Она и в таком виде была самой желанной женщиной, какую я когда-либо видел. Чтоб мне с ума сойти!
- Ах, дорогая леди Скурос, дорогая леди Скурос! - Дядюшка Артур вновь был в аристократической среде и спешил это показать. Ов склонился над ней и безуспешно пытался вытереть ее лицо своим носовым платком.-Скажите, ради бога, что произошло? Бренди, Калверт, бренди! Да не стойте же вы. Бренди! Дядюшка Артур, видимо, вообразил, что он в баре. Я не стал его разубеждать, а заодно плеснул и себе немного.
- Если вы возьмете на себя заботу о леди Скурос, сэр,сказал я, подавая ему стакан,- то я пойду закончу там с якорем.
- Нет-нет! - Она отхлебнула бренди, проглотила его, и мне пришлось дожидаться, пока она не перестанет кашлять.- Они не появятся, еще по меньшей мере два часа. Я знаю. Я слышала. Происходит что-то ужасное, сэр Артур. Я должна была помочь вам, должка!
- Ну, а теперь успокойтесь, леди Скурос, успокойтесь... Допейте это, леди Скурос.
- Нет, только не это! - Конечно, это не был изысканный напиток, но все-таки бренди был вполне приличный. Потом я понял, что она возражает против чего-то другого.- Только не леди Скурос. Ни за что больше! Шарлотта. Шарлотта Майнер. Просто Шарлотта. Вполне в природе женщин заботиться в первую очередь о собственных чувствах. На "Шангри-Ла" сейчас налаживают самодельную атомную бомбу, чтобы швырнуть ее к нам в иллюминатор, а она беспокоится лишь о том, чтобы ее называли Шарлоттой.
- Почему вы решили, что должны прийти нам на помощь? спросил я.
- Калверт! - Голос у дядюшки Артура был строгим.- О чем вы думаете? Леди - я имею в виду Шарлотту - еще в шоке. Дайте ей прийти в себя.
- Нет.- Она с трудом приподнялась, уселась и выдавила из себя улыбку - полуиспуганную, полунасмешливую.- Нет, мистер Петерсон, мистер Калверт, и как вас там еще... Вы совершенно правы. Актриса должна управлять своими эмоциями. Но я больше не актриса.- Она сделала маленький глоток бренди, и в лице ее появилась бледная тень жизни.- Некоторое время назад я заметила, что на борту "Шангри-Ла" происходят странные вещи. На яхте стали появляться незнакомые люди. Часть прежнего экипажа была сменена без всяких причин. Несколько раз меня в сопровождении горничной отправляли на берег, в то время как "Шангри-Ла" уходила в загадочные рейсы. Мой муж - сэр Энтони не рассказывал мне ничего. Он сильно изменился в худшую сторону со времени женитьбы - боюсь, он принимает наркотики. Я видела оружие. Как только эти странные люди появляются на борту, меня отсылают в каюту.- Она невесело улыбнулась.- И причиной тут не ревность моего мужа, можете мне поверить. Последние день-два я стала чувствовать, что дела у них идут плохо. Вечером, как раз перед тем, как появились вы, меня снова отослали в каюту. Я вышла из салона, но задержалась в коридоре. Я слышала, как Лаворски сказал: "Если ваш приятель-адмирал является представителем ЮНЕСКО, то я - царь морской. Я знаю, кто он. Мы все знаем. Или мы, или они - вот как обстоит дело". А затем капитан Имри - как я ненавижу этого человека! - сказал:
- В полночь я пошлю Квинна, Жака и Крамера. В час они откроют кингстоны в проливе.
- Обаятельные друзья у вашего мужа,- пробормотал я. Она посмотрела на меня, то ли не понимая, то ли спрашивая:
- Мистер Петерсон или мистер Калверт... Я еще слышала, как Лаворски называл вас Джонсон...
- Это недоразумение,- пояснил я.- Калверт. Филип Калверт.
- Филип,- произнесла она на французский манер, и это прозвучало очень мило.- Вы останетесь в дураках, если будете продолжать разговор в таком тоне. Вам угрожает смертельная опасность.
- Мистер Калверт,- мрачно произнес дядюшка Артур,- вполне осознает опасность. Это его неудачная манера выражаться и только.- Ее манеру он не осуждал - это была лишь освященная традицией фамильярность в разговоре аристократа с крестьянином.-Вы очень смелая женщина, Шарлотта.- Обмен любезностями для аристократов превыше всего.- Вы очень рисковали, когда подслушивали. Вас могли схватить.
- Меня схватили, сэр Артур.- Улыбка тронула ее губы, но не коснулась глаз.- Это вторая причина, по которой я оказалась здесь. Даже не зная о грозящей вам опасности, я все равно бы сбежала. Меня поймал мой муж. Он запер меня в каюте.- Она встала, ее сотрясала дрожь. Повернувшись спиной, она подняла намокшую темную блузку. Поперек спины шли три длинные сине-багровые полосы - следы от ударов плетью. Дядюшка Артур замер, затаив дыхание. Я пересек салон и стал рассматривать ее спину. Следы были примерно с дюйм шириной и наполовину опоясывали тело. Тут и там располагались мелкие кровавые точки. Я легко коснулся одного из следов. Мякоть вздулась и опухла, след был свежий, самый натуральный из тех, что мне доводилось видеть. Она не двигалась. Я отступил, и она повернулась к нам лицом.
- Мило, не правда ли? Но ощущение не из приятных.- Она улыбнулась все той же улыбкой.- Я могу показать кое-что похуже.
- Нет, нет, нет,- торопливо сказал дядюшка Артур.- В этом нет никакой необходимости.- Оп помолчал немного, затем выдавал из себя: - Дорогая Шарлотта, в какой же опасности вы оказались. Это жестокость, дьявольская жестокость. Чудовище, которое, возможно, находилось под действием наркотиков. Никогда бы этому не поверил! - Лицо у него стало красно-кирпичного цвета, голос был такой, словно Квинн держал его за горло. Он задыхался.Никто бы в это не поверил!
- Кроме прежней леди Скурос,- спокойно сказала она.Теперь я понимаю, почему она то и дело попадала в психбольницы, пока не умерла.- Она вся сжалась.- Я не хочу последовать за ней. Я сделана из более крепкого материала, чем Мадлен Скурос. Поэтому я собралась и убежала.- Она показала на маленькую полиэтиленовую сумку с одеждой, привязанную к поясу: - Как Дик Виттингтон, не правда ли?
- Они будут здесь задолго до полуночи, если обнаружат, что вы сбежали,- заметил я.
- Они обнаружат это только утром. Я часто запираю дверь каюты на ночь. Сегодня вечером я заперла ее изнутри.
- Да, это хорошо,- сказал я.- А вот стоять в мокрой одежде - не очень полезно. Это может кончиться воспалением легких. В моей каюте вы найдете полотенце. А после мы вас устроим в отеле "Колумбия".
- Я надеялась на большее...- Плечи ее опустились еще ниже, если только это было возможно; выражение отчаяния и крушения всех надежд было непередаваемо.- Вы оставите меня в таком месте, где они сразу найдут меня. Для меня нет безопасного места в Торбее. Они схватят меня и вернут назад, а мой муж запрет меня в каюте. Моя единственная надежда - бежать. Пожалуйста! Разве мы не можем бежать вместе?
- Нет.
- Мужчины не любят уклончивых ответов, так, что ли? Единственное, что ее удручало и унижало, это то, что она никак не могла задеть мое самолюбие. Она повернулась к дядюшке Артуру, взяла его руки в свои в сказала тихо: - Сэр Артур! Я взываю к вам, как к английскому джентльмену.- Черт с ним, с Калвертом, этим крестьянином, рожденным за границей. Можно мне остаться? Пожалуйста! Дядюшка Артур покосился на меня, колеблясь, заглянул в большие карие глаза Шарлотты Скурос и пропал.
- Конечно, вы можете остаться, моя дорогая Шарлотта.- Он склонился перед ней в классической манере, соответствующей его бороде и моноклю.- К вашим услугам, дорогая леди.
- Благодарю вас, сэр Артур.-Она улыбнулась мне, но не с триумфом или удовлетворением, а несколько заискивающе и дружелюбно.- Хорошо бы, Филип, чтобы мы пришла в соглашению, хотя бы молча. Что вы на это скажете?
- Если сэру Артуру угодно подвергать вас опасности, по сравнению с которой то, что ожидало вас в Торбее, просто ничто - это дело сэра Артура. Что же до всего остального, то здесь моего согласия не требуется. Я подчиненный и обязан выполнять приказы.
- Вы снисходительны до предела,- ядовито сказал дядюшка Артур.
- Виноват, сэр. Я не должен был подвергать сомнению ваши суждения, Я очень рад видеть леди. Но думаю, ей лучше находиться внизу, пока мы будем стоять у пирса, сэр.
- Разумная предосторожность,- мягко сказал дядюшка Артур. Ему приятна была моя покорность, мое признание исконных прав аристократии.
- Это будет недолго.- Я улыбнулся Шарлотте Скурос.- Мы покинем Торбей в течение часа.
- Не могу взять в толк, за что вы его взяли?
Я перевел взгляд с сержанта Мак-Дональда на человека с лицом, разбитым в кровь, и вновь на Мак-Дональда.
- Вторжение и нападение. Физическое насилие и сопротивление. Незаконное ношение опасного оружия с намерением совершить убийство. Чего же вы еще хотите?
- Ну ладно. Не так все просто, как кажется.- Сержант Мак-Дональд развел руками.- Он не вторгался и не нападал, мистер Петерсон. Он только ошвартовался. Закон не против, этого. Физическое насилие и сопротивление? Но он сам выглядит так, словно он жертва, а не преступник. И какое же у него было оружие, мистер Петерсон?
- Я не знаю. Он, должно быть, выбросил его за борт.
- Понятно. Выбросил за борт, говорите? Итак, мы не имеем никаких реальных доказательств преступных намерений.
Я начал немного уставать от сержанта Мак-Дональда. Оа быстро сговорился с мнимыми таможенниками, но со мной был исключительно сух.
- Вы хотите сказать, что это продукт коего больного воображения? Вы еще скажите, что я только что высадился на берег, напал на первого встречного, набил ему морду и приволок сюда, чтобы рассказать вам эту историю. Даже вы не настолько глупы, чтобы это проверить.
Его коричневое лицо стало красным, костяшки пальцев побелели. Он сказал мягко:
- Будьте добры не говорить со мной в таком тоне.
- Если вы и дальше будете упираться, как дурак, то я и буду считать вас дураком. Вы что, не собираетесь посадить его?
- Но против него нет ничего, кроме ваших слов.
- Есть. У меня есть свидетель. Он сейчас внизу, на старок пирсе. Адмирал сэр Артур Эрафорд-Джейсон. Очень уважаемый государственаыи деятель.
- Но когда я был у вас на судне, с вами был мистер Ханслетт.
- Он тоже там, внизу.- Я указал на своего пленника.Почему бы вам не задать несколько вопросов вашему приятелю?
- Я послал за врачом. Сначала он должен привести в порядок его лицо. Я не могу разобрать ни слова вз того, что он говорит.
- Врач тут не поможет,-сказал я.- Меня, например, гораздо больше беспокоит то, что он говорят по-итальянски.
- По-итальянски? Это я быстро установлю. Владелец кафе на Западных островах итальянец.
- Это пригодится. Мы должны задать нашему приятелю несколько вопросиков. Где его паспорт? Как он появился в этой стране? Кто его нанял и где он живет? Сержант долго смотрел на меня, затем медленно произнес:
- Вы очень странный морской биолог, мистер Петерсон.
- А вы очевь странный полицейский, мистер Мак-Дональд. Доброй ночи. Я пересек слабо освещенную улицу, вышел на мол и стал ждать в тени телефонной будки. Спустя две минуты по улице торопливо прошел человек с саквояжем и свернул к полицейскому участку. Он вышел через пять минут, что меня не удивило: это был маленький провинциальный эскулап, а тут требовалась госпитализация. Дверь полицейского участка снова отворилась, и оттуда быстро вышел сержант Мак-Дональд в наглухо застегнутом черном макинтоше. Он быстро шагал вдоль мола, не глядя по сторонам, поэтому мне легко было следовать за ним. Ои повернул к старому каменному пирсу. В конце пирса он зажег фонарь, спустился по веревочной лестнице и подтянул за цепь маленькую лодку.
- Почему они не снабдили вас телефоном или передатчиком для срочных сообщений? - спросил я.- В такую ночь можно погибнуть в холодных волнах, так и не добравшись до "Шангри-Ла".
Он медлеиво выпрямился, выпустил конец из рук, и лодка исчезла в темноте. Он медленно поднялся по лестнице, очень медленно и тяжело, как старик, и спокойно спросил:
- Что это вы сказали о "Шангри-Ла"?
- Я не хочу принуждать вас, сержант,- приветливо сказал я.- Вы не можете разглашать служебные тайны. Вы ведь служите вашим хозяевам и теперь отправляетесь туда, чтобы сообщить, что один из их наемников серьезно искалечен и что у этого Петерсона серьезнейшие подозрения насчет сержанта Ман-Дональда. Так?
- Я не понимаю, о чем вы говорите,- отрешенно произнес он.- "Шангри-Ла"? Я не думал даже приближаться к "Шангри-Ла".
- Тогда куда же вы собрались? Ну, говорите... Ловить рыбу? Что-то не видно ваших снастей...
- А как вы объясните ваши собственные дела? - спросил Мак-Дональд.
- Я как раз этим в занимаюсь. Присоединяйтесь, сержант. Давайте поразмыслим о вашем итальянском парнишке. Я привожу его к вам, имея лишь смутные подозрения, что вы тоже в чем-то замешаны. Привожу, чтобы посмотреть, как вы отреагируете. И у меня не остается никаких сомнений. Вы прекрасно отреагировали.
- Я, может, не такой умный, мистер Петерсон,- с достоинством возразил он, - но я н не полный идиот. Я думал, вы один из них или что-то в этом роде.- Он помолчал.- Но вы не из тех. Вы из службы безопасности.
- Да, я из службы безопасности.- Я указал туда, где в двадцати ярдах от нас стоял "Файркрест".- Вам лучше побеседовать с моим боссом.
- Я не подчиняюсь службе безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30