Она оглянулась. Позади нее, ухмыляясь, стоял Комар и откровенно рассматривал ее зад. Показав Наташке длинный язык, он пошевелил маленьким пультиком в руке. Жук ожил, загудел, пробежал под столом и остановился у ранта его грубых сандалий.
— Это робот-шпион, дура, — пояснил он. — Не наступи. «Мойдодырка»? — Он ткнул пальцем в логотип на красной футболке.
Девушка поморщилась. От Комара чем-то воняло. Ей невдомек было, чем, так как она пропустила недавние живописные сцены.
— Да, — сказала она, привычным жестом оправляя топик и футболку.
— Ты в одной компании с тем старым придурком, который дрыхнет у бассейна?
— А вы кто?
— Не твоего ума дело! — Комар сунул руку в карман, поморщился и вытряхнул на пол кислую картофельную ботву.
— Эй, вы почему мусорите тут? Мы убираем, а вы… Между прочим, хозяин дома очень любит чистоту. Когда он приедет, я ему пожалуюсь…
— Запомни, девочка! — Комар выставил длинный грязный палец. — Я самый крутой хакер в Северном полушарии. Да и в Южном тоже. Так что на этого хозяина мне… — Впрочем, уточнять крутой хакер не решился, только присвистнул, а затем заорал: — Филя, готов бассейн?!
— Нет еще! — раздался знакомый Наташе голос издали, от павильона. — Старик в тельнике говорит, что…
— Гони его на хрен! В ванную не пускают, в бассейн не пускают, где же мне помыться? Мне что, в дерьме до вечера ходить?
— Как скажешь. Только он…
Со второго этажа донесся сонный голос Диггера:
— Филя, урод! Еще раз заорешь — пристрелю! Или выгоню к черту! Хоронить не придется…
Хлопнул стеклопакет. Комар гнусно захихикал, щипнул Наталью за щеку и направился к выходу. Стало слышно, как в бассейн полилась вода… Вдруг наверху грохнул выстрел, потом еще… Что-то упало, Диггер заорал:
— Кто? Ты кто? Не подходи, убью! А-а-а!!!
Тотчас вокруг девушки, по-прежнему сидевшей на столе, все пришло в движение. Комар кинулся прочь, решив, что началась операция по их задержанию. Громадный Страшила, напротив, с пистолетом в руке рванулся с дивана к лестнице на помощь шефу и по пути в темноте припечатал тощего Комара к стене. Филя с автоматом Шамана, Кум-пол с кухонным ножом, Петр с недоеденной булочкой — все побежали наверх, где Страшила уже, надсадно крякая, плечом высаживал дверь.
— Диггер! Сашка! Что с тобой?
Все прислушались. За дверью царила мрачная тишина, прерываемая чьими-то тяжелыми стонами.
— Дианка… — прошептал Петр, хмурясь и сжимая кулаки.
Неожиданно в замке провернулся ключ. Крепкая дверь приоткрылась. Страшила отпрянул к стене, поднял пистолет. На пороге появилась начальница клинеров, подпирая под плечо бледного, потного Диггера в распахнутом атласном халате. Он мычал и скрипел зубами от боли, правую руку, посиневшую и вспухшую, бережно нес перед собой.
— Страшила! Лед и водки!.. — просипел Диггер и, скривившись, добавил. — Ну и вечерок, таскать-колотить!.. Давно такого не было…
Хозяина дома усадили в кресло прямо здесь же, у двери, Страшила пинками погнал Кумпола и Филю к морозильной камере. Дина, дрожавшая от пережитого испуга, поспешно спустилась со своими сотрудниками вниз, на кухню, где в кратких, но весьма емких выражениях красочно описала происшедшее наверху.
Все началось с Жени. Окрик Диггера разбудил ее, но не привел в чувство. На ее беду утомленная Дина крепко спала, привалившись спиной к углу шкафа и поджав коленки. Привыкшая за свою недолгую, но бурную жизнь просыпаться где угодно и не выяснять, что было вчера, Женя открыла купе как дверь комнаты и побрела в ванную, интуитивно выдерживая правильное направление. То, что квартира была ей знакома, только придавало ей уверенности. К тому же она утратила чувство времени и полагала, что задремала всего на минуту. Включив свет, она глянула в зеркало и сказала:
— О, о-о!.. Что-то я странно выгляжу… Сожрала что-нибудь?..
Она попыталась смыть или стереть странный грим, но лишь размазала алую помаду в два огромных пятна вокруг глаз. Махнув рукой и решив, что истинную красоту ничем не испортишь, Женя собралась сматывать удочки. Стараясь не шуметь, она вышла в коридор, и вдруг вспыхнул яркий свет, заставивший ее зажмуриться. Тотчас раздался изумленный вскрик хозяина дома, увидавшего ее лицо.
Диггер, как и многие представители его профессии, спал чутко и тотчас услыхал какое-то движение в комнатах. Его людям строго-настрого запрещено было подниматься наверх без приказа. Вскочив с роскошной водяной кровати с пистолетом в руке, сунув руки в рукава халата, Саша босиком, на цыпочках отступил к окну и сквозь щель в жалюзи увидел мирно бродившего по двору Филю. Это его несколько успокоило, и он решил подловить неизвестного киллера в одиночку. «Я вам, блин, покажу, как вы меня охраняете!» Он пробрался в коридор и затаился у выключателя, предвкушая разнос, который учинит своим секьюрити.
Увидев размалеванное, красно-черное лицо маленькой, узкоплечей Жени, Диггер сразу вспомнил боевики про ниндзя. Непроизвольно вскрикнув, он тотчас выключил свет и выстрелил наугад, отступив за угол и лихорадочно припоминая, чем мог насолить японцам. Единственное, что приходило ему в голову, — это роскошная драка в японском ресторанчике на Фонтанке, где они со Страшилой и другими уважаемыми россиянами существенно подправили интерьер и, разумеется, отказались платить. «Зря я поминал вслух матушку японского императора», — с тоской подумал Диггер и бросился в атаку.
Нелепое раскрашенное существо заметалось под огнем, отчаянна визжа. Диггер быстро загнал его в угол и уже прицелился, как вдруг сзади взлетела бейсбольная бита и, свистнув у самого виска, чудом не задев голову, обрушилась ему на кисть, сжимавшую пистолет. Сашка выронил ствол и сжал зубы, преодолевая мучительную боль. Дина, отбросив дубину, которую нашарила в шкафу, поспешно подхватила его под руку и что-то начала сбивчиво объяснять ему. Женя выползла из угла между аквариумом и тяжелой тумбой, прижалась к Динкиным стройным ногам, предмету ее всегдашней зависти и, нервно икая, пролепетала:
— Динка, я не знала, что это его печенье… Я больше не буду, сто пудов…
С полчаса «мойдодыры» сидели тихо, как мыши, на кухне и слушали, как наверху хозяин накачивался традиционным русским антистрессовым средством и материл Страшилу с Филей, неловко бинтовавших ему руку. Попытки Наташи предложить помощь пострадавшему клинеры подавили в зародыше:
— Сиди, мать Тереза! Нам бы ноги унести.
Когда наконец ворчание, повизгивание и звон посуды стихли, Дина вздохнула с облегчением, достала из-за пазухи смятый список работ:
— Двигаем дальше… Надо закончить до утра, пока он спит, и сматываться отсюда. У нас еще окна, уборка территории и оранжерея. Петруша…
Но мирной тишине в этом заполошном доме сегодня не суждено было установиться. Со стороны бассейна, в котором вот уже пять минут плескался вновь изгнанный из дома хакер, донеслись вопли. Голый Комар пробежал в дом. Он походил на Дуремара, ловца лечебных пиявок, и отчаянно скулил, зажимая себе рот, ибо боялся еще раз разбудить и прогневать Диггера.
— Воды! Воды! — подвывал он и бил себя руками по телу, точно ловил блох.
— Эх… — вздохнул Харитоныч. — Говорил я им… Промыть сначала надо было…
— Что промыть, Геннадий Харитонович? — изумленно спросила Дина.
— Бассейн промыть, что ж еще! Его ведь Женька кислотой надраила, концентрированной. Теперь будет чесаться неделю…
— Так ему, гаду, и надо! — мстительно сказала Наталья, и вся честная компания удивленно посмотрела на нее.
— За дело! — решительно скомандовала Дина. — У нас всего три часа! Это наш шанс, ребята, помните об этом. Пока мы себя показали… М-м… Не с лучшей стороны. Петр, начинай с оранжереи.
Оранжерея Диггера представляла собой похожее на чум сооружение из стекла, в котором могло свободно разместиться несколько деревьев. В ней Диггер разбил сад камней и насадил всевозможные кактусы. Гордостью хозяина был огромный куст в центре, который назывался «лох колючий». Там же росли несколько мясистых агав и длинных узловатых молочаев с огромными колючками. Между камнями и растениями извивался ручей.
Петр довольно долго любовался экзотическими растениями, присев на берегу ручья и созерцая сквозь стеклянный купол ночное светлеющее небо. «Вот если, к примеру, я поставлю себе на плечи Диану, достанет она до потолка? — лениво рассуждал он и тут же отвечал себе: — Нет, не достанет, пожалуй. А если поставить сначала Тушку, а потом уже Диану? — снова задумался Петр и поморщился, представив, как Наташка взбирается ему на спину. — Нет, лучше сначала Диану, на нее Харитоныча, а на него еще Женьку — тогда точно достанем. И лезть не придется… Эх!..»
Он поднялся с прохладного камня и вышел из оранжереи. У входа ждали его стремянка, куча веревок, пластиковое ведро раствора с пульверизатором и подвесом из лямок, а также щетка на длинной регулируемой рукояти. Перво-наперво Петруша нахлобучил на стриженую макушку оранжевую каску, потому что мама часто напоминала ему, чтобы он не терял голову. Потом опоясался страховочно-монтажным поясом. Затем поднял стремянку и принялся за дело.
Он обильно поливал стекло из пульверизатора, драил его щеткой до скрипа, обходя стеклянный чум по кругу, и незаметно поднимался все выше и выше. Вскоре уже стали видны зеленые окрестности Крестовского острова, чайки и синие предрассветные буруны Финского залива. «Красота! — думал Петруша. — Вот здорово бы жилось, будь вокруг всегда так чисто и красиво!»
Толстяк взобрался уже на последнюю ступеньку стремянки. Обдуваемый свежим ветром, он лихо перекинул веревку подвеса через крышу, попросил Харитоныча закрепить конец и смело полез по стеклу, как огромная божья коровка по перевернутой чашке. Из дома, держась в тени, мучимый бессонницей хмурый Диггер баюкал ноющую руку и наблюдал за счастливым Петрушей.
Клинеры, закончив работу, собрались у крыльца и глазели, как Петр штурмует высоту. Увидев, что Дина смотрит на него, он горделиво приподнялся и помахал ей рукой. Тотчас стекло под его весом треснуло, проломилось, подвес натянулся — и Петр, как гигантский маятник, протаранил «лоха колючего», после чего веревка оборвалась, и он, не издав пи звука, рухнул в кактусы. «Не надо было есть булочку перед работой!» — подумал он на лету.
Компания «Мойдодыр» в полном составе бросилась ему на помощь. Глядя с кривой, но беззлобной усмешкой на Дину, мимоходом отмечая ладную фигуру и красивые волосы, Диггер сказал почти сочувственно:
— Да, главная поломойка… Ну ты и влетела… Саша Диггер тебе этого не простит. Он еще та падла, я-то знаю…
IV
На залитой солнцем террасе, за небольшим круглым столиком, накрытым белоснежной хрустящей скатертью, Диггер вкушал стейк «Малибу», доставленный Страшилой из ресторанчика на Петроградской. Одетый в бежевый спортивный костюм, Саша еще плохо владел правой рукой, отчего часто лязгал серебряным ножом по тарелке, а бокал с красным рейнским брал левой. Кроме этих звуков тишину нарушали жадное чавканье и причмокивание, а из дома доносились рычание и треск раздираемой материи.
— Страшила! — крикнул Диггер. — Привел? Пусть подождут. А там что, все по-прежнему?
— Да, Саша, — виновато прогудел Страшила, появляясь в дверях. — Как сбесился! Третий ковер жрет.
Страшила повернулся к двери, ведущей в комнату, и, выпятив челюсть, сурово ткнул толстым и кривым пальцем:
— Сюда садитесь!
Клинеры, зевая, уселись на кожаный диван. Среди них не было только Петра, который остался дома извлекать занозы и залечивать царапины. Женя и Наташа тотчас уснули, привалившись друг к другу. Дина морщила лоб и что-то поспешно подсчитывала. Харитоныч ерзал и беспокойно оглядывался, не зная, куда деть руки: то подсовывал их под ляжки, то сцеплял на груди, то клал на колени и быстро барабанил пальцами.
Филя, заглянув из коридора, укоризненно покачал головой:
— Въехали, поломойки. Эх, подставили вы нас…
Чавканье на террасе усилилось и завершилось глубокой сочной отрыжкой. Диггер поморщился:
— Комар, прекрати жрать мордой с тарелки! Возьми вилку.
— Да все же свои, — невнятно ответил Комар. — Перед кем выкобениваться? — Он вытер жирные руки о край скатерти.
— Я в последний раз ем с тобой за одним столом, — брезгливо поморщился Диггер. — Тебя мама чему-нибудь учила?
— Ага! Компьютеру.
Воспользовавшись гардеробом Фили и Кумпола, Комара приодели в короткое, до щиколоток трико и теплую рубашку, которую он завязал узлом на впалом животе так, чтобы обнажился пупок с серьгой. Лицо, грудь и тощее волосатое тело покрывали красные пятна. Комар непрерывно чесался. Диггер отодвинулся от него, смочил салфетку в вине и протер руки. Потом окинул себя ласковым взглядом, любуясь мягкой хлопковой футболкой, широкими чистыми штанами, белыми носками и сандалиями, посмотрел на Комара еще раз — и остался очень доволен. Даже подобрел. Комар не обратил на это внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28