Есть просто наука.
– Это нелогичное утверждение, – сразу же ответил Сирок.
– Нет, – настаивал Спок. – Вся наука – вулканская, человеческая или даже клингонская – стремится к знанию и истине. Методы, используемые для достижения этой цели, на самом деле не имеют такого значения, как результаты.
– Но человеческая наука часто спотыкается, следует методом проб и ошибок, утомительных поисков, – сказал Сирок. – Вулканская наука полностью логична и рациональна. Из-за наших методов размышлений наши эксперименты никогда не приводят к неожиданным или непригодным для использования результатам. Мы слишком дисциплинированы, чтобы удивляться. Вулканская наука – процесс логической развертки, а не простых открытий.
Он произнес слово открытие как если бы оно было слегка вульгарным.
– Вынужден не согласиться. Позвольте привести вам пример, который покажет, что я имею ввиду, – медленно сказал Спок. – На борту «Энтерпрайза» я увидел команду из нескольких сотен человек, занимающихся наукой. Они не были однородным коллективом. Люди по характеру больше отличаются нежели вулканцы. И они не пытались скрывать свои эмоции. Они смеялись, чувствовали напряжение, иногда даже боялись. И все же они добивались своих целей. Даже больше, потому что они делали так, что там я ощущал то, чего не чувствую здесь.
– Что это?
– Благожелательность, – сказал Спок.
Сирок встал.
– Вот. Вы видите свою человеческую слабость.
Спок прищурился на него.
– Мне очень жаль, но я не вижу.
С жестом нетерпения Сирок ответил:
– Желание быть среди людей нелогично для вулканца. Как вы сами только что сказали, люди рабы своих эмоций.
– Не думаю, что я это сказал.
– А как же ваши слова? ?Они не пытались скрывать свои эмоции. Они смеялись, чувствовали напряжение, иногда даже боялись.? Подобное окружение не поощряет ясность мысли и логические действия. Хуже того, такие реакции заразительны, Спок. Если бы вы жили среди людей, сколько времени прошло бы прежде чем ваша наследственность сделала вас воистину одним из них? У вас острый ум, кузен. И было бы жалко сделать его добычей каждой беспорядочной эмоции, которая могла бы встретиться на вашем пути.
Спок встал.
– Мой отец работает с людьми и со многими другими видами. И все же я не думаю, что он подхватил болезнь эмоций.
– Ваш отец вулканец, – напомнил ему Сирок.
Так что этот вопрос отложили на другой день. Спок продолжал размышлять над аргументами, которые он мог бы использовать, чтобы убедить своего кузена в своей точке зрения, и которые он все-таки не использовал. Он думал: а что если Сирок частично прав? Что если благожелательность, которую я испытал на борту «Энтерпрайза» затронула меня эмоционально? Он был не уверен, что ощущение причастности, приятия на самом деле не было эмоцией. Однако, как предупреждал его Сарек, радостные чувства были самыми предательскими. И конечно же он почувствовал влияние скептицизма, которое он видел в лицах своих товарищей студентов, и – немного лучше скрытых – на лицах преподавателей.
После ужина следующим вечером Спок снова поднял этот вопрос с Сироком. Они сидели в комнате отдыха, и их дискуссия была слишком спокойной, чтобы называться спором. Слова Спока были тихими, и Сирок отвечал не громче. Их проблема была логической прогрессией. Однако несмотря на радушие, Сирок снова был уверен, что Спок не прав.
– Вы выросли на Вулкане, – заметил он. – Ваш отец вулканец. Поэтому и по образованию, и по наследственности вы должны чувствовать себя как дома среди вулканцев. Думать, что человеческое общество лучше, значит признавать ваше слабое человеческое наследие…
Его прервал звонок; три музыкальных аккорда. Из комнаты Спока прозвучал голос компьютера:
– Сообщение от Сарека для его сына Спока.
Спок встал и поспешил в свою комнату.
– Спок слушает, – сказал он. – Продолжить сообщение.
Над его столом замерцал голографический дисплей виртуального экрана коммуникатора. Лицо Сарека, странно напряженное, привело Спока в замешательство.
– Я звонил, чтобы сказать тебе, чтобы ты немедленно возвращался домой, – сказал Сарек.
Удивленный Спок уставился на Сирока, который приподнял бровь в молчаливом вопросе. Своему отцу Спок сказал:
– Отец, почему я должен вернуться домой?
– Твоя мать выздоравливает, – сказал Сарек.
– Что случилось? – Спок не смог удержать настойчивость, проникшую в его голос, и произнес это громче, чем хотел.
В глазах Сарека промелькнула вспышка неприязни.
– Спок, не показывай эмоции. Я звонил чтобы сказать тебе, что на Аманду напали. Ради твоей собственной безопасности и ради безопасности семьи ты должен немедленно вернуться домой.
Глава 7
– Где мама?
Сарек ушел с головой в разговор со своей ученицей Т’Лак. При неожиданном вмешательстве он поднял взгляд на своего сына.
– Спок, ты вмешался с неподобающей поспешностью, и твой голос почти резок.
Спок стиснул руки, сражаясь за контроль. Т’Лак, высокая молодая вулканка, опустила взгляд. Хотя она была двоюродной сестрой Спока, вулканцы полагали, что семейные перепалки должны всегда оставаться личным делом. Сделав глубокий вдох, Спок пробормотал:
– Прошу прощения, отец. Твое сообщение вызвало у меня серьезную озабоченность. Когда пилот аэрокара сел на транспортной платформе, нас встретили охранники. Их присутствие усилило мое беспокойство, и меня занесло.
– Охранники это мера предосторожности, – сказал Сарек. – Очевидно наша семья стала жертвой какой-то вендетты, кампании возмездия. Это весьма нелогично, но мы должны справиться с проблемой. Что касается Аманды, то она в своей комнате. Ты можешь посетить ее если хочешь, но не расстраивай ее. Помни, она человек.
– Я вряд ли это забуду, – сказал Спок.
Он поспешил к комнате Аманды. Дверь зазвонила, возвещая о нем, и он услышал как голос его матери произнес:
– Входи Спок.
Она лежала на кровати, накрытая нелогичной простыней и одеялом. Внимание Спока сосредоточилось на белом бандаже, в который была заключена левая рука его матери.
– Ты была ранена, – сказал он.
– Царапина, – ответила Аманда. – Входи и сядь рядом со мной.
Спок занял стул возле кровати. Комната его матери была украшена по земному двухмерными картинами пейзажей, изобилующих невероятным количеством зелени, и бушующей воды. Ее кровать, стол, и стулья были антиквариатными, изящным, но не совсем удовлетворяющими функциональности в логичной манере вулканской обстановки.
– Тебе больно? – спросил Спок, чувствуя себя неловко и не к месту.
– Не очень. Повязка –это ускоритель. Я думаю, что рана уже закрылась, а повязка теперь удалит любые шрамы. Я буду в порядке через три дня. – Она улыбнулась. – Спасибо за заботу.
– Это естественно, – ответил Спок. – Я твой сын.
– Да, ты мой сын. – Через мгновение Аманда произнесла. – Полагаю ты хочешь знать что случилось. И я уверена, что Сарек тебе не сказал.
– Да, не сказал. Но если ты не хочешь говорить об этом, если воспоминания болезненны…
– Нет, я не против, – вздохнула Аманда. – Это был странно, Спок. Вчера утром я получила из города сообщение. Человек, который назвался Вурналлом, и представился как аркадианский торговец, сказал мне, что он слышал, будто я собираю экзотические растения. Он заявил, что у него как раз есть выбор пустынных суккулентов с Цети IV, и показал мне некоторые из них. Я купила двадцать пять, и он согласился доставить их мне тем же днем. Наверное я должна была что-то заподозрить.
– Почему?
Аманда пожала плечами, затем поморщилась.
– Ой. Когда я резко двигаюсь, это все еще причиняет мне боль. Почему я должна была заподозрить что-то неладное? Ну, для начала Вурналл на самом деле выглядел не как человек. Он носил традиционный тюрбан и вуаль цетианских кочевников, но он был слишком низкорослым и крепким для цетианца. И его акцент был не совсем правильный –он говорил по вулкански, и универсальный переводчик не понадобился.
Спок кивнул.
– А нападение?
– Оно было несуразным. Вурналл приехал днем с растениями в двух плоских картонных коробках. Он предложил помочь мне отнести их в сад, и я пошла впереди. Как только я поставила свою коробку, то услышала, как он опустил свою, и краем глаза увидела, как он вытащил оружие: короткий изогнутый кинжал. Я испугалась и закричала. Спок, ты в порядке?
– Да, мама, – сказал Спок.
Аманда наградила его напряженным взглядом.
– Ты бледен. Это расстроило тебя.
– Я могу управлять своими чувствами. Что произошло?
– Помни Спок, я в порядке, – сказала Аманда, касаясь его руки. – Мужчина ударил меня. Я вскинула руки и отразила нападение, но кинжал ранил меня. К счастью в кабинете работала Т’Лак. Она выбежала, когда услышала мой крик. Я отступила от Вурналла и споткнулась о растения. Они в своих небольших горшочках раскатились повсюду. Вурналл склонился надо мной, готовый ударить снова, когда я увидела за его плечом Т’Лак. Она просто потянулась и схватила его за шею. Мужчина упал без сознания.
– Я знаю технику, – сказал Спок, – хотя на самом деле никогда ею не пользовался.
– Это все, – сказала Аманда. – За исключением того, что Сарек был потрясен.
Глаза Спока сузились.
– Отец? Не могу в это поверить.
– Но это так, – с улыбкой сказала Аманда. – Разве это не иронично? Я эмоциональный человек, но я отделалась простой царапиной. А твой отец – бесстрастный вулканец – пошел на безумный шаг, отозвав тебя из Научной Академии, и вызвав охрану из службы безопасности. Думаю больше всего его встревожило то, что он обнаружил, что Вурналл не цетианец, а маратанец.
Спок ахнул.
– Что?
– Видишь? Даже ты поражен. – Аманда зевнула. – Прошу прощения. Еще один эффект ускоренного заживления – процесс делает меня сонной. Остальное спроси у отца. И не волнуйся, Спок. Этот человек под арестом, а я буду в порядке.
Она закрыла глаза. Спок сидел возле ее кровати, пока не убедился, что она уснула. Потом он тихо и осторожно, чтобы не потревожить ее, покинул комнату. Он обнаружил Сарека в его затемненном кабинете, сидящим перед компьютером и опирающимся подбородком на сплетенные пальцы.
– Я сожалею о своем поведении, – сказал Спок.
– Оно было понятно. Можешь сесть, если хочешь. – Спок занял место рядом со своим отцом. После минутного молчания Сарек произнес. – Что-то ужасно неправильно. Убийца маратанец.
– Мама сказала мне об этом.
– Он член клана Минака. Бывшего мятежника. Но он также связан с кланом Туана. Он ничего не сказал властям. – Сарек вздохнул. – Я только что связывался с руководителем службы безопасности, назначенным на это дело. Я собираюсь отправиться туда, чтобы настаивать на мелдинге.
Вопреки себе Спок был поражен.
– Отец! Мелдинг серьезное нарушение уединения личности.
– Я прекрасно об этом осведомлен, – ответил Сарек. – Но я должен защитить свою семью, Спок. Под угрозой даже большее. Некоторые голоса уже призывают к возвращению к традиционной иззначенным ьзовался.
а я увидела, как он вытащил оружие: короткий изогноляции Вулкана. Они говорят, что наши космопорты слишком открыты. У нас не было серьезного насилия на протяжении многих столетий, но теперь оно случается. Всю свою жизнь я работал, чтобы помочь Вулкану стать нормальной и ценной частью Объединенной Федерации Планет. И было бы жестокой иронией, если бы акт, направленный против моей семьи, закончился бы тем, что Вулкан снова стал бы занн кана, если бы акт, направленный на мою семью закончился крытой планетой.
– Я понимаю, – сказал Спок. – Отец, могу я сопровождать тебя?
– Здесь ты в большей безопасности.
В темноте Спок мог видеть только очертание лица своего отца.
– У меня есть друг маратанец, – напомнил ему Спок. – И эти затруднения затрагивают лично меня. Я твой сын.
На протяжении нескольких секунд Сарек молчал. Потом медленно, словно был старым, утомленным человеком, он поднялся со своего стула.
– Хорошо. Идем со мной.
Поездка в центр службы безопасности на аэрокаре заняла всего несколько минут. Два офицера охраны, мужчина и женщина, оба несколько более крепкие чем большинство вулканцев, ввели Спока и его отца в особую комнату с серыми плоскими стенами. В дальнем конце комнаты позади мерцающего желтого силового поля стоял пленник маротанец средних лет. На нем была простая туника и брюки; его лицо застыло от решимости, а губы были крепко сжаты.
– Он ничего не сказал, – спокойно произнесла офицер, женщина по имени Т’Мар.
– Именно поэтому я настаиваю на мелдинге, – ответил Сарек глядя на вызывающую фигуру, заключенную за силовым пона цающего желтого силового поля. лем. – Пока мы не уверены, что это не часть какого-то большого заговора, мы должны рискнуть нарушением его уединения.
Шанак, офицер службы безопасности, покачал головой.
– Нет, Сарек. Это невозможно.
– Но это может быть кризис, который скажется на будущих отношениях нашего народа с любым другими разумными видами, – доказывал Сарек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
– Это нелогичное утверждение, – сразу же ответил Сирок.
– Нет, – настаивал Спок. – Вся наука – вулканская, человеческая или даже клингонская – стремится к знанию и истине. Методы, используемые для достижения этой цели, на самом деле не имеют такого значения, как результаты.
– Но человеческая наука часто спотыкается, следует методом проб и ошибок, утомительных поисков, – сказал Сирок. – Вулканская наука полностью логична и рациональна. Из-за наших методов размышлений наши эксперименты никогда не приводят к неожиданным или непригодным для использования результатам. Мы слишком дисциплинированы, чтобы удивляться. Вулканская наука – процесс логической развертки, а не простых открытий.
Он произнес слово открытие как если бы оно было слегка вульгарным.
– Вынужден не согласиться. Позвольте привести вам пример, который покажет, что я имею ввиду, – медленно сказал Спок. – На борту «Энтерпрайза» я увидел команду из нескольких сотен человек, занимающихся наукой. Они не были однородным коллективом. Люди по характеру больше отличаются нежели вулканцы. И они не пытались скрывать свои эмоции. Они смеялись, чувствовали напряжение, иногда даже боялись. И все же они добивались своих целей. Даже больше, потому что они делали так, что там я ощущал то, чего не чувствую здесь.
– Что это?
– Благожелательность, – сказал Спок.
Сирок встал.
– Вот. Вы видите свою человеческую слабость.
Спок прищурился на него.
– Мне очень жаль, но я не вижу.
С жестом нетерпения Сирок ответил:
– Желание быть среди людей нелогично для вулканца. Как вы сами только что сказали, люди рабы своих эмоций.
– Не думаю, что я это сказал.
– А как же ваши слова? ?Они не пытались скрывать свои эмоции. Они смеялись, чувствовали напряжение, иногда даже боялись.? Подобное окружение не поощряет ясность мысли и логические действия. Хуже того, такие реакции заразительны, Спок. Если бы вы жили среди людей, сколько времени прошло бы прежде чем ваша наследственность сделала вас воистину одним из них? У вас острый ум, кузен. И было бы жалко сделать его добычей каждой беспорядочной эмоции, которая могла бы встретиться на вашем пути.
Спок встал.
– Мой отец работает с людьми и со многими другими видами. И все же я не думаю, что он подхватил болезнь эмоций.
– Ваш отец вулканец, – напомнил ему Сирок.
Так что этот вопрос отложили на другой день. Спок продолжал размышлять над аргументами, которые он мог бы использовать, чтобы убедить своего кузена в своей точке зрения, и которые он все-таки не использовал. Он думал: а что если Сирок частично прав? Что если благожелательность, которую я испытал на борту «Энтерпрайза» затронула меня эмоционально? Он был не уверен, что ощущение причастности, приятия на самом деле не было эмоцией. Однако, как предупреждал его Сарек, радостные чувства были самыми предательскими. И конечно же он почувствовал влияние скептицизма, которое он видел в лицах своих товарищей студентов, и – немного лучше скрытых – на лицах преподавателей.
После ужина следующим вечером Спок снова поднял этот вопрос с Сироком. Они сидели в комнате отдыха, и их дискуссия была слишком спокойной, чтобы называться спором. Слова Спока были тихими, и Сирок отвечал не громче. Их проблема была логической прогрессией. Однако несмотря на радушие, Сирок снова был уверен, что Спок не прав.
– Вы выросли на Вулкане, – заметил он. – Ваш отец вулканец. Поэтому и по образованию, и по наследственности вы должны чувствовать себя как дома среди вулканцев. Думать, что человеческое общество лучше, значит признавать ваше слабое человеческое наследие…
Его прервал звонок; три музыкальных аккорда. Из комнаты Спока прозвучал голос компьютера:
– Сообщение от Сарека для его сына Спока.
Спок встал и поспешил в свою комнату.
– Спок слушает, – сказал он. – Продолжить сообщение.
Над его столом замерцал голографический дисплей виртуального экрана коммуникатора. Лицо Сарека, странно напряженное, привело Спока в замешательство.
– Я звонил, чтобы сказать тебе, чтобы ты немедленно возвращался домой, – сказал Сарек.
Удивленный Спок уставился на Сирока, который приподнял бровь в молчаливом вопросе. Своему отцу Спок сказал:
– Отец, почему я должен вернуться домой?
– Твоя мать выздоравливает, – сказал Сарек.
– Что случилось? – Спок не смог удержать настойчивость, проникшую в его голос, и произнес это громче, чем хотел.
В глазах Сарека промелькнула вспышка неприязни.
– Спок, не показывай эмоции. Я звонил чтобы сказать тебе, что на Аманду напали. Ради твоей собственной безопасности и ради безопасности семьи ты должен немедленно вернуться домой.
Глава 7
– Где мама?
Сарек ушел с головой в разговор со своей ученицей Т’Лак. При неожиданном вмешательстве он поднял взгляд на своего сына.
– Спок, ты вмешался с неподобающей поспешностью, и твой голос почти резок.
Спок стиснул руки, сражаясь за контроль. Т’Лак, высокая молодая вулканка, опустила взгляд. Хотя она была двоюродной сестрой Спока, вулканцы полагали, что семейные перепалки должны всегда оставаться личным делом. Сделав глубокий вдох, Спок пробормотал:
– Прошу прощения, отец. Твое сообщение вызвало у меня серьезную озабоченность. Когда пилот аэрокара сел на транспортной платформе, нас встретили охранники. Их присутствие усилило мое беспокойство, и меня занесло.
– Охранники это мера предосторожности, – сказал Сарек. – Очевидно наша семья стала жертвой какой-то вендетты, кампании возмездия. Это весьма нелогично, но мы должны справиться с проблемой. Что касается Аманды, то она в своей комнате. Ты можешь посетить ее если хочешь, но не расстраивай ее. Помни, она человек.
– Я вряд ли это забуду, – сказал Спок.
Он поспешил к комнате Аманды. Дверь зазвонила, возвещая о нем, и он услышал как голос его матери произнес:
– Входи Спок.
Она лежала на кровати, накрытая нелогичной простыней и одеялом. Внимание Спока сосредоточилось на белом бандаже, в который была заключена левая рука его матери.
– Ты была ранена, – сказал он.
– Царапина, – ответила Аманда. – Входи и сядь рядом со мной.
Спок занял стул возле кровати. Комната его матери была украшена по земному двухмерными картинами пейзажей, изобилующих невероятным количеством зелени, и бушующей воды. Ее кровать, стол, и стулья были антиквариатными, изящным, но не совсем удовлетворяющими функциональности в логичной манере вулканской обстановки.
– Тебе больно? – спросил Спок, чувствуя себя неловко и не к месту.
– Не очень. Повязка –это ускоритель. Я думаю, что рана уже закрылась, а повязка теперь удалит любые шрамы. Я буду в порядке через три дня. – Она улыбнулась. – Спасибо за заботу.
– Это естественно, – ответил Спок. – Я твой сын.
– Да, ты мой сын. – Через мгновение Аманда произнесла. – Полагаю ты хочешь знать что случилось. И я уверена, что Сарек тебе не сказал.
– Да, не сказал. Но если ты не хочешь говорить об этом, если воспоминания болезненны…
– Нет, я не против, – вздохнула Аманда. – Это был странно, Спок. Вчера утром я получила из города сообщение. Человек, который назвался Вурналлом, и представился как аркадианский торговец, сказал мне, что он слышал, будто я собираю экзотические растения. Он заявил, что у него как раз есть выбор пустынных суккулентов с Цети IV, и показал мне некоторые из них. Я купила двадцать пять, и он согласился доставить их мне тем же днем. Наверное я должна была что-то заподозрить.
– Почему?
Аманда пожала плечами, затем поморщилась.
– Ой. Когда я резко двигаюсь, это все еще причиняет мне боль. Почему я должна была заподозрить что-то неладное? Ну, для начала Вурналл на самом деле выглядел не как человек. Он носил традиционный тюрбан и вуаль цетианских кочевников, но он был слишком низкорослым и крепким для цетианца. И его акцент был не совсем правильный –он говорил по вулкански, и универсальный переводчик не понадобился.
Спок кивнул.
– А нападение?
– Оно было несуразным. Вурналл приехал днем с растениями в двух плоских картонных коробках. Он предложил помочь мне отнести их в сад, и я пошла впереди. Как только я поставила свою коробку, то услышала, как он опустил свою, и краем глаза увидела, как он вытащил оружие: короткий изогнутый кинжал. Я испугалась и закричала. Спок, ты в порядке?
– Да, мама, – сказал Спок.
Аманда наградила его напряженным взглядом.
– Ты бледен. Это расстроило тебя.
– Я могу управлять своими чувствами. Что произошло?
– Помни Спок, я в порядке, – сказала Аманда, касаясь его руки. – Мужчина ударил меня. Я вскинула руки и отразила нападение, но кинжал ранил меня. К счастью в кабинете работала Т’Лак. Она выбежала, когда услышала мой крик. Я отступила от Вурналла и споткнулась о растения. Они в своих небольших горшочках раскатились повсюду. Вурналл склонился надо мной, готовый ударить снова, когда я увидела за его плечом Т’Лак. Она просто потянулась и схватила его за шею. Мужчина упал без сознания.
– Я знаю технику, – сказал Спок, – хотя на самом деле никогда ею не пользовался.
– Это все, – сказала Аманда. – За исключением того, что Сарек был потрясен.
Глаза Спока сузились.
– Отец? Не могу в это поверить.
– Но это так, – с улыбкой сказала Аманда. – Разве это не иронично? Я эмоциональный человек, но я отделалась простой царапиной. А твой отец – бесстрастный вулканец – пошел на безумный шаг, отозвав тебя из Научной Академии, и вызвав охрану из службы безопасности. Думаю больше всего его встревожило то, что он обнаружил, что Вурналл не цетианец, а маратанец.
Спок ахнул.
– Что?
– Видишь? Даже ты поражен. – Аманда зевнула. – Прошу прощения. Еще один эффект ускоренного заживления – процесс делает меня сонной. Остальное спроси у отца. И не волнуйся, Спок. Этот человек под арестом, а я буду в порядке.
Она закрыла глаза. Спок сидел возле ее кровати, пока не убедился, что она уснула. Потом он тихо и осторожно, чтобы не потревожить ее, покинул комнату. Он обнаружил Сарека в его затемненном кабинете, сидящим перед компьютером и опирающимся подбородком на сплетенные пальцы.
– Я сожалею о своем поведении, – сказал Спок.
– Оно было понятно. Можешь сесть, если хочешь. – Спок занял место рядом со своим отцом. После минутного молчания Сарек произнес. – Что-то ужасно неправильно. Убийца маратанец.
– Мама сказала мне об этом.
– Он член клана Минака. Бывшего мятежника. Но он также связан с кланом Туана. Он ничего не сказал властям. – Сарек вздохнул. – Я только что связывался с руководителем службы безопасности, назначенным на это дело. Я собираюсь отправиться туда, чтобы настаивать на мелдинге.
Вопреки себе Спок был поражен.
– Отец! Мелдинг серьезное нарушение уединения личности.
– Я прекрасно об этом осведомлен, – ответил Сарек. – Но я должен защитить свою семью, Спок. Под угрозой даже большее. Некоторые голоса уже призывают к возвращению к традиционной иззначенным ьзовался.
а я увидела, как он вытащил оружие: короткий изогноляции Вулкана. Они говорят, что наши космопорты слишком открыты. У нас не было серьезного насилия на протяжении многих столетий, но теперь оно случается. Всю свою жизнь я работал, чтобы помочь Вулкану стать нормальной и ценной частью Объединенной Федерации Планет. И было бы жестокой иронией, если бы акт, направленный против моей семьи, закончился бы тем, что Вулкан снова стал бы занн кана, если бы акт, направленный на мою семью закончился крытой планетой.
– Я понимаю, – сказал Спок. – Отец, могу я сопровождать тебя?
– Здесь ты в большей безопасности.
В темноте Спок мог видеть только очертание лица своего отца.
– У меня есть друг маратанец, – напомнил ему Спок. – И эти затруднения затрагивают лично меня. Я твой сын.
На протяжении нескольких секунд Сарек молчал. Потом медленно, словно был старым, утомленным человеком, он поднялся со своего стула.
– Хорошо. Идем со мной.
Поездка в центр службы безопасности на аэрокаре заняла всего несколько минут. Два офицера охраны, мужчина и женщина, оба несколько более крепкие чем большинство вулканцев, ввели Спока и его отца в особую комнату с серыми плоскими стенами. В дальнем конце комнаты позади мерцающего желтого силового поля стоял пленник маротанец средних лет. На нем была простая туника и брюки; его лицо застыло от решимости, а губы были крепко сжаты.
– Он ничего не сказал, – спокойно произнесла офицер, женщина по имени Т’Мар.
– Именно поэтому я настаиваю на мелдинге, – ответил Сарек глядя на вызывающую фигуру, заключенную за силовым пона цающего желтого силового поля. лем. – Пока мы не уверены, что это не часть какого-то большого заговора, мы должны рискнуть нарушением его уединения.
Шанак, офицер службы безопасности, покачал головой.
– Нет, Сарек. Это невозможно.
– Но это может быть кризис, который скажется на будущих отношениях нашего народа с любым другими разумными видами, – доказывал Сарек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12