Это было ошибкой. Похмелье, которого она старалась не замечать, свирепо воспротивилось столь внезапному движению и тут же дало о себе знать жестокой болью в висках. Она шла, намеренно размашисто шагая, поскольку знала, что коротконогому маленькому евнуху приходится бежать за ней вприпрыжку. Это была мелочная месть, но он ее заслужил. Издали завидев принцессу, шествующую по черно-белым мраморным плитам коридора Летнего дворца, слуги и рабыни поспешно разбегались кто куда.
Путь до приемной короля занял минут двадцать, и, стараясь поспеть за принцессой, Турон совсем выбился из сил и запыхался. В гигантской приемной роились и жужжали многочисленные визитеры. Высокие пальмы в горшках были густо облеплены лордами и леди, увешанными драгоценностями. Как только принцесса переступила порог, все как по команде уставились на нее — кто с усмешкой, кто с плохо скрываемым гневом. Даже рабы с большими опахалами, без толку гонявшие по залу горячий влажный воздух, с любопытством смотрели на Адрину.
Принцесса с решительным видом приблизилась к сандаловым дверям отцовского кабинета, украшенным богатой резьбой. Стражники тотчас же распахнули перед ней обе створки. Турон попытался было обогнать Адрину, чтобы, как положено по протоколу, объявить королю о прибытии принцессы, но не успел. Быстро войдя в кабинет, она щелкнула пальцами и через мгновение с удовлетворением услышала возмущенный визг Турона, перед самым носом которого послушные стражники захлопнули двери.
Габлет поднял голову и, увидев дочь, нехорошо улыбнулся. Это был дурной знак. Обычно, гневаясь, король впадал в приступ бешенства, который заканчивался так же неожиданно, как начинался. Но на сей раз он пребывал за пределами гнева, в состоянии тихой ярости, что внешне никак не проявлялось.
Только однажды Адрина видела его таким — в тот раз, когда ее незаконнорожденные братья Тристан и Гаффен украли из храма статую Желанны, богини плодородия, и затащили ее на крышу самого злачного борделя в Талабаре. Узнав об этой выходке сыновей, отец так разошелся, что Адрина всерьез испугалась, как бы он обоих не убил. Габлет был хитрым, коварным и своенравным, но очень набожным. Он отчаянно хотел иметь законного сына и боялся, что в наказание за проказы низкорожденных сыновей Желанна сделает его импотентом. Зря боялся. С тех пор Габлет произвел на свет еще полдюжины детей, хотя по-прежнему не обзавелся законным наследником. Может, именно в этом и была месть Желанны?
— Адрина… — произнес Габлет с нехорошей улыбкой.
— Папочка…
— Не называйте меня папочкой, юная леди. Все было гораздо хуже, чем она думала.
— Я могу объяснить…
— Да?! — грозно вопросил Габлет, хватая с украшенного позолотой стола пергаментный свиток. — Ты можешь объяснить?!
Солнечный свет лился в комнату из высоких окон и, отраженный позолотой, больно бил в глаза. В кабинете было только одно кресло, на котором восседал король, и Адрине ничего не оставалось, как стоять перед ним, словно провинившаяся рабыня, и, потупив очи долу, пялиться в пол.
— Что именно ты можешь объяснить, моя дорогая? Как ты объяснишь этот счет от лорда Хергелата на семьсот золотых лукатов? Оказывается, ты потопила его яхту. А это? — Король выхватил из кучи свитков на столе еще один. — Лорд Брендл заявляет, что ты пустила на дно его каботажное судно, и требует за него двенадцать сотен лукатов. И конечно, леди Прелтон хочет получить компенсацию, потому как судно Брендла везло груз ее марочных вин, который теперь покоится на дне гавани и, как я понимаю, радует рыб. Стоит ли говорить о такой мелочи, как двадцать восемь раненых рабов, сидевших на веслах «Покорителя волн» в тот момент, когда ты протаранила пристань! Капитан Вендель оценил ущерб, нанесенный «Покорителю волн», в сумму от пяти до шести тысяч лукатов. — Он бросил счета на стол. — Что касается пристани, то инженерам потребуется больше недели на составление плана ремонтных работ. И быть может, им удастся вытащить «Покорителя волн» из-под опор и отвести подальше, не разбирая на части. Но купеческие гильдии уже заявили, что не будут пользоваться основным причалом. Ты понимаешь, что это значит?
Габлет говорил все громче и громче, пока, наконец, не сорвался на крик. Адрина съежилась — впрочем, скорее от похмельной головной боли, чем от страха перед отцом.
— Но, папочка…
— Повеселились! — загрохотал король.
— Это был пир в честь Каэларна, папочка. Мы просто хотели развлечься!
— Должен сказать тебе, Адрина, что это было роковое веселье. Я уж не говорю о том, что ты разорила меня!
Он явно преувеличивал. Даже столь огромная плата за ее проделки не могла оставить заметной бреши в бюджете Габлета.
— Я не разорила вас, отец! Так что не надо…
— Как будто у меня и без этого мало забот! Проклятые хитрианцы вступают в союз с Медалоном. Мои переговоры с кронпринцем Кариена вот-вот сорвутся…
«Зачем он врет?» — с неприязнью подумала Адрина. Кариенцы хотели получить у Габлета пушки и доступ в Фардоннский залив через порт в Соландской бухте, которую контролировал ее отец. Они уже сошлись в цене, а Габлету все мало.
Неожиданный союз Хитрии и Медалона и намечавшееся вторжение кариенцев, которые желали отомстить Медалону за смерть их посланника, сулили новые барыши, и мысль об этом радовала Габлета невероятно. Кариенская армия была огромной, и даже при поддержке кракандарского военлорда защитники намного уступали ей в численности. Если Кариен получит, как обещано, новое оружие из Фардоннии — Адрина сомневалась, что отец действительно намеревался продавать свои пушки, — то он будет непобедим. А у Габлета появятся две неслыханно благоприятные возможности. Во-первых, можно будет требовать у кариенцев любое количество леса для постройки новых кораблей, а во-вторых, пока кариенцы будут хозяйничать в Медалоне, Хитрия останется незащищенной вдоль всей северной границы, как на ладони, — хотите, берите.
Медалон Габлета не интересовал, а вот перспектива нападения на Хитрию была очень заманчива. Истоки вражды между Фардоннией и Хитрией терялись в глубокой древности, но в последние годы положение усугубилось еще и тем, что большая часть огромного флота Фардоннии принялась за пиратство и купцы богатой Хитрии стали их любимой добычей.
«Эта последняя опрометчивая сделка с кариенцами была обречена на неудачу», — думала Адрина. Никакое количество длинных толстых бревен, никакие железная руда и золото — ничто из того, что мог предложить богатый природными запасами Кариен, не могло сделать достойной сделку с племенем безмозглых фанатиков. Хитрианцы могли быть высокомерными и воинственными, их светлейший принц мог быть мерзким старым извращенцем, но, по крайней мере, они верили в тех же богов.
— И теперь благодаря твоей безответственности половина знати Талабара требует твоей головы! С чего ты взяла, что умеешь управлять моим флагманским кораблем?
Адрина уже поняла, что отец ее слушать не будет.
— Я не думала…
— Вот то-то и оно, что не думала! — Габлет откинулся на спинку кресла с таким видом, словно последние слова истощили его окончательно, и, почесав бороду, посмотрел на дочь: — Кто еще участвовал в этом безобразии?
В голове у Адрины мелькнула благородная мысль: надо взять вину на себя, ведь это была ее идея. Мелькнула и исчезла. Судя по всему, отец уже все знает, и вранье может лишь осложнить положение дел.
— Тристан… — страдальчески пробормотала она, хотя жалкий трус не заслуживал никакого сострадания — ведь он ее бросил.
— Еще кто? — безжалостно допытывался Габлет.
— И Кассандра.
— Ах, Кассандра, — повторил Габлет, нехорошо улыбаясь. — А я-то все ждал, когда ж мы услышим о ней.
— Ее не было на борту, когда… когда это случилось, — осторожно добавила Адрина.
Касси была невольной соучастницей этой шалости, и Адрина чувствовала, что обязана защитить младшую сестру.
— Я это учту, — пообещал Габлет. — Тебе известно, где она была?
— Она вернулась во дворец.
Адрина гадала, сделала Касси то, что обещала, или продолжала озорничать в отсутствие старшей сестры.
— Да, Кассандра вернулась во дворец, верно, — подтвердил Габлет. — Но она была так пьяна, что решила проверить, хороший ли любовник ее жених. Она прокралась в его комнату и пыталась соблазнить его, как уличная шлюха. И теперь кариенская делегация грозится отменить помолвку. Как вы могли подложить мне такую свинью?
Эта новость ничуть не удивила Адрину. Кассандра была пылкой молодой девушкой и всю неделю только о том и говорила, что о приезде кариенского принца.
— Касси не хотела ничего плохого…
— Меня не волновало бы это, если бы она выполняла миссию богов! — закричал Габлет. — Кариенцы обиделись. Они думают, что я пытаюсь всучить им потаскуху. Я предложил им самую красивую дочь в качестве невесты, а теперь они считают, что я хотел избавиться от распутной шлюхи! Они собираются отплыть со следующим приливом.
Адрина с недовольным видом посмотрела на отца.
— А чего вы ждали, папенька? Касси не суждено стать невестой кариенского принца. Она не интересуется политикой. Она слишком занята собой. Вам следовало бы подумать об этом, прежде чем устраивать ее судьбу.
— Да? Ты так думаешь?
— Вы не хуже меня знаете, что у Касси могли бы возникнуть серьезные проблемы уже через несколько месяцев после свадьбы с Кратином. Она совершенно не думает о будущем. Я никогда не поверю, что вы вообще рассчитывали на возможность такой помолвки.
— Это правда?
«Нападение — лучшая форма защиты», — подумала Адрина и перешла к нападению:
— Конечно, правда. У женщины, которую вы отправите на север, должна быть голова на плечах. Касси не заключила бы договор о мире, а спровоцировала бы войну.
— Я рад, что ты такая сообразительная, — прищурившись, произнес отец. — Значит, единственный способ исправить положение — предложить в невесты другую мою дочь. Надеюсь, кариенцев устроит такой вариант.
— Так, Лизи у нас милашка, — глубокомысленно заметила Адрина. — Херена, конечно, поумнее будет, но она еще довольно молода…
— Поэтому я предложу им тебя!
— Что?
— Как ты верно заметила, моя умница, у женщины, которую я пошлю к кариенцам, должна быть голова на плечах. Они сейчас очень обижены. Единственный способ загладить вину — предложить им лучшую жемчужину из моей короны: мою старшую законнорожденную дочь.
— Вы не посмеете!
— Посмею! Уже посмел. — Габлет зло усмехнулся. — Я предложил кариенцам новую невесту, и они согласились. К счастью, Кратин видел тебя только раз и не говорил с фардоннцами. Поэтому я надеюсь, что твоя репутация не нарушит договоренности. Вину за инцидент с причалом я возложу на Тристана. — Он хихикнул. — Похоже, они думают, что сначала я предлагал им старшую дочь. Это может оказаться получше, чем мой первоначальный план.
— Вы не можете так обойтись со мной!
— Спорим?
— Я не выйду за него!
— Выйдешь, как миленькая! Ты станешь женой кариенского кронпринца, и пусть он будет счастлив, как свинья в грязной луже.
— Я отказываюсь!
— Как хочешь, — сказал отец, и голос его стал подозрительно невозмутимым. — В таком случае мне придется удержать стоимость твоей шалости из твоего же содержания. И я обязательно позабочусь о том, чтобы твоего братца понизили в звании до рядового пехотинца и перевели на восточные рубежи, где он вскоре погибнет в стычке с бандитами в Восточных горах. Впрочем, если ты согласишься выйти замуж за Кратина, я мог бы приписать его к полку, который отправлю с тобой на север к королю Ясноффу. И до тех пор, пока я не приду в себя, пусть не мельтешит у меня перед носом.
— Но это шантаж!
Габлет блаженно вздохнул.
— Конечно!
— Папенька… — взмолилась Адрина, все еще надеясь смягчить сердце.
Габлет был негодяем, но он любил своих детей — каждого из тридцати семи. И законные дочери, и сыновья, рожденные фаворитками, были ему одинаково дороги.
— Вы же не хотите отправить меня…
— Я не могу держать тебя при себе, — оборвал ее Габлет. — Если бы я не любил тебя больше жизни, то давно отлупил бы хлыстом.
— Лучше отлупите, но не выдавайте за этого набожного идиота! — Внутри у Адрины все клокотало, но она пересилила себя и умильно улыбнулась отцу: — Простите меня, папенька. Обещаю никогда больше…
— Обещаешь? Ха! — фыркнул Габлет. — Сколько раз ты обещала мне, что выйдешь замуж? А сама отказываешь каждому, кого я подыщу!
— А чего ж вы хотели? Вы предлагаете мне то придурковатых подростков, то лысых старикашек!
— Это отговорки! — возразил отец и тяжело вздохнул. Где же он ошибся? — Разве я не шел у тебя на поводу, Адрина? Разве не потакал каждому твоему капризу?
— Да, но…
— Все, хватит, никаких «но», — отрезал Габлет. — На сей раз ты зашла слишком далеко. И можешь искупить свою вину только в том случае, если сделаешь то, что я хочу. А я хочу, чтобы ты вышла замуж за принца Кариена.
— Но он же совсем ребенок…
— Ему двадцать три года, — возразил Габлет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Путь до приемной короля занял минут двадцать, и, стараясь поспеть за принцессой, Турон совсем выбился из сил и запыхался. В гигантской приемной роились и жужжали многочисленные визитеры. Высокие пальмы в горшках были густо облеплены лордами и леди, увешанными драгоценностями. Как только принцесса переступила порог, все как по команде уставились на нее — кто с усмешкой, кто с плохо скрываемым гневом. Даже рабы с большими опахалами, без толку гонявшие по залу горячий влажный воздух, с любопытством смотрели на Адрину.
Принцесса с решительным видом приблизилась к сандаловым дверям отцовского кабинета, украшенным богатой резьбой. Стражники тотчас же распахнули перед ней обе створки. Турон попытался было обогнать Адрину, чтобы, как положено по протоколу, объявить королю о прибытии принцессы, но не успел. Быстро войдя в кабинет, она щелкнула пальцами и через мгновение с удовлетворением услышала возмущенный визг Турона, перед самым носом которого послушные стражники захлопнули двери.
Габлет поднял голову и, увидев дочь, нехорошо улыбнулся. Это был дурной знак. Обычно, гневаясь, король впадал в приступ бешенства, который заканчивался так же неожиданно, как начинался. Но на сей раз он пребывал за пределами гнева, в состоянии тихой ярости, что внешне никак не проявлялось.
Только однажды Адрина видела его таким — в тот раз, когда ее незаконнорожденные братья Тристан и Гаффен украли из храма статую Желанны, богини плодородия, и затащили ее на крышу самого злачного борделя в Талабаре. Узнав об этой выходке сыновей, отец так разошелся, что Адрина всерьез испугалась, как бы он обоих не убил. Габлет был хитрым, коварным и своенравным, но очень набожным. Он отчаянно хотел иметь законного сына и боялся, что в наказание за проказы низкорожденных сыновей Желанна сделает его импотентом. Зря боялся. С тех пор Габлет произвел на свет еще полдюжины детей, хотя по-прежнему не обзавелся законным наследником. Может, именно в этом и была месть Желанны?
— Адрина… — произнес Габлет с нехорошей улыбкой.
— Папочка…
— Не называйте меня папочкой, юная леди. Все было гораздо хуже, чем она думала.
— Я могу объяснить…
— Да?! — грозно вопросил Габлет, хватая с украшенного позолотой стола пергаментный свиток. — Ты можешь объяснить?!
Солнечный свет лился в комнату из высоких окон и, отраженный позолотой, больно бил в глаза. В кабинете было только одно кресло, на котором восседал король, и Адрине ничего не оставалось, как стоять перед ним, словно провинившаяся рабыня, и, потупив очи долу, пялиться в пол.
— Что именно ты можешь объяснить, моя дорогая? Как ты объяснишь этот счет от лорда Хергелата на семьсот золотых лукатов? Оказывается, ты потопила его яхту. А это? — Король выхватил из кучи свитков на столе еще один. — Лорд Брендл заявляет, что ты пустила на дно его каботажное судно, и требует за него двенадцать сотен лукатов. И конечно, леди Прелтон хочет получить компенсацию, потому как судно Брендла везло груз ее марочных вин, который теперь покоится на дне гавани и, как я понимаю, радует рыб. Стоит ли говорить о такой мелочи, как двадцать восемь раненых рабов, сидевших на веслах «Покорителя волн» в тот момент, когда ты протаранила пристань! Капитан Вендель оценил ущерб, нанесенный «Покорителю волн», в сумму от пяти до шести тысяч лукатов. — Он бросил счета на стол. — Что касается пристани, то инженерам потребуется больше недели на составление плана ремонтных работ. И быть может, им удастся вытащить «Покорителя волн» из-под опор и отвести подальше, не разбирая на части. Но купеческие гильдии уже заявили, что не будут пользоваться основным причалом. Ты понимаешь, что это значит?
Габлет говорил все громче и громче, пока, наконец, не сорвался на крик. Адрина съежилась — впрочем, скорее от похмельной головной боли, чем от страха перед отцом.
— Но, папочка…
— Повеселились! — загрохотал король.
— Это был пир в честь Каэларна, папочка. Мы просто хотели развлечься!
— Должен сказать тебе, Адрина, что это было роковое веселье. Я уж не говорю о том, что ты разорила меня!
Он явно преувеличивал. Даже столь огромная плата за ее проделки не могла оставить заметной бреши в бюджете Габлета.
— Я не разорила вас, отец! Так что не надо…
— Как будто у меня и без этого мало забот! Проклятые хитрианцы вступают в союз с Медалоном. Мои переговоры с кронпринцем Кариена вот-вот сорвутся…
«Зачем он врет?» — с неприязнью подумала Адрина. Кариенцы хотели получить у Габлета пушки и доступ в Фардоннский залив через порт в Соландской бухте, которую контролировал ее отец. Они уже сошлись в цене, а Габлету все мало.
Неожиданный союз Хитрии и Медалона и намечавшееся вторжение кариенцев, которые желали отомстить Медалону за смерть их посланника, сулили новые барыши, и мысль об этом радовала Габлета невероятно. Кариенская армия была огромной, и даже при поддержке кракандарского военлорда защитники намного уступали ей в численности. Если Кариен получит, как обещано, новое оружие из Фардоннии — Адрина сомневалась, что отец действительно намеревался продавать свои пушки, — то он будет непобедим. А у Габлета появятся две неслыханно благоприятные возможности. Во-первых, можно будет требовать у кариенцев любое количество леса для постройки новых кораблей, а во-вторых, пока кариенцы будут хозяйничать в Медалоне, Хитрия останется незащищенной вдоль всей северной границы, как на ладони, — хотите, берите.
Медалон Габлета не интересовал, а вот перспектива нападения на Хитрию была очень заманчива. Истоки вражды между Фардоннией и Хитрией терялись в глубокой древности, но в последние годы положение усугубилось еще и тем, что большая часть огромного флота Фардоннии принялась за пиратство и купцы богатой Хитрии стали их любимой добычей.
«Эта последняя опрометчивая сделка с кариенцами была обречена на неудачу», — думала Адрина. Никакое количество длинных толстых бревен, никакие железная руда и золото — ничто из того, что мог предложить богатый природными запасами Кариен, не могло сделать достойной сделку с племенем безмозглых фанатиков. Хитрианцы могли быть высокомерными и воинственными, их светлейший принц мог быть мерзким старым извращенцем, но, по крайней мере, они верили в тех же богов.
— И теперь благодаря твоей безответственности половина знати Талабара требует твоей головы! С чего ты взяла, что умеешь управлять моим флагманским кораблем?
Адрина уже поняла, что отец ее слушать не будет.
— Я не думала…
— Вот то-то и оно, что не думала! — Габлет откинулся на спинку кресла с таким видом, словно последние слова истощили его окончательно, и, почесав бороду, посмотрел на дочь: — Кто еще участвовал в этом безобразии?
В голове у Адрины мелькнула благородная мысль: надо взять вину на себя, ведь это была ее идея. Мелькнула и исчезла. Судя по всему, отец уже все знает, и вранье может лишь осложнить положение дел.
— Тристан… — страдальчески пробормотала она, хотя жалкий трус не заслуживал никакого сострадания — ведь он ее бросил.
— Еще кто? — безжалостно допытывался Габлет.
— И Кассандра.
— Ах, Кассандра, — повторил Габлет, нехорошо улыбаясь. — А я-то все ждал, когда ж мы услышим о ней.
— Ее не было на борту, когда… когда это случилось, — осторожно добавила Адрина.
Касси была невольной соучастницей этой шалости, и Адрина чувствовала, что обязана защитить младшую сестру.
— Я это учту, — пообещал Габлет. — Тебе известно, где она была?
— Она вернулась во дворец.
Адрина гадала, сделала Касси то, что обещала, или продолжала озорничать в отсутствие старшей сестры.
— Да, Кассандра вернулась во дворец, верно, — подтвердил Габлет. — Но она была так пьяна, что решила проверить, хороший ли любовник ее жених. Она прокралась в его комнату и пыталась соблазнить его, как уличная шлюха. И теперь кариенская делегация грозится отменить помолвку. Как вы могли подложить мне такую свинью?
Эта новость ничуть не удивила Адрину. Кассандра была пылкой молодой девушкой и всю неделю только о том и говорила, что о приезде кариенского принца.
— Касси не хотела ничего плохого…
— Меня не волновало бы это, если бы она выполняла миссию богов! — закричал Габлет. — Кариенцы обиделись. Они думают, что я пытаюсь всучить им потаскуху. Я предложил им самую красивую дочь в качестве невесты, а теперь они считают, что я хотел избавиться от распутной шлюхи! Они собираются отплыть со следующим приливом.
Адрина с недовольным видом посмотрела на отца.
— А чего вы ждали, папенька? Касси не суждено стать невестой кариенского принца. Она не интересуется политикой. Она слишком занята собой. Вам следовало бы подумать об этом, прежде чем устраивать ее судьбу.
— Да? Ты так думаешь?
— Вы не хуже меня знаете, что у Касси могли бы возникнуть серьезные проблемы уже через несколько месяцев после свадьбы с Кратином. Она совершенно не думает о будущем. Я никогда не поверю, что вы вообще рассчитывали на возможность такой помолвки.
— Это правда?
«Нападение — лучшая форма защиты», — подумала Адрина и перешла к нападению:
— Конечно, правда. У женщины, которую вы отправите на север, должна быть голова на плечах. Касси не заключила бы договор о мире, а спровоцировала бы войну.
— Я рад, что ты такая сообразительная, — прищурившись, произнес отец. — Значит, единственный способ исправить положение — предложить в невесты другую мою дочь. Надеюсь, кариенцев устроит такой вариант.
— Так, Лизи у нас милашка, — глубокомысленно заметила Адрина. — Херена, конечно, поумнее будет, но она еще довольно молода…
— Поэтому я предложу им тебя!
— Что?
— Как ты верно заметила, моя умница, у женщины, которую я пошлю к кариенцам, должна быть голова на плечах. Они сейчас очень обижены. Единственный способ загладить вину — предложить им лучшую жемчужину из моей короны: мою старшую законнорожденную дочь.
— Вы не посмеете!
— Посмею! Уже посмел. — Габлет зло усмехнулся. — Я предложил кариенцам новую невесту, и они согласились. К счастью, Кратин видел тебя только раз и не говорил с фардоннцами. Поэтому я надеюсь, что твоя репутация не нарушит договоренности. Вину за инцидент с причалом я возложу на Тристана. — Он хихикнул. — Похоже, они думают, что сначала я предлагал им старшую дочь. Это может оказаться получше, чем мой первоначальный план.
— Вы не можете так обойтись со мной!
— Спорим?
— Я не выйду за него!
— Выйдешь, как миленькая! Ты станешь женой кариенского кронпринца, и пусть он будет счастлив, как свинья в грязной луже.
— Я отказываюсь!
— Как хочешь, — сказал отец, и голос его стал подозрительно невозмутимым. — В таком случае мне придется удержать стоимость твоей шалости из твоего же содержания. И я обязательно позабочусь о том, чтобы твоего братца понизили в звании до рядового пехотинца и перевели на восточные рубежи, где он вскоре погибнет в стычке с бандитами в Восточных горах. Впрочем, если ты согласишься выйти замуж за Кратина, я мог бы приписать его к полку, который отправлю с тобой на север к королю Ясноффу. И до тех пор, пока я не приду в себя, пусть не мельтешит у меня перед носом.
— Но это шантаж!
Габлет блаженно вздохнул.
— Конечно!
— Папенька… — взмолилась Адрина, все еще надеясь смягчить сердце.
Габлет был негодяем, но он любил своих детей — каждого из тридцати семи. И законные дочери, и сыновья, рожденные фаворитками, были ему одинаково дороги.
— Вы же не хотите отправить меня…
— Я не могу держать тебя при себе, — оборвал ее Габлет. — Если бы я не любил тебя больше жизни, то давно отлупил бы хлыстом.
— Лучше отлупите, но не выдавайте за этого набожного идиота! — Внутри у Адрины все клокотало, но она пересилила себя и умильно улыбнулась отцу: — Простите меня, папенька. Обещаю никогда больше…
— Обещаешь? Ха! — фыркнул Габлет. — Сколько раз ты обещала мне, что выйдешь замуж? А сама отказываешь каждому, кого я подыщу!
— А чего ж вы хотели? Вы предлагаете мне то придурковатых подростков, то лысых старикашек!
— Это отговорки! — возразил отец и тяжело вздохнул. Где же он ошибся? — Разве я не шел у тебя на поводу, Адрина? Разве не потакал каждому твоему капризу?
— Да, но…
— Все, хватит, никаких «но», — отрезал Габлет. — На сей раз ты зашла слишком далеко. И можешь искупить свою вину только в том случае, если сделаешь то, что я хочу. А я хочу, чтобы ты вышла замуж за принца Кариена.
— Но он же совсем ребенок…
— Ему двадцать три года, — возразил Габлет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65