— Мне надо немного отдохнуть, затем я займусь борьбой с наваждением. Как я поняла, защитники не видят врага? Драсс покачал головой.
— Понятно, — пробормотала Сестра. — А вы что, не знаете, что уныние, которое я в вас чувствую, это как раз то, что нужно Посланцу? Настало время, когда вы должны выказать храбрость. В крепости есть раненые, которых лучше бы перенести сюда, Риколу же понадобятся припасы. Вы о них позаботились?
Драсс пожал плечами. Внезапно вид у него стал виноватым.
— Их третий день невозможно пополнить. Нам и самим тяжело приходится. По реке из-за этой проклятой тьмы почти не ходят суда, в хозяйствах запустение. Кроме того, крепость постоянно обстреливают. К ней опасно приближаться.
Грания кивнула, повернувшись к Кедрину и поманив поближе Бедира.
— Эта тьма подавляет дух. Ее и саму достаточно тяжело выносить, но это больше, чем просто отсутствие видимости. Она навевает безнадежность, негодование и страх.
— Понятно, — Бедир кивнул.
— Дайте мне закончить, — Грания указала на еду, — и тогда пойдем в крепость и посмотрим, что мы можем.
— Между тем, — сказал Гален, весело подвинув двоих, чтобы усесться самому. — Я нахожу, что этот морок проморозил меня до костей, и отогреть меня может только эвшан. Хозяин!
— Осталось совсем немного эвшана, — признался Драсс. — Господин Рикол чего только не требовал: эвшан, топливо, даже камни.
— Принеси мне то немногое, что осталось, — предложил ему Садрет. — И, будь добр, убери со своей рожи этот кислый взгляд: несомненно, господину Риколу сейчас горше, чем тебе. А ты гордился бы, что служишь Тамуру, чем можешь.
— Я горжусь этим, пожалуйста, поверь мне, — Драсс обращался, скорее, к Бедиру, чем к лодочнику. — Но это нелегко.
— Скоро все изменится, — пообещал Бедир, хотя Кедрин, мысленно усмехнувшись, подумал, что отец не уточнил, к лучшему или к худшему. — А между тем предлагаю тебе поступить, как сказал наш спутник. Да, принеси-ка нам всем эвшана.
— Сейчас, Владыка Бедир, — Драсс опять низко поклонился и поманил служаночку.
Принесли флягу жгучего питья, и Гален наполнил три кружки.
— Выпьем за проклятие для варваров и победу Королевств, — предложил он.
— Не проклинай их, — пробормотала Грания. Краска вернулась на ее щеки, когда она отпила горячего вина из новой кружки. — Их ввели в заблуждение. Но, впрочем, давайте выпьем за победу.
— За победу, — подхватил Бедир, то же повторили Кедрин и Гален.
— А теперь, — сказала Грания — пойдем, посмотрим на врага.
Женщина соскользнула со скамьи, но тут же споткнулась и схватилась за стол, качая головой, словно пытаясь развеять морок. Раскрасневшееся было лицо ее вновь побледнело. Кедрин двинулся вперед, чтобы взять ее на руки, но она оттолкнула его, бормоча: «Нет, дай мне только выйти отсюда», — и он отступил, озабоченно следя, как она медленно шагает к двери с напряженной улыбкой на губах. Он последовал за ней по пятам, опасаясь, что Сестра упадет. Тем временем Гален и Бедир распределили меж собой груз.
— Вам понадобятся факелы, — Талькин Драсс не предложил проводить их, но снабдил деревянными палками с пропитанной смолой тканью на конце. И зажег оба светильника.
Кедрин распахнул дверь, и они вышли в зловещую ночь. После тепла таверны здесь было прохладно. Он услышал, как за ними глухо закрылась дверь. Обернувшись, он увидел лица, наблюдавшие за ними из окон, но никто не осмелился высунуться.
Грания сделала несколько коротких шажков в темень, почти скрывшись в ней. Затем женщина остановилась, обернувшись к Кедрину:
— Мне нужна твоя сила, — говоря это, она покачнулась и чуть не упала. Юноша поспешно подхватил ее на руки, а Бедир и Гален поднесли поближе факелы.
— Я не хотела, чтобы они увидели, как я слаба, — пробормотала она. — Они и без того достаточно испуганы. Нас ждет встреча с могущественным врагом, друзья мои, И надеюсь, у нас есть против него действенное оружие.
— Ты сможешь это прогнать? — спросил Кедрин, оглядываясь.
— Со временем, — раздался еле слышный ответ. — Но мне нужен отдых и заботы Уинетт.
— Тогда идем, — сказал Бедир, высоко поднимая факел и двигаясь в черноту.
— Слушайте реку, — предложил Гален. — Пока она шумит справа от нас, мы идем к крепости.
То был здравый совет, ибо когда они отошли подальше от таверны, тьма стала плотнее. Теперь исчезло всякое понятие о направлении, здания перестали быть видны, факел выхватывал из черноты их стены лишь тогда, когда камня можно было коснуться вытянутой рукой. Да и воздух стал холоднее, когда они приблизились к подъему, ведущему к южным воротам, и Кедрина кончиками пальцев коснулось то глухое отчаяние, которое одолело горожан.
— Следовало забрать ту флягу эвшана, — пробормотал Садрет. — Не повредило бы в такую холодину.
— В Высокой Крепости есть эвшан, — сказал Бедир нарочито бодрым голосом. — То есть, что-то приятное все-таки ждет впереди.
— Ага, — согласился Гален. И тут же пространно выругался, наткнувшись на невидимую стену.
— А мы туда идем? — подумал вслух Кедрин, двигаясь на свет отцовского факела. Бедир виделся ему смутно, как призрак.
— Я слышу рев Идре, — ответил он. — Думаю, туда.
Они медленно передвигались от здания к зданию. Порой их выручал неясный свет фонаря, висящего перед дверью, или мерцанье, струившееся из-за ставен. Но вот дома кончились, и путники оказались в кромешной тьме.
— Местность поднимается. Полагаю, Высокая Крепость впереди, — объявил Бедир.
Кедрин почувствовал, как булыжники у него под сапогами сменились каменными плитами, и решил, что это дорога к крепости. Казалось, подъем никогда не кончится. Но вот во тьме забрезжил слабый свет, а дорога пошла ровно.
— Погодите, — приказал Бедир, когда Гален рванул было вперед. — Крепость в осаде редко приветливо отвечает на чей-то стук. Давай-ка их предупредим.
Гален охотно испустил могучий рев, объявив о прибытии властителя Тамура и сопровождающих. Из тьмы впереди раздался ответный крик:
— Подойдите и покажитесь.
Они вышли вперед, резко остановившись, когда факелы осветили высокие ворота в южной стене крепости. Вверху послышалось бряцание доспехов о камень. Затем справа засветилось пламя и тот же голос приказал:
— Сюда. Медленней, или мои стрелки вас уложат. Они двинулись на свет и увидели, что перед воротами стоит кордор с двумя лучниками по бокам.
— Владыка Бедир! — он отдал честь, узнав Повелителя Тамура. — Ты вернулся, слава Госпоже!
Бедир отступил в сторону, пропуская Кедрина с Гранией на руках. Кордор в смятении смотрел, как четверо вступали в крепость.
— А где остальные, Владыка?
— Остальных пока нет, — сказал ему Бедир. — Войско идет следом.
Лицо кордора, изборожденное усталостью, еще больше осунулось при этой новости.
— Когда, Владыка? Время не терпит.
— Достаточно скоро, — пообещал Бедир, оглядываясь и видя, что двор окружен жаровнями, мерцающими, как далекие маяки во всепроникающей липкой мгле. — Но сейчас нам нужна ваша старшая Целительница.
Кордор кивнул и крикнул сержанту проводить их в больницу.
— Известите господина Рикола, что мы здесь, — распорядился Бедир. — Я побеседую с ним после того, как нашей Сестре помогут.
Второго воина направили к Риколу, а прибывшие последовали за сержантом. Краем двора они прошли от жаровни к жаровне, слыша, как с северной стороны со свистом и стуком падают камни.
— Баллисты? — спросил Бедир.
— Да, Владыка, — голос ответившего отдавал усталостью, но он все же улыбался. — Похоже, у них бесконечный запас камней. Еще немного и лесной народ сроет Лозины и обойдет нас.
— Тогда его встретит войско Тамура, — твердо сказал Бедир. — А что в Низкой Крепости?
— Никаких вестей, — провожатый пожал плечами. — От сигнальных вышек нет пользы в этой треклятой ночи.
— Сестра с этим покончит, — уверенно пообещал Бедир. — И тогда будет честный бой.
— Хорошо бы, Владыка. Мне бы только видеть врага. А это… — он указал на окружающую муть. — В самую душу влезает.
Кедрин вздрогнул, услышав подавленность в голосе сержанта, и поглядел на Гранию. Похоже, Сестра спала — глаза ее были закрыты, рот приоткрыт, дыхание слабое. Он испытал мгновенный прилив ужаса при мысли, что она растратила все свои силы на то, чтобы доставить их на север с такой головокружительной скоростью, и теперь более не воспрянет.
— Я еще жива. Не бойся.
Он не был уверен, произнесла она это или ее слова сами возникли в его голове, но ощутил прилив надежды и улыбнулся крохотной женщине, такой легкой на его руках.
— Больница, — объявил теллеман, и Кедрин увидел, что они стоят перед входом.
— Отнеси туда Гранию, — попросил Бедир сына. — Я подожду Рикола. Найдешь нас, когда устроишь ее.
Кедрин кивнул и понес Сестру внутрь. Остановился, увидев постели с ранеными. Сестер, накладывающих лубки, перевязывающих покалеченные конечности, утешающих стонущих от боли мужчин — в том числе и тех, кто остался без руки или ноги. Принц еще ни разу не видел последствий обстрела из орудий, и это ужаснуло его. Быть пораженным обломком камня, который вылетел из тьмы, — это куда хуже, чем получить рану от меча или стрелы, в этом крылось нечто слепое, темное, отрицающее все человеческое. А неспособность отвечать значительно усугубляет положение. Его лицо омрачилось, пока он там стоял, вспоминая, как выглядела больница, когда он увидел ее впервые. Тогда, хотя плечо его и горело от боли, это было светлое место, полное надежды. Теперь оно стало мрачным: всюду, несмотря на факелы, выставленные вдоль стен, пролегли тени, лица Сестер были измучены бесконечной работой, глаза раненых пусты, как будто их не оставляли в покое тени погуще тех, что лежали меж постелями. Тьма, из которой били по ним камни, была полна злых чар Посланца, и камни ранили куда большее, чем просто людскую плоть.
Он увидел приближающуюся Уинетт. Перемена в ней произошла разительная и горестная. Лиловые круги обвели полные забот глаза, щеки запали, оттянутые назад волосы подчеркивали, насколько исхудало лицо. На голубом одеянии подсыхала кровь, плечи поникли, словно под тяжестью чужой боли, которая заострила ее черты. И все же она улыбалась, пусть и совсем слабо.
— Кедрин, кажется, нехорошо было бы сказать, что я рада тебя видеть, — произнесла она.
— Столь плохи дела? — спросил он, собственно, не спрашивая.
— Да, — она кивнула. Нахмурилась, узнав Гранию у него на руках. — Что с ней? Быстрее неси ее сюда.
— Она изнурена от путевых чар, — объяснил принц, следуя за Уинетт вдоль помещения в маленькую келью, где некогда лежал сам.
— Она всегда была такая, — пробормотала Уинетт. — Положи-ка ее сюда, сейчас найду лекарства.
Он бережно положил Гранию на постель и стоял, пока не вернулась Уинетт с подносом, который водрузила на столик. Пока она возилась с бесчувственной Гранией, Кедрин огляделся и едва узнал свою палату. Растения, которые когда-то благоденствовали здесь, теперь увяли и печально свисали из корзинок, единственный фонарь, казалось, давал куда меньше света. Принц поглядел на склоненную голову Уинетт и увидел, что волосы, которые так восхищали его, теперь слиплись, словно давно нуждались в мытье.
— Она поспит, — пообещала целительница, подняв к нему лицо. — Я дала ей снадобье, которого не одолеет даже ее воля. Нам понадобится ее помощь, но для нее сейчас важнее всего сон, иначе ей не выжить. Скажи это отцу, и если понадобится, скажи, что я запрещаю ее беспокоить, пока она не проснется.
— Ладно, — ответил он. — А ты… Как у тебя? Уинетт улыбнулась, убирая назад выбившуюся прядь.
— Устала, но не больше других. Наши раненые — это еще пустяки. Главное — наваждение, ибо оно повергает души в отчаяние, с которым трудно бороться.
— В городке нам сказали, что у тебя есть средство.
— Его все меньше и меньше, а то, чем мы располагаем, раздается воинам на стенах. Они не могут видеть врага, только слышат свист камней, а наваждение невероятно сильно. Мы все вместе молимся Госпоже, это немного помогает, но мы целительницы, а не заклинатели.
— Грания сказала, что сможет прогнать морок, — пробормотал он, глядя на спящую.
— Безусловно, — подтвердила Уинетт. — В этом у меня сомнений нет. У нее великий дар, но даже силе Грании есть пределы, и она ближе к ним, чем призналась бы.
— Ты ее знаешь? — спросил принц.
— Конечно. Я была однажды в Андуреле. — Уинетт обратила нежный взгляд на маленькую пожилую Сестру и, наклонившись, поправила покрывало на ее неподвижном теле. — Именно Грания помогла мне обрести призвание. Она раньше меня самой увидела, кто я есть, и я многому научилась как раз у нее. — Женщина негромко рассмеялась, и за измученным лицом он вновь увидел ее не утраченную красоту. — Мою мать это несколько раздосадовало: она предпочла бы устроить дочери выгодный брак, а не отпускать меня служить в Эстреван. Но Грания победила ее при поддержке моего отца.
— Кто знает, обернись иначе, ты была бы теперь в безопасности, — заметил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Понятно, — пробормотала Сестра. — А вы что, не знаете, что уныние, которое я в вас чувствую, это как раз то, что нужно Посланцу? Настало время, когда вы должны выказать храбрость. В крепости есть раненые, которых лучше бы перенести сюда, Риколу же понадобятся припасы. Вы о них позаботились?
Драсс пожал плечами. Внезапно вид у него стал виноватым.
— Их третий день невозможно пополнить. Нам и самим тяжело приходится. По реке из-за этой проклятой тьмы почти не ходят суда, в хозяйствах запустение. Кроме того, крепость постоянно обстреливают. К ней опасно приближаться.
Грания кивнула, повернувшись к Кедрину и поманив поближе Бедира.
— Эта тьма подавляет дух. Ее и саму достаточно тяжело выносить, но это больше, чем просто отсутствие видимости. Она навевает безнадежность, негодование и страх.
— Понятно, — Бедир кивнул.
— Дайте мне закончить, — Грания указала на еду, — и тогда пойдем в крепость и посмотрим, что мы можем.
— Между тем, — сказал Гален, весело подвинув двоих, чтобы усесться самому. — Я нахожу, что этот морок проморозил меня до костей, и отогреть меня может только эвшан. Хозяин!
— Осталось совсем немного эвшана, — признался Драсс. — Господин Рикол чего только не требовал: эвшан, топливо, даже камни.
— Принеси мне то немногое, что осталось, — предложил ему Садрет. — И, будь добр, убери со своей рожи этот кислый взгляд: несомненно, господину Риколу сейчас горше, чем тебе. А ты гордился бы, что служишь Тамуру, чем можешь.
— Я горжусь этим, пожалуйста, поверь мне, — Драсс обращался, скорее, к Бедиру, чем к лодочнику. — Но это нелегко.
— Скоро все изменится, — пообещал Бедир, хотя Кедрин, мысленно усмехнувшись, подумал, что отец не уточнил, к лучшему или к худшему. — А между тем предлагаю тебе поступить, как сказал наш спутник. Да, принеси-ка нам всем эвшана.
— Сейчас, Владыка Бедир, — Драсс опять низко поклонился и поманил служаночку.
Принесли флягу жгучего питья, и Гален наполнил три кружки.
— Выпьем за проклятие для варваров и победу Королевств, — предложил он.
— Не проклинай их, — пробормотала Грания. Краска вернулась на ее щеки, когда она отпила горячего вина из новой кружки. — Их ввели в заблуждение. Но, впрочем, давайте выпьем за победу.
— За победу, — подхватил Бедир, то же повторили Кедрин и Гален.
— А теперь, — сказала Грания — пойдем, посмотрим на врага.
Женщина соскользнула со скамьи, но тут же споткнулась и схватилась за стол, качая головой, словно пытаясь развеять морок. Раскрасневшееся было лицо ее вновь побледнело. Кедрин двинулся вперед, чтобы взять ее на руки, но она оттолкнула его, бормоча: «Нет, дай мне только выйти отсюда», — и он отступил, озабоченно следя, как она медленно шагает к двери с напряженной улыбкой на губах. Он последовал за ней по пятам, опасаясь, что Сестра упадет. Тем временем Гален и Бедир распределили меж собой груз.
— Вам понадобятся факелы, — Талькин Драсс не предложил проводить их, но снабдил деревянными палками с пропитанной смолой тканью на конце. И зажег оба светильника.
Кедрин распахнул дверь, и они вышли в зловещую ночь. После тепла таверны здесь было прохладно. Он услышал, как за ними глухо закрылась дверь. Обернувшись, он увидел лица, наблюдавшие за ними из окон, но никто не осмелился высунуться.
Грания сделала несколько коротких шажков в темень, почти скрывшись в ней. Затем женщина остановилась, обернувшись к Кедрину:
— Мне нужна твоя сила, — говоря это, она покачнулась и чуть не упала. Юноша поспешно подхватил ее на руки, а Бедир и Гален поднесли поближе факелы.
— Я не хотела, чтобы они увидели, как я слаба, — пробормотала она. — Они и без того достаточно испуганы. Нас ждет встреча с могущественным врагом, друзья мои, И надеюсь, у нас есть против него действенное оружие.
— Ты сможешь это прогнать? — спросил Кедрин, оглядываясь.
— Со временем, — раздался еле слышный ответ. — Но мне нужен отдых и заботы Уинетт.
— Тогда идем, — сказал Бедир, высоко поднимая факел и двигаясь в черноту.
— Слушайте реку, — предложил Гален. — Пока она шумит справа от нас, мы идем к крепости.
То был здравый совет, ибо когда они отошли подальше от таверны, тьма стала плотнее. Теперь исчезло всякое понятие о направлении, здания перестали быть видны, факел выхватывал из черноты их стены лишь тогда, когда камня можно было коснуться вытянутой рукой. Да и воздух стал холоднее, когда они приблизились к подъему, ведущему к южным воротам, и Кедрина кончиками пальцев коснулось то глухое отчаяние, которое одолело горожан.
— Следовало забрать ту флягу эвшана, — пробормотал Садрет. — Не повредило бы в такую холодину.
— В Высокой Крепости есть эвшан, — сказал Бедир нарочито бодрым голосом. — То есть, что-то приятное все-таки ждет впереди.
— Ага, — согласился Гален. И тут же пространно выругался, наткнувшись на невидимую стену.
— А мы туда идем? — подумал вслух Кедрин, двигаясь на свет отцовского факела. Бедир виделся ему смутно, как призрак.
— Я слышу рев Идре, — ответил он. — Думаю, туда.
Они медленно передвигались от здания к зданию. Порой их выручал неясный свет фонаря, висящего перед дверью, или мерцанье, струившееся из-за ставен. Но вот дома кончились, и путники оказались в кромешной тьме.
— Местность поднимается. Полагаю, Высокая Крепость впереди, — объявил Бедир.
Кедрин почувствовал, как булыжники у него под сапогами сменились каменными плитами, и решил, что это дорога к крепости. Казалось, подъем никогда не кончится. Но вот во тьме забрезжил слабый свет, а дорога пошла ровно.
— Погодите, — приказал Бедир, когда Гален рванул было вперед. — Крепость в осаде редко приветливо отвечает на чей-то стук. Давай-ка их предупредим.
Гален охотно испустил могучий рев, объявив о прибытии властителя Тамура и сопровождающих. Из тьмы впереди раздался ответный крик:
— Подойдите и покажитесь.
Они вышли вперед, резко остановившись, когда факелы осветили высокие ворота в южной стене крепости. Вверху послышалось бряцание доспехов о камень. Затем справа засветилось пламя и тот же голос приказал:
— Сюда. Медленней, или мои стрелки вас уложат. Они двинулись на свет и увидели, что перед воротами стоит кордор с двумя лучниками по бокам.
— Владыка Бедир! — он отдал честь, узнав Повелителя Тамура. — Ты вернулся, слава Госпоже!
Бедир отступил в сторону, пропуская Кедрина с Гранией на руках. Кордор в смятении смотрел, как четверо вступали в крепость.
— А где остальные, Владыка?
— Остальных пока нет, — сказал ему Бедир. — Войско идет следом.
Лицо кордора, изборожденное усталостью, еще больше осунулось при этой новости.
— Когда, Владыка? Время не терпит.
— Достаточно скоро, — пообещал Бедир, оглядываясь и видя, что двор окружен жаровнями, мерцающими, как далекие маяки во всепроникающей липкой мгле. — Но сейчас нам нужна ваша старшая Целительница.
Кордор кивнул и крикнул сержанту проводить их в больницу.
— Известите господина Рикола, что мы здесь, — распорядился Бедир. — Я побеседую с ним после того, как нашей Сестре помогут.
Второго воина направили к Риколу, а прибывшие последовали за сержантом. Краем двора они прошли от жаровни к жаровне, слыша, как с северной стороны со свистом и стуком падают камни.
— Баллисты? — спросил Бедир.
— Да, Владыка, — голос ответившего отдавал усталостью, но он все же улыбался. — Похоже, у них бесконечный запас камней. Еще немного и лесной народ сроет Лозины и обойдет нас.
— Тогда его встретит войско Тамура, — твердо сказал Бедир. — А что в Низкой Крепости?
— Никаких вестей, — провожатый пожал плечами. — От сигнальных вышек нет пользы в этой треклятой ночи.
— Сестра с этим покончит, — уверенно пообещал Бедир. — И тогда будет честный бой.
— Хорошо бы, Владыка. Мне бы только видеть врага. А это… — он указал на окружающую муть. — В самую душу влезает.
Кедрин вздрогнул, услышав подавленность в голосе сержанта, и поглядел на Гранию. Похоже, Сестра спала — глаза ее были закрыты, рот приоткрыт, дыхание слабое. Он испытал мгновенный прилив ужаса при мысли, что она растратила все свои силы на то, чтобы доставить их на север с такой головокружительной скоростью, и теперь более не воспрянет.
— Я еще жива. Не бойся.
Он не был уверен, произнесла она это или ее слова сами возникли в его голове, но ощутил прилив надежды и улыбнулся крохотной женщине, такой легкой на его руках.
— Больница, — объявил теллеман, и Кедрин увидел, что они стоят перед входом.
— Отнеси туда Гранию, — попросил Бедир сына. — Я подожду Рикола. Найдешь нас, когда устроишь ее.
Кедрин кивнул и понес Сестру внутрь. Остановился, увидев постели с ранеными. Сестер, накладывающих лубки, перевязывающих покалеченные конечности, утешающих стонущих от боли мужчин — в том числе и тех, кто остался без руки или ноги. Принц еще ни разу не видел последствий обстрела из орудий, и это ужаснуло его. Быть пораженным обломком камня, который вылетел из тьмы, — это куда хуже, чем получить рану от меча или стрелы, в этом крылось нечто слепое, темное, отрицающее все человеческое. А неспособность отвечать значительно усугубляет положение. Его лицо омрачилось, пока он там стоял, вспоминая, как выглядела больница, когда он увидел ее впервые. Тогда, хотя плечо его и горело от боли, это было светлое место, полное надежды. Теперь оно стало мрачным: всюду, несмотря на факелы, выставленные вдоль стен, пролегли тени, лица Сестер были измучены бесконечной работой, глаза раненых пусты, как будто их не оставляли в покое тени погуще тех, что лежали меж постелями. Тьма, из которой били по ним камни, была полна злых чар Посланца, и камни ранили куда большее, чем просто людскую плоть.
Он увидел приближающуюся Уинетт. Перемена в ней произошла разительная и горестная. Лиловые круги обвели полные забот глаза, щеки запали, оттянутые назад волосы подчеркивали, насколько исхудало лицо. На голубом одеянии подсыхала кровь, плечи поникли, словно под тяжестью чужой боли, которая заострила ее черты. И все же она улыбалась, пусть и совсем слабо.
— Кедрин, кажется, нехорошо было бы сказать, что я рада тебя видеть, — произнесла она.
— Столь плохи дела? — спросил он, собственно, не спрашивая.
— Да, — она кивнула. Нахмурилась, узнав Гранию у него на руках. — Что с ней? Быстрее неси ее сюда.
— Она изнурена от путевых чар, — объяснил принц, следуя за Уинетт вдоль помещения в маленькую келью, где некогда лежал сам.
— Она всегда была такая, — пробормотала Уинетт. — Положи-ка ее сюда, сейчас найду лекарства.
Он бережно положил Гранию на постель и стоял, пока не вернулась Уинетт с подносом, который водрузила на столик. Пока она возилась с бесчувственной Гранией, Кедрин огляделся и едва узнал свою палату. Растения, которые когда-то благоденствовали здесь, теперь увяли и печально свисали из корзинок, единственный фонарь, казалось, давал куда меньше света. Принц поглядел на склоненную голову Уинетт и увидел, что волосы, которые так восхищали его, теперь слиплись, словно давно нуждались в мытье.
— Она поспит, — пообещала целительница, подняв к нему лицо. — Я дала ей снадобье, которого не одолеет даже ее воля. Нам понадобится ее помощь, но для нее сейчас важнее всего сон, иначе ей не выжить. Скажи это отцу, и если понадобится, скажи, что я запрещаю ее беспокоить, пока она не проснется.
— Ладно, — ответил он. — А ты… Как у тебя? Уинетт улыбнулась, убирая назад выбившуюся прядь.
— Устала, но не больше других. Наши раненые — это еще пустяки. Главное — наваждение, ибо оно повергает души в отчаяние, с которым трудно бороться.
— В городке нам сказали, что у тебя есть средство.
— Его все меньше и меньше, а то, чем мы располагаем, раздается воинам на стенах. Они не могут видеть врага, только слышат свист камней, а наваждение невероятно сильно. Мы все вместе молимся Госпоже, это немного помогает, но мы целительницы, а не заклинатели.
— Грания сказала, что сможет прогнать морок, — пробормотал он, глядя на спящую.
— Безусловно, — подтвердила Уинетт. — В этом у меня сомнений нет. У нее великий дар, но даже силе Грании есть пределы, и она ближе к ним, чем призналась бы.
— Ты ее знаешь? — спросил принц.
— Конечно. Я была однажды в Андуреле. — Уинетт обратила нежный взгляд на маленькую пожилую Сестру и, наклонившись, поправила покрывало на ее неподвижном теле. — Именно Грания помогла мне обрести призвание. Она раньше меня самой увидела, кто я есть, и я многому научилась как раз у нее. — Женщина негромко рассмеялась, и за измученным лицом он вновь увидел ее не утраченную красоту. — Мою мать это несколько раздосадовало: она предпочла бы устроить дочери выгодный брак, а не отпускать меня служить в Эстреван. Но Грания победила ее при поддержке моего отца.
— Кто знает, обернись иначе, ты была бы теперь в безопасности, — заметил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67