Легкие, необыкновенно точные, разбираются за несколько секунд и легко помещаются в карманах куртки. Лучшего оружия для террористов не придумаешь. В Северной Ирландии британские солдаты испытали его на своей собственной шкуре.
– Значит, у ИРАони на вооружении?
– Да. Они называются автоматами Калашникова. Если кто-то охотится за тобой ночью с таким автоматом, снабженным инфракрасным оптическим прицелом, то ты можешь сразу застрелиться. Так, по крайней мере, говорят.
– Русского производства?
– Точно.
– Католики и коммунисты – странная дружба!
– Люди, использующие это оружие в Северной Ирландии, – протестанты. Отколовшаяся экстремистская группировка, от которой ИРА официально отреклась. Коммунистов не особенно беспокоит, с кем иметь дело. Главное, чтобы беспорядки продолжались.
Джефф взял один из автоматов, внимательно его осмотрел, бросил взгляд на бесчувственного Донахью, а затем взглянул на отца. Райдер сразу же откликнулся:
– И не спрашивай меня. Я знаю только, что наш друг – потомок первых американских поселенцев.
– Из Северной Ирландии?
– Да, оттуда. Все совпадает. Возможно, даже слишком хорошо совпадает.
– Донахью – коммунист?
– Нельзя искать красных под каждым кустом. Закон не запрещает быть коммунистом, по крайней мере с тех пор, как сошел со сцены Маккарти. Тем не менее я не думаю, что он коммунист. Слишком глуп и эгоистичен, чтобы интересоваться какими-нибудь идеологиями. Но это не означает, что он откажется принимать от них деньги. Сосчитай все банкноты и проверь другие ящики. Я займусь остальным в этой комнате.
Пока Джефф считал, Райдер осматривал гостиную. Через несколько минут Джефф с сияющим видом поднял голову.
– Слушай, это интересно. Восемь пачек банкнот, в каждой по тысяча двести пятьдесят долларов. Всего десять тысяч.
– Значит, я ошибался. У него теперь есть восьмой неофициальный счет в банке. Очень любопытно, должен признать. Хотя ничего особенно захватывающего.
– Разве? В каждой упаковке несколько новых купюр. Я бросил лишь беглый взгляд, но вроде бы они идут сериями. Причем это двухдолларовые банкноты с номерами, начинающимися с цифры 200.
– А, это уже интереснее. Деньги, от которых отказался неблагодарный американский народ. Казначейство напечатало несколько партий таких банкнот, но только небольшой процент из них находится в обращении. Если они действительно идут сериями, то ФБР не составит особого труда установить, откуда они поступили.
Больше ничего не обнаружилось, и минут через пять они покинули дом, сняв с приходящего в себя Донахью наручники, кляп и повязку.
* * *
Майор Данн все еще сидел в своем кабинете, пытаясь отвечать одновременно по двум телефонам. Когда он положил трубки, Райдер спросил:
– Так еще и не ложились спать?
– Нет. И вряд ли придется, во всяком случае не сегодня. У меня много товарищей по несчастью. Общая тревога, круглосуточный режим работы, подняты на ноги все, кто еще способен ходить. Описание Моро размножено и по телексу отправлено во все концы штата. Я договорился, что мне предоставят список организованных чудаков, но не раньше завтрашнего утра. О вашей Пегги тоже позаботились.
– О нашей Пегги?! – спросил Джефф у Райдера.
– Совершенно забыл сказать тебе. Похитители сделали заявление агентствам Ассошиэйтед пресс и Рейтер. Никаких угроз, только описание украденных материалов и имена людей, захваченных в заложники. Сообщение об этом будет передаваться в одиннадцать вечера. – Сержант посмотрел на часы. – Через полчаса. Я не хотел, чтобы твоя сестра испытала потрясение, услышав о похищении матери по телевидению или радио. Майор Данн любезно обещал обо всем позаботиться.
Джефф перевел взгляд с одного мужчины на другого и сказал:
– Это, конечно, только предположение, но вы не думали о том, что Пегги может оказаться в опасности?
– Во-первых, это только предположение, во-вторых, мы думали об этом. – Ответы Данна всегда отличались исчерпывающей точностью. – Об этом тоже позаботились. – Он уставился на автоматы в руке Райдера. – Поздновато ходить по магазинам.
– Мы позаимствовали их у нашего приятеля Донахью.
– Ага. Ну и как он?
– Пока без сознания. Собственно, это не сильно отличается от его обычного состояния. Он ударился головой о приклад автомата.
Данн просиял:
– Какой позор! У вас были причины забирать эти автоматы? Какие-нибудь особенные причины?
– В общем, да. Это же автоматы Калашникова. Русские. Надо связаться с Вашингтоном, с группой контроля по импорту, и выяснить, есть ли разрешение на ввоз подобных автоматов. Я в этом очень сомневаюсь. Русские любят продавать оружие тем, кто готов заплатить звонкой монетой, но даже они не станут торговать своим самым совершенным оружием.
– Значит, незаконное владение? Тогда ему грозит стать бывшим начальником полиции.
– Независимо от этого он все равно вскоре станет бывшим.
– Может, он коммунист?
– Маловероятно. Хотя, думаю, он из тех, кто готов обратиться в любую веру, лишь бы хорошо заплатили.
– Мне бы тоже хотелось иметь такой автомат.
– Извините, но что нами найдено, то наше. Вы готовы подтвердить в суде, что помогли нам вторгнуться в чужое жилище? Да не хмурьтесь же. Джефф приготовил для вас подарок.
Джефф выложил на стол пачку банкнот.
– Ровно десять тысяч долларов. Все ваши. Джефф, сколько здесь новеньких двухдолларовых банкнот с последовательными номерами?
– Сорок.
– Да это же манна небесная! – с благоговением воскликнул Данн. – У меня уже завтра к полудню будут название банка и фамилии кассира и транссанта. Жаль, что вы не смогли выяснить фамилию кассира.
– Я же говорил вам: Донахью отключился. Вернусь к нему позже и спрошу обо всем.
– Тем же способом? Не искушайте судьбу, сержант.
– Все это ерунда. Я имею несчастье знать Донахью дольше, чем вы. Этот человек хулиган. Считается, что все хулиганы – трусы. Это не вполне соответствует истине, но в данном случае именно так. Взгляните только на его лицо – кошмар какой-то, но другого у него нет, и, надеюсь, он дорожит им. Он видел, что произошло сегодня ночью с лицом его соратника.
– Гм. – Мимолетная радость на лице Данна сменилась хмуростью, но не из-за того, что сказал Райдер. Он постучал пальцем по пачке банкнот. – А вот это? Как я объясню их появление? В смысле, как они попали ко мне в руки?
– Да-а. – На сей раз нахмурился Джефф. – Я как-то не подумал.
– Очень просто, – сказал Райдер. – Донахью отдал их вам.
– Что-что?
– Несмотря на то что у него хранится с полмиллиона неправедных денег под семью или восьмью чужими именами, мы все знаем, что в целом это честный, порядочный, искренний, глубоко преданный делу человек, работающий в духе закона и безжалостно расправляющийся со взяточничеством и коррупцией, где бы она ни поднимала свою мерзкую голову. С ним связался преступный синдикат, ответственный за налет на Сан-Руфино, и предложил деньги в обмен на подробную информацию о шагах, предпринимаемых властями штата и федеральными организациями при расследовании дела. Вы вместе с ним разработали план, цель которого – путем ложной информации сбить негодяев с толку. Естественно, он передал вам эти грязные деньги на сохранение. Вы восхищаетесь неподкупностью и порядочностью этого человека.
– Гениально, но вы упустили из виду главное. Он может попросту все отрицать.
– Учитывая, что на всех банкнотах, и особенно на новых, есть отпечатки его пальцев? Ему придется либо придерживаться моей версии, либо признаться, что банкноты хранились у него дома. В таком случае перед ним встанет трудная задача – объяснить, как деньги попали к нему. Как вы думаете, на чем он остановится?
– У вас дьявольски изощренный ум, – с восхищением признал Данн.
– Вор вора скорее поймает, – улыбнулся Райдер. – И еще. Две вещи, майор. Во-первых, когда вы или кто-то другой будете передавать эти банкноты, не касайтесь их верхнего правого угла. Там отпечатки пальцев, особенно на двухдолларовых купюрах.
Данн посмотрел на деньги.
– Здесь примерно две тысячи банкнот, – сказал он. – Вы хотите, чтобы я проверил их все на отпечатки пальцев?
– Вы или кто-нибудь другой.
– Ну ладно. А во-вторых?
– У вас здесь есть наборы для снятия отпечатков?
– Сколько угодно. А что?
– Да так, ничего, – туманно заметил Райдер. – Никогда не знаешь, что может понадобиться.
* * *
Судья Левинтер проживал в великолепном здании, приличествующем человеку, которого все уже считали новым главой Верховного суда штата. Калифорнийское побережье на протяжении нескольких миль застроено самыми разнообразными образцами архитектуры, но даже по этим меркам жилище Левинтера выделялось своей необычностью. Это была точная копия алабамского дома середины девятнадцатого века: ослепительная белизна, двухэтажный портик с колоннами, многочисленные балконы, роскошь окружающих магнолий, изобилие белых дубов и длинных нитей испанского мха, которым здесь, в этих климатических условиях, было совсем не место. В такой роскошной резиденции, которую никто не осмеливался называть просто домом, мог проживать только столп правосудия и нравственности. Но это не соответствовало действительности.
Когда Райдер с сыном без всякого стука проникли в спальню, они увидели, что защитник нравственности лежит в постели, но не один и даже не со своей женой. Тем не менее судья, бронзовый от загара, седовласый, с белыми усами мужчина, несмотря на бросающееся в глаза отсутствие белого воротничка и черного галстука-ленточки, чувствовал себя уютно на позолоченной викторианской кровати. Этого нельзя было сказать о его подруге, сильно накрашенной молоденькой даме полусвета, которая принадлежала совершенно к другому кругу, к самым, если выразиться деликатно, краям общества. Оба они ошарашенно уставились широко раскрытыми глазами на двух вооруженных людей в масках. У девушки удивленное выражение постепенно сменилось на виноватое в смеси со страхом, судья же, как и следовало предполагать, пришел в ярость. Его реакцию было нетрудно предугадать.
– Что за дьявольщина! Да кто вы такие?
– Ясное дело, не ваши друзья, – ответил Райдер. – Вам представляться не надо, а вот кто эта молодая дама? – Не дожидаясь ответа, он обратился к Джеффу. – Перкинс, вы прихватили с собой камеру?
– Забыл. Простите.
– Жаль, – Он посмотрел на Левинтера. – Думаю, вам было бы приятно послать вашей жене фотографию, которая продемонстрировала бы ей, что в ее отсутствие вы не изнываете от скуки.
Гнев судьи сразу утих.
– Ладно, Перкинс, снимите отпечатки пальцев.
Джефф не был специалистом, но он сравнительно недавно закончил школу полиции и еще помнил, как берут отпечатки пальцев. Притихший Левинтер отчетливо сознавал, что ситуация ему совершенно неподвластна, поэтому даже не стал возражать и сопротивляться. Закончив с ним, Джефф взглянул на девушку, затем на Райдера, который, помедлив, кивнул головой и сказал, обращаясь к девушке:
– Никто не причинит вам вреда, мисс. Как ваше имя?
Она плотно сжала губы и отвернулась. Райдер вздохнул, поднял сумочку, которая могла принадлежать только даме, и вытряхнул содержимое на туалетный столик. Среди предметов нашел конверт и прочитал адрес на нем:
– Беттина Айвенхоу, восемьсот восемьдесят восемь, Саут-Мейпл.
Он посмотрел на испуганную девушку, светловолосую, с высокими и довольно широкими славянскими скулами. Если бы не ее усилия усовершенствовать природу с помощью макияжа, она была бы совершенно очаровательна.
– Айвенхоу? Иванова было бы правильнее. Русская?
– Нет. Я родилась здесь.
– Зато ваши родители, готов поспорить, родились где-то в другом месте.
Девушка ничего не ответила. Райдер еще раз просмотрел содержимое ее сумочки и нашел две небольшие фотографии, каждая с изображением ее и Левинтера. Значит, она была здесь не случайным визитером. Разница в возрасте у любовников составляла сорок лет.
– Дарби и Джоан, – бросил Райдер. Отвращение в его голосе соответствовало жесту, с которым он бросил фотографии на пол.
– Это шантаж? – Левинтер попытался произнести эти слова с презрением, но у него ничего не вышло. – Вымогательство, да?
Райдер бесстрастно заметил:
– Я буду шантажировать вас до самой смерти, если вы действительно таковы, как я думаю. А могу отправить на тот свет, даже не прибегая к шантажу. – Леденящие душу слова повисли в воздухе. – Но сейчас меня интересует нечто другое. Где находится ваш сейф и ключ от него?
Левинтер невольно фыркнул, почувствовав облегчение.
– Дешевый воришка!
– Неподобающие выражения для законника. – Райдер открыл перочинный нож и подошел к девушке. – Ну так что, Левинтер?
Левинтер с решительным видом сложил руки на груди.
– И это цвет южного рыцарства!
Райдер бросил нож Джеффу, который тут же приставил острый конец лезвия ко второму подбородку Левинтера и слегка нажал.
– Она красная, – сказал Джефф, – такая же красная, как у всех нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48