Открыв его, он показал офицерам звезду. Она была такой же, какой им запомнилась: серая сфера из непонятного материала, с двумя лучами разной длины.
— Мы тоже держим слово! — Кеппатон протянул Страйку сундучок.
— Мы никогда не сомневались в этом, — сухо отвечал Страйк.
— Прежде чем возьмете, — добавил кентавр, — один вопрос: вы уверены, что хотите его взять?
— Что? — воскликнул Джап. — Ясное дело, хотим! Ради чего, по-твоему, мы прошли сквозь всю эту грязь и дерьмо?
— Страйк знает, о чем я.
— В самом деле знаю? Кеппатон кивнул:
— Думаю, да. Это может оказаться чашей с ядом. Она может принести больше зла, чем добра. Такой уж репутацией пользуются эти предметы.
— Это мы уже поняли, — с легким сарказмом сказала Коилла.
— Мы выбрали свой путь, — вставил Элфрей, — и не станем останавливаться.
Хаскер, как ни странно, не проронил ни слова. Страйк подумал, что понимает, почему. Он взял звезду:
— Как уже сказали мои офицеры, мы не для того зашли так далеко, чтобы останавливаться на полдороги. Кроме того, у нас нет выбора, никаких других планов мы не строим.
Но тут высказался Хаскер:
— Отчего же?.. Можно выбросить эти штуковины. Избавились бы от беды.
— Куда нам ехать, где нас не ждет беда? — спросила Коилла. — Если не говорить о снах, конечно.
Страйк напрягся, но потом решил, что она, наверное, не вкладывает в свои слова никакого особого смысла.
— Коилла права, — сказал он, обращаясь к Хаскеру. — Нам некуда идти, пока Марас-Дантия пребывает в своем сегодняшнем состоянии. Дженнеста и все остальные так и будут за нами охотиться. Звезды же дают нам надежду.
— Надеемся, что дают, — пробормотал Джап.
— Дружина решила, — подчеркнуто продолжал Страйк, — все мы решили, что надо добыть звезды.
— Мне эта идея никогда не нравилась, — буркнул Хаскер.
— У тебя была масса возможностей отправиться своей дорогой.
— Я не про отряд. Я про эти трахнутые штуковины. С ними что-то не так.
— Это с тобой что-то не так, — произнес Джап себе под нос.
Но Хаскер услышал.
— Что ты сказал?
— Ты только ноешь вечно, и больше ничего, — подлил масла в огонь Джап.
— Это неправда! — вспылил Хаскер.
— Что неправда?.. А потом еще строил из себя чокнутого, нес бред про то, что звезды тебе пели…
— Какой такой бред?
Это уже был прежний Хаскер, готовый задушить за одно слово. Нельзя сказать, чтобы это вызвало недовольство Страйка, однако стало ясно, что ругань сейчас пойдет по нарастающей. А он предпочитал избегать осложнений.
— Хватит! — оборвал он спорщиков. — Мы здесь в гостях. — Он повернулся к Кеппатону, Гелораку и Хеджестусу, которые наблюдали сцену со слегка растерянным видом. — Мы все немного напряжены, — объяснил он.
— Понимаю, — сказал Кеппатон.
Расстегнув поясной мешок, Страйк присоединил звезду к остальным. Все это время он чувствовал на себе взгляды Росомах, и особенно Хаскера, с лица которого не сходило выражение отвращения.
Когда мешок опять был завязан, Кеппатон вздохнул:
— Наконец-то избавились!
Джап удивленно поднял бровь, а орки переглянулись, но никто ничего не сказал.
— Здесь, — главный кентавр протянул фиал Хеджестусу, — слеза, пролитая Адпар.
Старый провидец принял фиал осторожно.
— Признаюсь, я считал, что это невозможно. То есть, что Адпар не способна на столь человеческое проявление чувств, как слезы.
— Всего лишь от жалости к себе, — поджала губы Коилла.
— А-а-а…
— Но что я должен с этим сделать! — спросил Кеппатон.
— В древних легендах описываются похожие случаи, — сказал Хеджестус, — так что ими мы и будем руководствоваться. Как и с кровью вервольфа или костями колдуньи, нужно исходить из того, что вещество обладает большим могуществом. И его надо использовать разведенным в десяти тысячах частей чистой воды.
— Которую я выпью?
— Нет, если тебе дорога твоя жизнь.
— Или твой мочевой пузырь, — не удержался Джап.
Страйк пригвоздил его к месту суровым взглядом, но Кеппатон отнесся к шутке добродушно и улыбнулся.
Хеджестус прокашлялся.
— Состав надо приложить к пораженной конечности, — продолжал он. — И не сразу весь, а по частям, на протяжении трех дней, и для самого лучшего эффекта — в ночные часы.
— И это все? — не поверил Кеппатон.
— Естественно, надо еще соблюсти определенные правила и произнести заклинания, которые…
— От которых никакого толку, одни вопли, как во время кошачьего концерта.
— Они служат важной цели, — с негодованием возразил Хеджестус, — и к тому же…
Улыбнувшись, Кеппатон успокаивающе помахал рукой:
— Спокойно, дружище. Ты же знаешь, мне нравится иной раз прищемить тебе хвост. Если есть хоть какой-то шанс, что от твоих заклинаний будет польза, можешь завывать хоть месяц напролет, я возражать не стану.
— Спасибо, — с сомнением в голосе отвечал прорицатель.
— Так когда начнем?
— На приготовление раствора уйдет часов… часов пять. Первый раз состав можно будет приложить уже сегодня вечером.
— Отлично! — Кеппатон смачно хлопнул прорицателя по плечу.
Хеджестус слегка покачнулся, и Гелорак опять подставил ему руку.
— А теперь будем веселиться! — продолжал хромоногий кентавр. — Есть, пить, рассказывать друг другу сказки! — Он обвел взглядом лица Росомах и осекся. — Судя по выражению твоего лица, Страйк, ты не в настроении. Я знаю, вы потеряли солдата, но этот праздник не будет выражением неуважения. Просто у нас так принято.
— Нет, дело не в этом.
— Что случилось, Страйк? — удивленно спросила Коилла.
— Мы принесли не только слезу. Хаскер разинул рот:
— Чего?
Кеппатон выглядел озадаченным:
— Что ты имеешь в виду?
— Мне следовало сказать вам раньше, — признался Страйк. — Дженнеста со своей армией движется сюда.
— Черт! — сплюнул Джап.
— Откуда тебе это известно? — спросил Элфрей.
— Мне рассказала Глозеллан. У нее нет причин лгать.
— И когда Дженнеста сюда явится? — спросил Кеппатон.
— Дня через два, через три. Мне очень жаль, Кеппатон. Она гонится за нами, — он похлопал по поясному мешку, — и за ними.
— У нее нет причин драться с нами, да и у нас с нею тоже.
— Это ее не остановит.
— Если дойдет до драки, мы сумеем за себя постоять. Но если она охотится за вами, то зачем швыряться жизнями собственных последователей? Зачем ей отвлекаться на кентавров?
— В поисках нашей дружины. Думаю, она каким-то образом распознала, что мы побывали в Скарроке. Когда она увидит, что нас там нет, то может повернуть к вам.
— В таком случае мы объясним, что здесь вас тоже нет. И если Дженнеста захочет спорить, это ей дорого обойдется.
— Мы будем с вами, — пообещал Хаскер.
— Да, — согласился Страйк — мы должны остаться здесь и, в случае чего, вступить в драку. Кстати, есть еще и хранители Хоброу. Они вполне могут вернуться.
Кеппатон некоторое время обдумывал эту перспективу.
— Хорошо, что вы предложили, но… нет. Звезды важны, я это вижу. Мы можем сразиться с королевой сами. А вам надо уходить отсюда.
Последовала краткая пауза, потом Джап произнес:
— Куда? Страйк вздохнул:
— Это наша следующая проблема.
— Но сейчас вам не стоит думать, как ее решить, — успокаивающе сказал Кеппатон. — Ешьте, пейте, отдыхайте, на несколько часов отбросьте свои заботы. Называйте это праздником или поминками, как хотите.
— Когда вот-вот нагрянет враг?
— А если мы не станем пировать, разве Дженнеста не придет? Вряд ли стоит надеяться на это.
— Хороший взгляд на вещи, — высказался Элфрей. — И отряду будет полезно немного расслабиться.
Страйк обратился к Кеппатону:
— Празднование победы или поминки по воину — обычай, известный у орков. Хотя бывает, что праздник заходит слишком далеко. — В это мгновение он думал о Домополье и о том, как случившееся там повлекло за собой все последующие неприятности. Прежде чем глава кентавров успел что-то сказать, Страйк добавил: — Пировать с вами — для нас честь.
Последующие часы слегка улучшили настроение.
Праздничный стол усеяли кости, ореховая скорлупа, огрызки фруктов и хлебные корки. Медовый эль пили в изрядных количествах и щедро проливали.
Вдоль столов ходили прислуживающие кентавры, разнося вино. Для защиты от подступающего ночного холода развели большие костры. По предложению Элфрея Страйк разрешил воспользоваться пеллюцидом. Дымящиеся трубки передавали из рук в руки.
В стороне от столов несколько кентавров наигрывали на трубах и арфах. Другие с помощью обернутых тканью колотушек били в барабаны из выдолбленных стволов дерева.
Когда еда, напитки и кристалл довели шум до максимума, Кеппатон постучал кубком по столу. Болтовня и музыка затихли.
— Долгие речи не для нас, — прогремел он. — Так что давайте просто поднимем тост за наших союзников, Росомах.
Кубки поднялись в воздух, послышалось нестройное «ура!». Кеппатон устремил взгляд на Страйка:
— И салют вашему павшему!
Страйк поднялся на ставшие уже нетвердыми ноги:
— За погибших товарищей. За Слеттала! За Врелбида! За Меклуна! За Дарига! За Кестикса!
— Пусть они пируют в залах богов, — поддержал Элфрей.
Произнесли еще несколько торжественных тостов.
Перед Страйком поставили новый кубок. Служитель добавил в вино пряностей, потом, чтобы подогреть его, опустил в бокал раскаленный докрасна металлический стержень. Поднялось облачко ароматного пара.
Страйк поднял кубок:
— За тебя, Кеппатон, и за твой клан. И в память о твоем почтенном отце…
— Милкастере, — шепотом подсказал Кеппатон.
— …Милкастере.
Кентавры, прежде чем осушить кубки, с почтением повторили имя.
— А теперь за наших врагов! — объявил Кеппатон.
Орки устремили на него растерянные взгляды.
— Пусть боги обманут их чувства, затупят их клинки и затолкают их в задницу! — Это заявление было встречено гомерическим хохотом, особенно со стороны рядовых. — А теперь расслабьтесь, и пусть завтрашний день сам позаботится о себе.
Музыка опять заиграла. Возобновились разговоры.
Однако, когда Кеппатон заговорил со Страйком, его лицо омрачилось.
— Мой отец, — вздохнул он. — Одним богам известно, что бы он подумал о происходящем сейчас на земле. Его отец вряд ли бы узнал свою родину. Времена года перепутались, война, раздоры, умирание магии…
— Нашествие людей.
Да, все наши беды, похоже, из-за этого адского народа.
— Но вы, похоже, здесь в лесу не слишком бедствуете, — заметил Элфрей.
— Да, у нас дела лучше, чем у многих. Кузница питает нас и защищает; она — наша колыбель и наша могила. Но мы не живем в изоляции. Все равно приходится общаться с внешним миром, а он катится в преисподнюю. Хаос вечно сдерживать невозможно, рано или поздно он прорвется.
— Ни один из нас не защищен от него, пока не изгнаны люди, — отвечал Элфрей.
— А может, даже и тогда мир не настанет. Может быть, все зашло уже слишком далеко.
— Когда мы предлагали остаться здесь и драться вместе с вами, то это было всерьез, — проговорил Страйк. — Только скажите.
— Нет. Вам надо завершить начатое. Страйк не стал объяснять Кеппатону, что понятия не имеет, как это сделать.
— Тогда, по крайней мере, позвольте помочь вам усилить ваши укрепления, — предложил он. — На тот случай, если Дженнеста все-таки нападет. Несколько дней у нас есть.
— На это я соглашусь. Ваше особое умение нам пригодится. Но я не хочу, чтобы вы задерживались из-за нас слишком долго.
— Не задержимся.
— А мы тем временем выкуем вам новое оружие, — сказал кузнец. И подчеркнуто, но добродушно добавил: — Похоже, вы довольно беззаботно обошлись с тем, что мы дали вам в прошлый раз.
— У нас много оружия перебывало, — заметил Джап. — Такое уж наше ремесло.
— Спасибо, Кеппатон, — сказал Страйк. — Оружие нам не помешает… Похоже, мы много берем у вас и мало даем взамен.
— Что такое оружие? — отмахнулся Кеппатон. — Мы все равно выкуем новое. А насчет того, что мы много даем… если благодаря вам моя несчастная нога излечится, — он прикоснулся к усохшему бедру, — вы получите больше, чем когда-либо мечтали.
В одном из загонов начался шум. Появилась группка кентавров. Ее возглавлял Хеджестус, поддерживаемый под руку Гелораком. Шествие замыкали еще четверо учеников. Величавой иноходью они двигались к центральной поляне.
— Ага, момент истины, — произнес Кеппатон, жестом приказывая остановить музыку.
Под взглядами кентавров и орков процессия приблизилась к его столу. Разговор превратился в приглушенный шум. Двое помощников шамана несли между собой приземистую деревянную лохань с витыми железными ручками. Со стола все убрали, лохань поставили на стол. Она была на две трети полна тем, что казалось обыкновенной водой.
— На вид ничего особенного, да? — заметил Хаскер.
Страйк приложил палец к губам и сердито посмотрел на него.
— Давай, — сказал Кеппатон, обращаясь к шаману, — начинай.
Принесли табурет, и главный кентавр поставил на него ногу. Хеджестус вытянул руку. Один из прислужников передал ему желтую губку из морских водорослей. Шаман погрузил губку в жидкость, выжал излишек и, с усилием наклонившись, приложил к больному месту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Мы тоже держим слово! — Кеппатон протянул Страйку сундучок.
— Мы никогда не сомневались в этом, — сухо отвечал Страйк.
— Прежде чем возьмете, — добавил кентавр, — один вопрос: вы уверены, что хотите его взять?
— Что? — воскликнул Джап. — Ясное дело, хотим! Ради чего, по-твоему, мы прошли сквозь всю эту грязь и дерьмо?
— Страйк знает, о чем я.
— В самом деле знаю? Кеппатон кивнул:
— Думаю, да. Это может оказаться чашей с ядом. Она может принести больше зла, чем добра. Такой уж репутацией пользуются эти предметы.
— Это мы уже поняли, — с легким сарказмом сказала Коилла.
— Мы выбрали свой путь, — вставил Элфрей, — и не станем останавливаться.
Хаскер, как ни странно, не проронил ни слова. Страйк подумал, что понимает, почему. Он взял звезду:
— Как уже сказали мои офицеры, мы не для того зашли так далеко, чтобы останавливаться на полдороги. Кроме того, у нас нет выбора, никаких других планов мы не строим.
Но тут высказался Хаскер:
— Отчего же?.. Можно выбросить эти штуковины. Избавились бы от беды.
— Куда нам ехать, где нас не ждет беда? — спросила Коилла. — Если не говорить о снах, конечно.
Страйк напрягся, но потом решил, что она, наверное, не вкладывает в свои слова никакого особого смысла.
— Коилла права, — сказал он, обращаясь к Хаскеру. — Нам некуда идти, пока Марас-Дантия пребывает в своем сегодняшнем состоянии. Дженнеста и все остальные так и будут за нами охотиться. Звезды же дают нам надежду.
— Надеемся, что дают, — пробормотал Джап.
— Дружина решила, — подчеркнуто продолжал Страйк, — все мы решили, что надо добыть звезды.
— Мне эта идея никогда не нравилась, — буркнул Хаскер.
— У тебя была масса возможностей отправиться своей дорогой.
— Я не про отряд. Я про эти трахнутые штуковины. С ними что-то не так.
— Это с тобой что-то не так, — произнес Джап себе под нос.
Но Хаскер услышал.
— Что ты сказал?
— Ты только ноешь вечно, и больше ничего, — подлил масла в огонь Джап.
— Это неправда! — вспылил Хаскер.
— Что неправда?.. А потом еще строил из себя чокнутого, нес бред про то, что звезды тебе пели…
— Какой такой бред?
Это уже был прежний Хаскер, готовый задушить за одно слово. Нельзя сказать, чтобы это вызвало недовольство Страйка, однако стало ясно, что ругань сейчас пойдет по нарастающей. А он предпочитал избегать осложнений.
— Хватит! — оборвал он спорщиков. — Мы здесь в гостях. — Он повернулся к Кеппатону, Гелораку и Хеджестусу, которые наблюдали сцену со слегка растерянным видом. — Мы все немного напряжены, — объяснил он.
— Понимаю, — сказал Кеппатон.
Расстегнув поясной мешок, Страйк присоединил звезду к остальным. Все это время он чувствовал на себе взгляды Росомах, и особенно Хаскера, с лица которого не сходило выражение отвращения.
Когда мешок опять был завязан, Кеппатон вздохнул:
— Наконец-то избавились!
Джап удивленно поднял бровь, а орки переглянулись, но никто ничего не сказал.
— Здесь, — главный кентавр протянул фиал Хеджестусу, — слеза, пролитая Адпар.
Старый провидец принял фиал осторожно.
— Признаюсь, я считал, что это невозможно. То есть, что Адпар не способна на столь человеческое проявление чувств, как слезы.
— Всего лишь от жалости к себе, — поджала губы Коилла.
— А-а-а…
— Но что я должен с этим сделать! — спросил Кеппатон.
— В древних легендах описываются похожие случаи, — сказал Хеджестус, — так что ими мы и будем руководствоваться. Как и с кровью вервольфа или костями колдуньи, нужно исходить из того, что вещество обладает большим могуществом. И его надо использовать разведенным в десяти тысячах частей чистой воды.
— Которую я выпью?
— Нет, если тебе дорога твоя жизнь.
— Или твой мочевой пузырь, — не удержался Джап.
Страйк пригвоздил его к месту суровым взглядом, но Кеппатон отнесся к шутке добродушно и улыбнулся.
Хеджестус прокашлялся.
— Состав надо приложить к пораженной конечности, — продолжал он. — И не сразу весь, а по частям, на протяжении трех дней, и для самого лучшего эффекта — в ночные часы.
— И это все? — не поверил Кеппатон.
— Естественно, надо еще соблюсти определенные правила и произнести заклинания, которые…
— От которых никакого толку, одни вопли, как во время кошачьего концерта.
— Они служат важной цели, — с негодованием возразил Хеджестус, — и к тому же…
Улыбнувшись, Кеппатон успокаивающе помахал рукой:
— Спокойно, дружище. Ты же знаешь, мне нравится иной раз прищемить тебе хвост. Если есть хоть какой-то шанс, что от твоих заклинаний будет польза, можешь завывать хоть месяц напролет, я возражать не стану.
— Спасибо, — с сомнением в голосе отвечал прорицатель.
— Так когда начнем?
— На приготовление раствора уйдет часов… часов пять. Первый раз состав можно будет приложить уже сегодня вечером.
— Отлично! — Кеппатон смачно хлопнул прорицателя по плечу.
Хеджестус слегка покачнулся, и Гелорак опять подставил ему руку.
— А теперь будем веселиться! — продолжал хромоногий кентавр. — Есть, пить, рассказывать друг другу сказки! — Он обвел взглядом лица Росомах и осекся. — Судя по выражению твоего лица, Страйк, ты не в настроении. Я знаю, вы потеряли солдата, но этот праздник не будет выражением неуважения. Просто у нас так принято.
— Нет, дело не в этом.
— Что случилось, Страйк? — удивленно спросила Коилла.
— Мы принесли не только слезу. Хаскер разинул рот:
— Чего?
Кеппатон выглядел озадаченным:
— Что ты имеешь в виду?
— Мне следовало сказать вам раньше, — признался Страйк. — Дженнеста со своей армией движется сюда.
— Черт! — сплюнул Джап.
— Откуда тебе это известно? — спросил Элфрей.
— Мне рассказала Глозеллан. У нее нет причин лгать.
— И когда Дженнеста сюда явится? — спросил Кеппатон.
— Дня через два, через три. Мне очень жаль, Кеппатон. Она гонится за нами, — он похлопал по поясному мешку, — и за ними.
— У нее нет причин драться с нами, да и у нас с нею тоже.
— Это ее не остановит.
— Если дойдет до драки, мы сумеем за себя постоять. Но если она охотится за вами, то зачем швыряться жизнями собственных последователей? Зачем ей отвлекаться на кентавров?
— В поисках нашей дружины. Думаю, она каким-то образом распознала, что мы побывали в Скарроке. Когда она увидит, что нас там нет, то может повернуть к вам.
— В таком случае мы объясним, что здесь вас тоже нет. И если Дженнеста захочет спорить, это ей дорого обойдется.
— Мы будем с вами, — пообещал Хаскер.
— Да, — согласился Страйк — мы должны остаться здесь и, в случае чего, вступить в драку. Кстати, есть еще и хранители Хоброу. Они вполне могут вернуться.
Кеппатон некоторое время обдумывал эту перспективу.
— Хорошо, что вы предложили, но… нет. Звезды важны, я это вижу. Мы можем сразиться с королевой сами. А вам надо уходить отсюда.
Последовала краткая пауза, потом Джап произнес:
— Куда? Страйк вздохнул:
— Это наша следующая проблема.
— Но сейчас вам не стоит думать, как ее решить, — успокаивающе сказал Кеппатон. — Ешьте, пейте, отдыхайте, на несколько часов отбросьте свои заботы. Называйте это праздником или поминками, как хотите.
— Когда вот-вот нагрянет враг?
— А если мы не станем пировать, разве Дженнеста не придет? Вряд ли стоит надеяться на это.
— Хороший взгляд на вещи, — высказался Элфрей. — И отряду будет полезно немного расслабиться.
Страйк обратился к Кеппатону:
— Празднование победы или поминки по воину — обычай, известный у орков. Хотя бывает, что праздник заходит слишком далеко. — В это мгновение он думал о Домополье и о том, как случившееся там повлекло за собой все последующие неприятности. Прежде чем глава кентавров успел что-то сказать, Страйк добавил: — Пировать с вами — для нас честь.
Последующие часы слегка улучшили настроение.
Праздничный стол усеяли кости, ореховая скорлупа, огрызки фруктов и хлебные корки. Медовый эль пили в изрядных количествах и щедро проливали.
Вдоль столов ходили прислуживающие кентавры, разнося вино. Для защиты от подступающего ночного холода развели большие костры. По предложению Элфрея Страйк разрешил воспользоваться пеллюцидом. Дымящиеся трубки передавали из рук в руки.
В стороне от столов несколько кентавров наигрывали на трубах и арфах. Другие с помощью обернутых тканью колотушек били в барабаны из выдолбленных стволов дерева.
Когда еда, напитки и кристалл довели шум до максимума, Кеппатон постучал кубком по столу. Болтовня и музыка затихли.
— Долгие речи не для нас, — прогремел он. — Так что давайте просто поднимем тост за наших союзников, Росомах.
Кубки поднялись в воздух, послышалось нестройное «ура!». Кеппатон устремил взгляд на Страйка:
— И салют вашему павшему!
Страйк поднялся на ставшие уже нетвердыми ноги:
— За погибших товарищей. За Слеттала! За Врелбида! За Меклуна! За Дарига! За Кестикса!
— Пусть они пируют в залах богов, — поддержал Элфрей.
Произнесли еще несколько торжественных тостов.
Перед Страйком поставили новый кубок. Служитель добавил в вино пряностей, потом, чтобы подогреть его, опустил в бокал раскаленный докрасна металлический стержень. Поднялось облачко ароматного пара.
Страйк поднял кубок:
— За тебя, Кеппатон, и за твой клан. И в память о твоем почтенном отце…
— Милкастере, — шепотом подсказал Кеппатон.
— …Милкастере.
Кентавры, прежде чем осушить кубки, с почтением повторили имя.
— А теперь за наших врагов! — объявил Кеппатон.
Орки устремили на него растерянные взгляды.
— Пусть боги обманут их чувства, затупят их клинки и затолкают их в задницу! — Это заявление было встречено гомерическим хохотом, особенно со стороны рядовых. — А теперь расслабьтесь, и пусть завтрашний день сам позаботится о себе.
Музыка опять заиграла. Возобновились разговоры.
Однако, когда Кеппатон заговорил со Страйком, его лицо омрачилось.
— Мой отец, — вздохнул он. — Одним богам известно, что бы он подумал о происходящем сейчас на земле. Его отец вряд ли бы узнал свою родину. Времена года перепутались, война, раздоры, умирание магии…
— Нашествие людей.
Да, все наши беды, похоже, из-за этого адского народа.
— Но вы, похоже, здесь в лесу не слишком бедствуете, — заметил Элфрей.
— Да, у нас дела лучше, чем у многих. Кузница питает нас и защищает; она — наша колыбель и наша могила. Но мы не живем в изоляции. Все равно приходится общаться с внешним миром, а он катится в преисподнюю. Хаос вечно сдерживать невозможно, рано или поздно он прорвется.
— Ни один из нас не защищен от него, пока не изгнаны люди, — отвечал Элфрей.
— А может, даже и тогда мир не настанет. Может быть, все зашло уже слишком далеко.
— Когда мы предлагали остаться здесь и драться вместе с вами, то это было всерьез, — проговорил Страйк. — Только скажите.
— Нет. Вам надо завершить начатое. Страйк не стал объяснять Кеппатону, что понятия не имеет, как это сделать.
— Тогда, по крайней мере, позвольте помочь вам усилить ваши укрепления, — предложил он. — На тот случай, если Дженнеста все-таки нападет. Несколько дней у нас есть.
— На это я соглашусь. Ваше особое умение нам пригодится. Но я не хочу, чтобы вы задерживались из-за нас слишком долго.
— Не задержимся.
— А мы тем временем выкуем вам новое оружие, — сказал кузнец. И подчеркнуто, но добродушно добавил: — Похоже, вы довольно беззаботно обошлись с тем, что мы дали вам в прошлый раз.
— У нас много оружия перебывало, — заметил Джап. — Такое уж наше ремесло.
— Спасибо, Кеппатон, — сказал Страйк. — Оружие нам не помешает… Похоже, мы много берем у вас и мало даем взамен.
— Что такое оружие? — отмахнулся Кеппатон. — Мы все равно выкуем новое. А насчет того, что мы много даем… если благодаря вам моя несчастная нога излечится, — он прикоснулся к усохшему бедру, — вы получите больше, чем когда-либо мечтали.
В одном из загонов начался шум. Появилась группка кентавров. Ее возглавлял Хеджестус, поддерживаемый под руку Гелораком. Шествие замыкали еще четверо учеников. Величавой иноходью они двигались к центральной поляне.
— Ага, момент истины, — произнес Кеппатон, жестом приказывая остановить музыку.
Под взглядами кентавров и орков процессия приблизилась к его столу. Разговор превратился в приглушенный шум. Двое помощников шамана несли между собой приземистую деревянную лохань с витыми железными ручками. Со стола все убрали, лохань поставили на стол. Она была на две трети полна тем, что казалось обыкновенной водой.
— На вид ничего особенного, да? — заметил Хаскер.
Страйк приложил палец к губам и сердито посмотрел на него.
— Давай, — сказал Кеппатон, обращаясь к шаману, — начинай.
Принесли табурет, и главный кентавр поставил на него ногу. Хеджестус вытянул руку. Один из прислужников передал ему желтую губку из морских водорослей. Шаман погрузил губку в жидкость, выжал излишек и, с усилием наклонившись, приложил к больному месту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39