Извините, что не смогла встретить вас вчера.
– Ты немного потеряла, – ответил он по-английски, а затем перешел на ее родной язык: – Что-нибудь срочное?
– Разумеется! Вам не следовало оставаться в Северной Америке. Мы все очень волновались…
– Все обошлось, для вас и для компании в целом. Ну-ка, вспомни, сколько раз я говорил, что фирма, в которой ничего не делается без ведома высшего руководства, изначально обречена? Короче, что стряслось?
Отповедь явно обидела Долорес. Что ж, он не может рисковать, не может вести задушевных разговоров – до тех пор, пока не освоится и не узнает необходимых подробностей.
– Во-первых, – проговорила Кандамо деловым тоном, словно защищаясь, – я не понимаю, как мы можем сотрудничать с авантистами после всех пакостей, которые они нам устраивали. Меня буквально закидали вопросами…
– Я так и думал. Люди хотят знать, предал я их или нет, а если предал, то почему и каким образом. Послушай, ты ведь понимаешь, что в заявлении для публики я не мог расставить все точки над «и», потому что иначе началась бы война или же, если бы врагам не хватило бы смелости сражаться, они бы успели спрятаться. Мы скоро соберем совет директоров, и я сообщу вам все, что знаю. Мои осведомители из числа хаотиков утверждают, что подполье существует на самом деле и не только в Северной Америке. Держа нос по ветру, я установил контакт с полицией. Как тебе известно, среди агентов Сепо далеко не все чудовища, попадаются и порядочные люди. Выяснилось, что нас беспокоит одно и то же. Все указывало на то, что в «Файербол» и другие частные фирмы проникли фанатики-террористы, причем заняли ключевые посты. Подумай, какую угрозу представляет собой один-единственный звездолет, подумай о последствиях, которые, возможно, нам удалось предотвратить. «Охота на ведьм» могла обернуться гибелью невиновных, поэтому я решился на крайний шаг…
– По моему распоряжению наши советники по связям с общественностью говорят приблизительно то же самое. – Кандамо закусила губу. – Но, поскольку достоверные сведения практически отсутствуют, страх усиливается.
– Знаю. Поверь, мы с ним справимся. Что еще?
– Махатмы и их приспешники блокируют комплекс в Хайдерабаде. Вы наверняка слышали. Требуют, что мы пожертвовали деньги. Суб, кажется, придумал, как обойтись без применения силы, но хочет посоветоваться с вами.
– Суб?
– Субрахманиан, – пояснила Долорес и удивленно посмотрела на робота, словно надеясь прочесть на его «лице» какое-либо выражение.
– А! – Субрахманиан Рао, ответственный за операции компании в Южной Азии. Так, помолчи, подумай, вздохни. – Извини, Долорес. С самого возвращения у меня не было ни одной свободной минутки, чтобы отдохнуть. Я настолько устал, что, похоже, тупею на глазах. Как по-твоему, может устать программа? Будь добра, потерпи еще пару-тройку часов. Я знаю, ты не подведешь.
– Конечно, шеф. О чем речь? Позвоните, когда придете в себя. Счастливо. – Экран погас.
Гатри помедлил. Стоит только приказать, чтобы его не беспокоили, и… Нет. Не сейчас.
По безопасному каналу связи он отправил вызов в Футуро. Там тоже было раннее утро, однако Сайре оказался на месте, в главном управлении тайной полиции. Потребовалось несколько минут, чтобы убедиться, что линия надежно защищена от подслушивания. Относительно самого факта беседы можно было не беспокоиться: учитывая события последних дней, вряд ли кто-то удивится. Однако содержание разговора следовало сохранить в тайне.
– Проверено, – сказал Гатри. – Ну, что новенького?
– Какие дела у вас? – вопросом на вопрос ответил Сайре, подавшись вперед.
– Более-менее. Скоро мне придется выступить перед партнерами компании.
– Мы как раз готовим ваш отчет и собираем свидетельства. Не волнуйтесь, все будет в порядке.
– Свидетельства… Кому они нужны, в наш электронный век?
– Вот почему нам нужны вы, Энсон. – Сайре улыбнулся. – Ваша личность, ваша способность убеждать…
– Для вас, Сайре, я «сеньор Гатри». – Начальник Сепо весь подобрался, сглотнул, но промолчал. – Я спросил, что новенького?
– Работаем не покладая рук, – холодно отозвался Сайре, но постепенно возбуждение растопило лед в его голосе. – Я только что получил сообщение, которое, по мнению компьютера, заслуживает внимания. Вчера вечером глава Ассоциации гомстедеров провела три часа в кивире города Портленд, на западном побережье. Судя по ее досье, никогда раньше она кивиры не посещала. Между прочим, она была близким другом… э… Гатри. Ну, что скажете?
– М-м… Не знаю. Что вы собираетесь предпринять?
– Привезти ее сюда и допросить.
– Слушайте, Сайре! – в голосе робота прозвучали стальные нотки. – Если ваши вшивые агенты притронутся к ней хотя бы пальцем, нам с вами будет больше не о чем разговаривать.
– Что? – изумился Сайре. – Погодите, но… – Он, похоже, оправился от удивления. – Разумеется, она ваш друг, вы… сентиментальны, однако…
– Тихо! Я убежден, что в общем и целом Ксуан был прав. Мне известно, каким образом меня в том убедили, но что сделано, то сделано; к тому же, насколько я могу судить, так оно даже лучше, поскольку в противном случае стране грозила бы катастрофа. Вот почему я несу эту ахинею насчет террористов, рассчитывая опередить моего двойника. Если он вернет себе «Файербол», вы пропали. Вполне вероятно, я проявляю чрезмерную осторожность, но иначе нельзя. Понимаете, к чему я клоню? Ладно, слушайте. Вы действуете напролом. Воля ваша, но не ждите, что я буду соглашаться со всем подряд. Оставьте Эстер Блум в покое. Кстати, если она, с тех пор, как мы с ней виделись в последний раз, не выжила из ума, вы ничего от нее не добьетесь. Короче, не смейте к ней даже приближаться. А если все-таки попробуете, я вас из-под земли достану. Ясно?
– Не забывайте, что вы всего-навсего робот, – дрогнувшим голосом откликнулся Сайре, с лица которого начисто исчез румянец.
– Ну и что? Вы целиком и полностью зависите от меня, так что не рыпайтесь. У вас все? Muy bien, тогда до связи. И помните, я слежу за тем, что происходит с моими друзьями. – Гатри выключил аппарат.
Какое-то время он молча стоял у стола, который выглядел сущим анахронизмом. Картинка на видеоэкране представляла собой вид на Кито и на горные пики, что тянулись из сумерек к солнечному свету. Город мало-помалу просыпался. Башню, в которой помещалась штаб-квартира «Файербола», окружали современные здания. Старинные дома на Плаза Индепенденсья* [Plaza Independecia (исп. ) – площадь Независимости.] и жилые кварталы по сравнению с ними казались оазисом в пустыне. Однако они не выглядели музейными экспонатами: там кипела жизнь, люди встречались, вели дела, ели, пили, праздновали, флиртовали, бездельничали, любили, гуляли в садах, спали, заводили и воспитывали детей и в конце концов умирали. Как раз то, чего всегда хотелось Джулиане. После того, как появился космопорт, стало ясно, что город обречен расти; они многое сделали для его развития – сначала вдвоем, а потом, когда Джулиана умерла, Гатри пришлось трудиться одному, как бы от ее имени – ведь она стояла у истоков всего…
18

БАЗА ДАННЫХ
Джерри Бауэн вместе со своей мечтой занимал двухкомнатную квартиру в южном Чикаго, которую содержал в чистоте, но едва ли в порядке: повсюду громоздились горы книг, над ними возвышался кульман, на заваленном бумагами столе располагался мощный персональный компьютер, остаток былой роскоши. Когда в гости к Джерри нагрянул Гатри с женой, он сварил кофе, который, по всей видимости, обошелся ему в кругленькую сумму. Завязался разговор. Познакомившись с идеями Бауэна, Гатри решили, что не мешает узнать его поближе. Пускай он визионер, но явно не маньяк.
Естественно, говорили они в основном о космических полетах, вспоминали историю. Джерри не только помнил, как все начиналось – высадка на Луну и тому подобное. Нет, он встречался со многими космонавтами, инженерами и предпринимателями, которые стремились в космос, несмотря на частые неудачи. Когда страна погрузилась в сумерки, он сумел устроиться на работу в промышленности, а попутно конструировал собственный звездолет, который так и не построил, и продолжал мечтать о новых Кларках, Бассарах, О'Нилах, Форвардах, Мэтлоффах, Хантерах, Вудкоках, Фризенах и Гудзонах. С годами Бауэн слегка разочаровался в жизни, но не утратил способности смеяться.
Собираясь пригласить его несколько дней спустя к себе в гостиничный номер, Энсон и Джулиана долго колебались.
– По-моему, зрелость человека не зависит от величины банковского счета, – проворчал Гатри, – но известно ли это Джерри? Вдруг он решит, что мы кичимся своим богатством? С его гордостью…
– Мне кажется, ему плевать на обстановку, – отозвалась Джулиана и направилась к телефону.
Бауэн явился точно в условленное время. На улице задувал ветер, гоняя по небу облака, их тени прыгали по мостовым и крышам домов. Одно из окон номера выходило на маленький парк, и было видно, как гнутся к земле окрашенные осенней позолотой ветви деревьев. В воздухе кружилась палая листва. Казалось, будто вся природа пришла в движение.
Когда Бауэн снял пальто и шляпу, хозяева заметили, что он изрядно замерз и весь дрожит.
– Ну? – требовательно спросил Джерри. – Какие новости?
– Что касается нас, – ответил Энсон, – мы согласны.
Бауэн судорожно сглотнул, пошатнулся… Джулиана взяла его за руку.
– Садитесь, – сказала она, подведя Джерри к креслу, – и, ради всего святого, успокойтесь.
– Что будете пить? – с теплотой в голосе справился Гатри.
Бауэн, похоже, не услышал. Он глядел прямо перед собой и качал головой, словно потрясенный неожиданным известием.
– Пошло дело, – прошептал он наконец. – Пошло!
– Эй, – проговорил Энсон, предостерегающе подняв руку, – только не горячитесь. Путь будет долгим; вполне возможно, мы собьемся с него и не доберемся до конца.
– То есть конструкция вам понравилась?… – Бауэн вскинул голову. Его пальцы стиснули подлокотник кресла.
– Не только нам, но и компьютеру.
– Она нравилась многим. – Джерри как-то обмяк. – Но… Всегда «но».
– Извините, нам следовало вас подготовить.
– Энсон, – с улыбкой заметила Джулиана, – вечно ведет себя как слон в посудной лавке. А жизнь – не что иное, как посудная лавка. Тем не менее, Джерри, мы не отказываемся от своих слов и хотели бы обсудить условия.
Бауэн выпрямился. Его лицо осветилось внутренним светом.
– Мы прикинули стоимость проекта, – продолжала Джулиана. – Как вам известно, наши дела в Австралии идут неплохо. Узнав о вашем… Короче, у нас вроде бы хватает средств, чтобы оплатить расходы; что-то даже еще останется. По крайней мере, на первом этапе. Дальше, если все пойдет более-менее гладко, от инвесторов, я уверена, просто отбою не будет.
– В наше время? – Вопрос выдал, сколько Бауэну пришлось пережить разочарований и отказов.
– Американцев, кроме меня, скорее всего, привлечь не удастся, – признал Энсон. – Ну и ладно. Нам хватит австралийцев, японцев, европейцев… Вдобавок, я знаю кое-кого в Южной Америке.
– На них мы можем положиться, – заключила Джулиана.
– Однако строить будем не здесь, – прибавил Энсон.
– Почему?
– Разве не ясно? Большинство в Белом Доме и Конгрессе составляют сторонники Возрождения, положение непрерывно ухудшается, скоро все полетит в тартарары. Возможно, кто-то и сумеет собрать осколки в относительно правильный узор, но не возрожденцы. К тому же, не забывайте, что мусульмане встали на тропу войны.
– Иными словами, следует ждать новых ограничений. – Джулиана моргнула. – Правительство теряет власть. Как было сказано давным-давно, война – залог здоровья государства, – проговорила она необычно суровым тоном.
– Чертова политика! – раздраженно бросил Бауэн. Он нахмурился. – Что вы предлагаете?
– На что надеемся, – мягко поправила Джулиана.
– Я понимаю, пока существуют лишь наметки, – Бауэн вдруг усмехнулся. – Наметки к наметкам. Мне уже приходилось иметь дело с бизнесменами. Однако, в самых общих словах, – чувствовалось, что его это по-настоящему заботит, – какие у вас планы?
– Эквадор, – отозвался Энсон. – Множество подходящих площадок. Высокие горы, расположенные поблизости от экватора или прямо на нем; к тому же, у меня там хватает приятелей, к которым можно обратиться…
– И все они, – прибавила Джулиана, – люди умные и глядящие вперед, а потому, что немаловажно, мгновенно сообразят, какие блага сулит их стране наше предложение.
– Не только их стране, – прошептал Бауэн.
– Верно, – согласился Гатри. – Разумеется, потребуются колоссальные капиталовложения, начать придется со строительства дорог, но как только маховик раскрутится…
Лазерная пусковая установка. Ракетам, чтобы оторваться от поверхности, необходимо фантастическое количество топлива. Другое дело – в космосе; впрочем, и для него химические ракеты уже устарели, поэтому применяются новые двигатели – ионный, плазменный, фотонный. Однако до лазерной пусковой установки никто почему-то не додумался, хотя при ее использовании энергетические затраты на то, чтобы выйти на земную орбиту, минимальны – несколько киловатт-часов на килограмм;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82