— Подходит, — сказал он, немного поразмыслив.
Я почувствовал, что он что-то задумал.
— И, между прочим, — добавил я. — Я оставлю на себе мундир. Ведь мы договорились с тобой об этом, пока не вмешался Миче. Почему ты не сказал об этом?
Грос пожал плечами и, внимательно посмотрев на меня, усмехнулся.
— Он останется в мундире, — сказал вожак, обращаясь к своим людям. — Через тридцать минут нас не должно быть в этом месте. Идемте!
В конце темного туннеля показалась неровная полоска света. Грос дал команду остановиться. Люди сгрудились, заполнив тесный проход.
— Большинство из вас прежде не ходило этим путем, — начал Грос. — Отсюда можно выйти на Оливковую аллею. (Это маленькая боковая улочка под стеной дворца, пояснил он мне). Снаружи выход прикрывает небольшая лавочка, в которой торгует древняя старуха. Не обращайте на нее внимания. Выходить будем по одному. Как только выйдете из лавки, поворачивайте направо. Не забудьте, что документы у вас всех в порядке. Если кто-нибудь на воротах спросит — покажите. Держитесь спокойно. Если сзади вас возникнет какой-нибудь шум, продолжайте идти. Место встречи — на воровском рынке.
Он показал первому на выход, занавешенный рваным брезентом. Через полминуты туда последовал второй. Я подошел ближе к Гросу.
— Зачем было приводить сюда столько людей? — спросил я тихо. — Если бы нас было всего несколько, нам было бы намного легче.
Грос покачал головой.
— Я должен присматривать за этими слюнтяями. Всякие мысли могут забрести в их головы, когда их оставишь без присмотра на пару дней. А я не могу позволить, чтобы все было испорчено. Они ничего не умеют делать сами. Только по подсказке.
Мне эти аргументы показались весьма сомнительными, но я не подал виду. Все уже прошло мимо нас и исчезли за брезентовым пологом. Тревоги не было.
— Порядок! — сказал удовлетворенно Грос. — Давай за мной, парень.
Он проскользнул под заплесневелые тряпки, я — за ним, мимо колченогого стола, заваленного горшками. Старая карга, восседавшая на табуретке, не обратила на меня никакого внимания. Грос выглянул на узкую пыльную улицу и быстро нырнул в толпу прохожих. Я, не отставая, следовал за ним. Мы шли мимо покупателей и мелких торговцев, прислонившихся к облепленным мухами лоткам с пищей. Мимо обшарпанных магазинчиков, ковыляющих нищих, чумазых мальчишек. На улице было полно мусора и отходов; голодные собаки сновали в толпе. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания — мы выбрались без всякого затруднения.
Я вспотел под тяжелым плащом, который дал мне Грос. Мухи жужжали у моего распухшего лица. Какой-то нищий, скуля, протянул ко мне изможденную руку. Грос нырнул между двумя толстяками, занятыми оживленным спором. В тот момент, когда я хотел последовать примеру своего напарника, толстяки двинулись в путь, и я был вынужден обойти их и тотчас потерял Гроса из виду.
Внезапно я увидел военную форму — парня в желтоватом хаки с суровым лицом, который грубо пробирался сквозь толпу. Прямо передо мной прошмыгнула собака, я инстинктивно отпрянул назад. Раздался крик, люди начали рассыпаться во все стороны, толкая меня. Тут я увидел Гроса. Побледнев, он глядел на солдата. Внезапно он побежал. В два прыжка человек в форме догнал его, схватил за плечо и с криком повернул к себе. Завыл щенок, попав мне под ноги. Рука солдата подымалась и опускалась, нанося удары Гросу тяжелой дубинкой.
Далеко впереди себя я услышал выстрел и почти тотчас же еще один, уже ближе. Грос мчался сквозь толпу с окровавленной головой, а солдат лежал в пыли, на спине, конвульсивно дергая ногами.
Я бросился вдоль стены, стараясь перехватить Гроса или, во всяком случае, не потерять его из виду. Толпа расступилась перед ним, бегущим с пистолетом в руке.
Внезапно передо мной вырос солдат с дубинкой. Я бросился в сторону, взмахнув рукой. Солдат отпрыгнул и отдал честь. Я разобрал слова «Извините, сэр», пробегая мимо него. Он, должно быть, мельком разглядел мою форму сквозь развевающийся плащ.
Впереди Грос упал на колени в пыль, голова его повисла. Из боковой улицы выбежал солдат, прицелился и выстрелил ему в голову. Грос наклонился, свалился на спину и затих. Пыль смешалась с кровью на его лице. Толпа сомкнулась. С того момента, как его опознали, у Гроса уже не было никаких шансов.
Я остановился, пытаясь вспомнить, что говорил Грос своим людям. Я совершил непростительную ошибку, всецело полагаясь на то, что Грос поведет меня. Он говорил о каких-то воротах, о каких-то документах… Но я же не знал никаких ворот, и у меня нет никаких документов. Погоди… теперь понятно, почему эти оппозиционеры вынуждены были покинуть свое подземелье до захода солнца. Очевидно, с наступлением ночи ворота закрывались, и город покинуть уже было невозможно.
Я продолжал идти, не желая привлекать к себе внимания, и старался придерживать плащ, чтобы не был виден мундир. Я не хотел, чтобы еще кто-нибудь заметил его. Следующий, возможно, не будет торопиться.
Грос назначил своим людям место сбора на воровском рынке. Я пытался вспомнить Алжир, где я провел несколько дней пару лет назад, но все, что я мог вспомнить, это Казбах и ярко освещенные улицы в европейской части города.
Я прошел мимо места, где народ столпился возле тела убитого солдата, не замедляя шага. Другое кольцо окружило то место, где лежал Грос. Теперь здесь повсюду были солдаты, небрежно размахивающие дубинками.
Я нагнулся, протискиваясь через толпу. Улица поворачивала, круто устремляясь вверх. Здесь уже была мостовая, магазинчиков и лотков стало поменьше. С перил балконов на улицу свисало белье.
Впереди я увидел ворота. Люди сгрудились перед ними, пока солдат проверял документы. Еще трое в форме стояли рядом, наблюдая за происходящим.
Я продолжал идти к воротам. Сейчас я уже не мог повернуть назад. К древней кирпичной стене примыкала новая деревянная сторожевая вышка. Под ней текла сточная канава. На вышке стоял прожектор с дуговой лампой и часовой с ружьем на плече. Мне показалось, что я увидел в толпе перед воротами одного из Организации.
Я бросился вперед, но тут же взял себя в руки. Один из солдат заметил мое движение и посмотрел на меня. Он выпрямился и толкнул в бок соседа. Второй солдат тоже заметил меня. Я решил, что единственное, что остается мне сейчас — это смело идти им навстречу. Я кивнул им, на мгновение распахнув плащ. Солдат двинулся ко мне. Сомнения, видимо, не оставили его. Я надеялся, что мое опухшее лицо не покажется ему слишком знакомым.
— Не спеши, солдат, — сказал я, стараясь подражать интонациям выпускников Эколь Милитари. Он остановился передо мной и отдал честь. Я не дал ему возможности перехватить инициативу.
— Лучшая часть добычи уйдет через ворота прежде, чем вы, дурачье, затянете сетку. — Я щелкнул пальцами. — Пропустите меня побыстрее и не привлекайте ко мне внимания. Я не ради забавы затеял этот блошиный цирк. — И снова прикрыл плащом мундир.
Он направился к воротам. Там что-то сказал другому солдату, указывая на меня. Этот второй, с нашивками сержанта, взглянул в мою сторону.
Я сделал большие глаза, приближаясь к нему, и прошипел:
— Не обращай на меня внимания, солдат. Ты все испортишь, и потом тебе придется стрелять.
Я быстро прошел мимо него, миновал ворота, которые открыл один из них, и вышел из города. Пот градом катил по моему лицу, ноги были ватными, сердце бешено стучало в груди. Впереди я заметил дерево с черной тенью под ним. В этот момент я даже засомневался, смогу ли дойти до спасительного места.
Только оказавшись в тени, я позволил себе перевести дух.
У меня еще оставались проблемы, много проблем. Сейчас я должен был отыскать воровской рынок. У меня было смутное воспоминание, что такой рынок существует, но я не имел понятия, где именно. Я шел по дороге мимо облупившегося кирпичного здания с харчевней внизу и перекошенными окнами наверху, с одним из углов, пострадавшим от бомбы. Теперь уже ворот не было видно.
Впереди были разбомбленные многоквартирные дома, развалины и дальше… открытое поле. Сперва виднелась река. Людей здесь было немного. Казалось, они не обращают никакого внимания на гам, доносящийся из огражденной части города. Я не мог рисковать, спрашивая дорогу. Я не знал, кто из них полицейский осведомитель или же сыщик. Вот взять хотя бы Гроса. Похоже, что он не был особенно умелым конспиратором. Вероятно, полиция могла прихлопнуть его группу в любое время. Я подозревал, что они терпели его до поры до времени. Засада была организована четко. Вряд ли кому из ребят Гроса удалось пройти через ворота.
Вероятно, распоряжений следить за человеком, переодетым в офицерскую форму, не поступало. Я не знал, что успел сказать Морис по телефону, когда звонил своим людям, но инцидент у ворот указывал на то, что предупреждения обо мне не было.
Я приостановился. Может быть, лучше все-таки зайти в харчевню, заказать выпить и послушать, о чем говорят? Ничего угрожающего вокруг не было заметно.
Я вернулся на пятьдесят шагов назад и быстро вошел в бистро, едва различая в полумраке расположение столиков и стульев. Окна были занавешены. Я прищурился, отыскивая стойку.
У стойки маячил какой-то парень.
— Красного вина, — сказал я.
Бармен поставил стакан, который он как раз протирал, на стойку и наполнил его из жестяного кувшина. Я попробовал вино. Вкус его был ужасным. Догадываясь, что хорошие манеры здесь не в чести, я выплюнул вино на пол.
Оттолкнув от себя стакан, я сказал:
— Я просил вина, а не выжимок из этого ковра, парень. — Положив на стойку тысячефранковую ассигнацию, я ждал.
Бармен, поворчав, куда-то вышел и вскоре вернулся с запечатанной бутылкой и бокалом. Вынув пробку и до половины наполнив бокал, он протянул его мне. Тысячефранковую бумажку он положил в карман, и не думая давать сдачу.
Я попробовал вино — оно было не очень плохим. Я стоял, потягивая вино, и ждал, пока мое зрение окончательно адаптируется к царящему здесь полумраку. Бармен отошел и, чертыхаясь, стал орудовать возле груды поставленных друг на друга ящиков.
У меня не было четкого плана дальнейших действий. Даже если мне и удастся отыскать уцелевших после облавы членов Организации… Самое главное — это узнать, что было неверным в моей одежде. А вот потом можно было бы и воспользоваться помощью Организации для повторного проникновения во дворец.
Правда, я всегда мог бы обратиться за помощью через коммуникатор. Но это было не по мне. Пока оставалась хоть толика надежды, отступать было нельзя!
В дверях появился человек, закрыв собой свет. Он подошел к стойке бара. Бармен не обратил на него внимания.
Через дверь вошли еще двое, прошли мимо меня и облокотились о стойку рядом. Бармен продолжал возиться с ящиками, игнорируя новых клиентов. Меня начало это удивлять.
Человек, который вошел первым, пододвинулся ко мне поближе.
— Эй, ты! — сказал он, кивнув в сторону городских ворот. — Слышал ли ты там стрельбу?
Это был странный вопрос. Я бы удивился, если бы звук выстрелов был слышен снаружи городской стены. Я пробормотал что-то невразумительное.
— За кем это гнались? Ты случайно не знаешь?
Я захотел рассмотреть лицо говорящего, но оно было в тени.
Он был худым, костлявым мужчиной и стоял, опираясь на стойку.
— Почему это я должен знать, по кому там стреляли? — пожал я плечами.
— Не слишком ли тебе жарко в этом бурнусе, парень? — спросил незнакомец и потянулся к моему плащу. Я сделал шаг назад, и две пары рук обвили меня сзади двойным захватом.
Человек приоткрыл мой плащ.
— Вшивый герцогский прихвостень! — крикнул он и ударил меня по губам тыльной стороной ладони. Во рту сразу же появился привкус крови.
— Ищи у него оружие, ребята, — сказал другой, обходя меня сзади.
Этого я еще здесь не видел. Теперь я уже не знал, сколько человек было в комнате.
Человек сорвал с меня плащ и закричал:
— Смотрите на него. Мы захватили паршивого генерала.
Он засунул палец под верхнюю часть расшитого ворота и с силой дернул за лацкан. Тот оборвался, но не до конца. Тогда я начал вырываться — ради золотой тесьмы они могли оборвать мой коммуникатор. Я не очень-то надеялся на то, что мне удастся освободиться, но, может быть, несколько хороших пинков отвлекут их? Я размахнулся и ударил костлявого незнакомца в колено. Он завопил от боли и отскочил, замахнувшись. Я отпрянул, и удар едва коснулся моей головы. Я изо всех сил рванулся назад, стараясь повалить тех, кто сзади.
— Держите его, — закричал костлявый. Он подбежал ближе и ударил кулаком в живот. Я почувствовал страшную боль.
Меня подтащили к стене и прижали к ней, разведя руки в стороны. Один из парней подступил ко мне с ножом в руке. Я пытался отдышаться, извиваясь под весом мучителей. Парень схватил меня за волосы, и на мгновение мне показалось, что он перережет мне горло. Но вместо этого он стал отрезать лацкан, ругаясь, когда лезвие царапнуло провод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20