самая невинная заключалась в том, что он-де хочет уложить кэша в постель заместо Сейры. Блейд слушал, ухмылялся и молчал; ноша его была и тяжела, и чертовски неудобна.
У самого входа в тоннель их пятерку нагнал Джаки. Вождь, видимо, был доволен; борода стоит торчком, глаза сверкают, на тонких губах змеится улыбка.
– Ну, ты и облом! – он дружески ткнул Блейда в бок. – Я за тобой следил – похоже, ни единого промаха, а? Столько же ты их уложил?
– Полагаю, десятка три, – шумно выдохнув воздух, признался Блейд.
– Никогда не встречал парня, который бы так ловко палил из кряхтелки и дудута! – вождь повернулся к троице, что шагала за ними по пятам. – Вот вам пример, червоеды! Вот как надо стрелять! А Чарди-то постарше вас всех будет!
– Старый конь борозды не портит, – буркнул Блейд.
– Что-что? – не понял Джаки.
– Да ничего… Это в Смоуте поговорка такая.
– А!.. Ну, и ладно… Теперь ты у нас, а не в Смоуте. Им – убыток, нам прибыток, клянусь задницей господней! – Он с ухмылкой похлопал по железному куполу кэша. – А эту дрисню Сатаны ты зачем тащишь?
– Хочу провести маленькое расследование, Джаки.
– Это как?
– Покопаться у него в кишках. Всю жизнь мечтал, да как-то все не получалось.
– Много ты там не откопаешь. Разве что записку с приветом от дьявола, – сообщил Джаки.
– Вот-вот, она меня и занимает, – сказал Блейд, с пыхтением подтягивая тяжелую ношу повыше. – А скажи-ка, старина, вы сами не пробовали этим заняться?
– Чем?
– Ну, вскрыть корпус, поглядеть, чего там внутри…
– Ха! Больно-то нужно! – Джаки скорчил презрительную мину. – Одно дело – бластер выломать или там днище отшибить для каких-никаких надобностей… А разглядывать их поганое нутро совсем ни к чему. Лысина божья, там же одни мокрицы десятиногие! На кой они годятся?
– Мокрицы, говоришь? Десятиногие? Хм-м… – Блейд призадумался, чувствуя, что вскоре сумеет проверить первую из своих гипотез. – Но я все же хочу разобрать эту штуку, – он мотнул головой назад, в сторону своего груза. – Поможешь?
– Пусть Бронта тебе помогает. Он парень молодой, любопытный… и руки у него нужным концом приделаны. Поможешь, Бронта? – вождь обернулся и посмотрел на племянника.
– Угу…
– Тогда тащи покойничка прямо в мастерскую, – посоветовал вождь Блейду. – Там и вскроете.
С минуту они шагали в молчании.
– Хорошая сегодня драчка была, – снова начал Джаки. – Ни тебе вонялки, ни хлоп-бряка, ни прочих гадостей… Бомбометы да кряхтелки, самое чистое дело!
– Чистое-то чистое, – заметил Блейд, – да только они чуть нас не ухлопали. Если б не твоя засада на верхотуре…
– Обычно мы их не пускаем дальше середины или всех кладем еще у входов. На это раз уж больно много тварей набежало, вдвое или втрое больше, чем всегда, – пояснил Джаки. – Наверно, хотели тебя поприветствовать!
– Вот я и говорю – если б не засада, поприветствовали бы в лучшем виде.
– Засада… Какая там засада! Всякий раз я посылаю наверх сотню своих червоедов, и всякий раз они палят с балконов – да так, что от кэшей и дерьма не остается… А этот блошиный корм все одно лезет… будто не ясно, откуда их поджарят! Тупые твари, – заключил Джаки, покачивая головой. – Быстрые, сильные, настырные, но – тупые! Где им тягаться с человеком…
– Раз так, – произнес Блейд, – берем весь народ, идем в Гладкие Коридоры и переплавим всех кэшей в болванки. А потом – наверх!
– Ха, наверх! А про вонялку и хлоп-бряк забыл?
– А что хлоп-бряк?
– А то! Хлоп в лоб, ты и бряк на пол… Бери потом хоть голыми руками…
Впереди показалась стена первого шлюза, и Джаки мрачно замолк. Похоже, настроение у него испортилось.
* * *
Мастерская представляла собой обширную нору с потолком, заросшим лишайником. Кроме его неяркого фосфоресцирующего сияния, свет давали четыре цилиндра на подставках – древние осветительные приборы, найденные в Гладких Коридорах еще в незапамятные времена. С тех самых времен они и работали, испуская желтоватые лучи; вероятно, источник энергии, питавший эти лампы, был рассчитан на века. В свое время Блейд внимательно осмотрел световые цилиндры и выслушал пояснения Бронты, утверждавшего, что их нашли около восемнадцати тысяч хряпов назад. По привычному счету это составляло более пятидесяти лет, и странник пришел к выводу, что во времена оны цивилизация Дыры намного превосходила земную. Во всяком случае, в техническом отношении! Что касается социологических достижений, судить о них было еще рано. Все зависело от причины, по которой аборигены оказались загнанными под землю; она могла быть и внешнего, и внутреннего порядка. Если верно последнее, то, значит, все достижения науки обернулись для местных самой черной стороной.
Как раз с этим Блейд и хотел сейчас разобраться. По его мнению, внешние обстоятельства упадка сводились либо к нашествию из космоса, либо к какому-то колоссальному катаклизму вроде взрыва светила Дыры или внезапного оледенения планеты. Предположение о космической катастрофе он отбросил, поскольку это не вязалось с наблюдаемыми фактами. Где-то в Дыре велась активная технологическая деятельность; кто-то изготавливал отравляющий газ, оружие и боевых роботов и пытался с тупым упорством прикончить людей. Всех до единого! Тут чувствовалась целенаправленная воля, и природные явления, даже всепланетного масштаба, были совершенно ни при чем.
Странник задумчиво оглядел корпус кэша, водруженный на металлический стол. То была черная сплюснутая полусфера диаметром в три фута и высотой в средней точке дюймов десять; основанием служил прочный металлический диск – точно такой же, как те, что пошли на сварные переборки шлюзовых камер. Под диском на шарнирах крепился треножник, сейчас изломанный, с двумя отсеченными лучом бластера ходовыми стержнями. Третий был цел; он заканчивался плоской металлической лапой, снизу закатанной в толстый слой пластика. По окружности основания торчали остатки шести щупалец, походивших на гофрированные металлические шланги. Их Блейд хорошо рассмотрел еще в депо – одно заканчивалось излучателем, два – линзами, а остальные были снабжены парой многосуставчатых манипуляторов, позволявших удерживать предметы. Сверху на полусфере находились зажимы, скобы и кольца, намертво вделанные в корпус, – вероятно, крепления для боеприпасов и оружия. В целом вся конструкция напомнила Блейду миниатюрную копию уэллсовского марсианина, немного гротескную, но весьма похожую на виденные им иллюстрации к «Войне миров».
– Ну-ка, посвети мне, – велел он Бронте, который стоял за его спиной с излучателем наготове. Похоже, ему не терпелось раскромсать кэша на части.
Парень отложил свой бластер и поднял повыше световой цилиндрик. Блейд, низко склонившись над черным корпусом, приступил к осмотру. Внимательно изучив поверхность полусферы, он недовольно хмыкнул – кроме креплений, там не было ничего любопытного. Ни головок болтов, ни следов сварки, ни, самое главное, надписей – никаких «made in». Снова хмыкнув, странник поставил корпус на ребро и осмотрел днище. Надписей или клейма не было и там.
Он повернулся к Бронте.
– Ты можешь вскрыть корпус? Очень аккуратно, вот здесь? – Блейд очертил линию там, где верхний щит смыкался с основанием.
– Да, Чарди. Если ты хочешь, я это сделаю.
Парень отставил лампу, взялся за излучатель и начал его регулировать, добиваясь, чтобы луч стал тонким, как игла. Несомненно, в Дыре бластер был самым универсальным инструментом. С ним не только шли в бой; с его помощью резали металл, сваривали стальные конструкции, разжигали костры, выбивали отверстия в камне, плавили пластик, намертво соединяя размягченные края. По сути дела, подумал Блейд, обитатели Ньюстарда и прочих анклавов должны быть благодарны кэшам – те доставляли прямо к порогам их нор массу полезного, начиная от этих самых бластеров и кончая собственными корпусами, которые тоже шли в дело.
– Ну, начинаю! – Бронта осторожно повел тонким лучом вдоль края днища. В металле тут же появилась щель; под ударом концентрированного пучка энергии он даже не успевал сильно нагреться. Блейд, внимательно следя за точными и уверенными движениями Бронты, начал поворачивать корпус. Когда луч почти обежал всю окружность, он сказал «хватит!» и осторожно опустил прооперированного кэша на стол.
– Теперь поглядим! – странник сунул в щель нож, расширил ее, подцепил край пальцами и потянул вверх. С протяжным скрипом металл уступил; черепаший щит откинулся в сторону. Две головы склонились над распотрошенным кэшем.
– Гляди-ка! – Бронта ткнул пальцем в полупрозрачную пластинку, усеянную небольшими, в полдюйма длиной, блестящими овалами, – Мокрицы десятиногие! Точно как Джаки говорил!
– Это не мокрицы, парень. Они ведь неживые, – Блейд взялся двумя пальцами за крохотную детальку и дернул. То, что лежало теперь у него на ладони, и в самом деле казалось похожим на мокрицу – маленькое овальное тельце, по краям которого торчали ножки контактов. Однако к скудной фауне Ньюстарда эта штучка не имела никакого отношения – микросхемы не ползают по стенкам, не забиваются в щели и не падают с потолка в грибное варево.
– Ну, что там? – Бронта возбужденно засопел, подсунувшись страннику под локоть. Блейд отодвинул его вихрастую макушку и стал одну за другой выковыривать овальные микросхемы. Они немного походили на земные, так что он не сомневался в их назначении. Кроме платы с этими кристалликами – мозгом и памятью робота – внутри не было ничего интересного. Гибкие металлические тяжи и рычаги, торчавшие из небольших, закрытых кожухами устройств – видимо, моторов, – явно относились к двигательной системе; у задней стенки был закреплен кожух помассивнее, к которому тянулся кабель – несомненно, источник энергии; к двум щупальцам шли сплетенные косичкой прозрачные нити. Блейд решил, что это световоды; вероятно, пара конечностей с линзами выполняла функцию глаз.
– Погляди! – уложив микросхемы в ряд на широкой ладони, странник поднес ее к лицу Бронты. – Гляди внимательно! Ничего не замечаешь?
Парень наклонил световой цилиндр над дюжиной «мокриц» и присмотрелся; потом поднял на Блейда недоумевающий взгляд.
– Ну и что? Что я должен увидеть? Обычные потроха кэшей…
– Кажется, ты утверждал, что на планету прилетели чужаки? Что они истребили людей, загнав остатки под землю? И что кэши – их изделие, их слуги, которые добивают нас? Так?
Бронта кивнул.
– Так!
– А теперь скажи, что ты видишь на спинках этих «мокриц». Крохотные черные знаки… Что это такое, Бронта?
Сам Блейд не сомневался, что это маркировка – такая же, как на земных микросхемах. Его собеседник внезапно вздрогнул и отшатнулся, не сводя ошеломленного взгляда с ладони странника.
– Это… это цифры, Чарди! Цифры! Немного непохожие на наши… но… но, клянусь хвостом Сатаны, это цифры! Вот здесь, – он ткнул пальцем в микросхему, – в начале идет четверка… а тут – девятка…
Блейд ухмыльнулся; первой гипотезе пришел конец. Оставалось еще четыре.
– Ну, ты все еще думаешь, паренек, что кэшей делают какие-то космические злодеи? И ставят на их потрохах номера, которые ты можешь прочитать?
Бронта отступил на шаг, прижимая к груди световой цилиндр; лицо его по-прежнему было ошеломленным.
– Чарди… как же так… Задница господня!
– Я вижу, еще одно мысленное усилие, и тебе удастся сложить два и два, – произнес странник, швырнув горстку микросхем в развороченную конструкцию. – Так ты настаиваешь, что кэшей производят пришельцы, а?
– Но кто же? Кто, Чарди?
– Может быть, некая автоматическая система, запущенная в давние времена… может быть, люди… Такие же, как мы с тобой, Бронта, только им больше повезло – они оказались наверху… Во всех отношениях, – добавил Блейд, помолчав.
– Дерьмо херувима! Да это… это же…
Странник внимательно посмотрел на Бронта, потом взял за плечо, развернул к себе.
– Скажи-ка мне, парень, если кэшей действительно посылают люди – те, что сверху, – что бы ты с ними сделал? Я имею в виду этих людей, а не кэшей?
Юноша судорожно сглотнул, и в глазах его сверкнули яростные огоньки. Нет, не огоньки, подумал Блейд, скорее – дьявольское пламя! Бронта вдруг успокоился, только лицо у него сделалось как замороженное. Оно было бледным, совсем белым – и на нем полыхали темным огнем зрачки.
– Я бы с ними поговорил, с этими людьми, – произнес Бронта, с трудом двигая застывшими губами. – Я бы с ними поговорил, Чарди! Вот так! – он резко выбросил руку вперед и рявкнул; – Дуд-ут! Кх-эшш! Кх-эшш!
Расследование третье
– Как поживает твой пациент, апатам?
– Который, Сийра?
– Тот, которому виделись нехорошие сны. Помнишь, ты рассказывал мне о нем?
– Да, конечно! С ним все в порядке, милая. Сегодня он был у меня в последний раз.
– Он больше не видит снов?
– Видит, но другие. Те, которые я ему внушил. Приятные и теплые, как летнее небо… И посмотри, что он принес!
– О!..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
У самого входа в тоннель их пятерку нагнал Джаки. Вождь, видимо, был доволен; борода стоит торчком, глаза сверкают, на тонких губах змеится улыбка.
– Ну, ты и облом! – он дружески ткнул Блейда в бок. – Я за тобой следил – похоже, ни единого промаха, а? Столько же ты их уложил?
– Полагаю, десятка три, – шумно выдохнув воздух, признался Блейд.
– Никогда не встречал парня, который бы так ловко палил из кряхтелки и дудута! – вождь повернулся к троице, что шагала за ними по пятам. – Вот вам пример, червоеды! Вот как надо стрелять! А Чарди-то постарше вас всех будет!
– Старый конь борозды не портит, – буркнул Блейд.
– Что-что? – не понял Джаки.
– Да ничего… Это в Смоуте поговорка такая.
– А!.. Ну, и ладно… Теперь ты у нас, а не в Смоуте. Им – убыток, нам прибыток, клянусь задницей господней! – Он с ухмылкой похлопал по железному куполу кэша. – А эту дрисню Сатаны ты зачем тащишь?
– Хочу провести маленькое расследование, Джаки.
– Это как?
– Покопаться у него в кишках. Всю жизнь мечтал, да как-то все не получалось.
– Много ты там не откопаешь. Разве что записку с приветом от дьявола, – сообщил Джаки.
– Вот-вот, она меня и занимает, – сказал Блейд, с пыхтением подтягивая тяжелую ношу повыше. – А скажи-ка, старина, вы сами не пробовали этим заняться?
– Чем?
– Ну, вскрыть корпус, поглядеть, чего там внутри…
– Ха! Больно-то нужно! – Джаки скорчил презрительную мину. – Одно дело – бластер выломать или там днище отшибить для каких-никаких надобностей… А разглядывать их поганое нутро совсем ни к чему. Лысина божья, там же одни мокрицы десятиногие! На кой они годятся?
– Мокрицы, говоришь? Десятиногие? Хм-м… – Блейд призадумался, чувствуя, что вскоре сумеет проверить первую из своих гипотез. – Но я все же хочу разобрать эту штуку, – он мотнул головой назад, в сторону своего груза. – Поможешь?
– Пусть Бронта тебе помогает. Он парень молодой, любопытный… и руки у него нужным концом приделаны. Поможешь, Бронта? – вождь обернулся и посмотрел на племянника.
– Угу…
– Тогда тащи покойничка прямо в мастерскую, – посоветовал вождь Блейду. – Там и вскроете.
С минуту они шагали в молчании.
– Хорошая сегодня драчка была, – снова начал Джаки. – Ни тебе вонялки, ни хлоп-бряка, ни прочих гадостей… Бомбометы да кряхтелки, самое чистое дело!
– Чистое-то чистое, – заметил Блейд, – да только они чуть нас не ухлопали. Если б не твоя засада на верхотуре…
– Обычно мы их не пускаем дальше середины или всех кладем еще у входов. На это раз уж больно много тварей набежало, вдвое или втрое больше, чем всегда, – пояснил Джаки. – Наверно, хотели тебя поприветствовать!
– Вот я и говорю – если б не засада, поприветствовали бы в лучшем виде.
– Засада… Какая там засада! Всякий раз я посылаю наверх сотню своих червоедов, и всякий раз они палят с балконов – да так, что от кэшей и дерьма не остается… А этот блошиный корм все одно лезет… будто не ясно, откуда их поджарят! Тупые твари, – заключил Джаки, покачивая головой. – Быстрые, сильные, настырные, но – тупые! Где им тягаться с человеком…
– Раз так, – произнес Блейд, – берем весь народ, идем в Гладкие Коридоры и переплавим всех кэшей в болванки. А потом – наверх!
– Ха, наверх! А про вонялку и хлоп-бряк забыл?
– А что хлоп-бряк?
– А то! Хлоп в лоб, ты и бряк на пол… Бери потом хоть голыми руками…
Впереди показалась стена первого шлюза, и Джаки мрачно замолк. Похоже, настроение у него испортилось.
* * *
Мастерская представляла собой обширную нору с потолком, заросшим лишайником. Кроме его неяркого фосфоресцирующего сияния, свет давали четыре цилиндра на подставках – древние осветительные приборы, найденные в Гладких Коридорах еще в незапамятные времена. С тех самых времен они и работали, испуская желтоватые лучи; вероятно, источник энергии, питавший эти лампы, был рассчитан на века. В свое время Блейд внимательно осмотрел световые цилиндры и выслушал пояснения Бронты, утверждавшего, что их нашли около восемнадцати тысяч хряпов назад. По привычному счету это составляло более пятидесяти лет, и странник пришел к выводу, что во времена оны цивилизация Дыры намного превосходила земную. Во всяком случае, в техническом отношении! Что касается социологических достижений, судить о них было еще рано. Все зависело от причины, по которой аборигены оказались загнанными под землю; она могла быть и внешнего, и внутреннего порядка. Если верно последнее, то, значит, все достижения науки обернулись для местных самой черной стороной.
Как раз с этим Блейд и хотел сейчас разобраться. По его мнению, внешние обстоятельства упадка сводились либо к нашествию из космоса, либо к какому-то колоссальному катаклизму вроде взрыва светила Дыры или внезапного оледенения планеты. Предположение о космической катастрофе он отбросил, поскольку это не вязалось с наблюдаемыми фактами. Где-то в Дыре велась активная технологическая деятельность; кто-то изготавливал отравляющий газ, оружие и боевых роботов и пытался с тупым упорством прикончить людей. Всех до единого! Тут чувствовалась целенаправленная воля, и природные явления, даже всепланетного масштаба, были совершенно ни при чем.
Странник задумчиво оглядел корпус кэша, водруженный на металлический стол. То была черная сплюснутая полусфера диаметром в три фута и высотой в средней точке дюймов десять; основанием служил прочный металлический диск – точно такой же, как те, что пошли на сварные переборки шлюзовых камер. Под диском на шарнирах крепился треножник, сейчас изломанный, с двумя отсеченными лучом бластера ходовыми стержнями. Третий был цел; он заканчивался плоской металлической лапой, снизу закатанной в толстый слой пластика. По окружности основания торчали остатки шести щупалец, походивших на гофрированные металлические шланги. Их Блейд хорошо рассмотрел еще в депо – одно заканчивалось излучателем, два – линзами, а остальные были снабжены парой многосуставчатых манипуляторов, позволявших удерживать предметы. Сверху на полусфере находились зажимы, скобы и кольца, намертво вделанные в корпус, – вероятно, крепления для боеприпасов и оружия. В целом вся конструкция напомнила Блейду миниатюрную копию уэллсовского марсианина, немного гротескную, но весьма похожую на виденные им иллюстрации к «Войне миров».
– Ну-ка, посвети мне, – велел он Бронте, который стоял за его спиной с излучателем наготове. Похоже, ему не терпелось раскромсать кэша на части.
Парень отложил свой бластер и поднял повыше световой цилиндрик. Блейд, низко склонившись над черным корпусом, приступил к осмотру. Внимательно изучив поверхность полусферы, он недовольно хмыкнул – кроме креплений, там не было ничего любопытного. Ни головок болтов, ни следов сварки, ни, самое главное, надписей – никаких «made in». Снова хмыкнув, странник поставил корпус на ребро и осмотрел днище. Надписей или клейма не было и там.
Он повернулся к Бронте.
– Ты можешь вскрыть корпус? Очень аккуратно, вот здесь? – Блейд очертил линию там, где верхний щит смыкался с основанием.
– Да, Чарди. Если ты хочешь, я это сделаю.
Парень отставил лампу, взялся за излучатель и начал его регулировать, добиваясь, чтобы луч стал тонким, как игла. Несомненно, в Дыре бластер был самым универсальным инструментом. С ним не только шли в бой; с его помощью резали металл, сваривали стальные конструкции, разжигали костры, выбивали отверстия в камне, плавили пластик, намертво соединяя размягченные края. По сути дела, подумал Блейд, обитатели Ньюстарда и прочих анклавов должны быть благодарны кэшам – те доставляли прямо к порогам их нор массу полезного, начиная от этих самых бластеров и кончая собственными корпусами, которые тоже шли в дело.
– Ну, начинаю! – Бронта осторожно повел тонким лучом вдоль края днища. В металле тут же появилась щель; под ударом концентрированного пучка энергии он даже не успевал сильно нагреться. Блейд, внимательно следя за точными и уверенными движениями Бронты, начал поворачивать корпус. Когда луч почти обежал всю окружность, он сказал «хватит!» и осторожно опустил прооперированного кэша на стол.
– Теперь поглядим! – странник сунул в щель нож, расширил ее, подцепил край пальцами и потянул вверх. С протяжным скрипом металл уступил; черепаший щит откинулся в сторону. Две головы склонились над распотрошенным кэшем.
– Гляди-ка! – Бронта ткнул пальцем в полупрозрачную пластинку, усеянную небольшими, в полдюйма длиной, блестящими овалами, – Мокрицы десятиногие! Точно как Джаки говорил!
– Это не мокрицы, парень. Они ведь неживые, – Блейд взялся двумя пальцами за крохотную детальку и дернул. То, что лежало теперь у него на ладони, и в самом деле казалось похожим на мокрицу – маленькое овальное тельце, по краям которого торчали ножки контактов. Однако к скудной фауне Ньюстарда эта штучка не имела никакого отношения – микросхемы не ползают по стенкам, не забиваются в щели и не падают с потолка в грибное варево.
– Ну, что там? – Бронта возбужденно засопел, подсунувшись страннику под локоть. Блейд отодвинул его вихрастую макушку и стал одну за другой выковыривать овальные микросхемы. Они немного походили на земные, так что он не сомневался в их назначении. Кроме платы с этими кристалликами – мозгом и памятью робота – внутри не было ничего интересного. Гибкие металлические тяжи и рычаги, торчавшие из небольших, закрытых кожухами устройств – видимо, моторов, – явно относились к двигательной системе; у задней стенки был закреплен кожух помассивнее, к которому тянулся кабель – несомненно, источник энергии; к двум щупальцам шли сплетенные косичкой прозрачные нити. Блейд решил, что это световоды; вероятно, пара конечностей с линзами выполняла функцию глаз.
– Погляди! – уложив микросхемы в ряд на широкой ладони, странник поднес ее к лицу Бронты. – Гляди внимательно! Ничего не замечаешь?
Парень наклонил световой цилиндр над дюжиной «мокриц» и присмотрелся; потом поднял на Блейда недоумевающий взгляд.
– Ну и что? Что я должен увидеть? Обычные потроха кэшей…
– Кажется, ты утверждал, что на планету прилетели чужаки? Что они истребили людей, загнав остатки под землю? И что кэши – их изделие, их слуги, которые добивают нас? Так?
Бронта кивнул.
– Так!
– А теперь скажи, что ты видишь на спинках этих «мокриц». Крохотные черные знаки… Что это такое, Бронта?
Сам Блейд не сомневался, что это маркировка – такая же, как на земных микросхемах. Его собеседник внезапно вздрогнул и отшатнулся, не сводя ошеломленного взгляда с ладони странника.
– Это… это цифры, Чарди! Цифры! Немного непохожие на наши… но… но, клянусь хвостом Сатаны, это цифры! Вот здесь, – он ткнул пальцем в микросхему, – в начале идет четверка… а тут – девятка…
Блейд ухмыльнулся; первой гипотезе пришел конец. Оставалось еще четыре.
– Ну, ты все еще думаешь, паренек, что кэшей делают какие-то космические злодеи? И ставят на их потрохах номера, которые ты можешь прочитать?
Бронта отступил на шаг, прижимая к груди световой цилиндр; лицо его по-прежнему было ошеломленным.
– Чарди… как же так… Задница господня!
– Я вижу, еще одно мысленное усилие, и тебе удастся сложить два и два, – произнес странник, швырнув горстку микросхем в развороченную конструкцию. – Так ты настаиваешь, что кэшей производят пришельцы, а?
– Но кто же? Кто, Чарди?
– Может быть, некая автоматическая система, запущенная в давние времена… может быть, люди… Такие же, как мы с тобой, Бронта, только им больше повезло – они оказались наверху… Во всех отношениях, – добавил Блейд, помолчав.
– Дерьмо херувима! Да это… это же…
Странник внимательно посмотрел на Бронта, потом взял за плечо, развернул к себе.
– Скажи-ка мне, парень, если кэшей действительно посылают люди – те, что сверху, – что бы ты с ними сделал? Я имею в виду этих людей, а не кэшей?
Юноша судорожно сглотнул, и в глазах его сверкнули яростные огоньки. Нет, не огоньки, подумал Блейд, скорее – дьявольское пламя! Бронта вдруг успокоился, только лицо у него сделалось как замороженное. Оно было бледным, совсем белым – и на нем полыхали темным огнем зрачки.
– Я бы с ними поговорил, с этими людьми, – произнес Бронта, с трудом двигая застывшими губами. – Я бы с ними поговорил, Чарди! Вот так! – он резко выбросил руку вперед и рявкнул; – Дуд-ут! Кх-эшш! Кх-эшш!
Расследование третье
– Как поживает твой пациент, апатам?
– Который, Сийра?
– Тот, которому виделись нехорошие сны. Помнишь, ты рассказывал мне о нем?
– Да, конечно! С ним все в порядке, милая. Сегодня он был у меня в последний раз.
– Он больше не видит снов?
– Видит, но другие. Те, которые я ему внушил. Приятные и теплые, как летнее небо… И посмотри, что он принес!
– О!..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18