Лица его, скрытого под капюшоном, Грейс разглядеть не смогла, зато хорошо рассмотрела сильную мускулистую руку, сжимающую длинный блестящий кинжал. При виде алого пятна на острие серебристого клинка Грейс почувствовала, как ее внутренности завязываются ледяным узлом. Кровь! Трэвис ранен!
Рука взметнулась вверх, занося оружие для удара, и в этот мимолетный миг Грейс успела заметить, что клинок чист. Она ошиблась, приняв за кровь отблеск угасающих углей на лезвии. Слава Богу, что Трэвис не пострадал, но сейчас смертельная опасность угрожала ей самой. Занесенный кинжал застыл в высшей точке, и Грейс поняла, что уже не успеет ни подняться на ноги, ни метнуться в сторону, чтобы избежать смертоносной атаки.
— Оставь ее в покое, негодяй!
Трэвис стоял за спиной убийцы, неловко выставив перед собой малакорский стилет. Красный камень в его рукоятке багрово светился, отражая тлеющие в очаге уголья. Нет, это не отражение! Грейс с изумлением увидела, что странный камень пылает собственным огнем — тревожным и зловещим. Трэвис отвел руку в коротком замахе и резко ткнул острием вперед.
Человек в черном балахоне стремительно развернулся и неуловимым, с виду ленивым и небрежным движением с легкостью парировал выпад. Выбитый из руки Трэвиса кинжал со звоном ударился о стену и затерялся во мраке. Обезоруженный Трэвис растерянно застыл на месте, не предпринимая никаких попыток предотвратить ответный удар противника.
Оба при этом совершенно упустили из виду оставшуюся без присмотра Грейс, которая отнюдь не собиралась сидеть сложа руки и смиренно наблюдать, пока какая-то сволочь будет резать ее друга и земляка, как барана на скотобойне. Не поднимаясь с четверенек, она рванулась вперед, вытягивая в броске руки, и ухватилась за что сумела — за край грубого черного балахона непрошеного гостя. Ухватилась и дернула изо всех сил.
Ее отчаянное усилие не смогло остановить молниеносный выпад злодея, но позволило задержать его на краткое мгновение, которого, к счастью, оказалось достаточно, чтобы тот промахнулся. Острие кинжала глубоко вонзилось в стояк двери. Трэвис попытался отпрянуть назад, в смежную комнату, но нападавшего этот маневр ничуть не обескуражил. Сжав руку в кулак, он как-то по-змеиному изогнулся и нанес Трэвису сильнейший удар в основание черепа. Тот мгновенно обмяк и распростерся на полу.
Грейс закричала. Трэвис не двигался. Неужели он мертв? Или умирает? Внутренним зрением хирурга она как будто воочию видела сочащуюся из перебитых позвонков спинномозговую жидкость и вонзающиеся в мозжечок осколки сломанной затылочной кости. Продолжая кричать, она на четвереньках поползла к нему, но путь ей преградили широко расставленные ноги убийцы в черных сапогах.
Грейс подняла голову. Человек в черном возвышался над ней неумолимым воплощением самой Смерти. Он успел вытащить застрявший в косяке кинжал и держал его обеими руками высоко над головой. Острие клинка было нацелено прямо в глаза Грейс. Она знала, с какой молниеносной быстротой может он поразить ее, и потому не двигалась, отчетливо понимая, что у нее нет ни единого шанса.
Я иду к тебе, Леон.
Короткий блеск клинка прорезал полумрак. Грейс зажмурилась, но ничего не почувствовала. Снова открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что нож выскользнул из рук убийцы, а голова его как-то неестественно клонится набок. Грейс нахмурилась. Почему он медлит? И тут голова нападавшего с глухим, влажным стуком скатилась с плеч на ковер, а вслед за ней рухнуло тело. Из перерубленной шеи на пол хлынула черная струя.
— Вы не пострадали, миледи?
Она повернулась на голос. Над поверженным телом возвышался облаченный в серое могучий рыцарь с обнаженным мечом в руках. Твердое и жесткое, словно высеченное из гранита лицо пылало неутоленным гневом. Он опустил свой исполинский двуручный меч. Широкий клинок обагряла кровь.
— Дарж! — только и сумела выговорить Грейс, выразив этим единственным словом всю гамму обуревавших ее чувств: удивление, восхищение, облегчение и признательность.
Эмбарец наклонился, протянул руку и помог ей подняться.
— Трэвис! — спохватилась Грейс. — Он ранен!
Не успела она произнести эту фразу, как в комнате вдруг оказалось полно народу. Первым ворвался Бельтан. Он тут же бросился к лежащему на полу другу и опустился на колени рядом с ним. Вслед за кейлаванцем вошли Мелия и Фолкен.
— Что с ним? — встревоженно спросила волшебница, чьи янтарные глаза светились в темноте еще ярче, чем глаза пушистого котенка, которого она прижимала к груди.
— Уй! — болезненно вскрикнул Трэвис, приняв с помощью Бельтана сидячую позу и осторожно ощупывая затылок. — Какой гад поменял местами пол и стены?
Даже полумрак не смог скрыть засиявшую на лице Бельтана широкую белозубую улыбку.
— Благодарение Ватрису, с ним, кажется, все в порядке.
— Если уж кого и благодарить, так это его чугунную башку, — чуть заметно поморщившись, возразила Мелия.
— Ты оказался прав, Дарж, — заметил бард, подойдя к эмбарцу.
— Прав? В чем прав? — встрепенулась Грейс.
— Я все время беспокоился за вас, миледи, — смущенно заговорил рыцарь. — На вас ведь уже покушались однажды, а сегодня как раз такой удобный момент для повторной попытки — все на пиру, а вы совсем одна и без охраны. Я бы давно ушел, но король Соррин не отпускал. Один из гвардейцев его личной стражи еще утром куда-то запропастился, и теперь мой повелитель боится и шагу ступить, не окружив себя дюжиной рыцарей. Жаль, конечно, что не сумел от него раньше отделаться.
— Но ты же все равно пришел, Дарж, — улыбнулась ему Грейс. — И, как всегда, вовремя!
Эмбарец молча склонился перед ней в глубоком поклоне.
Фолкен поворошил кочергой угли в камине. Вспыхнувшее пламя озарило комнату светом. Бельтан помог Трэвису перебраться на койку.
— Ты уж прости меня, Трэвис, — сказал он, стоя у изголовья. — Дарж успел вовремя, а я вот запоздал. Ну почему мне так не везет? Как только тем, кого я поклялся защищать, грозит опасность, я неизменно оказываюсь в другом месте!
— Тебе не в чем извиняться, Бельтан, — возразил Трэвис. — Сегодня ты был там, где тебе положено быть: рядом с леди Мелией. Ты ведь не мой рыцарь-хранитель, а ее, верно?
Кейлаванец стиснул челюсти, но не нашелся, что ответить. Мелия подошла к кровати и тщательно обследовала затылок Трэвиса.
— Полагаю, ты все-таки выживешь, дорогой, — проворковала она, — но должна предупредить, что у тебя там шишка величиной с Голт. Не мешало бы, кстати, и леди Грейс взглянуть на это чудо природы.
Грейс шагнула к койке, но остановилась, не решаясь переступить через лежащий в луже крови труп ночного убийцы. Заметивший ее затруднение Фолкен оттащил мертвеца в сторону и перевернул на спину.
— Хотел бы я знать, что это за личность? — процедил бард сквозь зубы, склоняясь над телом.
— Мне кажется, дорогой, вон та маленькая деталь быстрее поможет тебе найти ответ, — не без иронии заметила Мелия, указывая на откатившуюся в угол отрубленную голову.
Фолкен только хмыкнул в ответ, но спорить не стал. Он поднял голову за волосы и сорвал отрубленный вместе с ней верх черного капюшона. С застывшего в предсмертной гримасе лица с жесткими, будто топором вырубленными чертами смотрели на них потухшим взором широко расставленные карие глаза. Грейс этого человека никогда раньше не видела.
— Медар, — скрипнув зубами, тяжело уронил Дарж.
— Ты его знаешь? — быстро спросил Фолкен.
— Это тот самый исчезнувший утром рыцарь из личной охраны короля Соррина, — пояснил эмбарец, с ненавистью глядя в пустые глаза мертвеца.
Янтарные глаза Мелии сузились в щелки.
— Если, как вы утверждаете, милорд Дарж, этот человек входил в число приближенных гвардейцев короля Соррина, я не понимаю, для чего ему вздумалось покушаться на Трэвиса и леди Грейс? Да еще в одеянии приверженца культа Ворона?
— Да потому что он сам поклоняется… поклонялся Ворону, — прервал волшебницу бард, демонстрируя хорошо знакомое всем присутствующим клеймо на предплечье убитого.
— Других знаков нет? — заинтересовалась Мелия. Фолкен распахнул балахон и внимательно осмотрел со всех сторон тело.
— Нет, больше ничего. Хотя при жизни этот малый побывал не в одной переделке. Куча шрамов, а самый большой — на груди. Удивительно, как он выжил, заполучив такую рану. — Постойте! — воскликнула Грейс.
Фолкен, собиравшийся снова завернуть мертвеца, недоуменно оглянулся. Остальные тоже повернулись к ней. Грейс опустилась на колени перед трупом и откинула прикрывающую грудь грубую материю. Ей ужасно не хотелось этого делать, но чувство долга победило отвращение. Толстый розовый шрам на левой стороне груди был определенно недавнего происхождения. Ей уже однажды довелось увидеть точно такой же шрам на груди пациента, только не здесь, в Кейлавере, и даже не в этом мире.
— Рассеките ему грудь, кто-нибудь, — попросила Грейс.
— Быть может, вам следует немного отдохнуть, милая? — участливым тоном проговорила Мелия, незаметно обменявшись с Фолкеном тревожным взглядом.
— Сделай это, Дарж, пожалуйста, — обратилась Грейс к эмбарцу, пропустив мимо ушей фальшивые нотки, прозвучавшие в голосе волшебницы.
Дарж определенно не знал, как ему поступить. Переминаясь с ноги на ногу, он смущенно промямлил:
— Прошу прощения, миледи, но вам, наверное…
— Не хочешь, не надо! — Голос Грейс был сух и бесстрастен; в эту минуту она была не герцогиней Беккеттской, а дежурным хирургом отделения экстренной помощи. — Дай мне свой меч, я сама все сделаю.
Не успел эмбарский рыцарь опомниться, как она выхватила у него из ножен меч и вернулась к трупу. Меч оказался невероятно тяжелым, и ей пришлось волочить его за собой.
— Не надо, Грейс! — взмолился Трэвис, борясь с подкатившей к горлу тошнотой, но она уже ни на кого не обращала внимания. Ей необходимо было точно знать, с чем они имеют дело.
Стены комнаты отдалились и исчезли вместе с окружавшими ее людьми. Грейс осталась наедине с трупом, предельно сконцентрировав внимание лишь на предстоящем ей вскрытии — как когда-то в анатомическом театре медицинского колледжа. Уперев острие меча между ребер, она всей своей тяжестью налегла на рукоять. Острое лезвие со скрежетом прошло сквозь грудную клетку и уперлось в позвоночный столб. Упершись ногами в грудь мертвеца, Грейс принялась орудовать мечом, как пилой, расширяя разрез. Когда размеры сечения показались ей достаточными, она отбросила меч и попыталась просунуть голую, без хирургической перчатки, руку в межреберье. Упругие кости не желали расходиться. Нужен рычаг. Взгляд Грейс упал на валяющийся рядом с телом кинжал убийцы. Без колебаний схватив его, она просунула клинок в разрез и нажала. Из зияющего в груди отверстия потекла черная кровь…
— О Боги! — потрясение прошептал Фолкен.
— Не понимаю, — кривясь от омерзения, произнес Бельтан. — Что это?
— Это железное сердце, — бесстрастным тоном врача, сообщающего пациенту обрекающий того на смерть диагноз, ответила Грейс.
И тут ей изменили нервы. Выронив кинжал из окровавленных рук, она разрыдалась. Кто-то бережно подхватил ее и поставил на ноги. Дарж. Усилием воли Грейс уняла слезы и взглянула на ожидающих ее объяснений друзей.
— Что происходит, Грейс? — прошептал побледневший от ужаса Трэвис.
Она открыла рот, но Фолкен ее опередил.
— Вы все слышали мой рассказ на открытии Совета и помните, наверное, что у Бледного Властелина билось в груди железное сердце. Только я не стал тогда упоминать о том, что такими же сердцами Бераш награждал своих верных рабов — чтобы крепче привязать к себе и сделать почти неуязвимыми.
Мелия вопросительно посмотрела на Грейс.
— А вы, миледи, откуда узнали об этом?
Грейс вздрогнула. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас снова возвращаться к событиям той страшной ночи в Денверском мемориальном, так круто изменившей всю ее жизнь.
— Я однажды столкнулась с таким же случаем, — коротко пояснила она. — Еще на Земле.
— У меня в голове не укладывается, как может служить Бледному Властелину один из доверенных рыцарей короля Эмбара? — возмущенно сказал Бельтан.
Дарж задумчиво погладил усы.
— И для чего рабу Бераша понадобилось напяливать на себя черный балахон служителя культа Ворона? — добавил он.
— Неужели ты еще не понял, Дарж? — возбужденно воскликнул Трэвис; он вскочил с постели, начисто забыв о только что полученной травме, и забегал по комнате. — Это же просто, как дважды два! Нет сомнений в том, что культ Ворона напрямую связан с Бледным Властелином. А это означает, что именно Бледный Властелин истинный вдохновитель заговора и заказчик убийства одного из правителей доминионов!
Брови Фолкена изумленно поползли вверх.
— Заговор? Убийство? — повторил он, с подозрением глядя на Трэвиса.
Грейс и остальные члены Круга Черного Ножа обеспокоенно переглянулись.
— По-моему, кое-кому придется нам кое-что объяснить, — заявила Мелия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Рука взметнулась вверх, занося оружие для удара, и в этот мимолетный миг Грейс успела заметить, что клинок чист. Она ошиблась, приняв за кровь отблеск угасающих углей на лезвии. Слава Богу, что Трэвис не пострадал, но сейчас смертельная опасность угрожала ей самой. Занесенный кинжал застыл в высшей точке, и Грейс поняла, что уже не успеет ни подняться на ноги, ни метнуться в сторону, чтобы избежать смертоносной атаки.
— Оставь ее в покое, негодяй!
Трэвис стоял за спиной убийцы, неловко выставив перед собой малакорский стилет. Красный камень в его рукоятке багрово светился, отражая тлеющие в очаге уголья. Нет, это не отражение! Грейс с изумлением увидела, что странный камень пылает собственным огнем — тревожным и зловещим. Трэвис отвел руку в коротком замахе и резко ткнул острием вперед.
Человек в черном балахоне стремительно развернулся и неуловимым, с виду ленивым и небрежным движением с легкостью парировал выпад. Выбитый из руки Трэвиса кинжал со звоном ударился о стену и затерялся во мраке. Обезоруженный Трэвис растерянно застыл на месте, не предпринимая никаких попыток предотвратить ответный удар противника.
Оба при этом совершенно упустили из виду оставшуюся без присмотра Грейс, которая отнюдь не собиралась сидеть сложа руки и смиренно наблюдать, пока какая-то сволочь будет резать ее друга и земляка, как барана на скотобойне. Не поднимаясь с четверенек, она рванулась вперед, вытягивая в броске руки, и ухватилась за что сумела — за край грубого черного балахона непрошеного гостя. Ухватилась и дернула изо всех сил.
Ее отчаянное усилие не смогло остановить молниеносный выпад злодея, но позволило задержать его на краткое мгновение, которого, к счастью, оказалось достаточно, чтобы тот промахнулся. Острие кинжала глубоко вонзилось в стояк двери. Трэвис попытался отпрянуть назад, в смежную комнату, но нападавшего этот маневр ничуть не обескуражил. Сжав руку в кулак, он как-то по-змеиному изогнулся и нанес Трэвису сильнейший удар в основание черепа. Тот мгновенно обмяк и распростерся на полу.
Грейс закричала. Трэвис не двигался. Неужели он мертв? Или умирает? Внутренним зрением хирурга она как будто воочию видела сочащуюся из перебитых позвонков спинномозговую жидкость и вонзающиеся в мозжечок осколки сломанной затылочной кости. Продолжая кричать, она на четвереньках поползла к нему, но путь ей преградили широко расставленные ноги убийцы в черных сапогах.
Грейс подняла голову. Человек в черном возвышался над ней неумолимым воплощением самой Смерти. Он успел вытащить застрявший в косяке кинжал и держал его обеими руками высоко над головой. Острие клинка было нацелено прямо в глаза Грейс. Она знала, с какой молниеносной быстротой может он поразить ее, и потому не двигалась, отчетливо понимая, что у нее нет ни единого шанса.
Я иду к тебе, Леон.
Короткий блеск клинка прорезал полумрак. Грейс зажмурилась, но ничего не почувствовала. Снова открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что нож выскользнул из рук убийцы, а голова его как-то неестественно клонится набок. Грейс нахмурилась. Почему он медлит? И тут голова нападавшего с глухим, влажным стуком скатилась с плеч на ковер, а вслед за ней рухнуло тело. Из перерубленной шеи на пол хлынула черная струя.
— Вы не пострадали, миледи?
Она повернулась на голос. Над поверженным телом возвышался облаченный в серое могучий рыцарь с обнаженным мечом в руках. Твердое и жесткое, словно высеченное из гранита лицо пылало неутоленным гневом. Он опустил свой исполинский двуручный меч. Широкий клинок обагряла кровь.
— Дарж! — только и сумела выговорить Грейс, выразив этим единственным словом всю гамму обуревавших ее чувств: удивление, восхищение, облегчение и признательность.
Эмбарец наклонился, протянул руку и помог ей подняться.
— Трэвис! — спохватилась Грейс. — Он ранен!
Не успела она произнести эту фразу, как в комнате вдруг оказалось полно народу. Первым ворвался Бельтан. Он тут же бросился к лежащему на полу другу и опустился на колени рядом с ним. Вслед за кейлаванцем вошли Мелия и Фолкен.
— Что с ним? — встревоженно спросила волшебница, чьи янтарные глаза светились в темноте еще ярче, чем глаза пушистого котенка, которого она прижимала к груди.
— Уй! — болезненно вскрикнул Трэвис, приняв с помощью Бельтана сидячую позу и осторожно ощупывая затылок. — Какой гад поменял местами пол и стены?
Даже полумрак не смог скрыть засиявшую на лице Бельтана широкую белозубую улыбку.
— Благодарение Ватрису, с ним, кажется, все в порядке.
— Если уж кого и благодарить, так это его чугунную башку, — чуть заметно поморщившись, возразила Мелия.
— Ты оказался прав, Дарж, — заметил бард, подойдя к эмбарцу.
— Прав? В чем прав? — встрепенулась Грейс.
— Я все время беспокоился за вас, миледи, — смущенно заговорил рыцарь. — На вас ведь уже покушались однажды, а сегодня как раз такой удобный момент для повторной попытки — все на пиру, а вы совсем одна и без охраны. Я бы давно ушел, но король Соррин не отпускал. Один из гвардейцев его личной стражи еще утром куда-то запропастился, и теперь мой повелитель боится и шагу ступить, не окружив себя дюжиной рыцарей. Жаль, конечно, что не сумел от него раньше отделаться.
— Но ты же все равно пришел, Дарж, — улыбнулась ему Грейс. — И, как всегда, вовремя!
Эмбарец молча склонился перед ней в глубоком поклоне.
Фолкен поворошил кочергой угли в камине. Вспыхнувшее пламя озарило комнату светом. Бельтан помог Трэвису перебраться на койку.
— Ты уж прости меня, Трэвис, — сказал он, стоя у изголовья. — Дарж успел вовремя, а я вот запоздал. Ну почему мне так не везет? Как только тем, кого я поклялся защищать, грозит опасность, я неизменно оказываюсь в другом месте!
— Тебе не в чем извиняться, Бельтан, — возразил Трэвис. — Сегодня ты был там, где тебе положено быть: рядом с леди Мелией. Ты ведь не мой рыцарь-хранитель, а ее, верно?
Кейлаванец стиснул челюсти, но не нашелся, что ответить. Мелия подошла к кровати и тщательно обследовала затылок Трэвиса.
— Полагаю, ты все-таки выживешь, дорогой, — проворковала она, — но должна предупредить, что у тебя там шишка величиной с Голт. Не мешало бы, кстати, и леди Грейс взглянуть на это чудо природы.
Грейс шагнула к койке, но остановилась, не решаясь переступить через лежащий в луже крови труп ночного убийцы. Заметивший ее затруднение Фолкен оттащил мертвеца в сторону и перевернул на спину.
— Хотел бы я знать, что это за личность? — процедил бард сквозь зубы, склоняясь над телом.
— Мне кажется, дорогой, вон та маленькая деталь быстрее поможет тебе найти ответ, — не без иронии заметила Мелия, указывая на откатившуюся в угол отрубленную голову.
Фолкен только хмыкнул в ответ, но спорить не стал. Он поднял голову за волосы и сорвал отрубленный вместе с ней верх черного капюшона. С застывшего в предсмертной гримасе лица с жесткими, будто топором вырубленными чертами смотрели на них потухшим взором широко расставленные карие глаза. Грейс этого человека никогда раньше не видела.
— Медар, — скрипнув зубами, тяжело уронил Дарж.
— Ты его знаешь? — быстро спросил Фолкен.
— Это тот самый исчезнувший утром рыцарь из личной охраны короля Соррина, — пояснил эмбарец, с ненавистью глядя в пустые глаза мертвеца.
Янтарные глаза Мелии сузились в щелки.
— Если, как вы утверждаете, милорд Дарж, этот человек входил в число приближенных гвардейцев короля Соррина, я не понимаю, для чего ему вздумалось покушаться на Трэвиса и леди Грейс? Да еще в одеянии приверженца культа Ворона?
— Да потому что он сам поклоняется… поклонялся Ворону, — прервал волшебницу бард, демонстрируя хорошо знакомое всем присутствующим клеймо на предплечье убитого.
— Других знаков нет? — заинтересовалась Мелия. Фолкен распахнул балахон и внимательно осмотрел со всех сторон тело.
— Нет, больше ничего. Хотя при жизни этот малый побывал не в одной переделке. Куча шрамов, а самый большой — на груди. Удивительно, как он выжил, заполучив такую рану. — Постойте! — воскликнула Грейс.
Фолкен, собиравшийся снова завернуть мертвеца, недоуменно оглянулся. Остальные тоже повернулись к ней. Грейс опустилась на колени перед трупом и откинула прикрывающую грудь грубую материю. Ей ужасно не хотелось этого делать, но чувство долга победило отвращение. Толстый розовый шрам на левой стороне груди был определенно недавнего происхождения. Ей уже однажды довелось увидеть точно такой же шрам на груди пациента, только не здесь, в Кейлавере, и даже не в этом мире.
— Рассеките ему грудь, кто-нибудь, — попросила Грейс.
— Быть может, вам следует немного отдохнуть, милая? — участливым тоном проговорила Мелия, незаметно обменявшись с Фолкеном тревожным взглядом.
— Сделай это, Дарж, пожалуйста, — обратилась Грейс к эмбарцу, пропустив мимо ушей фальшивые нотки, прозвучавшие в голосе волшебницы.
Дарж определенно не знал, как ему поступить. Переминаясь с ноги на ногу, он смущенно промямлил:
— Прошу прощения, миледи, но вам, наверное…
— Не хочешь, не надо! — Голос Грейс был сух и бесстрастен; в эту минуту она была не герцогиней Беккеттской, а дежурным хирургом отделения экстренной помощи. — Дай мне свой меч, я сама все сделаю.
Не успел эмбарский рыцарь опомниться, как она выхватила у него из ножен меч и вернулась к трупу. Меч оказался невероятно тяжелым, и ей пришлось волочить его за собой.
— Не надо, Грейс! — взмолился Трэвис, борясь с подкатившей к горлу тошнотой, но она уже ни на кого не обращала внимания. Ей необходимо было точно знать, с чем они имеют дело.
Стены комнаты отдалились и исчезли вместе с окружавшими ее людьми. Грейс осталась наедине с трупом, предельно сконцентрировав внимание лишь на предстоящем ей вскрытии — как когда-то в анатомическом театре медицинского колледжа. Уперев острие меча между ребер, она всей своей тяжестью налегла на рукоять. Острое лезвие со скрежетом прошло сквозь грудную клетку и уперлось в позвоночный столб. Упершись ногами в грудь мертвеца, Грейс принялась орудовать мечом, как пилой, расширяя разрез. Когда размеры сечения показались ей достаточными, она отбросила меч и попыталась просунуть голую, без хирургической перчатки, руку в межреберье. Упругие кости не желали расходиться. Нужен рычаг. Взгляд Грейс упал на валяющийся рядом с телом кинжал убийцы. Без колебаний схватив его, она просунула клинок в разрез и нажала. Из зияющего в груди отверстия потекла черная кровь…
— О Боги! — потрясение прошептал Фолкен.
— Не понимаю, — кривясь от омерзения, произнес Бельтан. — Что это?
— Это железное сердце, — бесстрастным тоном врача, сообщающего пациенту обрекающий того на смерть диагноз, ответила Грейс.
И тут ей изменили нервы. Выронив кинжал из окровавленных рук, она разрыдалась. Кто-то бережно подхватил ее и поставил на ноги. Дарж. Усилием воли Грейс уняла слезы и взглянула на ожидающих ее объяснений друзей.
— Что происходит, Грейс? — прошептал побледневший от ужаса Трэвис.
Она открыла рот, но Фолкен ее опередил.
— Вы все слышали мой рассказ на открытии Совета и помните, наверное, что у Бледного Властелина билось в груди железное сердце. Только я не стал тогда упоминать о том, что такими же сердцами Бераш награждал своих верных рабов — чтобы крепче привязать к себе и сделать почти неуязвимыми.
Мелия вопросительно посмотрела на Грейс.
— А вы, миледи, откуда узнали об этом?
Грейс вздрогнула. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас снова возвращаться к событиям той страшной ночи в Денверском мемориальном, так круто изменившей всю ее жизнь.
— Я однажды столкнулась с таким же случаем, — коротко пояснила она. — Еще на Земле.
— У меня в голове не укладывается, как может служить Бледному Властелину один из доверенных рыцарей короля Эмбара? — возмущенно сказал Бельтан.
Дарж задумчиво погладил усы.
— И для чего рабу Бераша понадобилось напяливать на себя черный балахон служителя культа Ворона? — добавил он.
— Неужели ты еще не понял, Дарж? — возбужденно воскликнул Трэвис; он вскочил с постели, начисто забыв о только что полученной травме, и забегал по комнате. — Это же просто, как дважды два! Нет сомнений в том, что культ Ворона напрямую связан с Бледным Властелином. А это означает, что именно Бледный Властелин истинный вдохновитель заговора и заказчик убийства одного из правителей доминионов!
Брови Фолкена изумленно поползли вверх.
— Заговор? Убийство? — повторил он, с подозрением глядя на Трэвиса.
Грейс и остальные члены Круга Черного Ножа обеспокоенно переглянулись.
— По-моему, кое-кому придется нам кое-что объяснить, — заявила Мелия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129