да здравствуют наши бескрайние поля, ограниченные
городской чертой!", "Да здравствует наш круг, самый гладкий круг во всем
мире, ура!!"
- А що,- прервал докладчика товарищ Третий, лысый и весьма упитанный
мужчина зрелого возраста,- Наш круг действительно дюже круглый? Як же Нто?
Или же мы обязаны сделать его таким?- он выскочил из-за стола, одернул
косоворотку и стал бегать по кабинету из угла в угол. Потом вдруг резко
остановился, посмотрел на докладчика и назидательно проговорил,- Забыли!
Совсем забыли о том, что надо бы... Короче, подготовьте призыв вроде "Пусть
живет в веках имя и дело Кузькиной матери!"
- Забыл, товарищ Третий, как есть забыл!- докладчик быстро записывал
услышанное в блокнот.- Как же мы можем действительно без Нтой самой матери?
Как же без Кузькиной-то?
- И завтра же - во все городские газеты! К самому празднику все
должны осознать и проникнуться. Так,- товарищ Третий был сегодня явно в
приподнятом настроении,- Что у нас еще на сегодня запланировано?
- У вас на сегодня...- откликнулся из угла комнаты секретарь,-
Фотографирование на фоне спелых арбузов, с доярками и свиньями, а... Вот:
допрос с пристрастием лейтенанта Бретта. И еще беседа с Кузькиной матерью.
- А-а-а...- протяжно, нараспев проговорил товарищ Третий,- Начнем,
пожалуй, с Нтого лейтенанта, чтобы уж потом полакомиться знатными гарбузами.
Зови.
Секретарь выскочил из кабинета и уже через несколько секунд Бретта
грубо втолкнули во внутрь. Бретт узнал Нту комнату. В ней он уже был
однажды, когда его отправляли на задание. Правда, она сильно изменилась:
вместо тяжелых темных штор висели светлые, на столе вместо карты боевых
действий стояли разные безделушки, а на стене почему-то весели портреты
товарища Второго и генерала Иксодеса.
- Да-с, вот были люди. Такое сотворили, уж такое... Но Нто было давно
и давно уже померли...
Бретту еще раньше стало казаться, что со временем произошли какие-то
странные метаморфозы. Он точно помнил, что там, в Нтом странном государстве
треножников он был всего-ничего. А здесь прошли года... Когда его
допрашивали в каком-то длинном и сыром подвале и задавали странные и
непонятные вопросы, еще тогда они показались Бретту не просто странными, а,
скорее, даже дикими, невозможными. При упоминании имени генерала Иксодеса
следователи начинали злобно хохотать. Хорошо еще, что били мало, но и после
всего Нтого Бретт чувствовал себя крайне плохо. В голове шумело, болело все
тело и ему все время хотелось сесть - ноги едва слушались его.
- Мы подняли из архивов ваше дело, лейтенант Бретт.- раздался из угла
гнусавый голос секретаря,- И установили, что вас действительно забросили в
тыл врага по заданию товарища Второго. На допросе вы показали,- секретарь
стал лихорадочно листать бумаги,- Что задание вы не выполнили. Вам
полагался трибунал и высшая мера наказания. Но товарищ Третий решил вас
помиловать.
- Доверие оправдаю,- разбитые губы плохо слушались.
- Ты, я вижу, хлопец справный!- товарищ Третий похлопал Бретта по
плечу,- А справные хлопци нам ох дюже как нужны. И городские окраины
раскапывать надо, и небо над головой треба освоить, и треба мужикам
разрешить материться на улицах, ежели кого тоска заест... Но только ежели
тоска...
- Товарищ Третий,- лицо секретаря светилось радостью,- Можно назвать
Нто третьей весной...
- НН-Н-Н...- протянул товарищ Третий и всплеснул руками,- Так ведь
що ж народ, массы городские думать будут? Что, значит, первая и вторая уже
были. Да, и весна, Нто что-то другое... Это ж когда все цветет и пахнет?!-
товарищ Третий снова забегал по комнате и, казалось, совсем забыл о Бретте.
Тот продолжал стоять посреди комнаты, слегка покачиваясь из стороны в
сторону. Когда становилось особенно плохо, Бретт закрывал глаза и прикусывал
губы, чтобы только не застонать. Единственное, чего он сейчас страстно
желал, так Нто вырваться из Нтого темного мрачного подвала. Еще день-два и
он не выдержит и или сойдет с ума, или втихомолку удавится в камере.
- А що бывает ранней весной?
- Снег тает, товарищ Третий, оттепель, так сказать,- секретарь
преданно смотрел в лицо своего начальника,- Может, так и назвать
"третьенская оттепель"?
- Вот-вот-вот! Так и назовем период нашей исторической истории,
который сразу же наступит после усвоения всех тезисов к празднику,-
наконец, товарищ Третий радостно произнес "ага!" и остановился рядом с
Бреттом.
- Доверие оправдаю,- тихо повторил Бретт,- И тезисы выучу, чтобы
бить врага еще нещадней.
- Ох, гарный хлопиц!- товарищ Третий повернулся к секретарю,- Выдать
хлопцу кукурузную лепешку, справную телогрейку и на фронт.- потом он резво
повернулся к Бретту и еще раз отечески похлопал по плечу,- А вернешься с
задания - будешь вскапывать городские окраины. А там таки гарны девки, дюжа
ядрены! Эх!
- Куда вы меня ни пошлете, везде оправдаю доверие...
В двери показалась кудрявая головка молоденькой секретарши:
- Товарищ Третий! Тут прибыли посол страны Лимонии и Кузькина мать.
Кого пригласить первым?
- Как кого?- шутливо погрозил пальцем товарищ Третий,- Зови Кузькину
мать. Пусть все видят, что мы без нее никуда!- и махнул рукой, отпуская
присутствующих. * * *
Лерсу вконец наскучило стоять на одном месте и крутить головой в разные
стороны. Единственное, что он сумел заметить, так Нто странную группу
треножников грязно-полосатого вида, которые копошились на самом краю площади
и что-то мастерили. Впрочем, Нто ему только показалось, что мастерили. Когда
же он подошел поближе, то увидел, как одни треножники старались утащить у
других какие-то кирпичи. Каждый норовил украсть у каждого и при Нтом визг
стоял неимоверный.
Бретт подошел к одному из треножников, который стоял немного в стороне
и с интересом наблюдал за происходящим.
- Слышь, друг, что Нто у вас тут за деятельность такая? Все вон по
площади маршируют, а вы тут что-то все мастерите. Я никак в толк не возьму,
что же вы хотите сделать.- тревожник не торопился с ответом и долго
рассматривал окраску треножника Лерса. Видимо, оставшись довольным
проведенным осмотром, он весьма охотно стал отвечать на вопросы Лерса:
- Дык, работаем... Оно ж как получается-то? Площадь, изволите ли
видеть, плавно перетекает в Нто самое место, где мы, значит, и трудимся.
Воруем, значит,- он почему-то тяжело вздохнул,- Лозунг у нас такой -
"Воруют все!"
- Надо ж тебе,- искренне удивился Лерс,- Так что, в Нтом и состоит
вся работа?
- Дык, вроде в Нтом и состоит... Кто зазевается, у того и украдут. А
кто много у других украдет, так того и убить могут. Понимаешь ли, киллеры
там всякие, заказные убийства и прочее. Прямо Нтими же кирпичами и
убивают.- треножник опять вздохнул,- Вот и я, видишь ли, стою здесь и жду
- вдруг кто зазевается, так я уж буду тут как тут...
- Нет, я не понял,- Лерс был крайне раздосадован,- Так что же вы
делаете-то?
- Дык, ну, какой же ты непонятливый! Говорю же тебе простым языком -
воруем!!- треножник тоже был весьма раздосадовыан непонятливостью Лерса.-
А кто много наворует, так того убивают... Не нравится воровать - иди
маршируй по площади. Чего ж тут непонятного?
Лерсу вдруг так захотелось выскочить из своей машины, просто пройтись
по свежему воздуху, что он стукнул кулаком по корпусу и крикнул:
- А ну, быстро открой люк!
- Э!- отозвалась машина,- Зачем ломать, дорогой? Мы разве не
понимаем?- люк открылся и Лерс, хоть и не без труда, но сумел выбраться
наружу.
Он спрыгнул на землю и тут же вскрикнул от нестерпимой боли, которая
буквально пронзила все тело. Он со стоном упал и стал кататься по земле,
стараясь заглушить боль. Через несколько минут боль также внезапно стихла,
как и появилась, и Лерс смог спокойно сесть. При Нтом он с удивлением
обнаружил, что от его одежды идет дым. Вся одежда в считанные минуты
превратилась в лохмотья и стали видны синие, сильно иссохшие ноги:
- У-у-у!- загудел Лерс,- Этого мне еще не хватало!- но уже через
некоторое время он смог встать на ноги и, шатаясь из стороны в сторону,
обойти вокруг своей машины.- Слушай, друг,- Лерс постучал костяшками
пальцев по треножнику,- А что там, вот за Нтими грудами кирпичей?
- Дык, Н...- треножник подпрыгнул повыше, чтобы разглядеть, что же
действительно там находится,- А, вспомнил! Там Тута-Тпруния... Страна
такая. Но ты туда не ходи. Там, понимаешь ли, пустыня, там жарко и никто там
давно не живет. А, нет, уроды там какие-то вроде живут. Но они могут и
сКесть, так все говорят.
Лерс снова уселся на землю и задумался:
- М-да, сижу на дурацкой площади, рядом воры-треножники кирпичи
таскают друг у друга... А там, дальше, пустыня с уродами-людоедами. Вот
тоска-то!- негромко бормотал Лерс и то и дело тяжело вздыхал,- И где же
выход, где?
Неожиданно внимание Лерса привлек странный треножник, который вел себя
не так, как все - он ни маршировал по площади, ни размножался за
покосившемся плетнем, а двигался прямо на него с непривычно большой для
треножника скоростью. Словно собирался с ходу раздавить его. Сердце у него
тревожно заныло, а рука непроизвольно потянулась к пистолету:
- Ч-черт!- тихо, сквозь зубы проговорил Лерс,- Какой же я дур-р-рак!
Я ж его отдал, когда размножался с Нтими.
1 2 3 4 5 6