Диз неопределенно покачал головой. Урды приблизились к отряду и остановились. Они не угрожали. Они стояли молча, глядя на Оживляющую, как будто чего-то ждали. «Интересно чего?» — подумал Морган.
Почти в ту же минуту кусты расступились, и перед ними предстал золотоволосый мужчина. Урды упали на одно колено и склонили головы. Незнакомец оглядел пятерых попавших в окружение путников и улыбнулся.
— Король явился, — весело сообщил он. — Да здравствует король!
ГЛАВА 14
— Не будете ли вы так добры сложить свое оружие? — весело окликнул их незнакомец. — Просто положите его на землю перед собой. Не тревожьтесь. Через минуту вы снова подберете его.
Он запел:
По доброй воле отдано — не значит, что потеряно.
Вернется вновь в сохранности, когда друзьям доверено.
Путники удивленно смотрели на него.
— Будьте добры, — повторил незнакомец. — Это весьма облегчит вам жизнь!
Диз взглянул на остальных, пожал плечами и сделал то, о чем его просили. У Уолкера и Оживляющей оружия не было. Морган стоял в нерешительности. Пи Элл не двинулся с места.
— Это только для того, чтобы доказать дружественность ваших намерений, — ободряюще продолжал незнакомец. — Если вы не сложите оружия, мои подданные не позволят мне приблизиться. Мне придется кричать вам отсюда.
Он вновь запел:
Высоко и низко, далеко и близко,
Мне придется вам кричать издалека.
Диз строго взглянул на Моргана, и тот послушался. Трудно сказать, как бы поступил Пи Элл, если бы Оживляющая не повернулась к нему и не прошептала: «Делай, как он говорит». Даже тогда Пи Элл колебался, но все-таки отстегнул меч. Но по выражению его лица было видно, что под одеждой он кое-что припрятал. Морган был готов поручиться за это.
— Так-то лучше, — похвалил незнакомец. — Теперь отойдите назад. Вот так!
Он сделал знак рукой, и урды тотчас же поднялись на ноги. Незнакомец был среднего роста и хорошо сложен, проворный и энергичный. Красивое, чисто выбритое лицо обрамляли длинные светлые локоны. Синие глаза весело блестели. Он жестом указал на урдов, а затем на оружие, сложенное на земле. Странные создания приветливо забормотали и все как один принялись кивать.
Незнакомец снова запел что-то, явно знакомое урдам; голос у него был громкий, красивое лицо сияло. Когда певец умолк, круг разомкнулся, пропуская его вперед. «Король» направился прямо к Оживляющей, низко поклонился ей и поцеловал руку.
— Госпожа моя, — проговорил он и пропел:
Пять путников сквозь дол и лог,
Сквозь сумрак чащ брели —
За горную гряду Чарнал,
До Северной Земли.
Тра-ла-ла-трам-пам-пам.
Пять путников сквозь Зубьев тын
Пришли из дальних стран —
В угодья урдов, где царит
Владыка Карисман.
Тра-ла-ла-трам-пам-пам.
Он снова поклонился Оживляющей:
— Так меня зовут, госпожа. Карисман. А вас?
Девушка назвала свое имя и представила спутников.
— Ты и в самом деле король? — спросила она.
Карисман просиял:
— О да, госпожа. Я король урдов, повелитель всех тех, кого вы видите пред собою, и еще многих, многих других. Если откровенно, я не искал этой должности. Мне, так сказать, ее навязали. Но пойдемте же. Эта повесть может и подождать. Возьмите оружие — осторожно, конечно. Не следует пугать моих подданных, они так заботятся обо мне. Я отведу вас в свой дворец, мы поговорим, выпьем вина и отведаем рыбы и редких фруктов. В путь, скорее в путь! Это будет королевский пир!
Диз попытался что-то сказать, но Карисман уже был впереди, как перышко, гонимое ветром, уносясь вперед в танце, распевая какую-то новую песню, жестом приглашая следовать за собой. Следопыт, Морган и Пи Элл подобрали оружие и вместе с Уолкером и Оживляющей пошли следом. Урды окружали их со всех сторон. Они не говорили, просто обменивались жестами, пытливо и настороженно глядя на них. Морган посмотрел на идущих рядом урдов и улыбнулся. Те не проявили особого дружелюбия.
Покинув Зубья, отряд спустился вниз, в лес к западу от гряды утесов. Здесь было сумрачно. Узкая тропинка петляла между деревьями. Карисман, распевая, шел впереди. Моргану в его прежних путешествиях нередко попадались весьма странные личности, но вряд ли кто из них мог сравниться с Карисманом. Горец никак не мог взять в толк, как кому-то, пусть даже урдам, могло прийти в голову сделать этого парня королем.
Диз немного отстал, чтобы идти рядом с Морганом, и юноша задал этот вопрос старому следопыту.
— Говорю же тебе, дикое племя. Суеверные, как большинство гномов. Верят в духов, призраков и прочую чушь.
— Но Карисман? — недоумевал Морган.
Диз покачал головой:
— Должен признать, что эта загадка мне не под силу. Урды обычно не жалуют чужаков. Этот кажется бестолковым, как только что родившийся на свет младенец, но он каким-то образом умудрился завоевать их уважение. Никогда не слышал о нем прежде. Впрочем, кто о нем слышал?
Морган поглядел поверх голов урдов на приплясывающего Карисмана.
— Он кажется вполне безобидным.
Диз фыркнул:
— Может быть.
Они пробирались на запад, в горы. Свет быстро угасал, сгущались сумерки, и вскоре мрак окутал весь лес. Морган и Диз продолжали беседовать, остальные трое молча шли впереди. Уолкер и Пи Элл были похожи на два привидения, Оживляющая — на солнечный блик. Урды шныряли вокруг них туда-сюда, появляясь и вновь исчезая в густом кустарнике, тянулись вереницей впереди, сзади. Слова Карисмана давали повод предположить, что пришельцев принимают как гостей, однако Морган никак не мог избавиться от ощущения, что на самом деле все они угодили в плен.
Пройдя чуть больше мили, путники вышли на поляну, где располагалась деревня урдов. Вокруг поселения, дабы защититься от набегов, гномы возвели частокол, сейчас ворота были открыты, чтобы впустить охотников и пастухов. Внутри ожидала толпа глазеющих женщин, детей и стариков, голоса их сливались в низкий, неразборчивый гул. Деревня представляла собой скопление хижин и открытых навесов, а в центре красовался крытый дранкой домик, сложенный из бревен. Внутри частокола росли деревья, они укрывали деревню от солнца и служили опорой для навесных дорог и подъемников. Рядом с хижинами находились колодцы и коптильни для заготовки мяса. По-видимому, урды были знакомы с ремеслами — пусть даже в зачаточном состоянии.
Путников проводили в главный домик и подвели к помосту, на котором возвышалось кресло грубой работы, украшенное гирляндами цветов. Карисман важно опустился в кресло и жестом пригласил гостей занять места на циновках подле него. Они сели, с опаской поглядывая на урдов: целая толпа вошла вслед за гостями и заняла места на полу у помоста. Когда все устроились, Карисман поднялся и спел еще, на этот раз на каком-то незнакомом языке. Когда он умолк, несколько женщин-урдов принялись разносить блюда с едой.
Карисман сел.
— Мне приходится петь, чтобы заставить их что-то исполнить, — признался он. — Иногда это так утомляет.
— А что ты вообще здесь делаешь? — спросил Хорнер Диз. — Откуда ты взялся?
Карисман вздохнул и запел:
Из Отвесного Склона певец
В путь пуститься решил наконец:
К урдам двинулся он
Через Зубьев заслон
И обрел королевский венец.
Карисман состроил гримасу.
— Боюсь, что не слишком оригинально. Давайте-ка попробую еще раз.
И он снова запел:
Сюда, госпожа, пилигримы, сюда!
Мир немало секретов несет сквозь года:
В нем немало дорог и занятных племен,
Сотни дивных чудес, сотни лиц и имен,
Приключений и грез череда.
Сюда, госпожа, пилигримы, сюда!
Песнь вручила мне крылья, светла и горда.
Бард исходит немало путей и дорог,
Постигая значенье созвучий и строк,
Жизни суть обретет без труда.
Сюда, госпожа, пилигримы, сюда!
Ибо жизнь — это небо, и лес, и вода,
Горный кряж и широкое поле вдали,
Озорные и резвые твари земли,
Те, что песням внять рады всегда.
— Это гораздо лучше, не правда ли? — обратился он к гостям в надежде услышать одобрение.
— Ах, песельник, вот ты кто, — проворчал Диз. — Из Отвесного Склона.
— Ну, Отвесный Склон просто подвернулся по пути. Я задержался там как-то на день-два несколько лет назад. — Карисман вдруг сконфуженно улыбнулся. — Стихи помогают в жизни, вот я ими и пользуюсь. — Он просиял. — А песельник — это да, что правда, то правда. Всю жизнь им был. Я наделен и этим даром, и умом, чтобы пользоваться им. Талант, знаете ли.
— Но для чего ты здесь, Карисман? — спросила его Оживляющая.
Карисман расплылся в улыбке:
— Госпожа, сама судьба и время привели меня сюда, к вашим ногам. Я обошел большую часть Четырех Земель в поисках песен и могу дать крылья музыке. Моя душа не ведает покоя, и долго оставаться на одном месте я не могу. У меня было много возможностей: дамы, которые не хотели расставаться со мной, пусть ни одна из них не могла бы сравниться с вами красотою. Но я всегда в пути. Сперва я скитался на западе, затем на востоке и, наконец, на севере. Я миновал Отвесный Склон и все время думал: а что же там дальше, за ним? И наконец я отправился в горы.
— И не погиб? — недоверчиво спросил Хорнер Диз.
— Едва не погиб. Я умею проникать в суть вещей. Думается мне, все дело в моей музыке. Мне и прежде доводилось путешествовать в диких краях. Я находил дорогу, прислушиваясь к голосу сердца. С погодой мне посчастливилось. Когда я наконец перевалил через горы — обессиленный, умирающий от голода, — меня нашли урды. Не зная, что делать, я им спел. Они пришли в восторг от моей музыки и объявили меня королем.
— Пришли в восторг от лимериков и рифмованных обрывков? — Диз упорно не желал отказываться от своего скептицизма.
Карисман усмехнулся совсем по-мальчишески:
— О, я не претендую на что-то исключительное. Он запел:
Трон низок ли, высок, насколько хватит глаз;
То, чем сидят на нем, найдется и у вас.
И перевел разговор:
— Поешьте же, вы, должно быть, очень проголодались после такого перехода. Еды и питья хватит на всех. И расскажите мне, что привело вас сюда. Никто из жителей южных земель не заходил так далеко на север — никто, даже следопыты. Я никого здесь не встречал, кроме троллей да гномов. Так что же вас привело?
Оживляющая рассказала ему, что отряд отправился в поход на поиски талисмана. По мнению Моргана, она сказала больше, чем следовало, но, видимо, Карисману было все равно, он даже не потрудился спросить, что за талисман и зачем он им нужен. Песельник только полюбопытствовал, не научит ли его Оживляющая новым напевам. Карисман был проворен и сообразителен. Он походил на ребенка — любопытного и немного бестолкового, который все никак не может надивиться на мир. Очевидно, ему нужны были похвала и одобрение.
Морган ел, прислушиваясь к разговору без особого интереса, потом заметил, что Уолкер вообще не слушает, а разглядывает рассевшихся под помостом урдов. Морган последовал его примеру. И тут юноша заметил, что гномы распределились четко по группам. Самая большая группа состояла из стариков и молодых мужчин, которым остальные выражали почтение.
«Вожди», — подумал Морган. Урды сосредоточенно беседовали между собой, время от времени бросая взгляды на шестерых сидящих на помосте людей, но, в общем, как бы и не замечая их. Что-то решалось — решалось без участия Карисмана.
Морган начал нервничать.
Трапеза окончилась, пустые тарелки унесли. Урды захлопали в ладоши, хлопали они долго, и вот Карисман со вздохом поднялся. Он спел еще раз, теперь звучала причудливая мелодия — с переливами, заставляющими забыть о мотиве. Голос Карисмана наполнил помещение, он взмывал ввысь и сметал все преграды, пронизывая душу и убаюкивая сердце. Морган был потрясен. Он никогда не испытывал ничего подобного — даже внимая песни желаний. Пар Омсворд умел подчинять своей воле чувства и события, но Карисман брал в плен душу.
Певец умолк. Никто не шевелился. Карисман медленно опустился на место. Он все еще находился во власти своей песни. Урды принялись колотить ладонями по коленям в знак одобрения.
— Прекрасно, Карисман, — проговорила Оживляющая.
— Спасибо, госпожа, — смущенно откликнулся он. — Видите, я не только лимериками забавляюсь.
Она вдруг посмотрела на Уолкера:
— Тебе тоже понравилось?
Уолкер задумчиво наклонил голову:
— Меня удивляет, почему человек, наделенный таким даром, предпочитает эти уединенные земли. — И он посмотрел на Карисмана.
Песельник смущенно пожал плечами.
— Ну-у… — запинаясь, проговорил он.
— Тем более что ты сам сказал: душа твоя не знает покоя и надолго в одном месте ты не задерживаешься. Однако ты живешь здесь, среди урдов.
Карисман опустил глаза.
— Они не отпускают тебя, да? — тихо спросил Уолкер.
Карисман покраснел.
— Не отпускают, — неохотно признался он. — Несмотря ни на что, будь я хоть трижды король, по существу я пленник. Я король только до тех пор, пока пою свои песни. Урды держат меня здесь, потому что полагают, будто в песнях заключена магическая сила.
— Воистину это так, — прошептала Оживляющая тихо, только Морган, сидящий рядом с девушкой, расслышал ее слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54