в
предвкушении крупной добычи я мчался вперед, не разбирая дороги, брызги
грязи веером разлетались у меня из-под
ног...
С этого момента я постараюсь быть как можно более точным в своем
описании, ибо далее речь пойдет о вещах неправдоподобных - хотя, по
счастью, вполне поддающихся проверке. Итак, со всей возможной быстротой я
приближался к небольшому возвышению посреди залитой грязью равнины, на
котором и находился кристалл. Я был от него уже на расстоянии сотни ярдов,
когда страшной силы удар по груди и костяшкам сжатых кулаков опрокинул меня
навзничь в мутную слякоть. Несмотря на болотистость почвы и удачно попавший
как раз под голову травяной островок, я получил довольно серьезное
сотрясение, от которого далеко не сразу оправился. Поднявшись в конце концов
на ноги, я почти машинально принялся чистить залепленный грязью комбинезон.
Я все еще не мог взять в толк, что же со мной произошло. Впереди не
было видно никакого препятствия - ни в момент столкновения, ни сейчас,
некоторое время спустя. Неужели я прости-напросто поскользнулся в грязи? Но
разбитые кулаки и боль в груди убеждали в обратном. Или все это было только
галлюцинацией, навеянной еще одним растущим где-нибудь поблизости
"миражетворным" цветком? Тоже маловероятно, если учесть отсутствие прочих
знакомых уже мне симптомов и равнинный характер местности, на которой негде
было укрыться столь приметному растению. Случись все это на Земле, я мог бы
предположить здесь наличие заградительного силового поля, обычно
устанавливаемого правительством по периметру какой-нибудь запретной зоны, но
в этих безлюдных краях подобная вещь была немыслимой.
Так и не придя ни к какому однозначному выводу, я решился на
эксперимент. Выставив как можно дальше вперед руку с ножом, я начал
осторожно продвигаться по направлению к сверкавшему неподалеку кристаллу.
Уже на третьем шаге мне пришлось остановиться - кончик ножа уперся в
твердую гладкую поверхность. Да - именно уперся в некую твердую гладкую
поверхность там, где я не видел абсолютно ничего.
Инстинктивно отпрянув, я после минутного колебания набрался храбрости,
протянул вперед левую руку и ощутил под перчаткой невидимую твердую преграду
или - быть может - иллюзию такой преграды. Проведя рукой по гладкой, как
стекло, поверхности, я не нащупал ни выступов, ни следов стыка отдельных
блоков. Тогда, не без внутренней дрожи, я снял перчатку и дотронулся до
поверхности голой рукой. Она действительно была твердой, гладкой и очень
холодной, чем резко контрастировала с температурой окружающей среды. Сколько
ни напрягал я зрение, мне так и не удалось обнаружить никаких видимых
признаков плотного вещества. Оно не преломляло солнечные лучи - иначе я
заметил бы искажение перспективы по ту сторону преграды - и не отражало их,
судя по отсутствию солнечных бликов на прозрачной поверхности, под каким бы
углом я на нее ни пытался смотреть.
Крайне заинтригованный этим обстоятельством, я приступил к более
тщательному обследованию странного объекта. Оказалось, что он простирается
неопределенно далеко как влево, так и вправо, и, кроме того, уходит вверх на
недосягаемую для моих рук высоту. Таким образом, это было нечто вроде стены,
построенной здесь с какой-то совершенно непонятной целью из неведомого мне
материала. Я снова вспомнил о растении, способном вызывать в сознании любые
самые причудливые образы, но, поразмыслив здраво, был вынужден отказаться от
этой версии.
Я долго стучал по стене рукояткой ножа и пинал ее своими тяжелыми
ботинками, надеясь по звуку ударов составить хоть какое-нибудь представление
о чудесном строительном материале. На слух он воспринимался как бетон, тогда
как на ощупь скорее напоминал стекло или металл. В конечном счете я убедился
в том, что имею дело с явлением, выходящим за рамки обычных земных
представлений.
Следующим вполне логичным шагом было определение размеров препятствия,
причем если вопрос о его высоте оставался открытым, то прочие параметры -
прежде всего протяженность и конфигурация - казались легко доступными для
измерения. Итак, придерживаясь руками за стену, я начал осторожно двигаться
вдоль нее налево и очень скоро заметил, что иду не по прямой линии.
Возможно, стена эта являлась частью обширной окружности или эллипса. И тут
мое внимание вновь переключилось на сверкавший в отдалении драгоценный
кристалл.
Как уже отмечалось выше, даже с гораздо большей дистанции мне бросилась
в глаза некоторая необычность в расположении кристалла, пьедесталом которому
служил небольшой холмик, резко выделявшийся на фоне плоской болотистой
равнины. Теперь - с расстояния в сто ярдов - я смог, несмотря на легкую
дымку, разглядеть, что представлял собой этот холмик. То был труп человека в
форменном комбинезоне "Кристальной Компании", лежавший на спине со снятой
кислородной маской, край которой торчал из грязи в нескольких дюймах от
тела. В его правой руке, конвульсивным жестом прижатой к груди, и находился
предмет моих вожделений - великолепный экземпляр сфероида, столь крупный,
что мертвые пальцы не могли его целиком охватить. Даже издали было видно,
что человек умер совсем недавно. Признаки разложения почти отсутствовали,
что с учетом здешнего климата позволяло датировать наступление смерти не
далее, как вчерашним днем. Скоро над телом начнут тучами виться трупные
мухи-фарноты. Я попробовал догадаться, кто мог быть этим несчастным.
Безусловно, никто из тех, кого я встречал на Венере за время последней своей
экспедиции. Скорее всего, это был какой-то ветеран, находившийся в
долгосрочном поисковом рейде и, не располагая данными предварительной
аэросъемки Андерсона, забредший в этот район по собственной инициативе.
Здесь он и обрел свой покой, до последнего мгновения сжимая огромный
кристалл в коченеющих пальцах.
Минут пять я простоял совершенно неподвижно, полный самых мрачных
предчувствий; затем внезапный приступ необъяснимого страха едва не обратил
меня в паническое бегство. Виновниками его смерти не могли быть туземцы,
поскольку кристалл все еще находился при нем. Не имелось ли здесь
какой-нибудь связи с этим таинственным сооружением? И где он нашел кристалл?
Приборы Андерсона обнаружили излучение в этом квадрате задолго до того, как
он погиб. Теперь невидимая преграда казалась мне чем-то зловещим, и я
отпрянул от нее с невольным содроганием. Как бы то ни было, я должен был
взять на себя разрешение этой загадки, действуя быстро и четко во избежание
новой трагедии.
Внезапно, возвратясь мыслями непосредственно к стоявшей передо мной
проблеме, я нашел средство измерить высоту стены или хотя бы узнать, есть ли
у нее вообще верхний предел. Зачерпнув горсть грязи, я выжал из нее воду,
слепил более-менее плотный комок и попытался перебросить его через
прозрачный барьер. На высоте около четырнадцати футов комок разбился о
невидимую поверхность и стремительно соскользнул вниз, не оставив на стене
сколько-нибудь заметных следов. Что ж, высота была довольно впечатляющей.
Вторая пригоршня грязи, запущенная под еще более острым углом, ударилась о
стену в восемнадцати футах над землей и исчезла внизу так же быстро, как и
ее предшественница.
Зачерпнув третью горсть, я долго и старательно прессовал комок в руках,
а затем, собрав все силы, бросил его так круто вверх, что сперва даже
засомневался, долетит ли он до преграды вообще. Он, однако, долетел и,
перевалив на сей раз через стену, шлепнулся в грязь по ту сторону.
Наконец-то я получил представление о вертикальных размерах невидимого
объекта: последний мой бросок достиг высоты двадцати или двадцати одного
фута.
Имея перед собой гладкую двадцатифутовую стену, нечего было и думать о
попытке на нее взобраться. Оставалось идти вдоль преграды в надежде ее
обогнуть, а заодно найти какой-нибудь проход или место, где она обрывается.
Предстояло выяснить, является ли она окружностью или иной замкнутой фигурой,
либо же имеет форму дуги или полукруга. Действуя в соответствии с этим
планом, я возобновил медленное перемещение налево, ощупывая обеими руками
незримую поверхность, дабы не пропустить окно или какую-нибудь щель. Перед
началом движения я попытался выковырять ногой углубление в почве, отметив
тем самым свою исходную позицию, но грязь оказалась слишком жидкой для
этого, и из моей затеи ничего не
вышло. Тогда я выбрал в качестве ориентира высокое дерево,
поднимавшееся над полосой отдаленного леса и находившееся как раз на одной
линии со сверкающей точкой кристалла в сотне ярдов от меня. Теперь, на
случай, если бы я не нашел никакого отверстия, я мог по крайней мере
заметить то место, в котором полный обход стены по периметру будет завершен.
Продолжая двигаться вдоль стены и внимательно следя за ее изгибом, я
довольно скоро пришел к выводу, что она, скорее всего, образует окружность с
диаметром приблизительно в сто ярдов - разумеется, если форма окружности
была правильной. Отсюда следовало, что мертвец лежал совсем близко от стены
в точке прямо противоположной той, из которой я начал свой обход. А вот где
именно он находился - снаружи или внутри замкнутого пространства, - мне
вскоре предстояло узнать.
Я медленно огибал преграду, не встречая по пути никаких признаков
двери, окна или иного хотя бы самого малого отверстия. Чем яснее
вырисовывался внешний контур стены, тем отчетливее было видно, что тело
находится внутри незримого кольца. Приближаясь к нему, я как будто уже начал
различать смутно знакомые черты. В выражении мертвого лица, в его
остекленевшем взгляде было нечто, заставившее меня насторожиться. Подойдя к
трупу почти вплотную, я опознал - или мне показалось, что опознал - в нем
некоего Дуайта, ветерана, с которым я не был знаком лично, но которого
как-то раз, около года тому назад, видел в главном форте Компании. Кристалл
в его руке и впрямь был настоящим сокровищем - во всяком случае, он был
крупнее всех когда-либо мною виденных.
Я находился уже на расстоянии вытянутой руки от тела - хотя нас
по-прежнему разделяла стена, - когда вдруг почувствовал под только что
скользившими по гладкой поверхности пальцами пустоту. Еще через секунду я
нашарил в невидимой стене разрыв шириною в трифута, уходивший от самой земли
на неопределенную высоту. Это не был дверной проем в обычном понимании, ибо
я не нашел по его краям никаких следов крепления двери. Без колебаний я
ступил внутрь и сделал пару шагов по направлению к распростертому телу - он
лежало под прямым углом к тому странному подобию коридора, по которому я
сейчас шел. К моему величайшему изумлению обширное пространство внутри
ограждения оказалось в свою очередь разделенным на множество небольших
помещений.
Осмотрев труп, я не обнаружил на нем никаких следов ранений, что,
впрочем, мало меня удивило, поскольку наличие кристалла однозначно указывало
на непричастность к этому делу туземных полурептилий. Оглядываясь по
сторонам в поисках каких-либо следов, могущих прояснить обстоятельства его
гибели, я прежде всего обратил внимание на кислородную маску, валявшуюся в
грязи у самых ног мертвеца. Это уже кое-что значило. Без этого устройства ни
один человек не может дышать воздухом Венеры более тридцати секунд, и Дуайт
- если это, конечно, был Дуайт - каким-то образом умудрился ее потерять.
Вероятно, он плохо застегнул пряжку, в этом случае трубки могли своим весом
оттянуть скрепляющие ремни - нелепая трагедия, которой могло бы не быть,
располагай он более совершенной маской Дюбуа с пористым резервуаром. Этих
последних тридцати секунд ему не хватило для того, чтобы, опомнившись от
неожиданности, быстро наклониться, поднять слетевшую маску и приладить ее на
место. Здесь также могло сыграть свою роль внезапное повышение (что порою
случается) концентрации циана в окружающей атмосфере. Возможно, как раз в
тот момент он любовался действительно великолепным - где бы он его не нашел
- экземпляром кристалла. Он, похоже, только перед тем достал его из
накладного кармана комбинезона, поскольку клапан кармана был расстегнут.
Я не без труда извлек кристалл из окоченевших в предсмертной судороге
пальцев. Огромный, размером больше кулака, сфероид отливал каким-то
удивительно живым, чуть красноватым светом в лучах заходящего солнца.
1 2 3 4 5 6 7