Замыкали шествие женщины, выглядевшие не совсем обычно. Сгрудившись в
огромной повозке, которую тащили ящеры, они, обнаженные и понурившиеся,
ехали молча, обозревая окрестности воспаленными гноящимися глазами и не
обращая ни малейшего внимания на город и его жителей. Вид их
свидетельствовал о том, что в своем развитии они недалеко ушли от
приматов. Время от времени то одна, то другая принимались чесаться,
острыми когтями царапая собственное тело.
Дети плотным кольцом окружили Амальфи, очевидно, посчитав его
предводителем пришельцев. Это вполне можно было принять за доказательство
человеческого мышления. Амальфи стоял неподвижно, а дети кружком уселись
вокруг него, продолжая петь и трясти кистями рук. Мужчины тоже образовали
круг, держась все время лицом к Амальфи и вытянув вперед руки. Последней
подоспела зловонная повозка, которую пропустили внутрь двойного кольца
прямо к ногам Амальфи. Двое мужчин-погонщиков отпрягли послушных ящеров и
отпустили их на волю.
Пение вдруг прекратилось. Самый высокий и представительный из мужчин
вышел вперед и склонился перед Амальфи, постучав руками-крыльями по
асфальту Авеню. Прежде чем Амальфи успел понять, что этот мужчина
намеревается сделать, тот вытянулся, вложил ему в руку какой-то тяжелый
предмет и отступил, громко прокричав то слово, которое мужчины
скандировали по пути в город. Мужчины и дети ответили ему единодушным
громким ужасным криком, а затем наступила тишина.
Амальфи стоял рядом с повозкой, окруженный плотным двойным кольцом.
Он перевел взгляд на оказавшийся в его руке предмет.
Это был витиеватой формы сваренный из металла ключ.

4. ОН
Мирамон нервно заерзал в кресле; огромное, черное, похожее на пилу
перо, закрепленное в собранных в пучок волосах, закачалось. То, что он в
конце концов все же опустился в кресло, выказывало его доверие к Амальфи:
сначала Мирамон упрямо отказывался от этого, сидя на корточках - эта поза
была обычной для жителей планеты. Кресла в их представлении являлись
незавидной прерогативой богов.
- Сам я в богов не верю, - объяснял он Амальфи, потрясая своим пером.
- Любому человеку, сведущему в технике, ясно, что ваш город - это просто
продукт общества, которое в техническом отношении превосходит наше. И сами
вы - такие же люди, как мы. На нашей планете религия всегда была решающей
силой. В таких условиях крайне недальновидно действовать против
общественного мнения.
Амальфи кивнул: "Судя по тому, что вы мне рассказали, в это нетрудно
поверить. Ситуация на планете действительно уникальна, насколько я могу
понять. Что произошло после падения вашей цивилизации?"
- Мы не знаем, - Мирамон пожал плечами. - Это случилось более восьми
тысяч лет назад. Сохранились только отрывочные легенды. В то время на
планете была высокоразвитая культура; на этом сходятся все священники и
ученые. Климат тогда был совсем другим. Каждый год на несколько месяцев
приходили такие холода, что я не понимаю, каким образом люди могли выжить.
Кроме того, звезд было гораздо больше. Древние наскальные рисунки
свидетельствуют о наличии более тысячи звезд, хотя некоторые сведения в
этих памятниках истории противоречивы.
- Естественно, - сказал Амальфи. - Вы же не знаете, что ваше солнце
движется с необычайно большой относительной скоростью?
- Движется? - рассмеялся Мирамон. - Некоторые из наиболее мистически
настроенных ученых тоже придерживаются этого мнения. Они утверждают, что
раз перемещаются планеты, то и солнце не может оставаться неподвижным. Мне
кажется, что это довольно надуманная аналогия: ведь во всех других
отношениях поведение планет и солнц отличается друг от друга. Кроме того,
если мы перемещаемся, то почему же до сих пор не вышли из этой пустоты?
- Вы просто недооцениваете размеры Провала. На таком расстоянии
параллакс обнаружить невозможно, хотя через несколько тысяч лет вы начнете
верить в его наличие. Когда планета находилась среди других звезд, ваши
предки легко могли заметить это движение, поскольку менялось положение
всех ближайших солнц.
Всем своим видом Мирамон выражал недоверие.
- Я, конечно, отдаю должное вашим знаниям. Но будь что будет. Легенды
сообщают о том, что боги бросили нас в эту беззвездную пустыню в наказание
за какой-то грех, совершенный нашим народом. Они же изменили климат,
обрушив на нас вечную жару. Поэтому наши священники и утверждают, что мы
пребываем в аду. Чтобы снова оказаться среди прохладных звезд, нам
необходимо искупить грехи. У нас отсутствуют небеса в том смысле, который
вы вкладываете в это понятие. Мы умираем в проклятии, "спасение" мы должны
завоевывать здесь, копаясь в грязи, еще при жизни. В наших условиях
подобная доктрина очень привлекательна.
Амальфи задумался. Ему было совершенно ясно, что произошло, но он не
решился объяснить Мирамону суть событий, догадываясь, что вряд ли удастся
поколебать в аборигене его убежденность. Ось планеты имела заметный уклон,
а масса ее распределялась явно неравномерно. Это означало, что, подобно
Земле, движение планеты подчинялось циклу Дрэйсона: периодически полюса и
прилегающие к ним районы подвергались раскачиванию, после чего продолжали
свое вращение уже под другим углом. Результатом этого могло стать
катастрофическое изменение климата. На Земле подобное явление наблюдается
один раз в двадцать пять тысяч лет. Когда это случилось впервые, появилось
множество невероятно глупых легенд и суеверий, пожалуй, еще более нелепых,
чем те, что культивируют сейчас ониане.
Планете Он не повезло: завершение полного цикла Дрэйсона произошло
почти одновременно с тем, как она начала путешествие по долине Провала.
Это совпадение привело к краху высокоразвитой цивилизации, культура
которой входила в стадию своего расцвета. Без какого-либо переходного
периода эта цивилизация откатилась к эпохе взаимного истребления.
Теперь планета Он являла собой странное смешение различных эпох. С
политической точки зрения регресс едва ли не докатился до варварства -
надвигающийся крах остановили высокие собрания и митинги жителей, столь
многочисленные накануне катастрофы. Развитие городов возобновилось, и
теперь планета пребывала на стадии войн между городами-государствами. В
технологическом и научном отношении цивилизация была отброшена на целых
восемь столетий, сейчас она медленно обрастала новыми открытиями, пожиная
редкие плоды развития технической мысли.
Из-за такого несоответствия города-государства вынуждены были воевать
друг с другом не ракетами и химическими бомбами, а холодным оружием.
Полеты были еще недостижимыми грезами, и даже в мечтах они связывались
людьми скорее с птичьими крыльями, чем с реактивными двигателями.
- А что бы произошло, если бы я открыл ту клетку на повозке? -
неожиданно спросил Амальфи.
На лице Мирамона появилось виноватое выражение.
- Наверно, вас убили бы - по крайней мере, они попытались бы сделать
это, - ответил он неохотно. - И тогда Дьявол опять завладел бы нами.
Священники говорят, что грехи великой Эпохи связаны с женщинами. Кстати,
города-бандиты отбросили этот первобытный предрассудок. По этой причине у
нас так много дезертиров. Их влечет в эти города. Вы не можете себе
представить, что это за жизнь, когда с женщинами разрешается встречаться
только один раз в год - исключительно, чтобы выполнить свою обязанность по
продолжению рода. Это просто сумасшествие!
В голосе Мирамона отчетливо звучала горечь.
- Поэтому так трудно объяснить людям, сколь самоубийственно поведение
городов-бандитов. В нашем обществе все ужасно устали от борьбы с
джунглями, от необходимости возрождать Великую Эру на пустом месте из
обыкновенной грязи и того, что вынуждены подчиняться общественному укладу,
который полностью игнорирует наличие джунглей. Но больше всего люди устали
от служения в Храме Будущего. А в городах-бандитах живут обыкновенные
чистые женщины, которые никого не царапают.
- А что, города-бандиты не борются с джунглями? - спросил Амальфи.
- Нет, они даже охотятся за теми, кто это делает. Жители совершенно
забросили религию: первая забота восставших городов - это уничтожение
священников. К сожалению, институт священников - основа нашей цивилизации.
Мы должны также терпеть наших женщин. Священники утверждают, что нельзя
посягать ни на один из устоев, иначе под сомнение будет поставлено и все
остальное. Только священники поддерживают веру в то, что лучше быть
людьми, чем копающимися в грязи варварами. Поэтому мы, технические
специалисты, строго соблюдаем все ритуалы, даже совершенно бессмысленные,
и считаем, что пока не может быть и речи о том, чтобы отбросить веру в
богов.
- Это вполне разумно, - признал Амальфи. Мирамон, судя по всему,
обладал необычайной проницательностью. Если он действительно представитель
господствующего среди ониан образа мышления, в этом диком затерянном мире
еще многое можно будет сделать.
- Меня поразило то, что вы восприняли этот ключ как символ доверия, -
произнес Мирамон. - Это был совершенно правильный ход, но как вы
догадались?
- Это было нетрудно, - улыбнулся Амальфи. - Я знаю, как ведет себя
человек, задумавший какой-то подвох. Ваш священник изо всех сил старался
создать впечатление, что он собирается преподнести мне подарок, но сам-то
не мог дождаться того момента, когда его миссия закончится. Это было
очевидно. Кстати, некоторые из этих женщин выглядят вполне прилично после
того, как Ди искупала их в ванне, и над ними поработала Медицинская
служба. Не пугайтесь, священники об этом ничего не узнают. - Мне кажется,
что с этого момента мы - приемные отцы планеты Он.
- Здесь все считают, что вы - эмиссары из Великой Эры, - охотно
согласился Мирамон. - Но вы пока не сообщили нам, кто вы такие на
с_а_м_о_м_ деле.
- Это так, - согласился Амальфи. - Вы используете мигрирующих
рабочих? Об этом у вас много говорят, но я никак не могу понять...
- Конечно, конечно. Это певцы, солдаты, сборщики фруктов. Они
переходят из города в город, предлагая свои услуги за плату.
И вдруг, гораздо быстрее, чем Амальфи мог предположить, Мирамон
понял, куда нацелен вопрос.
- Вы хотите... сказать... что ваши ресурсы предназначены _н_а
п_р_о_д_а_ж_у_? _М_ы_ можем их купить?
- Совершенно верно.
- Но чем мы с вами расплатимся? - воскликнул Мирамон. - Всего, что мы
называем богатством, всего, что у нас есть, не хватит, чтобы купить у вас
кусок приличной материи!
Амальфи задумался. Больше всего его волновало, насколько хорошо
Мирамон осознавал реальную ситуацию. Похоже, до сих пор он серьезно
недооценивал этого онианца. Амальфи решил применить сразу максимальную
дозу горького лекарства в надежде, что удастся избежать летального исхода.
- Дело обстоит следующим образом, - начал Амальфи. - В той культуре,
к которой мы принадлежим, в качестве денег используется металл. На вашей
планете огромные запасы этого металла, но его очень трудно обогащать.
Уверен, что вам не удастся справиться с этой задачей. Одна из наших просьб
- чтобы вы разрешили нам добывать этот металл.
Недоумение Мирамона нашло довольно комичное выражение: выпучив глаза,
он молча уставился на Амальфи.
- Вы просите нашего разрешения? - переспросил он. - Послушайте, мэр
Амальфи, неужели ваши этические законы такие же глупые, как и наши? Почему
вы не можете добывать нужный вам металл без какого-либо разрешения?
- Этого нам не позволят сделать ведомства Земли, стоящие на страже
закона. Добыча ископаемых на вашей планете могла бы сделать нас богатыми,
невероятно богатыми. Наши данные свидетельствуют о том, что на планете Он
имеются огромные запасы не только германия. В ваших джунглях встречаются
очень ценные вещества, из которых получают антинекротики.
- Что вы хотите сказать, сэр?
- Простите. Я имею в виду, что при правильном использовании эти
лекарства могут на неограниченное время отодвинуть смерть.
Мирамон с достоинством поднялся.
- Вы смеетесь надо мной, - сказал он. - Я приду в другой раз, и тогда
мы продолжим этот разговор.
- Пожалуйста, садитесь, - извинился Амальфи. - Я забыл, что не везде
старение считается нормальным явлением. Но с позиций науки этот процесс
представляет собой просто снижение способности тела к самовоспроизведению,
чего, если знать как, вполне можно избежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45