Все так же темнота царила за навечно зашторенными окнами в комнатах, заставленных старинной, ручной работы мебелью. Все так же еле заметный сквозняк стлался по полу, незримой струйкой исчезая в черном зеве заброшенного камина.
«Кажется, я здесь — первая...» — Марика рассеянно прошла по вестибюлю, поднялась по отзывающейся звонким гулом на каждый ее шаг лестнице и, все так же отрешенно погрузившись в свои мысли, вошла в сумеречную, пронизанную слабым, жемчужным светом раннего утра просторную комнату — то ли гостиную, то ли столовую, ту самую, в которой когда-то зазвонил древний, отключенный от сети телефон. Половину комнаты занимал тяжелый, темного дерева стол, вокруг которого стояли двенадцать таких же темных и тяжелых стульев. Шесть из них были заняты.
* * *
— Ты уверен, что тебе не потребуется моя помощь? — спросил Демон.
— Уверен, — ответил Павел и попробовал проснуться.
Но не тут-то было: сон не отпускал его, и Демон не торопился оставить Сухова.
— Ты веришь, что они остались самими собой — твои друзья? — спросил он. — Ты сам к себе присмотрись хорошенько: чего в тебе больше осталось теперь, после всего этого, — тебя или меня?
Павел попытался сосредоточиться и понять, куда завел его прихотливый Бог Снов, в какое ущелье своего призрачного царства. Провел рукой по скале, которую с такой зыбкой, только во сне встречающейся, ясностью ощущал за своей спиной. И наткнулся на шершавую ткань обивки сиденья.
— Тьфу, черт! Сгинь! — теперь уже уверенно приказал он своему коварному слуге.
И проснулся уже окончательно.
Джип, за рулем которого он задремал на пару часов, притулился на заброшенной просеке, совсем недалеко от места условленной встречи. Странная усталость, сморившая его в самом конце пути, была, очевидно, еще одним подарком Джея. А может, и не было ничего странного в том, что перед решающим испытанием взбунтовались, запросили свой тайм-аут «маленькие серые клеточки», которым порядком досталось за эти годы.
Сухов осторожно тронул машину, внимательно поглядывая по сторонам дороги, и уже через несколько минут стал узнавать давно забытые места. Сквозь деревья забрезжил просвет опушки, а за опушкой, на фоне темной стены, вновь берущий свое после давних вырубок лес. Гнилой сыростью потянуло от простирающихся совсем неподалеку болот. Павел поставил джип на обочину, заглушил движок и замер, не сводя глаз с зеркальца заднего обзора.
Ему показалось или действительно там, в дальнем конце просеки точно так же, повторив его маневр с отсрочкой в полсекунды, исчезла за громоздящейся в утренней дымке сутолокой придорожного кустарника защитного окраса тень? Некоторое время он прислушивался к просыпающемуся лесу, — для него земному и домашнему после многих лет дружбы-вражды с тем Лесом. Лесом Внутренних Пространств.
В любом случае он мог теперь обойтись уже без своего «железного конька». Пусть постоит тут — не на виду, в засаде. Прихватив рюкзак и объемистую сумку, Сухов спрыгнул на покрытую еще утренней росой траву и, не выходя на заросшую бурьяном колею, осторожно, с оглядкой, по кромке придорожного насаждения пошел вперед — к дому.
* * *
Том обнаружил, что порядком отвык уже от положенного ему по штату «найтфлайта», и чувствовал себя в его кабине словно угонщик, забравшийся в чужой кар. Дорога от Вестуича до загородного дома семьи Карои была пустынна и основательно запущенна. Глупо было в век «микрожучков» и камер на спутниках и высотных гелиопланах пытаться обнаружить за собой слежку, но Том — чисто рефлекторно — проверился. Раз, потом другой. Так и есть, встроенная аппаратура спецмашины засекла пару зондов, пристроенных чьей-то умелой рукой в пустом просвете за бампером и на резиновой прокладке заднего окна. После беседы с господином Джентри ничего удивительного в этих находках для Роббинса не было.
Вообще ни в чем ничего удивительного уже не было и быть не могло.
«К черту, — сказал себе Том, — к черту! Объявлен последний акт представления, и сейчас — мой выход.»
Флаер он припарковал прямо у входа в старое, давно не помнящее ремонта здание. Тяжелые и грозные на вид входные двери отворились на удивление легко, от одного толчка, заполнив душераздирающим скрипом гулкую пустоту прихожей, переходящей в каменный короб лестничной клетки.
— Эй! — окликнул он тех, кто должен был ждать его в этой пустоте, где-то там, этажом выше. — Эй, Павел, Цинь!..
— Поднимайтесь сюда. — Голос Марики, прозвучавший в ответ, был усталым и глуховатым. — Все уже в сборе. Ждут вас. И вашего решения.
Никто не раздвинул штор, отсекающих утренний свет. Только свечи, неровными кучками расставленные где попало, освещали эту комнату с камином и большим дубовым столом. Янтарный короб «Джейтеста» в центре словно собирал свет неровного пламени и возвращал его ровным, зачаровывающим сиянием. И он был пуст. Кубические бруски камня, дерева, металла, которые должны были заполнить его, горкой лежали поодаль — другим островком колдовского света на темной дубовой глади.
За столом собрались все.
* * *
— Вам не приходилось встречаться. — Кайл указал рукой на сухую, не по-стариковски прямую фигуру, слева от себя. — Учитель Квинт. Я...
— Вы мне много рассказывали о нем. — Том занял место за столом. — Хорошо, что такой человек с нами в этот момент.
— И еще четверо. — Кайл сделал жест в сторону погруженных в тень спутников Квинта. — Это те, кто больше всех знают о том, с чем нам приходится иметь дело. Они более ясно представляют, что нам осталось сделать.
— Собственно, осталось только нечто... Нечто очевидное. — Том пожал плечами. — Вслух сказать друг другу, что последнее Испытание мы не прошли. И не собираемся проходить. И потом — ждать.
— Я тоже сперва думал так. — Сухов оторвал взгляд от пламени свечей, которое словно гипнотизировало его. — Но все-таки мы, оказывается, плохо читали письмена Ларца. С этой точки зрения Кайл очень вовремя подался в Леса. Его неплохо просветили там за эти дни.
Васецки обвел взглядом собравшихся. Теперь все смотрели на него. Он пожал плечами, вздохнул:
— Хотя я и не ожидал того, что мое отшельничество превратится в интенсивный курс по магии Испытания, — он нервно смахнул с лица незримую паутину, — на самом деле я, наверное, хотел именно этого. К этому стремился. Вместо того чтобы навсегда порвать с этой... С этой жестокой игрой. Вместо этого я снова оказался лицом к лицу с Последним Испытанием. Теперь, после десяти лет молчания и размышлений, после Пещеры Кристаллов я совсем по-другому стал понимать то, что узнал от Учителя, и то, о чем мы говорили в эти дни. По сути дела, мне снова пришлось вернуться туда — в свое детство, когда Квинт учил меня различать знаки древних письмен. Впрочем, это все лирика. А дело в том, что Джей ждет от нас ответа, и мы должны дать его.
— По-моему, мы уже дали его. — Том пожал плечами. — Мы выходим из игры. Дело — за ответным ходом.
— Дело за тем, — Кайл выпрямился в кресле и слегка улыбнулся трепетному огню свечей, — чтобы дать ответ Джею на его языке. Он, Джей, копается в наших мозгах, разыгрывает с ними сложные игры, может внушать или стирать мысли, но не читает их. По крайней мере, не читает в том смысле, в каком мы понимаем это слово. Мы не уловили этой мелочи. Надо было только задуматься над последними словами Правил Игры.
Сухов осторожно перевернул пустой Ларец и провел рукой по мозаике древнего письма, врезанного в его дно.
— «Знаки означат Конец Испытания, и Знаки объявят судьбу Пятерых», — прочел он. — Но можно несколько иначе: «Результат Последнего Испытания должен быть выражен Знаками, и в виде Знаков будет дано решение судьбы Пятерых». Теперь, когда мы поговорили обо всем с господами из Лесов, я думаю, что такое прочтение будет более верным. И более понятным.
Он снова повернул Ларец дном вниз и поставил на стол.
— То есть, — Том потер лоб, — мы должны передать Джею свой отказ. По какому, черт возьми, каналу? Впрочем... Черт! Что же я за дурак! Это... Это — еще один набор чертовых кубиков? Ведь так?! И что придет к нам тогда? Избавление? Смерть? Казнь за неповиновение?
— Никто из нас, — тихо произнес один из четверых, так и оставшихся пока безымянными, спутников Квинта, — повторяю, никто не знает, что решит Джей в ответ на отказ исполнять его волю. Мы можем только догадываться об этом. Никто и нигде не описал Испытание в том варианте, в каком оно выпало вам. Но всегда те, кто затевал игру с магией Джея и потом пытался бросить ее, навлекали на себя и на окружающих беды. Я не знаю, пошлет ли Джей вам безумие, вернет ли эпидемии или породит новые призраки и чудовища, но он будет снова и снова пытаться заставить вас войти в игру.
Тишина повисла в заполненной мерцающим светом комнате.
— Ну что ж... — Том осторожно прикоснулся к янтарному коробу, перевел взгляд на горку кубиков. — Каждый из нас, наверное, должен сложить часть того заклинания, которое надо воспроизвести. Чтобы объявить Богу Джея о том, что мы решили. Об Отказе. А там — посмотрим.
Он поднял глаза на склонившихся над столом друзей. Обвел их взглядом. Марика вздрогнула и тихо спросила:
— Павел, Кайл... Вы, должно быть, знаете, что нужно делать?
— Мы можем попробовать несколько вариантов. — Кайл осторожно снял с подлокотника своего кресла висевший на нем рюкзак, а из рюкзака достал трубку свернутых листов плотной желтоватой бумаги. — Вот.
Он развернул свиток и разгладил бумагу нервными, чуть подрагивающими руками. Цинь потянулась к листам с изображением таких знакомых теперь Пятерым знаков.
— Это... Такие вещи я видела. В коллекциях отца.
— Знак Отречения, — глухо сказал Кайл. — Он действительно встречается в ряде текстов. Связанных с магией в основном. Вот — варианты.
— Что думают об этом знающие люди? — Сухов поднял взгляд на Квинта, перевел на его спутников. — Ведь вы об этом толковали с Цинь, когда позвали ее к себе, в Лес?
— И об этом — тоже. — Еще один из людей Джея выдвинулся из тени ближе к столу. — Ваш друг прав, надо, чтобы каждый из вас выложил часть... часть мозаики, как вы это называете. И попробуйте начать с этого вот варианта. — Сухая, темная рука легла на один из листов. — Может быть, он не самый простой, но он менее двусмысленный, чем другие.
Снова молчание повисло в темной комнате. Прервал его Павел.
— Ну что ж, — как-то буднично, словно продолжая вести прерванный факультетский семинар, сказал он. — Давайте приступим к делу. Будем действовать в том же порядке, в каком вступали в Игру.
— Только позвольте дать вам пару советов. — Еще один из спутников Квинта наклонился над столом. — Вы с этим не сталкивались. Обычно магические надписи пишут... Точнее, составляют в такой последовательности.
Он взял протянутый ему Павлом электрокарандаш и стал размечать один из листов в каком-то ему одному понятном порядке. Закончив, он снова откинулся в кресле и как бы растворился в тени.
— Ну вот и ладно. — Кайл обвел присутствующих взглядом. — Кто-нибудь может добавить что-то к тому, что мы тут услышали?
— Только вот это. — Последний, до сих пор хранивший молчание спутник Квинта стал доставать из своего дорожного мешка и раскладывать на столе странные предметы: длинные керамические таблички с впечатанными в них знаками древнего письма, несколько ножей со странным, туманным узором на их лезвиях, цепи и перстни причудливой, неземной работы — находки, которыми мог бы гордиться средней руки музей экзоархеологии. — Это — кое-что из того, что мы, люди Джея, нашли и сохранили здесь и во Внутренних Пространствах. С помощью этих редкостей они уже несколько раз добивались хорошо проверенных ответов Джея. Исцелений, метаморфоз. Мы постараемся прийти вам на помощь, если ваш ответ... Если Знаки Отречения вызовут в ответ нечто скверное. Но вы понимаете, что...
Снова выразительная тишина повисла в воздухе.
— Уже и за это мы должны быть вам благодарны, — прервал паузу Сухов. — Но раз уж речь пошла о магии, то я, с вашего позволения, пущу в ход кое-что из моего, так сказать, мобильного комплекта.
Он встал и, склонившись над тяжелой сумкой, взятой из «джипа», начал выставлять на стол и на пол рядом сенсорные блоки регистрационного комплекса — стандартный экспедиционный комплект небольшой экзоархеологической экспедиции.
— Эта техника настроена на автонаведение на спутник. Забросит туда показания приборов. Оттуда «Юнайтед софтвэр» скачает любое сообщение на мой арендный сайт. По крайней мере, сохранятся записи о том, что здесь произойдет.
Он щелкнул тумблером, и на приборах вспыхнули тусклые огоньки индикаторов, добавив свой слабый, свет к неровному пламени свечей.
Павел молча несколько долгих секунд смотрел на эти огоньки, провел ладонью по глазам и опустился на свое место. Глухо произнес:
— Все. Вот теперь можно начинать. Давай, Кайл.
Васецки встал и, нагнувшись над столом, выбрал из неровной горки несколько кубиков, помеченных нужными знаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
«Кажется, я здесь — первая...» — Марика рассеянно прошла по вестибюлю, поднялась по отзывающейся звонким гулом на каждый ее шаг лестнице и, все так же отрешенно погрузившись в свои мысли, вошла в сумеречную, пронизанную слабым, жемчужным светом раннего утра просторную комнату — то ли гостиную, то ли столовую, ту самую, в которой когда-то зазвонил древний, отключенный от сети телефон. Половину комнаты занимал тяжелый, темного дерева стол, вокруг которого стояли двенадцать таких же темных и тяжелых стульев. Шесть из них были заняты.
* * *
— Ты уверен, что тебе не потребуется моя помощь? — спросил Демон.
— Уверен, — ответил Павел и попробовал проснуться.
Но не тут-то было: сон не отпускал его, и Демон не торопился оставить Сухова.
— Ты веришь, что они остались самими собой — твои друзья? — спросил он. — Ты сам к себе присмотрись хорошенько: чего в тебе больше осталось теперь, после всего этого, — тебя или меня?
Павел попытался сосредоточиться и понять, куда завел его прихотливый Бог Снов, в какое ущелье своего призрачного царства. Провел рукой по скале, которую с такой зыбкой, только во сне встречающейся, ясностью ощущал за своей спиной. И наткнулся на шершавую ткань обивки сиденья.
— Тьфу, черт! Сгинь! — теперь уже уверенно приказал он своему коварному слуге.
И проснулся уже окончательно.
Джип, за рулем которого он задремал на пару часов, притулился на заброшенной просеке, совсем недалеко от места условленной встречи. Странная усталость, сморившая его в самом конце пути, была, очевидно, еще одним подарком Джея. А может, и не было ничего странного в том, что перед решающим испытанием взбунтовались, запросили свой тайм-аут «маленькие серые клеточки», которым порядком досталось за эти годы.
Сухов осторожно тронул машину, внимательно поглядывая по сторонам дороги, и уже через несколько минут стал узнавать давно забытые места. Сквозь деревья забрезжил просвет опушки, а за опушкой, на фоне темной стены, вновь берущий свое после давних вырубок лес. Гнилой сыростью потянуло от простирающихся совсем неподалеку болот. Павел поставил джип на обочину, заглушил движок и замер, не сводя глаз с зеркальца заднего обзора.
Ему показалось или действительно там, в дальнем конце просеки точно так же, повторив его маневр с отсрочкой в полсекунды, исчезла за громоздящейся в утренней дымке сутолокой придорожного кустарника защитного окраса тень? Некоторое время он прислушивался к просыпающемуся лесу, — для него земному и домашнему после многих лет дружбы-вражды с тем Лесом. Лесом Внутренних Пространств.
В любом случае он мог теперь обойтись уже без своего «железного конька». Пусть постоит тут — не на виду, в засаде. Прихватив рюкзак и объемистую сумку, Сухов спрыгнул на покрытую еще утренней росой траву и, не выходя на заросшую бурьяном колею, осторожно, с оглядкой, по кромке придорожного насаждения пошел вперед — к дому.
* * *
Том обнаружил, что порядком отвык уже от положенного ему по штату «найтфлайта», и чувствовал себя в его кабине словно угонщик, забравшийся в чужой кар. Дорога от Вестуича до загородного дома семьи Карои была пустынна и основательно запущенна. Глупо было в век «микрожучков» и камер на спутниках и высотных гелиопланах пытаться обнаружить за собой слежку, но Том — чисто рефлекторно — проверился. Раз, потом другой. Так и есть, встроенная аппаратура спецмашины засекла пару зондов, пристроенных чьей-то умелой рукой в пустом просвете за бампером и на резиновой прокладке заднего окна. После беседы с господином Джентри ничего удивительного в этих находках для Роббинса не было.
Вообще ни в чем ничего удивительного уже не было и быть не могло.
«К черту, — сказал себе Том, — к черту! Объявлен последний акт представления, и сейчас — мой выход.»
Флаер он припарковал прямо у входа в старое, давно не помнящее ремонта здание. Тяжелые и грозные на вид входные двери отворились на удивление легко, от одного толчка, заполнив душераздирающим скрипом гулкую пустоту прихожей, переходящей в каменный короб лестничной клетки.
— Эй! — окликнул он тех, кто должен был ждать его в этой пустоте, где-то там, этажом выше. — Эй, Павел, Цинь!..
— Поднимайтесь сюда. — Голос Марики, прозвучавший в ответ, был усталым и глуховатым. — Все уже в сборе. Ждут вас. И вашего решения.
Никто не раздвинул штор, отсекающих утренний свет. Только свечи, неровными кучками расставленные где попало, освещали эту комнату с камином и большим дубовым столом. Янтарный короб «Джейтеста» в центре словно собирал свет неровного пламени и возвращал его ровным, зачаровывающим сиянием. И он был пуст. Кубические бруски камня, дерева, металла, которые должны были заполнить его, горкой лежали поодаль — другим островком колдовского света на темной дубовой глади.
За столом собрались все.
* * *
— Вам не приходилось встречаться. — Кайл указал рукой на сухую, не по-стариковски прямую фигуру, слева от себя. — Учитель Квинт. Я...
— Вы мне много рассказывали о нем. — Том занял место за столом. — Хорошо, что такой человек с нами в этот момент.
— И еще четверо. — Кайл сделал жест в сторону погруженных в тень спутников Квинта. — Это те, кто больше всех знают о том, с чем нам приходится иметь дело. Они более ясно представляют, что нам осталось сделать.
— Собственно, осталось только нечто... Нечто очевидное. — Том пожал плечами. — Вслух сказать друг другу, что последнее Испытание мы не прошли. И не собираемся проходить. И потом — ждать.
— Я тоже сперва думал так. — Сухов оторвал взгляд от пламени свечей, которое словно гипнотизировало его. — Но все-таки мы, оказывается, плохо читали письмена Ларца. С этой точки зрения Кайл очень вовремя подался в Леса. Его неплохо просветили там за эти дни.
Васецки обвел взглядом собравшихся. Теперь все смотрели на него. Он пожал плечами, вздохнул:
— Хотя я и не ожидал того, что мое отшельничество превратится в интенсивный курс по магии Испытания, — он нервно смахнул с лица незримую паутину, — на самом деле я, наверное, хотел именно этого. К этому стремился. Вместо того чтобы навсегда порвать с этой... С этой жестокой игрой. Вместо этого я снова оказался лицом к лицу с Последним Испытанием. Теперь, после десяти лет молчания и размышлений, после Пещеры Кристаллов я совсем по-другому стал понимать то, что узнал от Учителя, и то, о чем мы говорили в эти дни. По сути дела, мне снова пришлось вернуться туда — в свое детство, когда Квинт учил меня различать знаки древних письмен. Впрочем, это все лирика. А дело в том, что Джей ждет от нас ответа, и мы должны дать его.
— По-моему, мы уже дали его. — Том пожал плечами. — Мы выходим из игры. Дело — за ответным ходом.
— Дело за тем, — Кайл выпрямился в кресле и слегка улыбнулся трепетному огню свечей, — чтобы дать ответ Джею на его языке. Он, Джей, копается в наших мозгах, разыгрывает с ними сложные игры, может внушать или стирать мысли, но не читает их. По крайней мере, не читает в том смысле, в каком мы понимаем это слово. Мы не уловили этой мелочи. Надо было только задуматься над последними словами Правил Игры.
Сухов осторожно перевернул пустой Ларец и провел рукой по мозаике древнего письма, врезанного в его дно.
— «Знаки означат Конец Испытания, и Знаки объявят судьбу Пятерых», — прочел он. — Но можно несколько иначе: «Результат Последнего Испытания должен быть выражен Знаками, и в виде Знаков будет дано решение судьбы Пятерых». Теперь, когда мы поговорили обо всем с господами из Лесов, я думаю, что такое прочтение будет более верным. И более понятным.
Он снова повернул Ларец дном вниз и поставил на стол.
— То есть, — Том потер лоб, — мы должны передать Джею свой отказ. По какому, черт возьми, каналу? Впрочем... Черт! Что же я за дурак! Это... Это — еще один набор чертовых кубиков? Ведь так?! И что придет к нам тогда? Избавление? Смерть? Казнь за неповиновение?
— Никто из нас, — тихо произнес один из четверых, так и оставшихся пока безымянными, спутников Квинта, — повторяю, никто не знает, что решит Джей в ответ на отказ исполнять его волю. Мы можем только догадываться об этом. Никто и нигде не описал Испытание в том варианте, в каком оно выпало вам. Но всегда те, кто затевал игру с магией Джея и потом пытался бросить ее, навлекали на себя и на окружающих беды. Я не знаю, пошлет ли Джей вам безумие, вернет ли эпидемии или породит новые призраки и чудовища, но он будет снова и снова пытаться заставить вас войти в игру.
Тишина повисла в заполненной мерцающим светом комнате.
— Ну что ж... — Том осторожно прикоснулся к янтарному коробу, перевел взгляд на горку кубиков. — Каждый из нас, наверное, должен сложить часть того заклинания, которое надо воспроизвести. Чтобы объявить Богу Джея о том, что мы решили. Об Отказе. А там — посмотрим.
Он поднял глаза на склонившихся над столом друзей. Обвел их взглядом. Марика вздрогнула и тихо спросила:
— Павел, Кайл... Вы, должно быть, знаете, что нужно делать?
— Мы можем попробовать несколько вариантов. — Кайл осторожно снял с подлокотника своего кресла висевший на нем рюкзак, а из рюкзака достал трубку свернутых листов плотной желтоватой бумаги. — Вот.
Он развернул свиток и разгладил бумагу нервными, чуть подрагивающими руками. Цинь потянулась к листам с изображением таких знакомых теперь Пятерым знаков.
— Это... Такие вещи я видела. В коллекциях отца.
— Знак Отречения, — глухо сказал Кайл. — Он действительно встречается в ряде текстов. Связанных с магией в основном. Вот — варианты.
— Что думают об этом знающие люди? — Сухов поднял взгляд на Квинта, перевел на его спутников. — Ведь вы об этом толковали с Цинь, когда позвали ее к себе, в Лес?
— И об этом — тоже. — Еще один из людей Джея выдвинулся из тени ближе к столу. — Ваш друг прав, надо, чтобы каждый из вас выложил часть... часть мозаики, как вы это называете. И попробуйте начать с этого вот варианта. — Сухая, темная рука легла на один из листов. — Может быть, он не самый простой, но он менее двусмысленный, чем другие.
Снова молчание повисло в темной комнате. Прервал его Павел.
— Ну что ж, — как-то буднично, словно продолжая вести прерванный факультетский семинар, сказал он. — Давайте приступим к делу. Будем действовать в том же порядке, в каком вступали в Игру.
— Только позвольте дать вам пару советов. — Еще один из спутников Квинта наклонился над столом. — Вы с этим не сталкивались. Обычно магические надписи пишут... Точнее, составляют в такой последовательности.
Он взял протянутый ему Павлом электрокарандаш и стал размечать один из листов в каком-то ему одному понятном порядке. Закончив, он снова откинулся в кресле и как бы растворился в тени.
— Ну вот и ладно. — Кайл обвел присутствующих взглядом. — Кто-нибудь может добавить что-то к тому, что мы тут услышали?
— Только вот это. — Последний, до сих пор хранивший молчание спутник Квинта стал доставать из своего дорожного мешка и раскладывать на столе странные предметы: длинные керамические таблички с впечатанными в них знаками древнего письма, несколько ножей со странным, туманным узором на их лезвиях, цепи и перстни причудливой, неземной работы — находки, которыми мог бы гордиться средней руки музей экзоархеологии. — Это — кое-что из того, что мы, люди Джея, нашли и сохранили здесь и во Внутренних Пространствах. С помощью этих редкостей они уже несколько раз добивались хорошо проверенных ответов Джея. Исцелений, метаморфоз. Мы постараемся прийти вам на помощь, если ваш ответ... Если Знаки Отречения вызовут в ответ нечто скверное. Но вы понимаете, что...
Снова выразительная тишина повисла в воздухе.
— Уже и за это мы должны быть вам благодарны, — прервал паузу Сухов. — Но раз уж речь пошла о магии, то я, с вашего позволения, пущу в ход кое-что из моего, так сказать, мобильного комплекта.
Он встал и, склонившись над тяжелой сумкой, взятой из «джипа», начал выставлять на стол и на пол рядом сенсорные блоки регистрационного комплекса — стандартный экспедиционный комплект небольшой экзоархеологической экспедиции.
— Эта техника настроена на автонаведение на спутник. Забросит туда показания приборов. Оттуда «Юнайтед софтвэр» скачает любое сообщение на мой арендный сайт. По крайней мере, сохранятся записи о том, что здесь произойдет.
Он щелкнул тумблером, и на приборах вспыхнули тусклые огоньки индикаторов, добавив свой слабый, свет к неровному пламени свечей.
Павел молча несколько долгих секунд смотрел на эти огоньки, провел ладонью по глазам и опустился на свое место. Глухо произнес:
— Все. Вот теперь можно начинать. Давай, Кайл.
Васецки встал и, нагнувшись над столом, выбрал из неровной горки несколько кубиков, помеченных нужными знаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76