– Я столько слышала о высочайшем боевом искусстве твоего народа, – сказала она, – что хочу сама в этом убедиться.
– Так вот что тебя интересует, – рассмеялся Джарлакс.
– Именно, – подтвердила Эллери.
– Что ж,твое желание понятно, – сказал дроу и, отступив на шаг, поднял оружие, оценивая вес и баланс обоих клинков. Потом быстро провел сложную комбинацию и опустил мечи. – А мне какой интерес с тобой сражаться?
– Разве не любопытно? – спросила Эллери, поиграв топором в вытянутой руке.
– Любопытно – что? Я уже не раз дрался с людьми, как с мужчинами, так и с женщинами. – Он повертел деревянный клинок, помолчал и, хитро глянув на женщину, добавил: – Впечатление так себе.
– Может, я смогу это исправить.
– Вряд ли.
– Боишься правды?
– Страх здесь ни при чем. Ты привела меня сюда, чтобы удовлетворить не мое любопытство, а свое. Ты хочешь, чтобы ради твоего личного интереса я раскрыл тебе часть себя. И ради удовлетворения твоего же личного любопытства продемонстрируешь мне свое мастерство. А я? Что достанется мне?
Эллери расправила плечи и поглядела на него с неприязнью.
– Возможность победить, – помолчав, сказала она.
– Победа для меня мало значит, – ответил дроу. – Честолюбие – это слабость, разве не так?
– Что же, Джарлакс не любит побеждать?
– Джарлакс предпочитает жить, – не задумываясь ответил темный эльф. – Это большая разница.
– Тогда что? – нетерпеливо спросила Эллери.
– Что – что?
– Твоя цена?
– Тебе правда хочется знать?
Она молча смотрела на него.
– Такая красивая женщина не должна задавать подобные вопросы, – сказал дроу.
– Получишь, только если победишь, – проговорила Эллери и глазом не моргнув.
Склонив голову набок, Джарлакс довольно бесцеремонно оглядел ее:
– Моя победа, и я попадаю в твою спальню?
– Ты не победишь.
– И все же?
– Ладно, если это твоя цена.
– Честолюбие – слабость, сударыня, а вот любопытство…
– Ты слишком много болтаешь, – стукнув топором по щиту, оборвала она его и шагнула вперед.
Пока Джарлакс не принял оборонительную позу, она держала топор на плече, но потом сразу перешла в наступление. Замахнувшись, как будто для удара, Эллери, однако, бить не стала, а вместо этого выставила вперед щит и отвела оба меча Джарлакса. Воспользовавшись преимуществом, любой на ее месте сделал бы шаг к противнику. Она тоже подалась вперед, но потом резко развернулась и, крутнувшись на месте, описала топором низкую дугу. Если бы Джарлакс предвидел такой ход, он ранил бы ее без труда, но он его не ждал, и Эллери, судя по всему, это поняла. Отскочив от просвистевшего совсем рядом топора, дроу должен был признать, что он сильно недооценил свою противницу.
Она же, решительно рубя топором, перешла в жесткое наступление, и Джарлаксу пришлось отступать. Он пытался поставить блоки обоими клинками, но она уверенно отвела их щитом и топором.
Удержав оружие, дроу почти одновременно ударил по лезвию топора двумя мечами, едва не вырвав его из рук Эллери. Та, однако, среагировала должным образом: подтянув вплотную к телу щит и топор, подалась вперед, не давая противнику себя разоружить.
– Я возьму тебя, если победа будет за мной, – бросил дроу.
Эллери, рыкнув, отбросила его щитом.
– А что ты потребуешь в качестве награды? – поинтересовался Джарлакс.
Она уже готовилась снова напасть, но остановилась и посмотрела на соперника поверх щита.
– Если победа будет за мной, – начала она, – то я возьму тебя, – добавила она, выдержав эффектную паузу.
Джарлакс оторопел, а Эллери, ловко воспользовавшись его замешательством, ринулась в атаку. Если бы не проворство Джарлакса, ему, вероятно, не удалось бы увернуться от ее топора. Он метнулся в сторону, но она все же зацепила его щитом, и дроу, используя инерцию движения, сделал сальто назад. Легко приземлившись, он отступил и изогнулся, уклоняясь от страшного взмаха топора.
– Мошенница! – вскричал Джарлакс, отступая еще дальше. – Сударыня, вы лишаете меня стимула сражаться! Может, мне лучше просто сложить оружие и сдаться?
– Тогда ты будешь мне не нужен! – крикнула она, снова бросаясь вперед.
– Тогда ты не победишь, – пожав плечами, прошептал Джарлакс.
Поспешно уклонившись влево-вправо, он обрушился на противницу с головокружительной комбинацией выпадов, коротких ударов и сильных взмахов обоими мечами. Она пыталась сохранить ведущее положение, но в какой-то миг дроу удалось быстро наклониться и сделать подсечку. Женщина покачнулась, попыталась удержаться на ногах, но все же упала.
В проворстве, однако, Эллери не уступала Джарлаксу. Она быстро кувыркнулась в сторону и встала на колено как раз вовремя, чтобы перехватить вполне предсказуемый удар мечом. Уверенно отражая первую серию ударов, она даже изловчилась снова подняться на ноги.
Джарлакс продолжал теснить ее, ожесточенно размахивая мечами. Она защищалась не менее рьяно, с головокружительной скоростью работая топором и щитом, и успевала уклониться от любого хитрого выпада. Пару раз ей даже предоставлялась возможность воспользоваться слабостью защиты противника, но она ею не воспользовалась.
Эллери намеренно ограничивалась обороной, а иногда специально открывалась, но потом стремительно отражала любые нападения, не давая дроу воспользоваться преимуществом. Один раз она так порывисто бросилась вперед, что Джарлакс оступился и его огромная шляпа сползла ему на глаза. Он тут же сорвал ее и отбросил в сторону: лысая макушка уже покрылась мелкими капельками пота.
Рассмеявшись, он с новой силой стал теснить противницу, так что той пришлось спешно отступать.
– Ты молода, но сражаешься, как опытный воин-дроу, – похвалил он Эллери после очередной неудачной попытки преодолеть ее защиту.
– Не так уж и молода.
– Тебе и тридцати нет, – возразил Джарлакс.
Эллери усмехнулась, отчего ее лицо стало еще более юным.
– Я с раннего детства жила в грозной тени короля-колдуна. Бладстоун-Виллидж беспрерывно подвергался набегам из Ваасы. У нас все дети умели обращаться с оружием, – пояснила она.
– У тебя были прекрасные учителя, – сказал Джарлакс и, выпрямившись, в знак восхищения поднял вверх один меч.
Эллери не собиралась пропускать столь очевидный промах и рванулась к противнику, замахнувшись топором.
Но на полушаге она поняла, что дроу ее обманул, – он легко ушел в сторону. Эллери недовольно усмехнулась, но сразу же вскрикнула, получив сильный удар деревянным мечом пониже спины.
Не успела она повернуться лицом к противнику, как дроу ударил снова, под колени, потом еще и только после этого отскочил в сторону.
– По всем правилам это следует засчитать за победу, – заявил Джарлакс. – Потому что если бы меч был настоящий, я уже три раза перерезал бы тебе сухожилия.
– Вряд ли, ты бил слишком высоко.
– Только потому, что не хотел повредить эти ножки, – ответил дроу, с намеком глядя на нее из-под поднятой брови.
– А что, ты имеешь на них виды?
– Само собой.
– Раз тебе так не терпится, мог бы уступить победу мне. Тебе бы тогда больше понравилось, уж поверь.
– Но ты сказала, что в этом случае я тебе не нужен.
– Я передумала.
Джарлакс расправил плечи, улыбнулся и опустил клинки.
И в тот же миг Эллери с воплем бросилась на него.
Однако дроу убрал оружие не просто так, а с тонким расчетом: он опустил оба меча, уперев их остриями в ступни. Когда противница ринулась на него, он подпрыгнул и, подбросив ногами мечи, схватил их за рукояти. Развернувшись в прыжке, он с силой ударил по оружию Эллери, а потом каким-то неуловимым движением оказался у нее за спиной и, приставив к шее меч, прижал ее одной рукой к себе.
– Я предпочитаю вести, – жарко шепнул он ей в самое ухо.
По телу Эллери прошла дрожь, грудь высоко поднялась. Она как-то сразу обмякла, уронила топор, потом отстегнула щит и отбросила его в сторону.
Джарлакс глубоко вдохнул запах ее тела.
Повернувшись, женщина с силой привлекла его к себе и впилась губами в его губы. Похоже, она была не из тех, кого можно вести.
Но Джарлакса это и не расстроило.
Энтрери не знал, позволено ли ему вот так свободно гулять по коридорам крепости, но ни один из встреченных им часовых не попытался его задержать. Он шел без всякой цели, просто нужно было как-то заглушить беспокойство.
Навалилась усталость, но он знал, что заснуть все равно не сможет, – в последнее время сон не давал никакого отдыха.
Поэтому он шел и шел, не обращая внимания на бег времени. В своих бесцельных блужданиях он набрел на нишу, где увидел люк, ведущий куда-то наверх. Энтрери из любопытства влез в него, но и там было все то же: коридоры, пустые помещения, лестничные марши. Он продолжил шататься без цели, пока не набрел на еще один люк, открывающийся в небольшой закуток, где обнаружилась дверь, очерченная розоватым светом, – очевидно, она открывалась на восток, где уже начало подниматься солнце. Энтрери толкнул ее.
Первые рассветные лучи, вырываясь из-за горизонта, мягко очерчивали вершины и впадины величественных Гален и ослепительно сияли на пятнах снега в горах.
Энтрери пошел вдоль парапета, чувствуя на лице холодное дуновение ветра и прикрывая от света усталые глаза. Не заботясь о времени, он часто останавливался и разглядывал все, что видел вокруг. Только здесь Артемис впервые оценил, насколько монументальны Ворота Ваасы: крепостная стена даже в самых узких местах имела ширину не менее двадцати футов, а кое-где и раза в два шире. То тут, то там над стеной возвышались башенки, и у некоторых сидели или опирались на копья стражники, однако ни один из них не помешал ему прогуливаться по стене, футов на пятьдесят возвышавшейся над дикой долиной. На юге виднелась между скал узкая полоска Долины Фуги, Энтрери даже различил среди множества других свою палатку и мимоходом подумал о Джарлаксе и о том, вернулся ли он в палаточный городок, или Эллери предложила ему более приятный ночлег.
Однако Энтрери почти сразу забыл о них. Он не мог оторвать глаз от Ваасы, расстилающейся на севере, как распластанный, гниющий труп. Став вплотную к высокому, по пояс, парапету, он старался получше разглядеть чужую землю, пробуждающуюся в первых солнечных лучах.
Эти неприглядные места казались Энтрери красивыми особой, пронзительной и холодной красотой, которая проявлялась и в резких гранях обломков скал, и в черных высоких остовах мертвых деревьев, и в бурой трясине. Душа этой земли, растерзанной войнами, истоптанной сапогами многих армий, опаленной магическим огнем и дыханием драконов, все же уцелела. Испытав множество ударов и подвергшись истязаниям, она осталась прежней. Немало детей этой земли погибло, но сама Вааса жила.
Энтрери прошел мимо полусонного стражника, привалившегося спиной к стене. Тот с ленивым любопытством смерил его взглядом и кивнул.
Отойдя от него подальше, убийца опять остановился и вновь, упершись ладонями в перила, обратил взор в долину. Он глядел на Ваасу так, как если бы смотрел на себя в зеркало, – со смешанным чувством любви и отвращения, граничащего с ненавистью.
– Все думают, что ты умерла, – прошептал он, глядя вдаль, – потому что не чувствуют жизнь, пульсирующую под трясинами и валунами, во всех пещерах, трещинах и трухлявых пнях. Они думают, что знают тебя, но они ошибаются.
– Разговариваешь с просторами? – послышался знакомый голос, оторвавший Энтрери от созерцания. – Думаешь, тебя там слышат?
Внимательно рассмотрев приближавшегося Джарлакса, убийца заметил и едва приметные признаки усталости, и влажный блеск кожи под широкополой шляпой, и умиротворенность, сменившую оживленное выражение, обычное для его лица. Кроме того, глазная повязка теперь закрывала другой глаз. Нетрудно было понять, каким путем дроу попал на верхнюю площадку крепости. К тому же Энтрери только сейчас осознал, что с того момента, как они расстались в «Грязных сапогах и окровавленных клинках», прошло уже несколько часов.
– Думаю, есть некто, кто слышит меня еще хуже, – ответил он, отворачиваясь.
Джарлакс рассмеялся, подошел ближе и облокотился рядом с приятелем на перила.
– Мне бы не хотелось, чтобы мое появление прервало вашу беседу, – сказал он.
Энтрери промолчал, даже не посмотрев на него.
– Я тебя смутил?
Убийца бросил на него презрительный взгляд.
– Ты так и не ложился, – заметил дроу.
– Тебя не касается, сплю я или нет.
– Спишь? – насмешливо отозвался Джарлакс. – Ты называешь сном свое еженощное ворочание с боку на бок?
– Мой сон тебя не касается, – повторил Энтрери.
– А вот недосып касается, – возразил темный эльф. – Если рефлексы замедляются…
– Может, проверим? – с вызовом спросил убийца.
Джарлакс зевнул, не обращая никакого внимания на неприязненный взгляд приятеля. Он далее улыбнулся в ответ, но Энтрери уже снова смотрел на безжизненную долину. Джарлакс тоже примолк. В долине поднимался утренний туман, местами вихрясь, местами вставая клубами, как пробуждающийся гигант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45