Капли крови стекали из уголков рта и капали ему на грудь. Все вместе это придавало Курту страшный вид. Правой рукой он сжимал шприц. Кончики пальцев были покрыты кровью.
Время перестало существовать для Франчески Она слышала только свое хриплое, захлебывающееся дыхание, а свободной рукой все еще держала пышную юбку своего подвенечного платья.
Кровь стекала из его рта, делая его похожим на какое-то чудовище, он по-прежнему смотрел на нее невидящим взглядом, будучи не в состоянии произнести ни слова.
Франческа закричала. Этот вопль сам собой родился в ее сознании, ужасный звук, который она не смогла подавить.
Франческа кричала не переставая, все вдруг оборвалось, темная волна небытия навалилась и захлестнула ее. Голова запрокинулась и конвульсивно задергалась. Она потеряла сознание.
17
Солнечный жар обрушивался на людей, стоящих в начале длинной цепочки, тогда как на тех, кто замыкал ее, порой набегала тень от широких листьев пальм, покачивающихся под порывами океанского муссона.
Франческа, напряженная и немного растерянная, чувствовала, что она вот-вот переломится пополам, так как большинство гостей, пришедших на свадьбу и теперь ожидающих своей очереди поздравить ее, не могли дотянуться до ее щеки в традиционном поцелуе. Рядом с ней и Куртом стояли Касси и Анджело, шафер жениха и самая почетная гостья празднества.
Но вот появился Гарри Стиллман, приблизившись к ним, он внимательно посмотрел на Франческу, повернулся к стоящему рядом с ним мужчине и негромко произнес:
— Боже мой, дела хуже, чем я слышал. Она совершенно не в себе.
Франческа только неопределенно улыбнулась. Ее щеки то и дело касалась тонкая ткань фаты, колеблемая ветерком, проносящимся по розарию. Над благоухающими цветами громко жужжали пчелы, порой заглушая своим жужжанием обычные пожелания счастья, на которые не скупились гости. Но Франческа все же услышала слова Гарри Стилл-мана совершенно четко. Ей непонятен был лишь тот неприязненный тон, которым они были произнесены.
Не могла она и понять, почему вообще юрист из Майами присутствовал на ее свадьбе. Она не припомнила, что приглашала его, и успела заметить неприязненно-напряженное выражение лица Курта Бергстрома при появлении юриста. Этот человек в сером деловом костюме не вписывался в остальное общество и отвечал такой же неприязнью Курту Бергстрому.
Франческа повернула лицо к стоящему рядом с ней Курту, ища у него поддержки. Белокурый красавец улыбнулся ей в ответ. Когда она взглянула на него, Курт непроизвольно сжал ее пальцы. Он держал ее руку в своей с того самого момента, когда они вышли из особняка к гостям, ни на секунду не выпуская, даже во время церемонии бракосочетания.
Что-то недоброе было в этом жесте…
«Он не позволяет мне отойти от себя ни на шаг», — поняла она.
Курт держал ее так для того, чтобы постоянно быть рядом с ней. Ей казалось, что она стала почти невесомой, и, если бы Курт не держал ее так крепко, налетевший с океана ветерок легко мог бы унести ее на вершину пальмы, а там, глядишь, и в открытое море. В ее сознании возникали какие-то отрывочные мрачные картины. Суровая женщина, перетягивавшая резиновым жгутом ее руку, капли крови на загорелой коже Курта.
Она поежилась и сказала себе, что это дурной сон.
Франческа не переставала улыбаться. Гости шумно веселились, хотя их и было очень немного. Франческа заметила мистера Овенса, мирового судью из Западного Палм-Бич, потягивавшего шампанское в компании Анджело и Касси. Рядом с ними возвышалась подобно громадной сосне миссис Шенер в своем неизменном форменном платье. Отдельной группой, ближе к дорожке, ведущей к дому, стояли Питер Пиви и Ларри, ее теперешний телохранитель. На несколько минут к ним присоединилась Делия Мари. Но Джона Тартла нигде не было видно.
Дороти Смитсон, ее секретарша, и Джон Тартл, ее телохранитель, покинули ее! Это казалось невероятным, но так ей сказали. Кто-то сказал, что Джон Тартл больше не работает в поместье, но Франческа не могла припомнить, когда она приняла решение уволить его.
Делия Мари приготовила закусок и шампанского на куда большее число гостей, чем пришло на свадебное торжество. Залитая солнцем поляна в розарии казалась пустынной. Но все в один голос утверждали, что свадьба была великолепной. И что Франческа была самой очаровательной невестой, которую им приходилось видеть.
«Жена Анджело, Касси, тоже очень красива», — флегматично подумала Франческа. На Касси было надето длинное одеяние из желтого шелка, явно приобретенное в юго-восточной Азии. Поначалу Франческа очень удивилась, что Анджело и Касси появились у них после столь долгого перерыва, но теперь ей это казалось вполне естественным.
— Дорогая, улыбнись гостям, — услышала она обращенные к ней слова Курта.
Франческа послушно выполнила его просьбу. Из головы у нее не выходило несколько вещей, о которых она никому ни за что не хотела говорить. Один из этих секретов заключается в том, что она и Курт отправлялись на «Фрейе» на Гавайские острова проводить там свой медовый месяц. По этому случаю яхта была снята с рейда и пришвартована к причалу, поджидая их. Им предстояло долгое путешествие от Флориды через Панамский канал и по Тихому океану, и она немного побаивалась пускаться в такой дальний путь только с Куртом. Они намеревались привести в порядок поместье Бладвортов на Мауи и переселиться туда.
Другой секрет был в том, что накануне церемонии произошло что-то совершенно непонятное. В ее памяти снова отчетливо всплыло суровое лицо женщины, прижимавшей ее к кровати, и ощущение перетянувшего ей руку резинового жгута. Франческа вздрогнула. Пусть уж лучше эти воспоминания остаются в глубине ее памяти и никогда не выходят оттуда на поверхность.
Она перевела взгляд на Курта. Ее муж возвышался рядом с ней, неотразимо элегантный в великолепно сшитом темно-синем блейзере с эмблемой яхт-клуба на нагрудном кармане, белой шелковой рубашке и светло-сером галстуке. Он олицетворял собой идеал мужчины. Его улыбка была такой же ласковой и обволакивающей, по мнению Франчески, как и теплое солнце Флориды, ласкающее их своими лучами. Даже тень заботы или тревоги не омрачала теперь лицо ее мужа, и она вздохнула с облегчением. Франческа тоже получила то, к чему стремилась. Она будет любить Курта до конца своей жизни.
Через несколько мгновений после того, как мировой судья объявил их мужем и женой, Курт повернулся к Франческе, его голубые глаза лучились любовью. Обеими руками он поднял спускавшуюся ей на лицо длинную фату, и она посмотрела прямо ему в глаза, совсем как тогда, в первый раз. Курт откинул фату и, очень нежно взяв в ладони ее лицо, притянул к себе, закрывая собой от взглядов гостей. Это мгновение должно было принадлежать только им двоим.
Какая-то тень промелькнула в это мгновение в глубине его глаз, что-то похожее на печаль.
— Я люблю тебя, Франческа, — негромко произнес Курт. — Я еще не говорил таких слов ни одной женщине, но, с божьей помощью, говорю их теперь. Я буду стараться измениться ради тебя, но ты должна любить меня. И, если что-нибудь случится со мной, пожалуйста, прости меня.
Эти слова показались ей очень странными. Франческа не поняла их, машинально ответив на его поцелуй, завершающий церемонию. Единственное, что она поняла, что он любит ее.
— Здесь хватит народу, чтобы осыпать их рисом? — громко спросила Касси.
Жена Анджело подошла к ним, держа в руках серебряный поднос с небольшими пакетиками риса, перевязанными розовыми и голубыми ленточками. Толстяк Анджело, облаченный в уже измятый белый полотняный костюм, оглядел гостей.
— А куда это девались юристы? — неожиданно спросил он. — Ты не знаешь, Курт, кто их надоумил явиться сюда именно сегодня?
Франческа не обратила на эти слова никакого внимания, глядя на зелень лужайки, разбитой вдоль розария, и на большой фонтан, дорожка за которым, раздваиваясь, уходила к большому плавательному бассейну и к домикам для гостей.
На повороте показался черный седан и резко затормозил, подняв облако белой пыли. Из машины вышли трое мужчин в черных официальных костюмах и торопливо направились вдоль окружавшей розарий живой изгороди.
Поначалу никто из приглашенных на свадьбу гостей не обратил на них внимания. Франческа лишь подумала, что если это гости, то они изрядно опоздали. Почему-то эти мужчины ничуть не походили на гостей.
Еще один черный седан появился на дорожке и, обогнув уже стоявший там автомобиль, проехал чуть вперед и остановился, скрипнув тормозами, у большого куста олеандра.
Анджело, с бокалом шампанского в руке, обернулся на шум. Курт в первый раз за сегодняшний день выпустил из своей ладони руку Франчески.
Несколько мужчин выскочили из второго автомобиля и двинулись за первой группой, которая уже приблизилась к невысокой живой изгороди по ту сторону розария. Трое из них перепрыгнули через изгородь и, не успев погасить инерцию, опрокинули празднично накрытый стол, уставленный тарелками с закусками, серебряными ведерками с шампанским и вазами с живыми цветами.
Касси вскрикнула. Анджело, двигаясь неожиданно быстро при всей своей полноте, оттолкнул Франческу в сторону и схватил Курта Бергстрома за руку, что-то крича при этом.
Они бросились бежать, даже не оглянувшись на застывших в изумлении жен, и мчались к густым зарослям, которые отделяли «Дом Чарльза» от соседнего поместья Уитни. Несколько мужчин в черных костюмах бросилась наперерез Курту Бергстрому и Анджело, чтобы перехватить их.
Франческа с открытым от удивления ртом смотрела, как мимо нее пробежал человек с пистолетом, сверкающим металлом на ярком солнечном свете. Повернувшись, она увидела рядом с собой Гарри Стиллмана. Юрист успокаивающе положил руку ей на плечо.
— Оставайтесь на месте, дорогая, — сказал он ей. — Не стоит вмешиваться во все это.
Мимо них пробежали еще несколько человек, на этот раз в зеленых с бежевым мундирах полиции штата. На автомобильной дорожке остановилось еще несколько машин.
Высокий человек с суровым, но хорошо знакомым лицом, держа в руке что-то бубнящее радиопереговорное устройство, подбежал к Гарри Стиллману и протянул ему сложенный белый листок бумаги.
— Вот этот чертов ордер на арест, — сказал он.
Взгляд черных глаз Джона Тартла быстро скользнул по Франческе, отметив роскошное подвенечное платье, тщательно уложенные волосы и расширенные глаза на побледневшем лице.
— Боже Мой, — пробормотал он.
Потом, повернувшись к Гарри Стиллману, спросил:
— Они успели пожениться?
Юрист молча кивнул головой.
— Привет, Джон Тартл, — сказала Франческа.
Ей пришлось напрячь голос, чтобы перекрыть доносящиеся с прибрежного шоссе завывания сирен. Она ничуть не удивилась, что Джон Тартл появился, чтобы поздравить ее.
— Я рада, что вы пришли на мою свадьбу, — добавила она.
Джон Тартл снова взглянул на нее, и его взгляд был, как обычно, непроницаем. Ничего не ответив, он быстро отошел от нее.
Одетые в черное люди пробивались сквозь густые заросли, разделяющие два поместья. Невнятные голоса из переговорных устройств все еще висели в воздухе. Питер Пиви и телохранитель подняли стол и унесли разбитую посуду и испорченные закуски. Франческу одолело неистовое желание расхохотаться во все горло.
Свадебное торжество явно закончилось весьма странно. Мировой судья, мистер Овенс, разговаривал с юристом в сером костюме, прибывшим из Майами вместе с Гарри Стиллманом. Все выглядели возбужденными и озабоченными.
— Франческа, — мягко произнес Гарри Стиллман, — пусть миссис Шенер проводит вас в вашу комнату. Вам лучше прилечь. Франческа, дорогая, вы меня слышите?
Он поднял руку и осторожно повернул ее голову, чтобы увидеть лицо.
— Вот так лучше. Теперь поднимитесь наверх с миссис Шенер и лягте в постель, а она позаботится о вас, пока все тут не закончится.
Франческа широко улыбнулась ему в ответ.
— Боже мой, — внезапно произнес Гарри Стиллман, всматриваясь в ее глаза. — Да ее надо немедленно показать врачу!
Он повернулся к миссис Шенер и произнес:
— Уложите ее в постель и побудьте рядом. Я постараюсь прислать кого-нибудь присмотреть за ней через пару минут.
— А где же Курт? — спросила Франческа.
Никто не обратил внимания на ее слова. Даже Герда Шенер выглядела чем-то озабоченной и довольно грубо потащила ее по направлению к особняку, на каждом шагу повторяя, что надо спешить, спешить, спешить.
С территории поместья Уитни доносился какой-то шум. Рядом с соседним особняком виднелось много полицейских в форме, которые что-то кричали в свои переговорные устройства, глядя в сторону полицейского катера, патрулировавшего пространство перед большой, выложенной плиткой террасой «Дома Чарльза», выходившей к морю. «Фрейя» мирно покачивалась на волнах в ожидании новобрачных.
Перед массивной резной дверью особняка Франческа замедлила шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Время перестало существовать для Франчески Она слышала только свое хриплое, захлебывающееся дыхание, а свободной рукой все еще держала пышную юбку своего подвенечного платья.
Кровь стекала из его рта, делая его похожим на какое-то чудовище, он по-прежнему смотрел на нее невидящим взглядом, будучи не в состоянии произнести ни слова.
Франческа закричала. Этот вопль сам собой родился в ее сознании, ужасный звук, который она не смогла подавить.
Франческа кричала не переставая, все вдруг оборвалось, темная волна небытия навалилась и захлестнула ее. Голова запрокинулась и конвульсивно задергалась. Она потеряла сознание.
17
Солнечный жар обрушивался на людей, стоящих в начале длинной цепочки, тогда как на тех, кто замыкал ее, порой набегала тень от широких листьев пальм, покачивающихся под порывами океанского муссона.
Франческа, напряженная и немного растерянная, чувствовала, что она вот-вот переломится пополам, так как большинство гостей, пришедших на свадьбу и теперь ожидающих своей очереди поздравить ее, не могли дотянуться до ее щеки в традиционном поцелуе. Рядом с ней и Куртом стояли Касси и Анджело, шафер жениха и самая почетная гостья празднества.
Но вот появился Гарри Стиллман, приблизившись к ним, он внимательно посмотрел на Франческу, повернулся к стоящему рядом с ним мужчине и негромко произнес:
— Боже мой, дела хуже, чем я слышал. Она совершенно не в себе.
Франческа только неопределенно улыбнулась. Ее щеки то и дело касалась тонкая ткань фаты, колеблемая ветерком, проносящимся по розарию. Над благоухающими цветами громко жужжали пчелы, порой заглушая своим жужжанием обычные пожелания счастья, на которые не скупились гости. Но Франческа все же услышала слова Гарри Стилл-мана совершенно четко. Ей непонятен был лишь тот неприязненный тон, которым они были произнесены.
Не могла она и понять, почему вообще юрист из Майами присутствовал на ее свадьбе. Она не припомнила, что приглашала его, и успела заметить неприязненно-напряженное выражение лица Курта Бергстрома при появлении юриста. Этот человек в сером деловом костюме не вписывался в остальное общество и отвечал такой же неприязнью Курту Бергстрому.
Франческа повернула лицо к стоящему рядом с ней Курту, ища у него поддержки. Белокурый красавец улыбнулся ей в ответ. Когда она взглянула на него, Курт непроизвольно сжал ее пальцы. Он держал ее руку в своей с того самого момента, когда они вышли из особняка к гостям, ни на секунду не выпуская, даже во время церемонии бракосочетания.
Что-то недоброе было в этом жесте…
«Он не позволяет мне отойти от себя ни на шаг», — поняла она.
Курт держал ее так для того, чтобы постоянно быть рядом с ней. Ей казалось, что она стала почти невесомой, и, если бы Курт не держал ее так крепко, налетевший с океана ветерок легко мог бы унести ее на вершину пальмы, а там, глядишь, и в открытое море. В ее сознании возникали какие-то отрывочные мрачные картины. Суровая женщина, перетягивавшая резиновым жгутом ее руку, капли крови на загорелой коже Курта.
Она поежилась и сказала себе, что это дурной сон.
Франческа не переставала улыбаться. Гости шумно веселились, хотя их и было очень немного. Франческа заметила мистера Овенса, мирового судью из Западного Палм-Бич, потягивавшего шампанское в компании Анджело и Касси. Рядом с ними возвышалась подобно громадной сосне миссис Шенер в своем неизменном форменном платье. Отдельной группой, ближе к дорожке, ведущей к дому, стояли Питер Пиви и Ларри, ее теперешний телохранитель. На несколько минут к ним присоединилась Делия Мари. Но Джона Тартла нигде не было видно.
Дороти Смитсон, ее секретарша, и Джон Тартл, ее телохранитель, покинули ее! Это казалось невероятным, но так ей сказали. Кто-то сказал, что Джон Тартл больше не работает в поместье, но Франческа не могла припомнить, когда она приняла решение уволить его.
Делия Мари приготовила закусок и шампанского на куда большее число гостей, чем пришло на свадебное торжество. Залитая солнцем поляна в розарии казалась пустынной. Но все в один голос утверждали, что свадьба была великолепной. И что Франческа была самой очаровательной невестой, которую им приходилось видеть.
«Жена Анджело, Касси, тоже очень красива», — флегматично подумала Франческа. На Касси было надето длинное одеяние из желтого шелка, явно приобретенное в юго-восточной Азии. Поначалу Франческа очень удивилась, что Анджело и Касси появились у них после столь долгого перерыва, но теперь ей это казалось вполне естественным.
— Дорогая, улыбнись гостям, — услышала она обращенные к ней слова Курта.
Франческа послушно выполнила его просьбу. Из головы у нее не выходило несколько вещей, о которых она никому ни за что не хотела говорить. Один из этих секретов заключается в том, что она и Курт отправлялись на «Фрейе» на Гавайские острова проводить там свой медовый месяц. По этому случаю яхта была снята с рейда и пришвартована к причалу, поджидая их. Им предстояло долгое путешествие от Флориды через Панамский канал и по Тихому океану, и она немного побаивалась пускаться в такой дальний путь только с Куртом. Они намеревались привести в порядок поместье Бладвортов на Мауи и переселиться туда.
Другой секрет был в том, что накануне церемонии произошло что-то совершенно непонятное. В ее памяти снова отчетливо всплыло суровое лицо женщины, прижимавшей ее к кровати, и ощущение перетянувшего ей руку резинового жгута. Франческа вздрогнула. Пусть уж лучше эти воспоминания остаются в глубине ее памяти и никогда не выходят оттуда на поверхность.
Она перевела взгляд на Курта. Ее муж возвышался рядом с ней, неотразимо элегантный в великолепно сшитом темно-синем блейзере с эмблемой яхт-клуба на нагрудном кармане, белой шелковой рубашке и светло-сером галстуке. Он олицетворял собой идеал мужчины. Его улыбка была такой же ласковой и обволакивающей, по мнению Франчески, как и теплое солнце Флориды, ласкающее их своими лучами. Даже тень заботы или тревоги не омрачала теперь лицо ее мужа, и она вздохнула с облегчением. Франческа тоже получила то, к чему стремилась. Она будет любить Курта до конца своей жизни.
Через несколько мгновений после того, как мировой судья объявил их мужем и женой, Курт повернулся к Франческе, его голубые глаза лучились любовью. Обеими руками он поднял спускавшуюся ей на лицо длинную фату, и она посмотрела прямо ему в глаза, совсем как тогда, в первый раз. Курт откинул фату и, очень нежно взяв в ладони ее лицо, притянул к себе, закрывая собой от взглядов гостей. Это мгновение должно было принадлежать только им двоим.
Какая-то тень промелькнула в это мгновение в глубине его глаз, что-то похожее на печаль.
— Я люблю тебя, Франческа, — негромко произнес Курт. — Я еще не говорил таких слов ни одной женщине, но, с божьей помощью, говорю их теперь. Я буду стараться измениться ради тебя, но ты должна любить меня. И, если что-нибудь случится со мной, пожалуйста, прости меня.
Эти слова показались ей очень странными. Франческа не поняла их, машинально ответив на его поцелуй, завершающий церемонию. Единственное, что она поняла, что он любит ее.
— Здесь хватит народу, чтобы осыпать их рисом? — громко спросила Касси.
Жена Анджело подошла к ним, держа в руках серебряный поднос с небольшими пакетиками риса, перевязанными розовыми и голубыми ленточками. Толстяк Анджело, облаченный в уже измятый белый полотняный костюм, оглядел гостей.
— А куда это девались юристы? — неожиданно спросил он. — Ты не знаешь, Курт, кто их надоумил явиться сюда именно сегодня?
Франческа не обратила на эти слова никакого внимания, глядя на зелень лужайки, разбитой вдоль розария, и на большой фонтан, дорожка за которым, раздваиваясь, уходила к большому плавательному бассейну и к домикам для гостей.
На повороте показался черный седан и резко затормозил, подняв облако белой пыли. Из машины вышли трое мужчин в черных официальных костюмах и торопливо направились вдоль окружавшей розарий живой изгороди.
Поначалу никто из приглашенных на свадьбу гостей не обратил на них внимания. Франческа лишь подумала, что если это гости, то они изрядно опоздали. Почему-то эти мужчины ничуть не походили на гостей.
Еще один черный седан появился на дорожке и, обогнув уже стоявший там автомобиль, проехал чуть вперед и остановился, скрипнув тормозами, у большого куста олеандра.
Анджело, с бокалом шампанского в руке, обернулся на шум. Курт в первый раз за сегодняшний день выпустил из своей ладони руку Франчески.
Несколько мужчин выскочили из второго автомобиля и двинулись за первой группой, которая уже приблизилась к невысокой живой изгороди по ту сторону розария. Трое из них перепрыгнули через изгородь и, не успев погасить инерцию, опрокинули празднично накрытый стол, уставленный тарелками с закусками, серебряными ведерками с шампанским и вазами с живыми цветами.
Касси вскрикнула. Анджело, двигаясь неожиданно быстро при всей своей полноте, оттолкнул Франческу в сторону и схватил Курта Бергстрома за руку, что-то крича при этом.
Они бросились бежать, даже не оглянувшись на застывших в изумлении жен, и мчались к густым зарослям, которые отделяли «Дом Чарльза» от соседнего поместья Уитни. Несколько мужчин в черных костюмах бросилась наперерез Курту Бергстрому и Анджело, чтобы перехватить их.
Франческа с открытым от удивления ртом смотрела, как мимо нее пробежал человек с пистолетом, сверкающим металлом на ярком солнечном свете. Повернувшись, она увидела рядом с собой Гарри Стиллмана. Юрист успокаивающе положил руку ей на плечо.
— Оставайтесь на месте, дорогая, — сказал он ей. — Не стоит вмешиваться во все это.
Мимо них пробежали еще несколько человек, на этот раз в зеленых с бежевым мундирах полиции штата. На автомобильной дорожке остановилось еще несколько машин.
Высокий человек с суровым, но хорошо знакомым лицом, держа в руке что-то бубнящее радиопереговорное устройство, подбежал к Гарри Стиллману и протянул ему сложенный белый листок бумаги.
— Вот этот чертов ордер на арест, — сказал он.
Взгляд черных глаз Джона Тартла быстро скользнул по Франческе, отметив роскошное подвенечное платье, тщательно уложенные волосы и расширенные глаза на побледневшем лице.
— Боже Мой, — пробормотал он.
Потом, повернувшись к Гарри Стиллману, спросил:
— Они успели пожениться?
Юрист молча кивнул головой.
— Привет, Джон Тартл, — сказала Франческа.
Ей пришлось напрячь голос, чтобы перекрыть доносящиеся с прибрежного шоссе завывания сирен. Она ничуть не удивилась, что Джон Тартл появился, чтобы поздравить ее.
— Я рада, что вы пришли на мою свадьбу, — добавила она.
Джон Тартл снова взглянул на нее, и его взгляд был, как обычно, непроницаем. Ничего не ответив, он быстро отошел от нее.
Одетые в черное люди пробивались сквозь густые заросли, разделяющие два поместья. Невнятные голоса из переговорных устройств все еще висели в воздухе. Питер Пиви и телохранитель подняли стол и унесли разбитую посуду и испорченные закуски. Франческу одолело неистовое желание расхохотаться во все горло.
Свадебное торжество явно закончилось весьма странно. Мировой судья, мистер Овенс, разговаривал с юристом в сером костюме, прибывшим из Майами вместе с Гарри Стиллманом. Все выглядели возбужденными и озабоченными.
— Франческа, — мягко произнес Гарри Стиллман, — пусть миссис Шенер проводит вас в вашу комнату. Вам лучше прилечь. Франческа, дорогая, вы меня слышите?
Он поднял руку и осторожно повернул ее голову, чтобы увидеть лицо.
— Вот так лучше. Теперь поднимитесь наверх с миссис Шенер и лягте в постель, а она позаботится о вас, пока все тут не закончится.
Франческа широко улыбнулась ему в ответ.
— Боже мой, — внезапно произнес Гарри Стиллман, всматриваясь в ее глаза. — Да ее надо немедленно показать врачу!
Он повернулся к миссис Шенер и произнес:
— Уложите ее в постель и побудьте рядом. Я постараюсь прислать кого-нибудь присмотреть за ней через пару минут.
— А где же Курт? — спросила Франческа.
Никто не обратил внимания на ее слова. Даже Герда Шенер выглядела чем-то озабоченной и довольно грубо потащила ее по направлению к особняку, на каждом шагу повторяя, что надо спешить, спешить, спешить.
С территории поместья Уитни доносился какой-то шум. Рядом с соседним особняком виднелось много полицейских в форме, которые что-то кричали в свои переговорные устройства, глядя в сторону полицейского катера, патрулировавшего пространство перед большой, выложенной плиткой террасой «Дома Чарльза», выходившей к морю. «Фрейя» мирно покачивалась на волнах в ожидании новобрачных.
Перед массивной резной дверью особняка Франческа замедлила шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43