Здесь и настигла его смерть. Скончался он в полной памяти, в присутствии священника и сам прочел себе отходную, смотря на икону Спасителя, которую держали пред ним, и роняя слезы умиления.
Вера великого князя Ростислава в Господа и жизнь вечную была столь велика, что, умирая, не испытывал он ни страха, ни беспокойства, и лишь радовался переходу своему из жизни преходящей в жизнь вечную.
Согласно желанию его, князь Ростислав был положен в Киеве в Киевском Феодоровском монастыре рядом с отцом своим Мстиславом.
Православная церковь дала ему наименование Блаженного.
Ростислав Мстиславич был последним киевским князем, объединявшим под рукой своей всех остальных князей Русских. Вскоре после смерти его Киев, подвергшийся разорению, быстро потерял былое значение, уступив первенство иным городам.
ВЗЯТИЕ КИЕВА
После Ростислава на стол Киевский сел отважный волынский князь Мстислав Изяславич, известный многими победами своими над половцами. Сев на золотом столе, бесстрашный Мстислав потребовал у остальных князей "ходить по его воле".
Это требование со стороны князя, не имевшего лествичного старшинства, возмутило других русских князей, и они, соединившись между собой, искали лишь повода, чтобы вступить в распрю с Мстиславом.
К сожалению, в распрю эту оказался втянутым и Андрей Боголюбский, который, не стремясь сам сесть на нелюбимый им киевский стол, желал, однако, единолично управлять всеми русскими землями. Другой причиной, заставившей Андрея примкнуть к союзу князей против Мстислава Изяславича, была борьба за богатые новгородские земли, примыкавшие к суздальским.
Пишет летопись:
"В то же время княжил в Суздале Андрей Юрьевич. Он не имел любви к Мстиславу Изяславичу, киевскому князю. В то же лето новгородцы прислали к Мстиславу, прося у него сына себе в князья. Он дал им Романа. И поднялась большая вражда всей братии к Мстиславу. И начали они сноситься речами против Мстислава и утвердились крестным целованием.
В ту же зиму послал Андрей сына своего Мстислава с полками своими из Суздаля на киевского князя на Мстислава на Изяславича с ростовцами и с владимирцами и с суздальцами, и иных князей 11 и воеводу Бориса Жидиславича. Глеб Юрьевич из Переяславля, Владимир Андреевич из Дорогобужа, Рюрик Ростиславич из Вручего, Давыд Ростиславич из Вышгорода и брат его Мстислав, Олег Святославич и Игорь, брат его, из Новгорода-Северского, и Всеволод Юрьевич и Мстислав Андреевич, внук Юрия, все соединились в Вышгороде.
Все князья, неприятели Мстислава Изяславича, обступили город Киев. Мстислав затворился в Киеве и бился из города. И была брань крепкая три дня, и Мстислав стал изнемогать в городе. Берендеи и торки изменили ему. Дружина же стала говорить:
- Что, княже, стоишь? Поезжай из города, нам их не перемочь.
И помог Бог Мстиславу Андреевичу с братьею, и взяли они Киев. Мстислав же Изяславич бежал из Киева во Владимир-Волынский.
Взят был Киев месяца марта 8, на второй неделе поста в среду, и 2 дня грабили весь город, Подол и Гору и монастыри, и Софию, и Десятинную Богородицу, и не было помилования никому ниоткуда. Церкви горели, христиан убивали, других вязали, жен вели в плен, разлучая силою с мужьями, младенцы рыдали, смотря на матерей своих. Взяли множество богатства, церкви обнажили, сорвали в них иконы, и ризы, и колоколы, взяли книги, все вынесли смоляне, и суздальцы, и черниговцы. А половцы зажгли монастырь Печерский святой Богородицы, но Бог молитвами святой Богородицы уберег его от такой беды.
И было в Киеве стенание, и туга, и скорбь неутешная, и слезы непрестанные. Все же это случилось из-за наших грехов.
Мстислав же Андреевич посадил стрыя (дядю) своего Глеба Юрьевича в Киеве на столе, сам же пошел в Суздаль к отцу Андрею".
В первый раз за всю русскую историю "мать городов русских" познала в полной мере участь города, взятого на щит. Два дни победители грабили город, не зная жалости.
Такая кара, утверждают летописи, постигла киевлян за многие грехи их и за убийство ими инока князя Игоря.
ПЛАЧ БОГОРОДИЦЫ
Расправившись с Киевом, те же князья, что ходили на "мать городов русских", решили расправиться со вторым своевольным городом - Новгородом, в котором сидел сын Мстислава Изяславича - Роман.
"Сожжем Новгород и не будет на Руси больше городов, живущих по воле своей", - решили они.
Задуманный поход состоялся в конце того же года, в котором взят был Киев. Вновь собрались те же рати, и, творя разрушения и насилие во всех волостях, через которые проходили, двинулись к новгородским землям.
В Новгороде, меж тем, давно уже предчувствовали беду. Уже в трех церквах новгородских на иконах плакала Пресвятая Богородица, словно молила Сына Своего отвратить нашествие. Все церкви были отворены день и ночь, и в них постоянно молились старцы, жены и дети, пока отцы, сыновья и мужья их готовились встать на городские стены. О сдаче никто не думал, ибо понимали новгородцы, что и тогда не пощадят князья ни их, ни город.
Зимою 1170 года явилась под Новгородом бесчисленная рать - суздальцы, смоляне, рязанцы, муромцы, полочане. Со страхом и упованием на одного Господа смотрели на рать эту со стен своих новгородцы.
В течение трех дней осаждающие устраивали острог около Новгорода, а на четвертый день с утра пошли на приступ. Новгородцы сначала бились храбро, но, теряя мужей своих, стали ослабевать.
Князья и воеводы их, видя уже победу, стали по жребию делить между собой новгородские улицы, жен и детей новгородских подобно тому, как было это с Киевом.
Однако Пресвятая Богородица не допустила вторично повторения подобного святотатства.
В ночь со вторника на среду второй недели поста новгородский архиепископ молился перед образом Спаса и внезапно услышал глас от иконы:
"Иди на Ильину улицу в церковь Спаса, возьми икону Пресвятой Богородицы и вознеси на забрало стены, и она спасет Новгород".
Наутро архиепископ с новгородцами вознес икону на стену у Загородного конца между Добрыниной и Прусской улицами. Едва завидев на стенах движение, тучи стрел посыпались на архиепископа и притч его.
Архиепископ же встал между зубцами и поднял над собой икону. Много стрел летело в них, но все пролетали стороной.
Внезапно из глаз иконы Богородицы потекли слезы и упали на фелонь епископа.
В тот же миг на суздальцев, по преданию, нашло одурение. Они пришли в беспорядок и отхлынули от стен, стреляя друг в друга. К вечеру того же дня князь Роман Мстиславич с новгородцами вышел из стен и, мужественно сражаясь, в кровавой сече разбил суздальцев и их союзников. Князья бежали. Новгородцы, преследуя их, взяли столько пленников, что продавали их за бесценок, по 2 нагаты.
Чудотворная икона, избавившая Новгород от вражьих ратей, сделалась под именем Знаменской одной из главных икон Божией Матери на Руси.
Узнав о поражении своей рати под Новгородом, Андрей Боголюбский отнесся к этому с большим смирением.
- Не будем роптать, братья. Было это наказанием нам за все святотатства, что совершены были в Киеве, - сказал он и стал искать с новгородцами примирения.
Вскоре, примирившись с Андреем, новгородцы изгнали князя своего Романа и взяли себе сперва в князья Рюрика Ростиславича, а затем, недовольные им, выпросили у Андрея сына Юрия.
"ГОСПОДИ, В ТВОИ РУКИ ПРЕДАЮ ДУХ МОЙ!"
Несмотря на то, что не все поступки Андреевы были благостны, он после всегда искренно раскаивался в них, польза же, принесенная им Русской земле, и, главным образом, мученическая смерть с лихвой искупила все грехи его и, безусловно, сделала его достойным Царствия Небесного.
Выходя из храма, Андрей всенародно раздавал милостыню, кормил чернецов и черниц и не ожидал от того милости земной. Нередко по ночам он входил в храм, сам зажигал свечи и долго молился перед образами.
По княжескому же повелению всякий престольный праздник по городу ездили возы с хлебами, раздавая их всем убогим и нуждающимся. Сотворено же это было Андреем по примеру пращура его - Св. князя Владимира, крестителя Руси.
Все последние годы свои Андрей Юрьевич, не выезжая, жил в Боголюбове, откуда и управлял волостями. Там же, в Боголюбове, князь и окончил свой земной путь, приняв кончину мученическую...
Среди приближенных его было много Кучковичей - потомков того самого боярина Кучки, которому принадлежала земля, на которой стоит теперь Москва. Юрий Долгорукий, недовольный боярином, велел казнить Кучку. Дочь же его, Улиту, отдал он замуж за сына своего Андрея. Вместе с женой к Андрею Боголюбскому переселилось и много ее родни, ища места в его дружине. Разумеется, великодушный князь никому из них не отказал и вскоре разбогатевшие Кучковичи уже владели обширными землями в его вотчине.
Однако этих щедрых даров многочисленному и склочному племени Кучковичей оказалось мало, и они стали плести против своего князя заговоры. Узнав о них от верного своего слуги Прокопия, Андрей Юрьевич сгоряча велел казнить одного из Кучковичей - брата своего приближенного Якима Кучковича.
Решив отомстить князю за брата, Яким стал говорить другим дружинникам: "Сами видите: сегодня брата моего казнил, а завтра казнит и нас: разделаемся же с ним!"
И вот в пятницу, 28 июня 1175 года, в доме Кучкова зятя Петра собрались все заговорщики числом около двадцати. Среди них были и те, кому князь Андрей доверял и от кого не мог ожидать измены: ключник Андреев Анбал, родом ясин, и иудей Ефрем Мойзич. Оба они были взяты князем разутыми и раздетыми и возвышены им.
Мойзич теперь первым и стал говорить:
- Пойдем и убьем его нынче же ночью, не расходясь! Если отложим хоть на день, то после кто-то из нас проговорится и выдаст других!
- Решено! Нынче же ночью! - отвечал Яким Кучкович.
И вот толпой, не теряя друг друга из виду, потому что не доверяли уже и себе, заговорщики отправились в княжеский дворец. Стража из младшей дружины пропустила их без преград.
Перед тем, как идти к князю, изменники зашли прежде в медушу и напились там для смелости вина. После того, преисполнившись решимости, они направились к ложнице Андрея и стали стучать в дверь, желая проверить, тут ли князь:
- Господине, господине!
- Кто зовет меня? - откликнулся из-за закрытых дверей зычный Андреев голос.
- Прокопий, - отвечали ему.
Прокопий был любимец Андрея, которому князь доверял как себе самому. Но Андрей слишком хорошо знал голос Прокопия, чтобы ошибиться.
- Нет, паробче, ты не Прокопий! - отвечал князь и, догадавшись об измене, бросился искать свой меч, которым надеялся отбиться от заговорщиков.
Славный этот меч принадлежал некогда Святому Борису, убиенному братом своим Святополком. Не раз с одним этим мечом Андрей устремлялся на врага впереди полков своих.
Но меча Св. Бориса на привычном месте не оказалось. Его заблаговременно унес княжеский ключник Анбал, спрятав под одеждами.
Выломав дверь, заговорщики бросились на Андрея. Но князь, хотя и было ему за шестьдесят лет, отважно повалил вбежавшего первым убийцу и навалился на него сверху. Остальные, не разглядев в темноте, кто лежит снизу, вонзили в него мечи и лишь по крику его поняли, что ранили своего.
Тогда убийцы, разобрав свою ошибку, бросились на Андрея и стали сечь его мечами, саблями, кололи копьями. Страх их был так велик, что они долго не могли убить его, а лишь ранили.
- Нечестивцы! - кричал им князь, - зачем хотите сделать то же, что Горясер ? Какое я вам зло сделал? Если прольете кровь мою на земле, то Бог отомстит вам за мой хлеб.
Наконец Андрей упал. Заговорщики, решив, что убили его, подняли своего раненого и пошли с ним из ложницы. Вскоре после того, как они ушли, князь очнулся и, громко стоная, пошел в сени.
- Слышите, князь стонет! Я видел, как он сошел с сеней! - крикнул Петр.
- Нет, не может того быть! Мы убили его. Вернемся в ложницу и посмотрим, отвечал Анбал.
Убицы вернулись в ложницу и, видя, что князя нет в ней, устрашились:
- Погибли мы теперь! Станем искать поскорее!
Яким Кучкович и Мойзич зажгли свечи и, заметив на полу кровавый след, пошли по нему. Андрей сидел за лестничным столпом и молился:
- Господи, помилуй мя, грешного!
На этот раз борьба была не продолжительна: Андрей истекал кровью. Петр отсек ему руку, а другие закололи его.
Едва успев проговорить: "Господи, в руки твои передаю дух мой!" - князь Андрей Юрьевич скончался.
За окном уже занимался рассвет.
Протрезвевшие от совершенного ими преступления убийцы, вновь отправились в медуницу и выпили вина. Затем, отыскав княжеского любимца Прокопия, они умертвили его.
Вспомнив о богатствах Андрея, заговорщики вновь взошли на сени, набрали золотых гривен, драгоценных камней, жемчуга, доспехов и погрузили на своих коней, сами же поспешили собрать княжих слуг:
- Слушайте нас, слуги! - сказал Мойзич. - Если сюда придет дружина владимирская, то не станут разбирать, кто виноват, а кто нет: всех убьют, а посему будем все заодно.
1 2 3 4 5 6