К югу, не более чем в двух милях, черное звездное небо внезапно
вспыхнуло разноцветным букетом сигнальных огней: красных,
желтых, зеленых. Вспыхнув, они медленно тонули в водах Неретвы.
- Ну что ж, очень красиво,- оценил Миллер.- Только кому
это все нужно?
- Это нужно нам. По двум причинам. Тем, кто будет
смотреть на эту красоту, а будут смотреть все, понадобится
потом не менее десяти минут, чтобы снова привыкнуть к темноте.
Таким образом, все, что будет происходить здесь в это время,
вряд ли будет видно. Это во-первых. А, вовторых, пока они будут
смотреть вверх, они не смогут смотреть вниз.
- Очень логично,- одобрил Миллер.- Наш друг, капитан
Дженсен, не из простачков.
- Отнюдь. Он из тех, про кого говорят: семь раз отмерит,
один - отрежет.- Меллори снова повернул голову на восток и
прислушался.- Можешь полюбоваться. Все как вымерло. А его я
уже слышу.
На высоте не более пятисот футов над водой, на бреющем
полете, шел с востока "Ланкастер". Не долетев ярдов двухсот до
того места, где находились Меллори и Миллер, самолет вдруг
выбросил черный шелковый парашют и тут же, взревев двигателями,
задрал нос и резко пошел вверх, чтобы не задеть скалы на
дальнем конце ущелья.
Миллер посмотрел на медленно снижающийся парашют, затем
повернул голову к сверкающим разноцветным огням и провозгласил
философским тоном:
- Небо сегодня полно всякой всячины.
Затем они с Меллори поплыли в сторону снижающегося
парашюта.
Петар терял силы. Уже долгое время он держал неподвижное
тело Гроувса, прижавшись к железной лестнице, его руки дрожали
и ныли от напряжения. Зубы были сжаты, а лицо, опущенное и
залитое потом, дергалось, и кривилось. Проще говоря, долго он
продержаться не мог.
В ярком свете сигнальных ракет Рейнольдс, находившийся с
Марией все в том же укрытии, вдруг увидел Петара и Гроувса. Он
повернулся к Марии. Одного взгляда на ее напряженное лицо было
достаточно, чтобы понять: она тоже их увидела.
Рейнольдс хрипло произнес:
- Оставайтесь здесь. Я должен помочь им.
- Нет! - она схватила его за руку, пытаясь вложить в
этот жест всю свою волю и отчаяние. Взгляд ее снова, как и в
первый раз, когда Рейнольдс увидел ее, походил на взгляд
загнанного зверя.- Пожалуйста, сержант, не надо! Вы должны
оставаться здесь!
Рейнольдс пытался возразить:
- Ваш брат...
- Сейчас есть нечто более важное.
- Только не для вас.- Он попытался встать, но Мария
вцепилась в него с такой силой, что он не мог освободиться, не
причинив ей боли. Рейнольдс произнес почти нежно: - Пусти
меня, девочка, я должен идти.
- Нет! Если Дрошный и его люди появятся...- Она
замолчала, так как в этот момент последний всплеск разноцветных
огней осветил черное ночное небо и тут же погас, погрузив
ущелье в полную тьму. Мария снова повторила, уже мягче: - Ведь
вы останетесь, правда?
- Теперь я должен остаться.- Рейнольдс приподнялся из-за
валуна и поднес к глазам ночной бинокль. Подвесной мост и
дальний берег были безжизненны. Он посмотрел в сторону лощины и
различил Андреа, который как раз закончил свои землекопные
работы и отдыхал. Ощущая какое-то непрестанное беспокойство,
Рейнольдс перевел взгляд в сторону моста. Внезапно он
насторожился, вытер линзы бинокля, протер глаза и снова поднял
бинокль.
Его глаза, потерявшие на некоторое время остроту зрения
из-за ярких вспышек ракет, теперь пришли в норму, и не могло
быть никакого сомнения в том, что он увидел. Семь - восемь
человек во главе с Дрошным по-пластунски ползли по деревянным
перекладинам подвесного моста.
Рейнольдс выпрямился и, насколько мог далеко, швырнул
гранату в сторону моста. Она взорвалась не ближе сорока ярдов
от цели. Граната наделала много шума, подняла кучу гравия, но
не смогла причинить ни малейшего вреда ползущим. Зато она дала
сигнал Андреа, а за ним уже дело не стало. Андреа уперся обеими
ногами в огромный камень, спиной уперся в скалу и сделал первое
усилие. Камень только слегка качнулся. Андреа подождал, пока
громадина вернется на место, и повторил операцию. Камень
качнулся чуть больше, Андреа опять расслабился, потом толкнул в
третий раз.
Внизу, на мосту, Дрошный со своими людьми, не понимая,
конечно, причины взрыва, застыли на месте. Двигались только их
глаза, пытаясь отыскать источник опасности и не подозревая, где
она на самом деле.
С каждым новым толчком камень все дальше и дальше выползал
из своего ложа. Андреа же все ниже и ниже сползал спиной по
своей скалистой опоре. Теперь он уже почти лежал на земле.
Андреа тяжело дышал, пот струился по лицу. Когда камень
откатывался назад, казалось, что он вот-вот раздавит Андреа. Он
глубоко вздохнул и последним мощным, резким движением распрямил
ноги и спину. Какое-то мгновение камень качался, как будто
раздумывая, не вернуться ли назад, и тяжело покатился вниз.
Дрошный ничего не слышал и уж наверняка в такой темноте
ничего не мог видеть. Только инстинктивное предчувствие
смертельной опасности заставило его посмотреть вверх. Волосы
Дрошного встали дыбом от ужаса, когда он увидел катящийся
сверху огромный камень. А камень тем временем уже не катился, а
подпрыгивал, продолжая свое неумолимое смертоносное движение.
За собой он увлекал поток более мелких камней и гальки. Дрошный
предупреждающе вскрикнул. Все вскочили, но большинству из них
было уже просто некуда деваться.
Совершив последний большой прыжок, камень достиг моста и
переломил его пополам. Двое солдат, которые стояли на пути
камня, погибли сразу. Пятерых отбросило в реку, и они помчались
вперед, увлекаемые неумолимым водоворотом, навстречу своей
смерти. Половинки моста продолжали держаться на веревочных
поручнях, которые провисали посередине до самой воды.
Не менее дюжины черных парашютов, прикрепленных к трем
цилиндрическим предметам, плавали, наполовину затонув, в
черной, под стать им, воде Неретвы. Меллори и Миллер обрезали
веревки парашютов и соединили цилиндры в одну линию проволокой,
специально имевшейся для этой цели. Меллори обследовал первый
цилиндр и осторожно повернул расположенный наверху рычаг.
Сжатый воздух взбурлил воду позади. Цилиндр сдвинулся с места и
медленно поплыл вперед, увлекая за собой остальные два. Меллори
повернул рычаг в прежнее положение и обратился к Миллеру:
- Эти рычаги на правой стороне корпуса контролируют
выпускные клапаны. Приоткрой немного один так, чтобы только
проверить работу, не более того. Я сделаю то же самое на этом.
Миллер осторожно приоткрыл клапан и почувствовал движение
цилиндра.
- Зачем это?
- А тебе хотелось бы самому тянуть на буксире до стены
плотины полторы тонны аматола? Реактивный движок своего рода.
Похоже на ходовую секцию двадцатидюймовой торпеды. Воздух под
давлением в триста атмосфер, дальше вентиль должен работать как
надо.
- Пусть работает, как хочет, лишь бы мне не тащить,-
Миллер закрыл клапан.- Так?
- Так.- Теперь, когда все было готово, Меллори снова
открыл рычаг ведущего цилиндра. Послышался булькающий звук,
вода вокруг цилиндров пошла пузырями, и все три цилиндра с
двумя сопровождающими отправились в путь к плотине.
После того как камень разбил мост, погибло семеро, но двое
остались в живых. Дрошный и сержант-четник, оба в ушибах и
синяках, прижались к сломанному концу моста. Сначала они могли
только едва держаться за остатки моста, наполовину погрузившись
в ревущий поток. Но, постепенно приходя в себя после отчаянной
борьбы, они смогли обхватить переломанные бревна ногами и
руками и так висели, переводя дух. Дрошный подал сигнал
кому-то, находившемуся на берегу, затем показал направление,
откуда свалился камень.
Спрятавшиеся за камнями трое четников, те трое, которые,
на свое счастье, не успели ступить на мост, поняли сигнал. В
семидесяти футах выше того места, где, вцепившись руками и
ногами в остатки моста, находился в подвешенном состоянии
Дрошный, скрытый высоким берегом, Андреа, лишенный своего
последнего укрытия, пытался перебраться повыше. На другом
берегу реки один из трех четников тщательно прицелился и
выстрелил.
К счастью для Андреа, выстрелы, направленные вверх в такой
темноте, редко достигают цели. Пули просвистели в опасной
близости к левому плечу Андреа и, отскочив рикошетом от
поверхности скалы, только чудом не задели его. "В следующий раз
они не промахнутся",- подумал Андреа. Он отскочил в сторону,
потерял равновесие и, как ни пытался его вернуть, это сделать
не удалось, и он покатился вниз, увлекая за собой целый поток
камней. Град пуль сыпался вокруг него. Четники, полностью
убежденные в том, что Андреа остался один и больше бояться
некого, поднялись в полный рост и палили из автоматов очередь
за очередью.
И опять Андреа сопутствовала удача. Рейнольдс и Мария
выбежали из-за своего укрытия и помчались по берегу, стреляя на
ходу в четников. Те, в свою очередь, сразу забыв об Андреа,
повернулись в сторону новой опасности. Тем временем Андреа
безуспешно пытался остановить свое падение. Но ему это не
удавалось, и он продолжал катиться вниз в центре маленькой
лавины, пока не ударился всем телом и головой о большой камень,
потеряв сознание.
Рейнольдс сильным рывком вспрыгнул на лежащий у берега
камень, стараясь не замечать пуль, свистевших над головой,
тщательно прицелился и выпустил длинную очередь, очень длинную,
пока магазин "шмайссера" не опустел. Все три четника простились
с жизнью.
Рейнольдс выпрямился и с удивлением обнаружил, что дрожат
руки. Он посмотрел на Андреа, который лежал без сознания в
опасной близости к воде, и сделал к нему несколько шагов. Вдруг
совсем рядом услышал стон. Рейнольдс бросился на этот звук.
Мария полусидела-полулежала на каменистом берегу. Обеими
руками она обхватила ногу чуть повыше колена, и кровь струилась
у нее по пальцам. Лицо, обычно слегка бледное, теперь покрылось
смертельной белизной и было искажено страхом и болью. Рейнольдс
беззвучно выругался, выхватил нож и стал разрезать ткань вокруг
раны. При этом он старался ободряюще улыбаться. Мария закусила
нижнюю губу и смотрела на Рейнольдса глазами, полными боли и
слез. Рана была страшная на вид, но Рейнольдс сразу понял, что
не опасная. Он вытащил свою походную аптечку, готовясь
перевязать рану, и снова взглянул па Марию, но она полными
ужаса глазами смотрела мимо него.
Рейнольдс мгновенно обернулся. Дрошный выбрался па берег,
поднялся на ноги и теперь склонился над распростертым телом
Андреа, намереваясь столкнуть его в реку.
Мгновенно схватив свой "шмайссер", Рейнольдс нажал на
спусковой крючок: выстрела не последовало. Он забыл, что
истратил все патроны на четников* Тогда поискал глазами оружие
Марии, но так и не нашел. Больше ждать он не мог - Дрошный был
совсем рядом с Андреа. Рейнольдс выхватил нож и бросился к
Дрошному. Тот видел его и знал, что Рейнольдс вооружен только
ножом. Он обнажил зубы в своей волчьей ухмылке и вытащил один
из своих кривых ножей, висящих на поясе.
Двое мужчин приблизились друг к другу и стали ходить
кругами. Рейнольдсу никогда в жизни еще не приходилось
применять нож, и он не испытывал иллюзий по поводу исхода
предстоящего поединка. Ведь, по словам Нойфельда, Дрошному нет
равных на Балканах в искусстве владения ножом. И в этом нет
оснований сомневаться, подумал Рейнольдс. Во рту у него
пересохло.
В тридцати ярдах от них Мария, ослабевшая от боли и потери
крови, поползла к тому месту, где, как ей казалось, уронила
автомат, когда была ранена. Через несколько секунд, которые
показались ей вечностью, она нашла его среди камней. Слабыми
руками подняла приклад к плечу, но сразу же опустила.
В том положении, в котором она находилась, вряд ли удастся
попасть в Дрошного, не задев Рейнольдса. Могло случиться и так,
что она убьет Рейнольдса, даже не ранив Дрошного. Оба они
теперь стояли грудь в грудь, схватив левой рукой правую руку
соперника, держащую нож.
Темные глаза девушки, которые только что были полны страха
и боли, теперь выражали только отчаяние. Так же, как и
Рейнольдс, она знала о репутации Дрошного, но, в отличие от
Рейнольдса, ей приходилось видеть, как этот человек орудует
ножом. "Волк и ягненок,- подумалось ей,- волк и ягненок.
После того, как он убьет Рейнольдса, я убью его".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32