Она дотошно выспрашивала Янтарных Искательниц (в дружине было одиннадцать Золотых Волшебниц) и воспринимала секреты колдовства Жёлтых Магов. Ей охотно шли навстречу — если Золотистые ценили решительность вообще, то Странницы-по-Мирам особо высоко (как и любые Инь-Существа) оценивали проявления решительности в том, что касалось любви. Ведьма завоевала их сердца и стала для них сестрой.
И самое главное — Молодая Колдунья добилась своего: она шла рядом со своим избранником, жила сегодняшним днём и не задумывалась о будущем. Любая ночёвка в любом из Миров становилась для Мерсены настоящим праздником — ведь она могла предаться любви. И девушка делала это с неукротимой страстностью, настораживая многоопытного Эндара — он-то знал , что подобная любовная отчаянность может предвещать скорую гибель.
Тем временем их поиски по-прежнему не приносили никакого иного результата, кроме отрицательного. Таинственная Обитель словно выпала из Мироздания, не оставив следа и даже намёка на своё существование. Тень её проскальзывала между цепких пальцев Искателей, привыкших к поискам Неведомого, хотя Тан Эндар снова и снова — безуспешно — пытался локализовать расположение в Познаваемой Вселенной загадочного места. Иногда ему даже казалось, что никакой Обители в действительности не существует, что он неправильно понял записи памяти убитого лже-Кардинала, и что Обитель — это понятие условное, категория, порождённая чистым сознанием, а не реальный Мир. Но в конечном счёте всё-таки выяснилось, что это далеко не так.
В очередном встреченном Искателями Мире они задержались на гораздо более продолжительный срок, чем предполагали изначально. Если верить содержащейся в слепке памяти Серебряного Мага информации , они находились буквально в двух шагах от искомого объекта, и этому вдруг получено было неожиданное подтверждение.
Мир, в который дружина попала на этот раз, был населён Разумными, и не одной расой, а несколькими. Были здесь и гномы, и эльфы, и орки, и люди. Присутствовали и маги — не слишком сильные, но всё-таки маги, со своей самобытной магией. И именно местные маги заметили пришельцев и напросились на встречу с Эндаром; и основания добиваться этой встречи у аборигенов имелись куда более веские, нежели простое и вполне естественное любопытство.
Делегацию возглавлял сухощавый маг-человек неопределённого возраста (что само по себе свидетельствовало об уровне его магических познаний), державшийся с заметным достоинством. Беспокойство выдавали только глаза и подрагивание ауры. И беспокойство это, как безошибочно определил Эндар, было вызвано отнюдь не самим фактом появления в Пуповине — примерно так звучало местное название этого Мира в переводе на принятый Магами Высших Рас в качестве ритуального средства общения Всеобщий Язык — загадочных посетителей, обладающих недюжинными чародейными талантами. Нет, здешних магов беспокоило что-то другое, и именно поэтому они и прибыли в лагерь Янтарных Викингов.
Сухопарого мага сопровождали ещё четверо чародеев: плотный мужчина, каждое движение гибкой и сильной фигуры которого выдавало в нём настоящего воина, дивной красоты эльфийка, не уступающая внешностью любой Волшебнице, широкоплечий и коренастый гном (не в броне, а в тёмном плаще мага этой расы) и зеленокожий колдун-орк, сплошь увешанный всевозможными амулетами из костей и камня.
В повседневной жизни Мира Пуповины эти расы, как правило, непримиримо враждовали, и то, что сейчас они пришли вместе, лишний раз подчёркивало серьёзность причины, собравшей их и заставившей — пусть даже на время — забыть застарелые взаимные обиды и претензии.
Гости не стали тратить время на излишние церемонии (кроме обязательных), — ещё одно подтверждение значимости беспокоившего их, — а без проволочек перешли к делу.
— Вы все сильные колдуны, пришельцы-из-неведомого , — голос сухощавого мага из рода людей звучал уверенно, у него не было ни тени сомнения в том, что он говорил (значит, силён — почувствовал чужую магию). — Мы видим , что в ваших сердцах нет места Злу, и поэтому просим вашей помощи…
И маг-абориген коротко и ясно изложил, что заставило всех Носителей Разума Мира Пуповины, независимо от их расовой принадлежности, просить помощи.
С некоторого времени — относительно недавно, на памяти одного поколения, — в этом Мире начало происходить что-то странное, сопоставимое по своим последствиям с моровым поветрием. И поражала эта болезнь — если такое определение применимо — только наиболее продвинутых представителей обитавших в Пуповине народов: учёных и магов людской расы, волшебников-эльфов, гномьих чародеев и колдунов из орочьего рода.
Происходило всё примерно по одной схеме — каждый раз. Заболевший без видимых причин впадал вдруг в некую отрешённость, переставал интересоваться даже тем, что ещё совсем недавно составляло смысл его жизни, искал уединения и подолгу пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Расспросы встревоженных сородичей, как правило, ничего не проясняли, и очень скоро захворавший просто исчезал — бесследно. И лишь незадолго до появления Эндара и Бродяг-по-Мирам в Пуповине местным волшебникам общими немалыми усилиями удалось кое-что узнать.
Оказалось, что вспышки неведомого заболевания как-то связаны с периодическими появлениями в Мире Пуповины неких странников-пилигримов, появлявшихся неизвестно откуда и уходивших неведомо куда. Пилигримы встречались и с людьми, и с орками, и с гномами, и речи странников были причудливы и загадочны. Смысл того, что они говорили, тёмен, но одно удалось установить достоверно — все исчезнувшие обитатели Пуповины (маги проверили несколько сотен последних случаев) так или иначе, встречались с таинственными пилигримами, адептами какой-то непонятной и никому не известной веры.
Суть этой веры осталась за рамками понимания, — что-то о Зовущем Вечном, об объятиях Бога, в которые надо пасть незамедлительно, и так далее — тем более что живых свидетелей разговоров со странниками не оставалось. Пришлось полагаться только на косвенные магические данные, на неясные следы неведомого чародейства, присущего пилигримам.
Услышав всё это, Эндар тут же сопоставил кое-что и понял, что Искатели вплотную приблизились к разгадке тайны Обители. Понял это и Свард — у него даже ноздри зашевелились, как у хорошего охотничьего пса, наконец-то взявшего след давно разыскиваемой добычи. Уж очень многое из того, о чём вели свои туманные речи пилигримы, совпадало — при соответствующей аппроксимации — с основами воззрений Серебряных Всеведущих.
Как только местные ушли (Эндар помочь, конечно же, согласился, но попросил какое-то время на подготовку), Тан Янтарных собрал Атаманов ватаг. Присутствовала и Мерсена — помимо всего прочего, Молодая Колдунья сделалась для бывшего Властелина кем-то вроде адьютанта-порученца, избавившего Эндара от необходимости заниматься всеми мелочами самому.
— Что скажете, соратники?
— А тут и говорить нечего. — Свард всегда был прям, как лезвие меча Викинга. — Всё ясно — это они . Серебряные Познающие, а точнее — Отрешённые из Оголтелых, те самые, которых мы ищем. Я чую это.
Остальные Атаманы без слов, одними короткими кивками подтвердили своё согласие с тем, что сказал Свард.
— Я думаю, что вы правы, мудрые Искатели. Ну и как нам действовать дальше?
И снова заговорил Свард. У этого Янтарного Мага явные задатки вождя, и он непременно станет Таном, как только Эндар покинет Золотых, — а в том, что им придётся расстаться рано или поздно, бывший Капитан Алого Ордена не сомневался. Слишком уж различны Пути его и Звёздных Викингов, и совпали их тропы на Дорогах Миров временно…
— Действовать? Да так, как я уже предлагал — взять языка . Только теперь нет необходимости ловить любого из этой Расы святош наобум, надо поймать кого-нибудь из этих полоумных пилигримов, а дальше…
— Разумно. Значит, засада . Но где и когда — тут надо немного подумать…
Но подумать, даже немного, Эндару не дали. На следующей же день в лагере Звёздных Викингов появилась уже знакомая Эндару волшебница-эльфийка, запыхавшаяся от быстрого перемещения .
— Эккерт заболел … — без всякого предисловия выдохнула она, как только увидела Эндара. — Нужна ваша помощь, пришельцы!
Так, значит, Эккерт — тот самый маг из людей, который стоял во главе побывавшего здесь посольства. "Где " и "когда " по-прежнему не очень ясно, зато точно известно кто …
Алый Маг размышлял два-три мгновения, не больше.
— Свард! — Атаман Искателей был уже рядом с Эндаром. — Поднимай свою ватагу. Больше — не надо, меньше — не стоит.
— Я понял тебя, Тан, — и Свард быстрым шагом направился к своим.
— Я с тобой! — тут же вскинулась вездесущая Мерсена.
— Девочка, — мягко, не непреклонно сказал Маг. — Слушайся меня, пожалуйста, — хотя бы иногда. Твоё присутствие в данном случае совершенно излишне. Более того, ты можешь даже помешать мне, так как я буду думать ещё и о том, чтобы с тобой ничего не стряслось.
Ведьма надулась, но спорить не стала, — Молодая Колдунья умела быть разумной — а Эндар повернулся к эльфийке:
— Ты проводишь нас до жилища Эккерта?
— Конечно, пришельцы, — мы сможем даже долететь туда.
— Тогда не будем терять времени, волшебница лесов, — и Тан Викингов Вселенной подал знак уже собравшейся ватаге Сварда. — Выступаем.
…Ночь выдалась безлунной и беззвёздной — небо затягивали густые облака. Отчего-то Эндар был уверен в том, что пилигрим появится именно ночью, и поэтому торопился. И предчувствия не обманули Мага — они едва не опоздали.
Против ожидания, обиталищем Эккерту служил не укреплённый замок и не дворец. Маг жил в простом бревенчатом доме на опушке леса, на значительном удалении от прочих людских поселений. Нет, Эккерт не исповедовал аскетизм, просто он любил уединение и близость к природе.
Когда эльфийка довела десятерых Магов — Тана и ватагу Викингов во главе со Свардом — до места, сделалось уже совсем темно. В доме Эккерта не светилось ни одно окно, но хозяин бодрствовал. Эндар определил это по состоянию его ауры, но вот результаты полного сканирования этой самой ауры Тану Янтарных очень и очень не понравились.
Эккерт пребывал в состоянии некоего странного оцепенения, характеризующегося полной утратой интереса ко всему, что происходило вокруг. Мысли местного мага шевелились вяло, как осенние мухи, да и содержание этих мыслей… Бытиё бессмысленно, и чем скорее оно прервётся, тем лучше … Надо возвращаться в объятья Вечнождущего, только там истинное отдохновение и покой … Оставь суету жизни, ибо это не более чем мгновение пред ликом Вечного … А всё сознание Эккерта оплетали нити серебристойпаутины — несомненный след чародейства Отрешённых.
Засаду Маги организовали по всем правилам. Не только человеческий, но и магический взгляд не различил бы ничего подозрительного возле бревенчатого немудрёного строения. Янтарные укрылись плащами полной невидимости, растворились в окружающем, в то же время чутко вслушиваясь струнами заклятий во всё происходящее. Не отстала от них и эльфийка — дитя лесов сделалось частью леса, присутствуя у дома Эккерта почти чистым сознанием. Сильная волшебница, ничего не скажешь. Сильная — и очень беспокоящаяся за свой народ перед лицом нависшей над ним непонятной угрозы.
И всё-таки первым заметил явившегося сам Эндар. От опушки леса скользнула неярко светящаяся тень — среднего роста человеческая фигура, закутанная в длинный плащ с надвинутым до самых глаз капюшоном. Тень не таилась, она явно не ожидала встречи с чем-либо неожиданным. Призрак (нет, Сущность во плоти) приближалась к дому, и цвет плаща существа был серебристо-платиновым.
Пилигрим (а это был именно он, сомнений не осталось) не стал проникать сквозь стены дома (хотя явно — судя по оцененному Магами уровню доступного страннику чародейства — мог такое проделать). Он просто подошёл к двери и постучал. Какое-то время в доме было тихо, а потом послышались шаги. Скрипнула дверь, и в осветившемся дверном проёме появился маг Эккерт со свечёй в руке — пламя её трепетало от шевеления ночного воздуха.
— Готов ли ты, сын мой? — прозвучало из темноты. — Готов ли ты пройти Путь, который благословенен?
Медоточивый голос завораживал, и Эккерт медленно кивнул в ответ. Для Эндара всё сделалось ясным — окончательно ясным. Сейчас этот, с позволения сказать, пилигрим просто заберёт мага из Мира Пуповины с собой. И заберёт не куда-нибудь, а в ту самую пресловутую Обитель, которую они так долго, упорно и безуспешно ищут, и которая, судя по всему, действительно находится где-то совсем рядом. Вот только зачем Оголтелым Носители продвинутых Душ — это пока вопрос, хотя ответ на него напрашивается…
Медлить и ждать дальше — а что будет? — нельзя. Если пилигрим — Серебряный Маг, кто же ещё, — вместе с жертвой своего чародейства уйдёт в Астрал, то изловить его там будет очень проблематично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97