Вода была неожиданно теплой от умершего в ней человека.
— Раз-два-взяли! — скомандовал участковый.
Сергей поскользнулся и сам чуть не упал в траншею, но они все-таки выволокли мертвеца лицом вниз. Сергей перекатил его на спину и тут же узнал: это был тот самый мальчишка-охранник, который два часа назад сидел с Сазаном и Шакуровым в «Янтаре». Его действительно перерезало почти пополам автоматной очередью, и опасения участкового, что им придется нырять за ногами, были вполне резонные.
— Встреча с президентом Кеннеди, — сказал Сергей.
— А?
— Я сегодня забрал оружие одного мерзавца, — сказал Сергей, — думаю, это его рук дело.
— Но если вы забрали у него оружие, — удивился участковый, — как он мог пойти на разборку?
— Вот именно, — сказал Сергей, но что именно, уточнять не стал.
«А между прочим, — подумал он, идя к машине, — если бы не мой обыск, этот мальчик сейчас бы уже пил водяру или трахал девочку… А на его месте лежал бы кто-то с той стороны. Так вот почему у Сазана так блестели глаза. А я-то, дурак, думал, что он поехал спать с девкой».
На дороге уже стояла труповозка. Водитель ее нервно курил, стряхивая пепел на обледенелый грунто и время от времени пиная ногой колесо. Сергей подошел к труповозке справился, в какой морг везут покойников. Оказалось — в межрайонный, за окружной. Сергей покривил губы и предупредил:
— Завтра приедем и увезем трупы в Сокольники.
Потом Сергей подозвал участкового.
— Оружие исправно? Как фамилия?
— Артеньев.
— Поехали — сказал Сергей, садясь в патрульную машину.
— Куда? — удивился милиционер. — Там тупик. Овощебаза.
— Поехали на овощебазу.
Через некоторое время дорога расширилась. Показался угол бетонной стены, — дорога уходила направо и налево.
— Тут двое ворот, — сказал участковый, — главные направо.
Перед главными воротами стояли, сбившись в кучу, забрызганые грязью трейлеры со спящими водителями. Их было так много, что от огромного пространства, занятого асфальтом, остался лишь небольшой пятачок с замерзшей лужей посередине.
За воротами, в освещенной желтой лампочкой конуре, сидела старушка-вохрушка. Она напоминала бабу-Ягу, стерегующую вход в заколдованное царство гнилой капусты и баночного пива. Старушку разбудили.
— У меня есть основания предполагать, — сказал Сергей, — что сегодня ночью с территории базы была совершена кража. Вы не слышали никакого шума?
— Чего? — перепросила старушка.
— Шума, говорю, не слышали? — повысил голос Сергей.
— Чего, милок? Говори громче, совсем глухая стала.
— Живи смирно, бабушка, — с досадой сказал Сергей.
— А при чем здесь овощебаза, — полюбопытствовал участковый, когда они вернулись к машине, — перестрелка-то была на шоссе.
— Найдите-ка мне кого-нибудь из начальства, — приказал Сергей. Вернувшись к шоссе, Сергей перебрался через помойку, перепрыгнул через узкую траншею из которой они вылавшивали труп, и внимательно посветил фонариком. В свете фонарика стало видно, что от трашеи еще идет легкий пар: тепло убитого растворилось в воде и теперь медленно утекало к небесам. Глина, вынутая в свое время из траншеи, была разбросана на большом расстоянии. Непосредственно вокруг траншеи все было затоптано милиционерами, но чуть далее, к лесу, четко отепечатались следы нападавших. Видимо, их была четверо или пятеро. Сергей поднял фонарик — глина кончалась, и за ней шли отроги помойки, плавно переходящие в еловый лес, весь устланный мягкой, пружинящей хвойной подстилкой.
Наверху затормозила машина, хлопнула дверца и послышался лай собаки. Это приехали Дмитриев и Чизаев с овчаркой Сенькой.
Сенька легко взяла след. Они пересекли еловый лес, взобрались на насыпь железнодорожной ветки, ведущей к овощебазе, прошли некоторое время по насыпи, свернули метрах в пяти от ворот овощебазы, и пошли вдоль забора. Наконец Сенька остановилась у одной из бетонных плит и начала ожесточенно лаять.
— Ты видел, — сказал Чизаев, — надпись, что база охраняется злыми собаками? Как бы Сенька не подралась.
Но когда они перелезли через плиты, никаких злых собак на терриротии базы не обнаружилось. Везде, сколько хватал глаз, лежала старая деревянная тара, и откуда-то остро и гнусно несло провонявшей капустой.
— Как бы не отбить след, — с досадой сказал Сергей.
Начались железнодорожные пути, уходящие в черные бессветные ангары. У тупичков стояли сцепленные и одиночные вагоны. Сенька подошла к одному из вагонов и сделал стойку.
Милиционеры откатили дверь вагона, и Сергей посветил фонариком. В вагоне стояли ящики с херши-колой, импортным печеньем и пальмовым маслом.
Снаружи послышались голоса. Сергей выпрыгнул из вагона. Через рельсы осторожно перебирался, в сопровождении Алябьева, короткий человек в ватнике и желтых резиновых сапогах.
— Учетчик, — сказал Алябьев.
— Кому принадлежит груз? — спросил Сергей.
Учетчик растерянно моргал.
— А/о «Континент».
Сергей ткнул в сторону ящиков с херши-колой и осведомился у участкового:
— Сколько идти до ближайшей дороги? Если тащить такой ящик?
— Ой, — сказал милиционер, — там болото.
Сергей достал рацию:
— Володя? Оцепите дорогу. Может быть, сейчас у вас будут еще гости. Со стороны овощебазы.
Сергей оставил Чизаева у вагона, а сам пошел с участковым и учетчиком к проходной.
Когда милиционеры вышли из ворот базы, грузовики стояли, сбившись в кучу носами, и водители-дальнобойщики мирно спали в кабинах.
— Тише, тише, ищи, — сказал Сергей Сеньке.
Собака присела и вдруг коротко гавкнула на белый пикап, затесавшийся среди грузовиков, как мышь среди небоскребов. Тут же пикап осветился изнутри, взревел мотором, развернулся и полетел прочь, к развилке. Сергей выскочил на дорогу и стал стрелять ему вслед. Третья пуля угодила пикапчику в резину, — тот взвизгул, развернулся, и влетел носом в солидный бошевский трейлер. Дверь пикапчика открылась, водитель выскочил наружу, покатился под трейлер, и дунул в лес.
Сергей бросился следом. В лесу было тихо и мокро, впереди трещал кустарник.
— Стреляю,… твою мать! — заорал Сергей.
В ответ из кустарника раздалось два выстрела. Еловая ветка с размаху хлестнула Сергея по глазу, и Сергей замер на мгновение, решив, что это пуля. Сергей выстрелил, раз и другой. Кустарник впереди затрещал, и что-то с шумом обрушилось вниз. Сергей продрался через кустарник и прыгнул на то, что показалось ему лужайкой. В следующее мгновение он почувствовал, что по шею сидит в болоте, и даже не в естественном болоте, а в болоте, образовавшемся в результате многолетней жизнедеятельности овощебазы.
Далеко вверху хлопнула двеца, и по бетонному мостику слева от Сергея пролетела, сверкая мигалкой, его собственная машина.
Залаяла собака.
— Володя! — закричал Сергей.
Дмитриев и участковый спустились к нему по откосу. Сергей медленно вытянул перед собой руки, ухватился за ивняк и стал выдираться из болота. Это была не трясина. Это было неизвестное науке образование из двадцатилетнего слоя гнилой капусты, лука и арбузов, с добавлением, после начала перестройки, экспортных ингридиентов.
— О господи, — сказал участковый, когда Сергей продрался сквозь ивняк, — а я думал, это вы уехали.
— Нет, это не я уехал, — сказал Сергей. — Это преступник уехал. Так и передайте всем постам ГАИ. Пошли-ка посмотрим, что он нам оставил, только держитесь от меня с наветренной стороны.
Они вылезли к автостоянке. Разбуженные дальнобойщики уже повылезали из кабин.
— Кусачки есть, — обратился Сергей к водителю того самого трейлера, в который въехал незадачливый пикапчик. — Понятым будете.
В два счета замок с пикапчика был сорван, и Сергей, распахнув дверцу, осветил две крупные коробки с надписью «banana».
— Твою мать, — сказал кто-то из водителей, — увели два ящика с бананами, так поспать не дадут. Можно подумать, кроме бананов, ничего и не воруют.
Сергей молча выволок ящик и снял с него крышку.
— Вот это да, — сказали в публике.
В ящике, аккуратно проложенные промасленной бумагой, лежали автоматы Калашникова.
Сразу от овощебазы Сергей поехал в квартиру на Садовнической набережной. Белый «БМВ» Сазана стоял у дома с холодным двигателем, и оперативник в «Жигулях» напротив сказал, что Сазан из подъезда не выходил. Сергей решил, что оперативник проспал. Но когда Сергей поднялся на верх семиэтажного дома, он обнаружил, что дверь на чердак открыта, и что через чердак можно пройти на другую лестницу, выходящую на задний узкий двор. Падавший снег медленно покрывал цепочку следов, тянувшихся к подъезду. Было около четырех часов утра. Кто-то прошел в черный ход не меньше часа назад. Сергей указал на следы Чизаеву, и тот на всякий случай сфотографировал их.
Сергей вернулся к парадному подъезду, взошел на третий этаж. Дмитриев остался этажом ниже, поднимая из постелей понятых.
Сергей долго звонил в черную дерматиновую дверь, пока заспанный голос Сазана не поинтересовался:
— Кто там?
— Милиция.
— А катитесь вы к черту, лейтенант. У вас ордер есть?
— Открывайте, или скажем, что вы оказали вооруженное сопротивление.
Сазан открыл дверь. Он был невооружен и даже неодет, если не считать полотенца, замотанного вокруг бедер. Из полураскрытой двери в коридорчик выглядывала девица в халатике.
— Что вы делали два часа назад? — спросил Сергей Сазана.
— Он был здесь, — заверила девица.
Сергей закрыл глаза и вновь увидел людей на мусорной куче, — один, два, четыре… — седьмой… — Я хочу вам сказать, Сазан, — улыбнулся Сергей, — что пикап мы взяли. С водителем.
— Какой пикап?
— 28-47. С калашниковыми.
Сазан повернул голову.
— Таня, — спросил он, — ты знаешь кого-нибудь по фамилии Калашников?
Тут явился Дмитриев с заспанными понятыми, и Сазан посторонился, пропуская всю публику в квартиру.
Сергей прошел в комнату и стал рыться в женских тряпках и ящиках пузатого бюро. Сазан молча смотрел на него, держа девушку за плечи. Сергей искал хоть одной, малейшей улики, указывающей на то, что Сазана не было здесь два часа назад, — забрызганных грязью ботинок, или промокшего плаща, — ничего. Только в ванной запотело зеркало, — в ней мылись меньше часа назад.
Когда милиционеры кончили обыск, было уже шесть утра. Понятых отпустили. Сазан и Таня сидели на кухне и пили кофе. Сазан нацепил на себя белый тренировочный костюм. Таня была в халатике.
Сергей подсел к столу, взял чистый лист бумаги, вынул ручку и стал писать.
— Значит, — обратился он к девушке, — вы утверждаете, что всю ночь со 2 на 3 апреля Валерий Нестеренко провел в этой квартире?
— Да.
— Слушай, мент, — сказал Валерий, — там всю ночь у подъезда красный жигуль стоял. В нем же мусора сидели. Я же не виноват, что результаты вашей слежки подтверждают, что я всю ночь был здесь.
— Вы вышли через чердак и на другую улицу.
— Сожалею. Полноценное алиби — это что? Когда ваши оперативники ночуют со мной вместе? В трехспальной кровати: он, она и родная милиция?
— Для владельца борделя вы необычайно целомудренны, Сазан.
Девушка побледнела.
— Вы не знали, что у Нестеренко — свой бордель? — с намешкой спросил Сергей. — Что он пользуется двухспальной кроватью, только когда ему нужно алиби?
— Валерий, — жалобно сказала девушка. — Это правда?
Сазан задышал часто-часто.
Таня свернулась в клубочек и заплакала. Сазан вскочил и бросился к ней.
— Не подходи! — взвизнула девушка. Она увернулась от Сазана, выскочила из кухоньки и вбежала в ванную. Сазан прыгнул следом, но девушка была проворней, — щелкнула задвижка, Сазан вцепился в дверь мертвой хваткой и рванул. Завитая латунная ручка, ввинченная в нее двадцать лет назад четырьмя стальными шурупами, крякнула и выдралась из двери.
Из ванной послышался изумленный крик хозяйничавшего там Чизаева и рыданья Тани.
Сазан повернулся к Сергею.
— Сукин ты сын, мент, — сказал он, — ты чего это делаешь?
Сергей слегка посторонился. Кулак Сазана, с зажатой в нем стальной ручкой с торчащими из нее шурупами и деревянной шепой, поехал прямой наводкой к виску Сергея. Сергей перехватил этот кулак, и в то же мгновение увидел колено Сазана около своего живота. Сергея, полуслепого от боли, отбросило через всю кухоньку к дверце холодильника. Холодильник не пострадал от контакта, чего нельзя было сказать о голове Сергея. Мир вокруг засверкал, как дискотека, всеми огнями радуги. Сергей повалился на пол, перекатился на спину и выхватил из кобуры ПМ. Из комнаты выскочили два оперативника, целясь обеими руками, и заорали:
— Руки вверх!
— Ну, стреляй, мент, — сказал Сазан, — стреляй. При оказании сопротивления… И синяк на яйцах предъявишь… Сергей молча сунул пистолет в кобуру, встал на четвереньки и пошел на четвереньках от холодильника. Один из оперативников помог ему встать на ноги. В ванной щелкнула задвижка, и на пороге кухоньки появился Чизаев, на всякий случай притиснувший к себе девушку.
— Пошли отсюда, — сказал Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Раз-два-взяли! — скомандовал участковый.
Сергей поскользнулся и сам чуть не упал в траншею, но они все-таки выволокли мертвеца лицом вниз. Сергей перекатил его на спину и тут же узнал: это был тот самый мальчишка-охранник, который два часа назад сидел с Сазаном и Шакуровым в «Янтаре». Его действительно перерезало почти пополам автоматной очередью, и опасения участкового, что им придется нырять за ногами, были вполне резонные.
— Встреча с президентом Кеннеди, — сказал Сергей.
— А?
— Я сегодня забрал оружие одного мерзавца, — сказал Сергей, — думаю, это его рук дело.
— Но если вы забрали у него оружие, — удивился участковый, — как он мог пойти на разборку?
— Вот именно, — сказал Сергей, но что именно, уточнять не стал.
«А между прочим, — подумал он, идя к машине, — если бы не мой обыск, этот мальчик сейчас бы уже пил водяру или трахал девочку… А на его месте лежал бы кто-то с той стороны. Так вот почему у Сазана так блестели глаза. А я-то, дурак, думал, что он поехал спать с девкой».
На дороге уже стояла труповозка. Водитель ее нервно курил, стряхивая пепел на обледенелый грунто и время от времени пиная ногой колесо. Сергей подошел к труповозке справился, в какой морг везут покойников. Оказалось — в межрайонный, за окружной. Сергей покривил губы и предупредил:
— Завтра приедем и увезем трупы в Сокольники.
Потом Сергей подозвал участкового.
— Оружие исправно? Как фамилия?
— Артеньев.
— Поехали — сказал Сергей, садясь в патрульную машину.
— Куда? — удивился милиционер. — Там тупик. Овощебаза.
— Поехали на овощебазу.
Через некоторое время дорога расширилась. Показался угол бетонной стены, — дорога уходила направо и налево.
— Тут двое ворот, — сказал участковый, — главные направо.
Перед главными воротами стояли, сбившись в кучу, забрызганые грязью трейлеры со спящими водителями. Их было так много, что от огромного пространства, занятого асфальтом, остался лишь небольшой пятачок с замерзшей лужей посередине.
За воротами, в освещенной желтой лампочкой конуре, сидела старушка-вохрушка. Она напоминала бабу-Ягу, стерегующую вход в заколдованное царство гнилой капусты и баночного пива. Старушку разбудили.
— У меня есть основания предполагать, — сказал Сергей, — что сегодня ночью с территории базы была совершена кража. Вы не слышали никакого шума?
— Чего? — перепросила старушка.
— Шума, говорю, не слышали? — повысил голос Сергей.
— Чего, милок? Говори громче, совсем глухая стала.
— Живи смирно, бабушка, — с досадой сказал Сергей.
— А при чем здесь овощебаза, — полюбопытствовал участковый, когда они вернулись к машине, — перестрелка-то была на шоссе.
— Найдите-ка мне кого-нибудь из начальства, — приказал Сергей. Вернувшись к шоссе, Сергей перебрался через помойку, перепрыгнул через узкую траншею из которой они вылавшивали труп, и внимательно посветил фонариком. В свете фонарика стало видно, что от трашеи еще идет легкий пар: тепло убитого растворилось в воде и теперь медленно утекало к небесам. Глина, вынутая в свое время из траншеи, была разбросана на большом расстоянии. Непосредственно вокруг траншеи все было затоптано милиционерами, но чуть далее, к лесу, четко отепечатались следы нападавших. Видимо, их была четверо или пятеро. Сергей поднял фонарик — глина кончалась, и за ней шли отроги помойки, плавно переходящие в еловый лес, весь устланный мягкой, пружинящей хвойной подстилкой.
Наверху затормозила машина, хлопнула дверца и послышался лай собаки. Это приехали Дмитриев и Чизаев с овчаркой Сенькой.
Сенька легко взяла след. Они пересекли еловый лес, взобрались на насыпь железнодорожной ветки, ведущей к овощебазе, прошли некоторое время по насыпи, свернули метрах в пяти от ворот овощебазы, и пошли вдоль забора. Наконец Сенька остановилась у одной из бетонных плит и начала ожесточенно лаять.
— Ты видел, — сказал Чизаев, — надпись, что база охраняется злыми собаками? Как бы Сенька не подралась.
Но когда они перелезли через плиты, никаких злых собак на терриротии базы не обнаружилось. Везде, сколько хватал глаз, лежала старая деревянная тара, и откуда-то остро и гнусно несло провонявшей капустой.
— Как бы не отбить след, — с досадой сказал Сергей.
Начались железнодорожные пути, уходящие в черные бессветные ангары. У тупичков стояли сцепленные и одиночные вагоны. Сенька подошла к одному из вагонов и сделал стойку.
Милиционеры откатили дверь вагона, и Сергей посветил фонариком. В вагоне стояли ящики с херши-колой, импортным печеньем и пальмовым маслом.
Снаружи послышались голоса. Сергей выпрыгнул из вагона. Через рельсы осторожно перебирался, в сопровождении Алябьева, короткий человек в ватнике и желтых резиновых сапогах.
— Учетчик, — сказал Алябьев.
— Кому принадлежит груз? — спросил Сергей.
Учетчик растерянно моргал.
— А/о «Континент».
Сергей ткнул в сторону ящиков с херши-колой и осведомился у участкового:
— Сколько идти до ближайшей дороги? Если тащить такой ящик?
— Ой, — сказал милиционер, — там болото.
Сергей достал рацию:
— Володя? Оцепите дорогу. Может быть, сейчас у вас будут еще гости. Со стороны овощебазы.
Сергей оставил Чизаева у вагона, а сам пошел с участковым и учетчиком к проходной.
Когда милиционеры вышли из ворот базы, грузовики стояли, сбившись в кучу носами, и водители-дальнобойщики мирно спали в кабинах.
— Тише, тише, ищи, — сказал Сергей Сеньке.
Собака присела и вдруг коротко гавкнула на белый пикап, затесавшийся среди грузовиков, как мышь среди небоскребов. Тут же пикап осветился изнутри, взревел мотором, развернулся и полетел прочь, к развилке. Сергей выскочил на дорогу и стал стрелять ему вслед. Третья пуля угодила пикапчику в резину, — тот взвизгул, развернулся, и влетел носом в солидный бошевский трейлер. Дверь пикапчика открылась, водитель выскочил наружу, покатился под трейлер, и дунул в лес.
Сергей бросился следом. В лесу было тихо и мокро, впереди трещал кустарник.
— Стреляю,… твою мать! — заорал Сергей.
В ответ из кустарника раздалось два выстрела. Еловая ветка с размаху хлестнула Сергея по глазу, и Сергей замер на мгновение, решив, что это пуля. Сергей выстрелил, раз и другой. Кустарник впереди затрещал, и что-то с шумом обрушилось вниз. Сергей продрался через кустарник и прыгнул на то, что показалось ему лужайкой. В следующее мгновение он почувствовал, что по шею сидит в болоте, и даже не в естественном болоте, а в болоте, образовавшемся в результате многолетней жизнедеятельности овощебазы.
Далеко вверху хлопнула двеца, и по бетонному мостику слева от Сергея пролетела, сверкая мигалкой, его собственная машина.
Залаяла собака.
— Володя! — закричал Сергей.
Дмитриев и участковый спустились к нему по откосу. Сергей медленно вытянул перед собой руки, ухватился за ивняк и стал выдираться из болота. Это была не трясина. Это было неизвестное науке образование из двадцатилетнего слоя гнилой капусты, лука и арбузов, с добавлением, после начала перестройки, экспортных ингридиентов.
— О господи, — сказал участковый, когда Сергей продрался сквозь ивняк, — а я думал, это вы уехали.
— Нет, это не я уехал, — сказал Сергей. — Это преступник уехал. Так и передайте всем постам ГАИ. Пошли-ка посмотрим, что он нам оставил, только держитесь от меня с наветренной стороны.
Они вылезли к автостоянке. Разбуженные дальнобойщики уже повылезали из кабин.
— Кусачки есть, — обратился Сергей к водителю того самого трейлера, в который въехал незадачливый пикапчик. — Понятым будете.
В два счета замок с пикапчика был сорван, и Сергей, распахнув дверцу, осветил две крупные коробки с надписью «banana».
— Твою мать, — сказал кто-то из водителей, — увели два ящика с бананами, так поспать не дадут. Можно подумать, кроме бананов, ничего и не воруют.
Сергей молча выволок ящик и снял с него крышку.
— Вот это да, — сказали в публике.
В ящике, аккуратно проложенные промасленной бумагой, лежали автоматы Калашникова.
Сразу от овощебазы Сергей поехал в квартиру на Садовнической набережной. Белый «БМВ» Сазана стоял у дома с холодным двигателем, и оперативник в «Жигулях» напротив сказал, что Сазан из подъезда не выходил. Сергей решил, что оперативник проспал. Но когда Сергей поднялся на верх семиэтажного дома, он обнаружил, что дверь на чердак открыта, и что через чердак можно пройти на другую лестницу, выходящую на задний узкий двор. Падавший снег медленно покрывал цепочку следов, тянувшихся к подъезду. Было около четырех часов утра. Кто-то прошел в черный ход не меньше часа назад. Сергей указал на следы Чизаеву, и тот на всякий случай сфотографировал их.
Сергей вернулся к парадному подъезду, взошел на третий этаж. Дмитриев остался этажом ниже, поднимая из постелей понятых.
Сергей долго звонил в черную дерматиновую дверь, пока заспанный голос Сазана не поинтересовался:
— Кто там?
— Милиция.
— А катитесь вы к черту, лейтенант. У вас ордер есть?
— Открывайте, или скажем, что вы оказали вооруженное сопротивление.
Сазан открыл дверь. Он был невооружен и даже неодет, если не считать полотенца, замотанного вокруг бедер. Из полураскрытой двери в коридорчик выглядывала девица в халатике.
— Что вы делали два часа назад? — спросил Сергей Сазана.
— Он был здесь, — заверила девица.
Сергей закрыл глаза и вновь увидел людей на мусорной куче, — один, два, четыре… — седьмой… — Я хочу вам сказать, Сазан, — улыбнулся Сергей, — что пикап мы взяли. С водителем.
— Какой пикап?
— 28-47. С калашниковыми.
Сазан повернул голову.
— Таня, — спросил он, — ты знаешь кого-нибудь по фамилии Калашников?
Тут явился Дмитриев с заспанными понятыми, и Сазан посторонился, пропуская всю публику в квартиру.
Сергей прошел в комнату и стал рыться в женских тряпках и ящиках пузатого бюро. Сазан молча смотрел на него, держа девушку за плечи. Сергей искал хоть одной, малейшей улики, указывающей на то, что Сазана не было здесь два часа назад, — забрызганных грязью ботинок, или промокшего плаща, — ничего. Только в ванной запотело зеркало, — в ней мылись меньше часа назад.
Когда милиционеры кончили обыск, было уже шесть утра. Понятых отпустили. Сазан и Таня сидели на кухне и пили кофе. Сазан нацепил на себя белый тренировочный костюм. Таня была в халатике.
Сергей подсел к столу, взял чистый лист бумаги, вынул ручку и стал писать.
— Значит, — обратился он к девушке, — вы утверждаете, что всю ночь со 2 на 3 апреля Валерий Нестеренко провел в этой квартире?
— Да.
— Слушай, мент, — сказал Валерий, — там всю ночь у подъезда красный жигуль стоял. В нем же мусора сидели. Я же не виноват, что результаты вашей слежки подтверждают, что я всю ночь был здесь.
— Вы вышли через чердак и на другую улицу.
— Сожалею. Полноценное алиби — это что? Когда ваши оперативники ночуют со мной вместе? В трехспальной кровати: он, она и родная милиция?
— Для владельца борделя вы необычайно целомудренны, Сазан.
Девушка побледнела.
— Вы не знали, что у Нестеренко — свой бордель? — с намешкой спросил Сергей. — Что он пользуется двухспальной кроватью, только когда ему нужно алиби?
— Валерий, — жалобно сказала девушка. — Это правда?
Сазан задышал часто-часто.
Таня свернулась в клубочек и заплакала. Сазан вскочил и бросился к ней.
— Не подходи! — взвизнула девушка. Она увернулась от Сазана, выскочила из кухоньки и вбежала в ванную. Сазан прыгнул следом, но девушка была проворней, — щелкнула задвижка, Сазан вцепился в дверь мертвой хваткой и рванул. Завитая латунная ручка, ввинченная в нее двадцать лет назад четырьмя стальными шурупами, крякнула и выдралась из двери.
Из ванной послышался изумленный крик хозяйничавшего там Чизаева и рыданья Тани.
Сазан повернулся к Сергею.
— Сукин ты сын, мент, — сказал он, — ты чего это делаешь?
Сергей слегка посторонился. Кулак Сазана, с зажатой в нем стальной ручкой с торчащими из нее шурупами и деревянной шепой, поехал прямой наводкой к виску Сергея. Сергей перехватил этот кулак, и в то же мгновение увидел колено Сазана около своего живота. Сергея, полуслепого от боли, отбросило через всю кухоньку к дверце холодильника. Холодильник не пострадал от контакта, чего нельзя было сказать о голове Сергея. Мир вокруг засверкал, как дискотека, всеми огнями радуги. Сергей повалился на пол, перекатился на спину и выхватил из кобуры ПМ. Из комнаты выскочили два оперативника, целясь обеими руками, и заорали:
— Руки вверх!
— Ну, стреляй, мент, — сказал Сазан, — стреляй. При оказании сопротивления… И синяк на яйцах предъявишь… Сергей молча сунул пистолет в кобуру, встал на четвереньки и пошел на четвереньках от холодильника. Один из оперативников помог ему встать на ноги. В ванной щелкнула задвижка, и на пороге кухоньки появился Чизаев, на всякий случай притиснувший к себе девушку.
— Пошли отсюда, — сказал Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29