Лерман уже выбрался из-под стола.
– Я н-не з-знаю этих типов, – решительно заявил он, оторвавшись от бутылки. – Они хотели меня убить?
– Наверное, нет, – пожал плечами Этерлен. – Может, поздравить с Рождеством?
Хикки налил секретарше полную рюмку коньяку и прислушался к разговору.
– Кто вас послал?
Этерлен спрашивал участливо, как доктор, и громила не замедлил с ответом. Доброта генеральской души казалась ему куда страшнее любого крика.
– Это, – указал он на обезглавленный труп на пороге, – Ник Пикинер, старший сын Джоэла Пикинера.
– Что-о?! – Лерман поперхнулся кофе и едва не уронил вторую за день чашечку. – Но при чем тут Джо? Я же… я же ему должен, гос-споди!
На сей раз удивился убийца. Он изумленно поглядел на девушку, которая без всякого стеснения стащила и швырнула в угол мокрые чулки вместе с трусиками, потом перевел ошарашенные глаза на Лермана:
– Так его ж завалили сегодня утром. Ник решил, что это вы…
На какое-то время Лерман впал в прострацию. По его блуждающему взору становилось понятно, что он судорожно перебирает в голове все возможные варианты и ни на одном не может остановиться.
– Я просто не представляю, кто мог убить Пикинера, – твердо заявил он. – И главное – я не представляю зачем. Давайте вызывать полицию.
– Ты уверен? – осторожно спросил Хикки.
Лерман пожал плечами:
– Я знаю, что я его не убивал. И все это знают… Так что мне теперь – вешаться с горя?
Из крипо прилетела целая бригада во главе с молодым и до смешного самоуверенным следователем. Он с ходу обрушился на Этерлена, но тот – лениво, как греющийся на солнышке кот, – продемонстрировал парнишке свои документы. Следователь, уже осведомленный о тяготах возможного военного положения, вытянулся в струнку.
– Это – со мной, – Этерлен показал на Хикки. – Прошу прощения, но мы спешим. Все вопросы по делу адресуйте к мастеру Лерману, э-ээ, главному пострадавшему.
– Куда ты собирался после Лермана? – спросил Этерлен, когда Хикки вырулил на улицу.
– К Золкину… Но сегодня я уже никуда не поеду. Мне надо выпить. Я тебе не говорил – на Пангее я только что видел еще одно убийство. Нет, оно случилось не на моих глазах, но тем не менее.
– Кого там пришили?
– Одного корварца, конвойника. Странно, но говорят, он был тише воды, ниже травы…
– А этот – Пикинер, или как его там?
– Ну, Пикинер, – Хикки усмехнулся и помотал головой, – Пикинер – это еще тот артист-эквилибрист. Большой друг Брюса Иголки. Когда Иголку хватанули на Корэле, Пикинер дал денег и добился освобождения под залог, а потом Брюс затерялся в Портленде. Сейчас опять летает, сукин сын.
– По слухам, это он взял конвой с Кассанданы на лидданский Саэд-Хирлах. Лидданы на него крепко обиделись. А с другой стороны, я слышал, у него смешанный экипаж… с лидданами.
– У него сейчас два корабля, но это ненадолго. Если за него не возьмутся, то Иголка развернется как следует.
Хикки нажал кнопку на руле и продиктовал автомату номер Ирэн. Не вдаваясь в подробности, он сообщил, что едет домой, и попросил подготовить скромный семейный ужин. Без поваров.
Дождавшись, когда он закончит разговор, Этерлен врубил сканирование местных информационных сетей, Из потолка и передней панели понеслись отрывки рекламных текстов, аккорды и прочая галиматья – генерал листал меню в поисках чего-нибудь веселого. Неожиданно он резко нажал клавишу фиксации волны.
– Итак, сегодня в полдень трагически оборвалась жизнь его превосходительства Хорпа Эргара Пятого, консула Высокой Лидды в имперском департаменте Аврора… Шеф полиции Стоунвуда, его милость лорд Рябец заверил общественность, что подлые убийцы не уйдут от заслуженной кары…
– Ого, – удивился Этерлен. – Вот это да! Давненько у нас на консулов не охотились. Кто ж его завалил, интересно?
– Господи, что творится, – вздохнул Хикки.
Глава 3
– Крепко спал? – поинтересовался Этерлен, обнюхивая тонко нарезанные ломтики ветчины на тарелке.
– Нормально. Сейчас позавтракаем и поедем поболтаем с Золкиным. А потом мне хорошо бы в офисе появиться.
– Не поедем мы ни к какому Золкину. Если я не ошибаюсь, его кончили вчера вечером. Ты спи крепче – вообще ничего не услышишь.
Хикки часто заморгал и отложил в сторону бутерброд. Этерлен смотрел на него без улыбки, да и вообще, с такими вещами не шутят… “Это Лоренцо, – сказал себе Хикки. – Значит, они не договорились. Как мерзко!”
– Сообщение было в утренних новостях?
– Да, полчаса назад. Застрелен на пороге собственного дома. Он что, жил один?
– Уже давно… А что говорит полиция?
– А что она может говорить? Ничего. Убийцы не, найдены, версий пока никаких. Ты можешь к этому что-то добавить?
– Могу. Я почти уверен, что знаю, чьих это ручонок дело. У него был закадычный враг – некто Руперт Лоренцо, порядочный психопат, но тем не менее человек влиятельный. Ох-хх… Самое смешное, что ни Золкин, ни Лоренцо не знали, что против них обоих интригует третья сторона – Эдди Дюваль по кличке Петух. Там очень хитрые расчеты были. Петух, он по-своему умница, хоть и сволочь. С Петухом работать опасно, поэтому я решил примирить Лоренцо и Золкина: я раскрыл Золкину глаза на все это дело с Дювалем. Он, конечно, был шокирован, но я думаю, что, пока я летал, он успел убедиться в моей правоте.
– Он должен был объясниться с этим Лоренцо?
– Ты читаешь мои мысли. Наверное, ему это не удалось… Ума не приложу, с чего Лоренцо так психанул. Где логика?
– Вот именно.
– Что ты хочешь этим сказать?
Этерлен подцепил вилкой кусочек ветчины, отправил его в рот и запил кофе.
– Я и говорю, где логика? – спросил он, жуя. – Почему ты так уверен, что Золкина пришил именно Лоренцо? Может, на него напали нарки, которым не хватало на пайку “дури”? Или что, у вас на Авроре такого не бывает?
– Золкин не мальчик. Он хорошо владеет оружием.
– Ах, мальчик не мальчик!.. Ладно. Я позвоню Йони, у него тут вся полиция на контакте: если через полчаса он нам ничего не расскажет, начнем действовать самостоятельно.
– В каком смысле действовать? – поинтересовался Хикки, протягивая генералу телефон.
– Не нравится мне это дело… Вот не нравится, и все. Что-то тут не так. У покойника было много врагов?
– За исключением Лоренцо – ни одного.
– Может, кому-то нужно было подставить Лоренцо. Черт его поймет. Алло! Йони! Йони? Мэм, мне нужен мастер Йохансон, где он у вас там? Спит? Разбудить немедленно. Опять у него новая шмара, – сказал Этерлен в сторону. – Да! Йони, это я…
Пока он беседовал с Йохансоном, Хикки допил кофе и переоделся. Когда он вернулся в кухню, Этерлен стоял у распахнутого окна, явно наслаждаясь запахом роз, который приносил в дом легкий утренний ветерок.
– В Стоунвуде у него мало знакомых, – сказал Этерлен, не оборачиваясь. – Это не очень здорово.
– Я так и думал, – откликнулся Хикки. – Но все-таки: что именно тебя вдруг встревожило?
– Этот ваш Пикинер – он же тоже из столицы? Хикки на секунду прикусил губу.
– Да. У него все дела в Стоунвуде. Но о чем, собственно, это может говорить?
– Пока ни о чем. Сейчас приедет Йони, мы с ним потолкуем. Рейсовые в столицу ходят часто?
– У меня есть собственный фотолет. Ты хочешь лететь в Стоунвуд?
– Еще не знаю… – Этерлен вздохнул и вернулся за стол. – А хорошо ты здесь устроился. У нас в Метрополии коммерсанту твоего уровня такая роскошь не по карману.
– Именно поэтому я и осел на Авроре. Я вообще не понимаю людей, которые стремятся к вам. Что там делать? От налогов не сбежишь, кругом чиновники, каждому – дай… Перспектив никаких, одна возня. Даже пенсионеру там скучно.
Через полчаса появился Йохансон – не очень выспавшийся и раздраженный.
– Десять минут простоял в пробке, – объявил он придвигая к себе кофейник.
– Еще год–два, и мы будем ездить по головам друг у друга… Я не пойму, что ты от меня хочешь, Пол? Чего ради мы должны заниматься этими идиотскими убийствами? Если в Стоунвуде началась новая война, я туда не сунусь – моя шея мне дороже.
– Хикки думает, что это не война.
Йони удивленно посмотрел на Махтхольфа и поскреб небритый подбородок. Хикки в ответ пожал плечами.
– Это не я, это Пол… Но на войну действительно не похоже. Всякая война должна иметь свои основания, причем зреют они всегда очень долго. Ты сам знаешь, я годами кручусь в этой среде, я знаю почти всех крупных дельцов вместе со всеми их проблемами. Так вот: для войны сейчас нет никаких оснований. Или же я чего-то не знаю, что маловероятно. Я сейчас предлагаю следующее… Есть в Портленде один человек, который давно отошел от дел, но тем не менее всегда находится в курсе последних событий. Я думаю, уже сейчас он знает больше нашего. Он живет на юге, это всего час езды отсюда.
– Что это за знаток такой? – недоверчиво осклабился Этерлен.
– Борис Соловец, бывший “барон”, потом – крупный конвойник, контрабандист и все такое прочее. Личность не очень известная, но среди таких же старцев он в хорошем авторитете.
– Соловец?! Дед “сдал” тебе Соловца?
Несколько секунд Хикки смотрел на Этерлена с искренним недоумением, потом до него вдруг дошло.
– Я знавал его еще в те времена, когда служил начопером в “Трансе”… Дед здесь ни при чем. Десять лет назад, когда старик решил “уйти на пенсию”, я ему немного помог, а он таких вещей не забывает. Клянусь, я даже не знал, что он “поет” для Деда.
– Заметьте, я не спрашиваю, зачем вам все это надо – вдруг подал голос Йохансон.
– И не стоит, – жестко ответил Этерлен, – и к этому старому пердуну тебе ехать не нужно. Лучше мы с тобой где-нибудь встретимся.
– Давайте в “Околице”, – предложил Хикки, – это как раз по дороге. Ты завтракал, Йони?
– Конечно, нет, – проворчал Йохансон и встал. – Ну что, поехали, что ли?
Соловец встретил гостей в несколько рассеянном состоянии духа. Ему потребовалось выпить аж три рюмочки рому, и только после этого старый авантюрист заговорил на требуемую тему. Пока он заправлялся, Этерлен терпеливо курил, наслаждаясь прохладой в тени старой яблони. Хикки уже начал нервничать, решив, что Соловец совсем плох, но он ошибался.
– Я знаю, что вам надо, – произнес старик, на полуслове оборвав рассказ о борьбе с прыгучей лихорадкой, – но пока я не имею никакой информации. Сегодня я разговаривал с одним парнем – таким же дряхлым пнем, как и я… Так вот, он очень удивлялся. Он считает, что между всеми тремя убийствами есть какая-то связь: но какая именно, он пока еще не прощупал.
– Всеми тремя? – прищурился Этерлен. – Вы имеете в виду консула Эргара Пятого? А он здесь при чем?
– Пикинер имел дела с лидданами. Он свел Иголку с одним из молодых лидданских “баронов”. А сейчас… В общем, вы знаете, что лидданские бонзы пообещали Империи принять беспрецедентные меры против своих пиратов?
Этерлен и Хикки быстро переглянулись.
– Что-то еще? – быстро спросил генерал.
– Пока ничего. Думайте, мальчики. У вас на двоих столько крестов в погоне, что можно и придумать что-нибудь… что-нибудь более интересное, чем у меня.
Этерлен встал и коротко поклонился. Хикки тоже поднялся.
– Спасибо, мастер Борис. Тысяча извинений, но у нас так мало времени…
Взрыкнул мотором, “Блюстар” Хикки сорвался с места и помчался вдоль усаженной фруктовыми деревьями улочки. Этерлен прикусил зубами свою сигару. В его глазах отражалось недоумение.
– Какому же идиоту могло прийти в голову устраивать разборки прямо сейчас, накануне большого переполоха в нашем славном дурдоме? – процедил он. – Да еще и убивать, к черту, консула? Ваши стоунвудские пираты точно спятили…
– Я вспоминаю, – ответил Хикки, – Золкин говорил, что его обвиняют в покровительстве пиратству. Статья сто восьмая… или сто девятая пункт “а”. Сейчас уже неважно. Может, обвинители были не так уж далеки от истины, как я думал? Эти вопросы нам нужно решать в Стоунвуде. Слушай, а что, если зайти в столичную резидентуру Конторы?
– Исключено, – помотал головой Этерлен. – Это наша работа, о ней никто ничего не знает – круг лиц “зеро”, гриф первый. Мы не имеем права привлекать официально действующие чины СБ или чего-то там еще… Даже с полицейским инспектором я могу разговаривать только как частное лицо.
– Да, я знаю…
– Дед дал нам все, что может понадобиться, включая Лоссберга, – эта бочка с ромом уже болтается где-то в окрестностях. Но язык мы должны держать за зубами. Разве он не предупреждал?
– Предупреждал, – отмахнулся Хикки. – Но время?
– Не волнуйся понапрасну. Время у нас еще есть, тут ты просто сгущаешь краски.
Хикки загнал машину на стоянку ресторана и выбрался из прохладного салона; солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы жарить во всю свою летнюю мощь. Он опустил на нос темные очки, поправил легкий камзол, который скрывал висевший под левой рукой бластер, и подумал, что на Этерлена жара, похоже, не действует совершенно: что в тени, что на солнце генерал выглядел одинаково невозмутимо.
Йони уже заканчивал завтрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29