» — прозвучал в мозгу предостерегающий голос. Но голос слышался издалека и очень слабо — как будто пробивался к нему через немыслимые бездны пространства, а она была рядом, и ее присутствие подавляло волю Трэвиса и лишало его способности сопротивляться. Он без возражений позволил зеленоглазой чаровнице завладеть своей правой рукой и разжать стиснутую в кулаке ладонь. Графиня склонила голову и впилась в нее внезапно вспыхнувшим взглядом.
— Оставь его в покое, Кайрен!
Уютный, обволакивающий расслабляющим теплом колпак вокруг Трэвиса будто разлетелся вдребезги от звука этого голоса. Он судорожно вдохнул и закашлялся — проникший в легкие воздух оказался обжигающе холодным. Вскинув голову одновременно с Кайрен, Трэвис увидел на пороге грота две знакомые фигуры: миниатюрную женщину в платье цвета ночных сумерек и мужчину с затянутой в черную перчатку рукой.
Изумрудные глаза графини сверкнули, как два кинжала.
— Он не твоя собственность, Мелиндора Сребролунная! — прошипела она, подобравшись, как пантера перед прыжком.
— Но и не твоя, Кайрен, — парировала Мелия, чье бронзовое лицо застыло в неподвижной маске холодной ярости. — И никогда не будет! Поди прочь от него, я сказала!
— Отойди от нее, Трэвис! — повелительным тоном приказал бард. — Быстро!
Трэвис плохо понимал, что происходит, но повиновался, не раздумывая. В который раз уже он поразился удивительной способности Мелии безошибочно определять его местонахождение. Иногда это его задевало, но сейчас он испытывал только благодарность.
Кайрен заколебалась, но тут же, приняв, видимо, определенное решение, расправила плечи и независимо вздернула подбородок.
— Я не боюсь тебя, Мелиндора! Ты уже далеко не та, что прежде. Трэвис растерянно уставился на графиню. О чем она говорит?
— Что ж, может, это и верно, — усмехнулась волшебница, шагнув вперед; теперь ее отделяло от Кайрен расстояние в каких-то несколько дюймов. В ее ледяном тоне явственно читалась угроза. — Однако ты упустила из виду одну маленькую деталь: кое-что я действительно утратила, зато сохранила все старые связи. Полагаю, мне не составит труда добиться, чтобы тебя навсегда лишили права пользоваться Даром.
Самоуверенность Кайрен впервые поколебалась. Лицо ее помрачнело, в глазах мелькнул испуг.
— Ты не сможешь! Ты не посмеешь! — воскликнула она. Мелия улыбнулась. Трэвиса от этой улыбки пробил озноб.
— Ты так в этом уверена… милочка?
Графиня открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Взор ее скользнул по суровому, неумолимому лицу барда, затем вернулся обратно к Мелии. Стиснув челюсти так, что лязгнули зубы, Кайрен подобрала юбки и стремглав бросилась прочь из грота, лишь на мгновение задержавшись у выхода и окинув соперницу исполненным жгучей ненависти взглядом.
Фолкен приподнял бровь.
— У меня сложилось впечатление, что ее чем-то не устроило наше общество.
Мелия презрительно фыркнула.
— А я и не собираюсь никому навязываться.
— Как ты считаешь, почему она так заинтересовалась Трэ-висом?
— Могу только предположить, исходя из собственного опыта. Ведьмы очень любопытны. Иногда чересчур. Боюсь, в дальнейшем придется за ней приглядывать. — С этими словами Мелия подошла к статуе мужчины и вскинула голову. — Приветствую тебя, Ватрис.
Трэвиса немного удивило ее теплое и даже в чем-то фамильярное обращение к мраморному божеству. Он тоже приблизился.
— Ватрис — один из Молодых Богов, правильно?
— Правильно, — кивнула волшебница. — Все культы мистерий посвящены Молодым Богам, хотя далеко не каждый из них может похвастаться собственным культом. В доминионах почитают семерых, но на самом деле их гораздо больше. Некоторые из них обладают огромным могуществом, другие намного слабее, но почти все их поклонники обитают на Дальнем Юге, на побережье Летнего моря.
Какое-то время Трэвис размышлял над ее словами, задаваясь вопросом, откуда ей столько известно. Внезапно его осенило.
— Ты ведь тоже с Юга, да, Мелия?
Мелия сорвала листочек плюща и сжала его в ладони; лицо ее затуманилось.
— Да, Трэвис, когда-то и я жила на Юге. До сих пор мне грезятся красные холмы Уриндара и мужчины в белых серафи, танцующие на их склонах в час падения сумерек… — Голос ее дрогнул, пальцы разжались, зеленый листочек выпал, но волшебница тут же овладела собой и превратилась в прежнюю Мелию. — Однако все это в прошлом, мой дорогой, а сейчас меня занимают совсем другие проблемы, куда более насущные.
Поблекшие голубые глаза Фолкена задержались на изящной фигурке волшебницы. Трэвис готов был поклясться, что прочел в них сочувствие и понимание, но уже в следующее мгновение выразительная физиономия барда растянулась в волчьей ухмылке.
— А вот меня сейчас занимает всего одна насущная проблема: где бы перекусить, — заявил он с преувеличенной веселостью. — Предлагаю воспользоваться королевским гостеприимством и заглянуть в трапезную. Надеюсь, там еще не все слопали.
Мелия величественно склонила голову в знак согласия. Фолкен подхватил ее под руку, и они направились к выходу. Трэвис заколебался, поглядывая то на их спины, то на возвышающуюся у него над головой статую Ватриса. О, если бы хоть раз в жизни обрести такую же мощь, такой же контроль над собственной судьбой! Если бы…
— Постойте, я с вами! — закричал он и бросился вслед за друзьями.
93
Грейс очень беспокоилась по поводу Трэвиса. Удивительно, как быстро привыкаешь к хорошему, особенно к тому, чего никогда раньше не имел. Вроде друзей. За минувшие неде-ли она привыкла к обществу Трэвиса, и теперь ей ужасно его не хватало.
Вчера она не выдержала и сама заявилась к нему, но застала лишь Фолкена и Мелию, в чьем присутствии Грейс до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке.
— Не волнуйся, дорогая, мы за ним приглядываем, — туманно заявила Мелия в ответ на все ее расспросы.
Грейс не раз поражала способность этой удивительной женщины выглядеть то юной красавицей, то строгой наставницей, то по-матерински ласковой и заботливой хозяйкой дома. Взгляд ее упал на маленького черного котенка, устроившегося на коленях у Мелии и самозабвенно играющего с бахромой ее пояса. Внезапно она нахмурилась. Странно, котенок появился здесь около месяца назад, а кажется таким же крошечным, как в первый раз, когда она его увидела. Котятам вроде бы положено расти гораздо быстрее. Мелия заметила вопросительный взгляд гостьи и, несомненно, догадалась, что ее заинтересовало, но ничего не сказала, лишь загадочно улыбнулась.
— Мы пытаемся убедить Трэвиса возобновить занятия с толкователями рун, — сообщил Фолкен, правда, без особого энтузиазма в голосе. — Хотя решать, конечно, ему самому.
Мелия взяла котенка на руки и прижала к груди.
— Боюсь, случившееся на последнем заседании Совета напугало нашего Трэвиса еще сильнее, чем участвующих в нем королей и королев, — заметила она, рассеянно почесывая котенка за ухом.
Грейс не смогла упустить случая удовлетворить свое любопытство.
— Но что именно там случилось? — быстро спросила она.
— Нечто такое, чего не случалось вот уже много веков, — понизив голос, ответил бард и сразу замкнулся, не желая, видимо, вдаваться в подробности.
Почувствовав себя лишней, Грейс собралась уходить. Мелия пообещала дать ей знать, если в состоянии Трэвиса наметится перемена к лучшему.
— Кстати, было бы неплохо, если вы сами с ним поговорите, леди Грейс, — добавила она на прощание. — Он вам доверяет и считает своим другом.
Грейс хотела сказать, что тоже считает Трэвиса своим другом, но слова почему-то застряли у нее в горле. Молча кивнув, она открыла дверь и выбежала из комнаты.
В течение последующих нескольких дней Грейс все чаще задумывалась над тем, что же такое на самом деле сотворил тогда Трэвис в зале Совета? Любопытство ее приобрело мощный дополнительный импульс, когда Мелия по секрету рассказала ей о встрече Трэвиса и Кайрен в саду. Эта новость буквально ошеломила Грейс. Проявление столь внезапного интереса со стороны графини к человеку, на которого та прежде не обращала ни малейшего внимания, вначале показалось ей лишенным всякого смысла, но позже заставило призадуматься.
Разбиватель рун. Леди Тресса, помнится, произнесла тогда именно это слово. И глаза у нее при этом вспыхнули, как у кошки, завидевшей блюдце со сметаной. Очень может быть, что орден колдуний не прочь прибрать к рукам человека, умеющего разбивать руны. Грейс однажды попыталась напрямую побеседовать на эту тему с рыжей камер-фрейлиной королевы Иволейны, но успеха не имела: та ловко уклонилась от ответа и быстро перевела разговор на какую-то нейтральную тему. Но если Трэвис действительно нужен ордену, тогда действия Кайрен получают вполне логичное объяснение. Не исключено, что графиня предприняла попытку покорить его и подчинить своей воле с целью вернуть расположение Иволейны и утраченные в результате опалы позиции. Если ее догадка верна, то появление в саду Мелии и Фолкена не только расстроило планы самой Кайрен, но и избавило Трэвиса от возможного порабощения орденом колдуний.
Большую часть свободного времени Грейс поглощали занятия магией под руководством владычицы Толории. Собственно говоря, ничего другого ей и не оставалось. Шпионская деятельность потеряла всякий смысл, равно как и ее фиктивная размолвка с Бореасом. Позиции участников Совета так и не претерпели изменений и были всем хорошо известны. Да и Бореас, казалось, окончательно потерял к ней интерес: к себе больше не приглашал, а при редких встречах в коридоре смотрел волком и что-то нечленораздельно бурчал вместо приветствия.
Но все могло измениться, если бы ей посчастливилось выведать что-то конкретное относительно мотивов и намерений Иволейны. К сожалению, наставница неизменно обрывала ее, когда Грейс упоминала о Совете, и возвращала к изучаемому предмету.
— Во всем должен быть порядок, сестра, — заявила королева накануне, когда Грейс предприняла очередную попытку затронуть интересующую ее тему. — Нельзя научиться танцевать, не научившись сначала ходить.
Грейс так и не поняла, к чему относилась эта нравоучительная фраза: то ли к ее вопросам, то ли непосредственно к занятиям. В любом случае она окончательно убедилась, что Иволейна ничего ей не скажет, пока не сочтет нужным
Активность Круга Черного Ножа тоже постепенно сошла на нет. Покушение на Кайлара не удалось. Люди Бельтана днем и ночью неусыпно стерегли покои венценосных гостей Кейлавера, и, хотя второй заговорщик так и остался пока не пойманным, мало кто сомневался в том, что повторная попытка — если она вообще состоится — заранее обречена на провал.
В работе Совета Королей был объявлен перерыв до кануна Дня Среднезимья. Через три дня его участники соберутся в последний раз, выслушают аргументы всех заинтересованных сторон и примут окончательное решение путем повторного голосования. Впрочем, почти ни у кого не возникало сомнений в его исходе: даже сенсационное разоблачение Бореасом подлого заговора не смогло поколебать позиции противников военного союза. Эминда имела все основания торжествовать: именно ее истерические и абсолютно беспочвенные обвинения в адрес короля Кейлавана свели на нет весь эффект от его впечатляющего выступления. И если за эти три дня больше ничего не произойдет, на идее совместного выступления Семи доминионов против Бледного Властелина будет поставлен жирный крест.
Грейс печально вздохнула и выглянула в окно. Небо затянули свинцовые тучи. Солнце уже который день не могло пробиться сквозь их непроницаемую завесу. Стены и крепостные постройки с утра до вечера окутывал туман, казалось, проникающий в каждую трещину и незаметно гложущий изнутри камни фундамента, чтобы в решающий момент все разом рухнуло.
А если это все-таки миф? И Бледный Властелин — всего лишь страшная сказка, придуманная досужими бабками, чтобы пугать непослушных детей?
Только иногда сказка становится реальностью — в чем она уже не раз убеждалась на собственном опыте, и потому, даже не будучи ребенком, испытывала постоянный страх, сводящий ее с ума и усиливающийся всякий раз, когда она смотрела в окно и видела, как эти зловещие тучи день ото дня нависают все ниже и ниже, касаясь макушек крепостных башен и угрожая однажды поглотить их целиком. И ждать этого осталось недолго. Очень недолго.
Повернув голову, Грейс посмотрела на дверь. Быть может, еще не все кончено Есть один человек, который в состоянии помочь ей не только изменить решение Совета, но и исцелить нанесенные этому миру раны. Глянув в полированное серебряное зеркало, она пригладила заметно отросшие волосы, пытаясь привести их в порядок. Получалось плохо, и кончилось тем, что она просто заправила за уши самые непокорные пряди. Потом плеснула в лицо пригоршню холодной воды, чтобы освежить щеки, и тщательно расправила оборки своего нового фиолетового платья с серебряным шитьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129