- И протянул руку Вертуну: - Меня зовут
Максим.
Вертун осторожно пожал руку мальчика, пропищал:
- Стоит только позвать: "Вертун!" - я тут как тут. - И Вертун убежал
на гибких прутьях.
- У нас была игра с летающими пылеглотами, - Гум-гам кивнул на
раскиданные ящики. - Когда много пыли, я запускаю пылеглоты.
Он споткнулся о какой-то ящик и рассердился:
- Вечно ты мешаешь! Вертун, тащи его в мусоропровод!.. Музыкальный
умывальник, - пояснил он гостю.
- Зачем его выкидывать? Он совсем новый, - удивился Максим.
- Ерунда! - беззаботно ответил Гум-гам. - Если нужно, закажу другой,
с песенками.
Вертун, толкая умывальник гибкими щупальцами, укатил его за дверь.
- Сколько в этом доме скучных вещей! - жаловался Гум-гам. - Если не
придумывать новые, можно умереть от тоски... Например, знаешь, что я
недавно изобрел? Утринос! Хитрая штука. Хочешь, покажу?
Максим кивнул. Он думал, что утринос какойнибудь летающий или хитро
выскакивающий из кармана платок, но это оказалась доска, разграфленная на
клетки и с двумя кнопками. Гум-гам нажал на одну кнопку - на доске
появился крест, нажал на другую - и рядом с крестом возник кружок.
- Понятно, - сказал Максим. - Крестики и нолики.
- Как ты догадался? - удивленно воскликнул Гум-гам. - Ах да, я совсем
забыл, что видел эту игру в вашем дворе. Там две девчонки чертили на
асфальте. А я сам придумал утринос! Он страшный обманщик: когда
проигрывает, всегда вместо креста рисует ноль.
Гум-гам стукнул по кнопке и задумчиво сказал:
- Конечно, ты прав, Максим: это старая игра, пора ее выкинуть... Но
зато, - он улыбнулся, чтото придумав, - зато ты не угадаешь, на какую
букву все вещи в этом доме!
Максим удивленно огляделся, рассматривая незнакомые вещи. Правда,
некоторые он уже знал: пылеглот, утринос.
- Ни за что не угадаешь! - торжествовал Гумгам: наконец-то он
предложил другу забавную игру. - Пойдем, я тебе покажу.
Каких только вещей не было в доме Гум-гама! Машины для умывания,
чистки зубов и вытирания, насвистывающие марши; машины для причесывания и
для гимнастики - с веселой музыкой; механические щетки для скафандра,
шлема, ботинок, урчащие, словно коты; телевизоры всех фасонов - со стену и
карманное зеркало, экраны на умывальнике, на спинке кровати, на столах;
даже чайные чашки с экраном вместо дна. Все эти вещи странно оживали,
начинали бормотать, едва Гумгам и Максим приближались к ним: "Включи
меня... Включи меня..."
Друзья стояли перед шкафом. С виду это был шкаф как шкаф - обычный
двустворчатый шкаф. Вдруг дверцы распахнулись, и Максим неожиданно для
себя вошел в шкаф. Он тут же повернулся в темноте, вышел и увидел себя в
костюме пожарного - разумеется, в зеркале, которое почтительно держал
Вертун. Потом Максим выходил из шкафа в костюмах врача, охотника, шофера,
продавца, а когда игра надоела, он забеспокоился:
- Как я вернусь домой? С погонами, что ли?
На нем была форма юного барабанщика, сшитая точно по росту.
- Пустяки, - махнул рукой Гум-гам. - Что на тебе было? Рубашка и
штаны? Сейчас получишь.
И Максим появился из шкафа в новой рубашке и новых штанах.
- Ну, - хитро спросил Гум-гам, - угадал?
Максим покосился на забавный шкаф-одевалку, нерешительно произнес:
- Наверное, все они начинаются на "В".
- Вот и не угадал! - Гум-гам захлопал в ладоши. - Все они - машины.
Все на "М"!.. Миллион разных "М"!
- А чего ж они шепчут: "Включите меня..."
- Ты прав, - согласился Гум-гам. - Все они приставалы.
Максим пожалел, друга: целый день сиди дома и нажимай миллион кнопок.
Если б не верный Вертун, у Гум-гама не было бы ни одной свободной минуты.
- Вертун! - крикнул Гум-гам, и Вертун тотчас явился. - Выкидывай все,
Вертун!
- Все? - пропищал Вертун.
- Все, все, до единой! - Гум-гам вздохнул с облегчением, засмеялся,
придумав, как ему избавиться разом от миллиона противных кнопок. - Я
думаю, Максим, пока идет уборка, мы с тобой поиграем. Быстрей на улицу!
Гум-гам побежал через комнату, Максим - за ним. На бегу Максим
ударился плечом о шкаф, крикнул:
- Вертун, убери его!
- Молодец, Максим! - похвалил, оглянувшись, хозяин. - Будет знать,
как толкаться!
Гум-гам подскочил к прозрачной стене, и она со звоном распахнулась.
Открылось синее-синее, как море, безграничное небо. В этом небе порхало
чтото пестрое - бабочки или птицы, Максим точно не мог разглядеть, моргая
от непривычно слепящего света. Он посмотрел вниз и не увидел ни улицы, ни
двора, никакой вообще земли. Это было так непривычно, что Максим в испуге
отступил от распахнутой стены.
- Как ты хочешь гулять? С зонтом? На облаке? На клумбе? - спрашивал
его Гум-гам.
- Не... знаю... - растерянно отвечал Максим.
- Сейчас я придумаю что-нибудь забавное, - обещал его друг.
За их спинами Вертун убирал последний пылеглот.
- Тебе не жалко? - спохватился Максим. - Как ты будешь умываться,
обедать, одеваться?
- Не волнуйся, - рассеянно отвечал голуболицый мальчик. - Автук
сделает новые машины.
- Автук? - Максим повторил странное имя. - Кажется, я еще не видел
Автука.
- Мы не заходили в эту комнату, - спокойно сказал Гум-гам. - Мой
Автук делает все на свете.
Любую машину - за одну секунду. Вот смотри: сейчас я попрошу одну
вещь, которой еще нет ни у кого. И она сразу будет. Эй, Вертун, принеси
сюда летающие банты!
Вертун мигом принес две белые ленты.
- Зачем это? Что мы - девчонки? - возмутился Максим, догадываясь, что
ленты могут стать бантами.
- Не пожалеешь, - сиял Гум-гам, завязывая на голове Максима бант. - Я
еще не видел ни одной девчонки, которая летает с бантами. Мое
изобретение... - скромно добавил он, смастерив себе такой же бант.
- Разве мы полетим? - удивленно спросил Максим, ощупывая свой бант
(он еле держался на макушке).
- Еще как! - воскликнул Гум-гам, ведя его к распахнутой стене. - Не
бойся, не развяжется. Р-раз! - и ныряй.
Гость упирался, не понимая, как он может летать с каким-то глупым
бантом. И тогда Гум-гам легонько толкнул его в спину.
Максим ахнул, сорвавшись с карниза, прошептал, задыхаясь, "р-раз!" -
и повис в воздухе. Он ощутил удивительную легкость, словно очутился в
реке, и радостно замахал руками, заболтал ногами. А рядом парил Гум-гам,
звал: "Эй, за мной!", и над головой его, над вставшими дыбом волосами, сам
собой вертелся крохотный белый пропеллер.
Теперь Максим увидел город, в котором жил его друг. Слева и справа,
сверху и снизу висели огромные разноцветные дома-шары. Впрочем, где было
"лево", а где "верх", Максим не мог точно сказать, кувыркаясь в голубых
волнах. Ясно было одно: в воздушном городе нет никаких улиц. Навстречу
нашему летуну катилось что-то пестрое, вертящееся, и он едва успел нырнуть
в сторону, а оглянувшись, догадался, что это цветочная клумба.
- Того и гляди, набьешь себе шишку, - проворчал Максим, заметив
парящее дерево с крепкими сучьями.
- Осторожней! - крикнул Гум-гам, подлетая.
- Я вижу. - Максим, вытянувшись рыбкой, скользнул между зеленых
ветвей и вздохнул: - Опасно для жизни... Как только тут ходят пешеходы? -
спросил он, забыв, что сам болтает в воздухе ногами.
- Все сидят дома, - ответил Гум-гам.
- У вас никто не гуляет? - удивился Максим.
- У нас не любят гулять, - грустно сказал Гум-гам.
- А праздники? Ведь в праздники всегда гуляют на улице. Ну хоть в
гости кто-нибудь ходит?! - возмутился Максим. - Разве не интересно
прилететь к кому-нибудь на день рождения?
- Конечно, интересно, - согласился Гум-гам. - Ты не думай, - добавил
он, - что здесь одни скучные люди. Я и мои друзья гуляем когда хотим: это
мы придумали камень путешествий.
Они пролетали под аркой радуги, которая, казалось, стояла прочно на
месте в этом плывущем вместе с ветром воздушном городе.
- Хочешь скатиться с радуги? - предложил другу Гум-гам. - Тебе
понравится...
Максим в ответ взбил воздух руками, взлетел на сверкающую дугу и,
перевернувшись на спину, решил. "Поеду по красной дорожке". В ту же
секунду он заскользил вниз гораздо быстрее и мягче, чем на ледяной горе, и
в глаза ему ударил сноп огненных искр, так что слезы брызнули из
зажмуренных глаз. Хоп! - и он уже качается в голубых волнах и, счастливо
улыбаясь, думает: "Если я скажу маме, что катался с радуги, она
воскликнет: "А-а, я знаю, как это было: лег на спину и съехал вниз..."
Нет, совсем не так! Когда чувствуешь быстрое скольжение, когда видишь, как
блестят купола домов и вся радуга лучом прожектора ударяет в глаза, а
потом, стараясь отдышаться, хватаешь ртом прохладный голубой воздух, - это
совсем не "съехал вниз", это катание с настоящей радуги..."
Максим открыл глаза. Гум-гам парил неподалеку со скучающим видом.
- А ты что не катаешься? - спросил Максим.
Гум-гам махнул рукой, ничего не ответив.
- Может быть, ты соскучился по своим машинам? - хитро спросил Максим.
Гум-гам надулся и даже лег на спину, сложив руки на груди, давая
понять другу, что его вопрос совсем некстати, невероятно глупый вопрос.
- Может быть, у тебя болит голова? - продолжал Максим.
- Не болит.
- Может быть, ты хочешь поиграть со мной?
- Хочу! - Гум-гам так и подскочил в воздухе.
- Тогда лови меня!
И Максим, словно пловец, отчаянно заработал руками и ногами, слыша,
как его друг завизжал от удовольствия. Сгоряча он полетел, не разбирая
дороги, куда глаза глядят, потом осмотрелся и, заметив круглый дом, решил
скрыться за ним. Но Гум-гам был совсем близко, он почти хватал соперника
за пятки, и Максим, ловко изогнувшись, взлетел вверх и ударился головой о
что-то мягкое.
Два возгласа раздались с разных сторон.
- Поймал! - кричал Гум-гам, держа в руке сандалию Максима.
- Что это за глупые шутки! - прохрипел кто-то.
Голова и плечи Максима торчали из белого облака, на котором сидел
старик с подзорной трубой в руке.
- Неужели так мало свободного места, что нужно толкать это спокойное
облако? - говорил старик, вздымая косматые брови. - Что ты тут делаешь?
- Я гуляю, - ответил Максим, чувствуя себя не совсем удобно в таком
странном положении. - А вы что делаете?
- Давно я не видел мальчиков, которые гуляют самостоятельно, - как бы
про себя сказал старик. - Разве ты поймешь, мальчик, зачем я на этом
облаке?
- Пойму, - сказал Максим.
- Я стараюсь узнать, как устроен мир, - ответил старик.
- Значит, вы смотрите с облака в подзорную трубу? - подумал вслух
Максим.
- Я изучаю все, что вокруг меня.
- А как устроен мир? - поинтересовался мальчик и вдруг вскрикнул: -
Ой!
- Что значит "ой"? - встрепенулся старик.
- Простите. Это ничего не значит. - Максим догадался, что Гум-гам
дергает его за ногу, и, хотя ему было щекотно, он больше не вскрикивал,
чтобы не отвлекать внимание наблюдателя с трубой. - Простите, как все
устроено?
- Я не могу ответить на твой вопрос.
Старик приложил к глазу трубу.
- Что вы видите? - быстро спросил Максим. Он чувствовал, что приятель
тянет его изо всех сил.
- Я вижу лишь голубое пространство и нигде не вижу земли, - бросил
через плечо наблюдатель.
- Желаю вам открыть Землю! - крикнул мальчик, выныривая из облака.
- Ты так долго разговаривал и совсем забыл об игре! - обиженно сказал
ему Гум-гам. - Возьми свои сандалии.
- Я его спрашивал, - начал рассказывать Максим, стараясь сесть в
воздухе и застегнуть сандалии, - я его спрашивал, а он смотрел в подзорную
трубу.
- И он ответил на твои вопросы?
- Нет. Он никак не может найти Землю.
- Так я и думал! - сказал Гум-гам. - Даже мудрый ученый все забыл и
ничего не знает.
"Так вот какая она - СТРАНА БЕЗ ПОЧЕМУ, - подумал Максим. - Здесь
никто ничего не знает. Может быть, они все давным-давно забыли. А может,
они все знают, но не хотят говорить? Я играю вместе с Гум-гамом, вижу его
страну и никак не пойму, почему она БЕЗ ПОЧЕМУ?"
И он спросил друга:
- А вообще-то у вас есть земля? Или только один воздух?
- Кажется, есть, - пробормотал Гум-гам. - Я слышал, что есть. Где-то
внизу. Говорят, там дикие заросли, страшные звери... Но точно не могу
сказать, - вздохнул Гум-гам. - На земле никто не был...
- Привет! - крикнул кто-то сверху.
С проплывавшего мимо синего облака свешивалась голова. Максим узнал
Кри-кри, задрав голову.
- Что ты там делаешь? - спросил старшего брата Гум-гам.
- Умираю от скуки, - ответил Кри-кри. Загораю и ни о чем не думаю. А
вы?
- Мы играем в салочки! - крикнул Максим.
- В салочки? Что это такое? - Кри-кри приподнялся на своем облаке.
- Сейчас увидишь, - пообещал Максим. - Эй, Гум-гам, полезай на другое
облако!
- Зачем?
- Как зачем? Будем догонять Кри-кри на облаке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16