К тому же ему не давали покоя деньги. Разумеется, он был рад внести свой посильный вклад в общее дело, пусть и в лучших традициях ИРА( , и помочь Движению покрыть свои расходы, но тем не менее время от времени чувствовал, что у него чешутся руки прикарманить часть наличных, которые он раздобыл для него очень похожим способом. Не говоря уже о том, что не далее, как сегодняшним вечером он сам заявил своим гостям, что у него расточительные вкусы.
Герман подумал, что было бы весьма неплохо поучаствовать в какой-нибудь операции как частное лицо, поскольку весь последний год он занимался исключительно политическими ограблениями, и деньги, заработанные на последнем деле, уже подходили к концу.
Они подъезжали к Сентрал-Парк-Уэст, когда Фил сказал:
- По-моему, я слышу какие-то звонки. Мне все время кажется, что звонит телефон.
- Джек свистнул оттуда аппарат, - пояснил Вэн.
Герман заметил, как Фил недовольно нахмурился.
- Свистнул телефон? На кой черт? Просто из вредности?
- Мне нужен параллельный аппарат в спальне, - сказал Джек. - Подожди, сейчас попробую сделать так, чтобы он не звенел. - Он вытащил его из сумки и поставил себе на колени, после чего аппарат перестал позвякивать так часто.
Доставая телефон, Джек слегка сдвинул прикрывавшую деньги бумагу, и теперь Герману были хорошо видны зеленые банкноты. Всего сто долларов, подумал он, просто на покрытие расходов. Впрочем, что за чушь, какой в этом смысл? При его расходах сто долларов - сумма просто мизерная.
Он вылез из машины на противоположной стороне улицы от его дома, а "форд" тут же уехал, направляясь в сторону окраины. Герман перебежал через дорогу, юркнул в подъезд, поднялся на служебном лифте на свой этаж и сразу же нажал кнопку "1", отсылая лифт вниз. Миссис Олаффсон ждала его на кухне.
- Все в порядке, - доложила она.
- Хорошо.
- Они все перепились.
- Очень хорошо. Можете подавать на стол в любой момент.
- Слушаюсь, сэр.
Войдя в гостиную, Герман сразу заметил ряд перемен, произошедших в его отсутствие. В том числе и в отношениях Джорджа и Линды Лэйчинов. Теперь Джордж с довольно глупой улыбкой сидел рядом с Сьюзен, слушая её болтовню, а Линда стояла в дальнем конце комнаты, делая вид, что с восхищением разглядывает афишу с У. С. Филдсом( .
Растус и Дайана по-прежнему сидели рядышком, причем рука Растуса мягко поглаживала колени Дайаны. Звякающий телефон в машине и денежные неурядицы основательно испортили настроение Германа, и у него возникло ощущение, что в таком состоянии он не способен справиться со сложностями, которые может доставить ему Растус. Что ж, раз так, то почему бы ему сегодня не остаться гетеросексуалом?
Но сначала придется как-то объяснить свое долгое отсутствие гостям, которые встретили его появление смехом и язвительными замечаниями.
- О, вы же знаете этих людей! - Он небрежно взмахнул рукой. - Сами ни на что не способны, все приходится решать за них.
- Проблемы? - с сочувственным видом спросил Фостер. Он пришел с Дайаной, но, похоже, был совершенно не заинтересован в том, чтобы и уйти вместе с ней.
- Да нет, ничего такого, с чем бы они не смогли справиться сами, усмехнулся Герман, обходя кофейный столик и направляясь к Линде.
Но пройти к ней ему так и не удалось, поскольку в гостиной вновь появилась миссис Олаффсон с той же самой фразой, что и в первый раз:
- Телефон, сэр.
Несколько секунд Герман только молча смотрел на нее, слишком удивленный, чтобы произнести хоть слово. Он не мог сказать: "Что, звонят с Западного побережья?", потому что эта отговорка уже была использована. Он чуть было не ляпнул: - "Мы ведь сделали все как надо!", но вовремя спохватился и спросил:
- Кто это?
- Просто сказали, что это друг, сэр.
- Слушай, Герман! - окликнул его Растус голосом, в котором явственно слышался южный акцент - явное свидетельство того, что он раздражен. - Нас так никогда и не накормят?
- Сейчас, - тихо сказал Герман Растусу, миссис Олаффсон и всем присутствующим. - Я быстро, - сердито пообещал он, вышел из комнаты, спустился в холл и с размаху, не останавливаясь, толкнул дверь студии, забыв, что она заперта. В результате он налетел на дверь, с силой ударившись об неё носом.
- Черт возьми! - прорычал Герман. Было так больно, что из глаз брызнули слезы. Держась за нос - тут он вспомнил давешнего билетера - он метнулся в кухню и, миновав её, вбежал в студию через другую дверь. Плюхнувшись в кресло за письменным столом, он поднял трубку.
- Да?
- Алло, Герман?
- Да, да. Кто это?
- Келп.
Настроение Германа сразу резко улучшилось.
- А, привет-привет! Давненько ты не появлялся.
- У тебя что-то с голосом. Ты, часом, не простудился?
- Нет, только что расшиб нос.
- Что?
- Да ладно, неважно. Как дела?
- Когда как, - уклончиво ответил Келп. - Ты сейчас свободен?
- Не то слово, только свистни!
- Но это дельце ещё не на сто процентов. Все ещё существует маленькое "может быть".
- Ну, это все же лучше, чем ничего, - быстро сказал Герман.
- Верно, - с удивлением согласился Келп таким тоном, будто эта мысль никогда раньше не приходила ему в голову. - Ты знаешь "О-Джей Бар"?
- Конечно.
- Завтра вечером в восемь тридцать.
Герман нахмурился. Вообще-то на завтра он был приглашен на собеседование с потенциальными кандидатами... Нет. Как он сказал гостям, у него разорительные вкусы, а "может быть" все же лучше, чем ничего.
- Я приеду.
- Тогда до встречи.
Герман положил трубку и потянулся за бумажной салфеткой. Улыбаясь, он вытер слезы, осторожно отпер дверь студии и вышел в холл, где его встретила миссис Олаффсон.
- Ужин готов, сэр.
- И я тоже.
Глава 10
Виктор стоял в лифте и улыбался. Хотя дом, расположенный на Парк-авеню в районе 70-х улиц, был построен на рубеже веков, а лифт, как извещала табличка, установлен в 1926 году, его внешний вид вполне соответствовал общему интерьеру. Виктору доводилось видеть подобные лифты в старых фильмах - обшивка из темного дерева, медные перильца на уровне пояса, мутноватое зеркало и светильники в углах кабины, похожие на миниатюрные перевернутые небоскребы со шпилями. Он чувствовал себя так, будто перенесся в столь любимую им эпоху бульварных журнальчиков, и именно поэтому то и дело со счастливой улыбкой обозревал кабину, пока поднимался со своим дядюшкой на семнадцатый этаж.
- Ты чего разулыбался, черт возьми? - спросил Келп.
- Извини, - Виктор вздохнул с сокрушенным видом. - Просто мне нравится этот лифт.
- Мы идем к доктору медицины, - напомнил Келп, - а не к психиатру.
- Я все понял, - трезвым голосом сказал Виктор.
- И запомни - говорить буду я.
- О, ну конечно, - охотно согласился Виктор.
Он был в бешеном восторге от всей операции. Дортмундер был мужик что надо, Марч и его мать были ребятами что надо, задняя комната "О-Джей Бара" была что надо, не говоря уже обо всех этапах, из которых складывалось дело. Даже явное нежелание Дортмундера допускать Виктора к непосредственному участию в операции вполне соответствовало его представлениям о таких людях - ещё бы, какой же старый опытный профессионал захочет работать рука об руку с зеленым новичком? Но Виктор знал, что в конце концов у него будет возможность продемонстрировать свою ценность. От этой мысли он снова заулыбался, но, почувствовав строгий взгляд Келпа, поспешно согнал улыбку с лица.
- Вообще-то не стоило брать тебя с собой, - буркнул Келп, пока они открывали дверь лифта и выходили в холл семнадцатого этажа. Дверь доктора со скромной табличкой, на которой стояло только его имя, находилась слева от лифта. - Он может даже отказаться разговаривать о делах при тебе.
- Надеюсь, что нет, - с мальчишеской улыбкой сказал Виктор.
- Если не захочет, - продолжал Келп, - ты сразу же отправишься прямиком в приемную. И не вздумай с ним спорить.
- Ни в коем случае, - совершенно искренне откликнулся Виктор.
Фыркнув, Келп вошел в кабинет, Виктор - за ним.
Справа от входа за конторкой сидела медсестра. Виктор остановился у двери, пока Келп вел с ней переговоры.
- Нам назначено. Чарльз Уиллис и Уолтер Маклейн.
- Да, сэр. Если вы присядете... - Нажав на кнопку, открывающую дверь в перегородке, девушка впустила их в приемную.
Приемная выглядела как уменьшенная модель вестибюля отеля "Холлидей-инн". Толстая дама, на секунду оторвавшись от журнала "Следим за весом", окинула их враждебным взглядом - именно так пациенты частенько смотрят друг на друга в приемной врача.
Перебрав стопку журналов на низком столике, Келп уселся в кресло с относительно свежим номером "Ньюсуика". Виктор продолжал рыться в газетах, но, не найдя для себя ничего интересного, решил остановиться на "Гурмане". Он сел рядом с Келпом, лениво перелистывая страницы, и через некоторое время с удивлением заметил, что почти на каждой попадается слово "благоухающий". Он начал бороться со скукой, подсчитывая, сколько раз на каждой странице ему встретится это слово.
Тем не менее он продолжал размышлять о предстоящем ограблении и о том, зачем они с Келпом сюда пришли. Раньше ему почему-то никогда не приходило в голову, что крупные ограбления, как и многое другое, надо оплачивать. Конечно, надо. Подготовка к ограблению требовала массы всевозможных расходов и, естественно, кто-то должен был вложить в это свои денежки. Узнав об этом, Виктор задал Келпу тысячу вопросов обо всех аспектах подготовки и выяснил, что финансирует дело либо один из членов группы, рассчитывая получить основную часть прибыли, либо - что чаще всего - посторонний человек, который вкладывает свои деньги под гарантированные сто процентов прибыли - два доллара за каждый вложенный, если, конечно, ограбление будет успешным. Разумеется, в случае провала операции и финансист не получал ни цента.
- На что в основном мы можем рассчитывать, - сказал тогда Келп, - так это на доходы, скрываемые от налогов. Здесь больше всего подходят врачи, но с цветочниками тоже дело иметь неплохо. Короче говоря, подходит любой, чья работа позволяет ему утаивать часть наличных и не сообщать о них в налоговое управление. Ты бы удивился, если бы узнал, сколько "капусты" хранится в этой стране в частных сейфах. Они откладывают деньги, чтобы уйти на покой. Они не могут тратить их в открытую сейчас, потому что боятся, что на них выйдут налоговые инспекторы. По той же причине они не могут вложить их ни в одно законное предприятие. Так что деньги просто лежат, не принося никакого дохода, да тут ещё эта проклятая инфляция - вот эти ребята и ищут какой-нибудь способ заставить их работать. Они готовы пойти на большой риск, если смогут получить высокую прибыль. И ещё они могут быть отличными партнерами, которые умеют держать язык за зубами.
- С ума сойти можно! Аж дух захватывает! - восхищенно воскликнул Виктор.
- Лично я предпочитаю иметь дело с врачами, - признался Келп. - Сам не знаю почему, но у меня насчет них пунктик. Я пользуюсь их машинами, их деньгами... Короче говоря, они меня ещё ни разу не подводили. Ты спокойно можешь доверять врачам.
Как бы то ни было, но они сидели в приемной уже целых полчаса. Вскоре после их прихода медсестра вызвала толстуху в кабинет, но обратно та так и не вышла, как, впрочем, и никто из остальных пациентов. Виктор долго ломал над этим голову, пока позже не обнаружил, что существует ещё один выход из кабинета - дверь, которая вела к лифту.
Наконец медсестра подошла и к ним.
- Доктор вас сейчас примет.
Келп последовал за ней, Виктор - за Келпом, и, миновав короткий коридор, они оказались в смотровой - небольшой комнатке, в которой стояло несколько белых шкафчиков и большой высокий стол, обтянутый искусственной черной кожей.
- Доктор сейчас будет, - сказала медсестра и вышла, закрыв за собой дверь.
Келп уселся на стол и, болтая ногами, заявил:
- А теперь говорить буду я.
- Разумеется, - послушно согласился Виктор. Он прошелся по комнате, разглядывая таблицы на стенах и читая наклейки на пузырьках с лекарствами, но тут дверь открылась и вошел врач.
- Здравствуйте, доктор Осбертсон, - вежливо произнес Келп, вставая. Это мой племянник Виктор. Отличный парень.
Виктор улыбнулся доктору Осбертсону. Это был важного вида человек лет пятидесяти, напоминавший раздраженного пухлого младенца с круглой физиономией.
- Я вовсе не уверен, - с ходу заявил Осбертсон, - что мне ещё раз захочется участвовать в подобном деле.
- Что ж, это целиком на ваше усмотрение. Хотя похоже, что дельце наклевывается очень даже неплохое.
- Видите ли, в последнее время дела на бирже... - доктор замолчал и оглядел с таким видом, словно видел её впервые, и она ему не очень-то понравилась. - Здесь даже негде сесть. Пойдемте-ка со мной.
Они вышли в коридор и, не доходя до приемной, свернули в маленький обитый деревянными панелями кабинет, всю обстановку которого составляли письменный стол с вращающимся креслом и пара обитых коричневой материей стульев. Доктор, недовольно хмурясь, с размаху шлепнулся в кресло, а Келп и Виктор расположились на стульях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27