Так, держась за руки, они и дошли до самого выхода.
***
В дальнейшем этот отпуск стал одним из самых приятных воспоминаний в жизни Кирка. Маккой добросовестно выполнял свое обещание и показывал другу все достопримечательности Центавра. Обычно по утрам они садились в прогулочный флайер Уайзерзов и часами кружили над бескрайними лесами и полями. В то время число жителей планеты неуклонно увеличивалось, и люди жили в основном в крупных городах или рядом с ними вдоль западного и восточного побережий северного континента.
Был на планете еще и южный континент, он назывался Новая Европа. Народу здесь жило меньше, и города были расположены в основном на восточном побережье. Зато хорошо было развито сельское хозяйство.
И, тем не менее, большая часть территории Центавра осталась неосвоенной, и было много мест, где еще не ступала нога человека.
Семена различных растений, привезенных первыми колонистами с Земли, были рассеяны по всему северному континенту, дали хорошие всходы, и теперь земные вязы и клены спокойно росли среди местных деревьев с плоским стеблем и прочей растительности. Но подбор семян не был стихийным, а осуществлялся опытными экологами, так что земные растения стали здесь привычным явлением.
Но, надо сказать, в целом ландшафты на Центавре отличались от таковых на Земле. Летая над бескрайними просторами северного континента, или точнее над Новой Америкой, Кирк видел гигантские водопады, чуть ли не в полкилометра высотой, огромные каньоны и горные вершины. Порою они резко сменялись на бесконечные и ровные, как стол, поля или длинные вереницы ярко-голубых озер.
Однажды во время такого полета над девственными просторами Центавра Кирк и Джоанна видели, как земной олень ускользнул от местного медведя-оборотня. Девочка взвизгнула от радости и захлопала в ладоши, когда олень чудом избежал смерти и спасся от преследователя.
Но по-настоящему глубоким чувством к этой планете Кирк проникся после того, как они втроем побывали на одной из равнин в тысяче километров от Новых Афин. До сих пор Кирк никогда не испытывал особого восторга при посещении каких-либо мест, его взор всегда был обращен к звездам, и он благодарил судьбу, что живет в такое время, когда можно покинуть землю и устремиться в бескрайние просторы космоса. Джим принадлежал к такой категории людей, которые не могут долго оставаться на одном месте. Это вечные странники, и смысл их жизни в постоянном движении. Он хорошо чувствовал себя только на корабле, и “Фаррагут” стал его домом. Джеймс Кирк честно служил Федерации, защищать интересы которой в свое время поклялся. Но Федерация была все же каким-то необъятным и абстрактным понятием, наподобие существовавшей когда-то Организации Объединенных Наций. Кирк с пониманием и уважением относился к истории своих родных Соединенных Штатов и в то же время сознавал, что излишний патриотизм его предков в свое время чуть не выродился в оголтелый национализм. Поэтому понятие “Родина” не было для него чем-то священным и самым прекрасным.
Теперь же, увидев с высоты птичьего полета этот совершенно нетронутый и никому неизвестный клочок земли, Кирк был просто очарован его красотой и тронут до глубины души.
– Боунз, – спросил он, прижавшись лицом к стеклу, – что это за местность сейчас под нами?
– Не знаю, – ответил Маккой. Оторвавшись от созерцания приборной доски, он глянул вниз. – На навигационной карте этот участок никак не обозначен. Похоже, топографы сюда еще не добрались. А местечко действительно милое, а?
– Давай-ка спустимся вниз, – предложил Кирк.
Взглянув на своего друга, Маккой с удивлением заметил, с каким благоговением и восторгом тот рассматривает простиравшуюся внизу долину. Снисходительно улыбнувшись, он задал флайеру режим посадки, и они мягко опустились на небольшой базальтовый выступ, который пологим мысом вдавался в долину.
С севера на юг, почти идеально по центру, местность пересекала неширокая речка с быстрым течением и кристально чистой водой. Окружающие холмы покрывала пышная растительность, что придавало рельефу весьма причудливую форму. Кирк видел, как среди кустов мелькают какие-то животные, и слышал многоголосое щебетание птиц в кронах деревьев. Дальше, за холмами, окружавшими долину, виднелись высокие горные цепи.
Воистину, в сокровищнице природы Центавра это была одна из самых прекрасных жемчужин, и Кирк впервые в жизни почувствовал, что нашел такое место, которое ему не хочется покидать.
– Боунз, – тихо окликнул он своего друга, – какие у нас сейчас координаты?
– Я не посмотрел. Но они зафиксированы в компьютере флайера.
– Ты знаешь… Я хочу…, я хотел бы оставить за собой этот участок.
***
В следующие несколько недель Кирк трижды посещал эту долину. Первые два раза он прилетал сюда один, взяв только кое-какое туристское снаряжение. И больше ничего. Не брал он с собой даже расческу и бритву. Оба раза Кирк жил там по четыре дня, наслаждаясь красотой природы, покоем и пребывал в блаженном умиротворении.
В третий раз он пригласил с собой одну очаровательную медсестру из медицинского центра Звездного Флота, где он проходил врачебное освидетельствование по прибытии в Новые Афины. Они беззаботно провели там целую неделю, и оба получили от поездки несказанное удовольствие.
Через несколько дней после этого Фред Уайзерз нашел Кирку хорошего адвоката, который быстро и без лишних затрат оформил покупку почти двух тысяч гектаров земли в указанной местности. Дикие, неосвоенные и незанесенные в государственный реестр земли стоили на Центавре относительно дешево, и тем не менее Кирку пришлось вложить в это дело практически все свои сбережения. Это приобретение оказалось самым ценным в его жизни, и свидетельство о праве владения долиной Кирк спрятал в ту же папку, где хранил документы на “Орден за личную доблесть”.
***
Его отпуск как-то незаметно и очень быстро подошел к концу. Кирк обещал Уайзерзам и Джоанне приезжать к ним почаще. Он снова вернулся на “Фаррагут” и приступил к обязанностям офицера тактических вооружений. Однако этот этап в карьере лейтенанта Джеймса Кирка оборвался внезапно и весьма трагически. Во время экспедиции на четвертую планету системы Тикхо крейсер подвергся неожиданной атаке со стороны гигантского сгустка некой биомассы, известной под названием “космическое облако”. В результате весь экипаж вместе с капитаном Гарровиком погиб.
В это время Кирк находился в составе десантного отряда, высадившегося на Тикхо IV. Он так и не смог до конца понять, почему остался жив. И этот вопрос не давал Кирку покоя на протяжении многих лет.
Сразу же после трагедии Кирк в незамедлительном порядке отправил своему адвокату в Новые Афины телеграмму следующего содержания: “Срочно заменить регистрационный код моего земельного участка на топографическое название “Долина Гарровика”. Кирк”.
***
По мере того, как Джеймс Тиберий Кирк продвигался по службе, росло и его жалование. Командование Звездного Флота платило своим особо отличившимся офицерам неслыханные суммы в знак признания их выдающихся заслуг и дабы стимулировать на новые подвиги. Однако, как и большинство офицеров-астролетчиков, Кирк во время долгих экспедиций не мог потратить и сотой доли этих денег. Поэтому почти все жалованье он сразу же переводил на свой счет в банке Федерации. Состояние из года в год росло, и Кирк разбил счет на две части. Первую и наиболее значительную часть он оформил на имя своего единственного родственника – старшего брата Сэма. Но вскоре брат и его жена трагически погибли, и деньги перешли их сыну Питеру.
Вторую часть Кирк перевел в новоафинский филиал и поручил своему адвокату постепенно скупать всю оставшуюся в долине землю. Он не давал юристу каких-либо особых инструкций, полагаясь на его профессиональную честность и предоставляя относительную свободу действий.
В итоге через двенадцать лет после первой поездки на Центавр Кирк владел практически всей Долиной Гарровика и территорией, прилегающей к реке, называвшейся теперь Фаррагут, на тридцать километров вниз по течению от самого истока. Ему также принадлежало право осваивать все природные ресурсы на этой земле и использовать их по своему усмотрению. Естественно, Кирк ни в коем случае не собирался устраивать там рудники и прочие разработки, но это давало ему твердую уверенность, что никто не посмеет покушаться на его собственность и наносить вред природе. А причины для беспокойства были. Уже несколько раз адвокат информировал Кирка о том, что агенты по продаже земель и горнодобывающие компании готовы, не торгуясь, выложить за Долину кругленькую сумму. Но тот категорически отказывался от любых предложений. В глубине души Кирк даже гордился, а порой и удивлялся собственной предусмотрительности, обеспечившей ему право безраздельно владеть этим райским уголком планеты.
На том базальтовом мысе, где они впервые приземлились, Кирк построил небольшой, но очень уютный бревенчатый дом. Он не привык к роскоши, поэтому строение было весьма скромным, хотя и со всеми удобствами. Энергия подавалась от сооруженной возле реки геотермальной станции. Оттуда же через фильтры поступала вода.
Но самое интересное, что этот дом оказался единственной в Федерации деревянной постройкой, оснащенной собственной линией субкосмической связи со Штабом Звездного Флота. Она была проведена, когда Кирк стал капитаном “Энтерпрайза”.
После этого он едва не поддался искушению окрестить свое жилище “Капитанским срубом”, но, подумав, решил этого не делать. Для себя Кирк никак не называл эту местность и предпочитал думать о доме просто как о своем доме.
Став капитаном и приняв командование “Энтерпрайзом”, Кирк так и не смог выбрать времени, чтобы побывать в своей Долине. К несчастью, командир тяжелого крейсера дальнего следования не может просто так взять пару месяцев отпуска и скрыться в лесах. До этого они с Маккоем не раз отдыхали там, но теперь доктору тоже не светила возможность в ближайшее время побывать в Долине Гарровика, ибо Боунз Маккой отныне занимал пост главного врача на том же “Энтерпрайзе”.
Единственным человеком, кто мог беспрепятственно посещать Долину, оставалась Джоанна. К тому времени ей уже исполнился двадцать один год.
Джоанна училась на первом курсе медицинского университета в Новых Афинах, а посему была ужасно занята и не использовала эту возможность.
Кирк часто думал о том, чтобы взять с собой Спока и отправиться вместе с ним в отпуск. “Ему бы в Долине точно понравилось, – размышлял капитан. – Спок умеет ценить красоту”. Однако это желание до сих пор оставалось невыполнимым.
И, тем не менее, теперь Джеймс Тиберий Кирк точно знал, что на бесконечных просторах Вселенной есть такое место, куда он сможет вернуться, если придется отказаться от космоса, – когда сам Космос отвергнет его.
Глава 4
ЭНТЕРПРАЙЗ
Капитан Кирк молча сидел в кресле на командном пункте почти вышедшего из строя “Энтерпрайза” и держал в руках третье и последнее послание альфа-ред от адмирала Бучинского. Прошли долгие секунды, прежде чем он пошевелился и заметил, что все выжидающе смотрят в его сторону. Даже Спок, похоже, окончательно вышел из оцепенения и утратил свою обычную невозмутимость. Капитан тяжело вздохнул, и, наконец, в полутьме помещения раздался его голос:
– Плохие новости, – тихо произнес Кирк. – Очень плохие. Произошел…, случилась…, трагедия. В системе Альфы Центавра IV, на планете Центавр. Космопорт в Новых Афинах полностью уничтожен. Самому городу тоже нанесен огромный ущерб. Штаб Звездного Флота сообщает, что предположительно взрыв произошел в результате аннигиляции материи. То есть произошло высвобождение антивещества. Пока неизвестно, была ли это диверсия или просто случайность.
В помещении командного пункта повисла гнетущая тишина. Все понимали, что за этой сухой констатацией фактов стоит действительно страшная трагедия. И все знали, что неизбежно должно произойти, если даже ничтожное количество антивещества вступит в контакт с какой-либо материей.
Кирк заметил, как наполнились слезами глаза Ухуры. Кроме того, он впервые видел, что его научный консультант действительно потрясен. Хотя из-за темноты это могло просто показаться. У выходцев с Вулкана очень трудно определить по лицу, о чем они думают. Но даже при слабом освещении можно было заметить, как побледнел лейтенант Сидеракис. И, похоже, даже несмотря на теплый свитер, его била дрожь. Кирк вспомнил, что штурман родился на Центавре и в прошлом году просил отпуск, чтобы побывать там на празднике Основания.
– Лейтенант Ухура, – упавшим голосом произнес капитан, – если вам удастся достучаться в компьютер, попробуйте запросить данные обо всех членах экипажа, имеющих на Центавре родственников или каким-то образом связанных с этой планетой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
***
В дальнейшем этот отпуск стал одним из самых приятных воспоминаний в жизни Кирка. Маккой добросовестно выполнял свое обещание и показывал другу все достопримечательности Центавра. Обычно по утрам они садились в прогулочный флайер Уайзерзов и часами кружили над бескрайними лесами и полями. В то время число жителей планеты неуклонно увеличивалось, и люди жили в основном в крупных городах или рядом с ними вдоль западного и восточного побережий северного континента.
Был на планете еще и южный континент, он назывался Новая Европа. Народу здесь жило меньше, и города были расположены в основном на восточном побережье. Зато хорошо было развито сельское хозяйство.
И, тем не менее, большая часть территории Центавра осталась неосвоенной, и было много мест, где еще не ступала нога человека.
Семена различных растений, привезенных первыми колонистами с Земли, были рассеяны по всему северному континенту, дали хорошие всходы, и теперь земные вязы и клены спокойно росли среди местных деревьев с плоским стеблем и прочей растительности. Но подбор семян не был стихийным, а осуществлялся опытными экологами, так что земные растения стали здесь привычным явлением.
Но, надо сказать, в целом ландшафты на Центавре отличались от таковых на Земле. Летая над бескрайними просторами северного континента, или точнее над Новой Америкой, Кирк видел гигантские водопады, чуть ли не в полкилометра высотой, огромные каньоны и горные вершины. Порою они резко сменялись на бесконечные и ровные, как стол, поля или длинные вереницы ярко-голубых озер.
Однажды во время такого полета над девственными просторами Центавра Кирк и Джоанна видели, как земной олень ускользнул от местного медведя-оборотня. Девочка взвизгнула от радости и захлопала в ладоши, когда олень чудом избежал смерти и спасся от преследователя.
Но по-настоящему глубоким чувством к этой планете Кирк проникся после того, как они втроем побывали на одной из равнин в тысяче километров от Новых Афин. До сих пор Кирк никогда не испытывал особого восторга при посещении каких-либо мест, его взор всегда был обращен к звездам, и он благодарил судьбу, что живет в такое время, когда можно покинуть землю и устремиться в бескрайние просторы космоса. Джим принадлежал к такой категории людей, которые не могут долго оставаться на одном месте. Это вечные странники, и смысл их жизни в постоянном движении. Он хорошо чувствовал себя только на корабле, и “Фаррагут” стал его домом. Джеймс Кирк честно служил Федерации, защищать интересы которой в свое время поклялся. Но Федерация была все же каким-то необъятным и абстрактным понятием, наподобие существовавшей когда-то Организации Объединенных Наций. Кирк с пониманием и уважением относился к истории своих родных Соединенных Штатов и в то же время сознавал, что излишний патриотизм его предков в свое время чуть не выродился в оголтелый национализм. Поэтому понятие “Родина” не было для него чем-то священным и самым прекрасным.
Теперь же, увидев с высоты птичьего полета этот совершенно нетронутый и никому неизвестный клочок земли, Кирк был просто очарован его красотой и тронут до глубины души.
– Боунз, – спросил он, прижавшись лицом к стеклу, – что это за местность сейчас под нами?
– Не знаю, – ответил Маккой. Оторвавшись от созерцания приборной доски, он глянул вниз. – На навигационной карте этот участок никак не обозначен. Похоже, топографы сюда еще не добрались. А местечко действительно милое, а?
– Давай-ка спустимся вниз, – предложил Кирк.
Взглянув на своего друга, Маккой с удивлением заметил, с каким благоговением и восторгом тот рассматривает простиравшуюся внизу долину. Снисходительно улыбнувшись, он задал флайеру режим посадки, и они мягко опустились на небольшой базальтовый выступ, который пологим мысом вдавался в долину.
С севера на юг, почти идеально по центру, местность пересекала неширокая речка с быстрым течением и кристально чистой водой. Окружающие холмы покрывала пышная растительность, что придавало рельефу весьма причудливую форму. Кирк видел, как среди кустов мелькают какие-то животные, и слышал многоголосое щебетание птиц в кронах деревьев. Дальше, за холмами, окружавшими долину, виднелись высокие горные цепи.
Воистину, в сокровищнице природы Центавра это была одна из самых прекрасных жемчужин, и Кирк впервые в жизни почувствовал, что нашел такое место, которое ему не хочется покидать.
– Боунз, – тихо окликнул он своего друга, – какие у нас сейчас координаты?
– Я не посмотрел. Но они зафиксированы в компьютере флайера.
– Ты знаешь… Я хочу…, я хотел бы оставить за собой этот участок.
***
В следующие несколько недель Кирк трижды посещал эту долину. Первые два раза он прилетал сюда один, взяв только кое-какое туристское снаряжение. И больше ничего. Не брал он с собой даже расческу и бритву. Оба раза Кирк жил там по четыре дня, наслаждаясь красотой природы, покоем и пребывал в блаженном умиротворении.
В третий раз он пригласил с собой одну очаровательную медсестру из медицинского центра Звездного Флота, где он проходил врачебное освидетельствование по прибытии в Новые Афины. Они беззаботно провели там целую неделю, и оба получили от поездки несказанное удовольствие.
Через несколько дней после этого Фред Уайзерз нашел Кирку хорошего адвоката, который быстро и без лишних затрат оформил покупку почти двух тысяч гектаров земли в указанной местности. Дикие, неосвоенные и незанесенные в государственный реестр земли стоили на Центавре относительно дешево, и тем не менее Кирку пришлось вложить в это дело практически все свои сбережения. Это приобретение оказалось самым ценным в его жизни, и свидетельство о праве владения долиной Кирк спрятал в ту же папку, где хранил документы на “Орден за личную доблесть”.
***
Его отпуск как-то незаметно и очень быстро подошел к концу. Кирк обещал Уайзерзам и Джоанне приезжать к ним почаще. Он снова вернулся на “Фаррагут” и приступил к обязанностям офицера тактических вооружений. Однако этот этап в карьере лейтенанта Джеймса Кирка оборвался внезапно и весьма трагически. Во время экспедиции на четвертую планету системы Тикхо крейсер подвергся неожиданной атаке со стороны гигантского сгустка некой биомассы, известной под названием “космическое облако”. В результате весь экипаж вместе с капитаном Гарровиком погиб.
В это время Кирк находился в составе десантного отряда, высадившегося на Тикхо IV. Он так и не смог до конца понять, почему остался жив. И этот вопрос не давал Кирку покоя на протяжении многих лет.
Сразу же после трагедии Кирк в незамедлительном порядке отправил своему адвокату в Новые Афины телеграмму следующего содержания: “Срочно заменить регистрационный код моего земельного участка на топографическое название “Долина Гарровика”. Кирк”.
***
По мере того, как Джеймс Тиберий Кирк продвигался по службе, росло и его жалование. Командование Звездного Флота платило своим особо отличившимся офицерам неслыханные суммы в знак признания их выдающихся заслуг и дабы стимулировать на новые подвиги. Однако, как и большинство офицеров-астролетчиков, Кирк во время долгих экспедиций не мог потратить и сотой доли этих денег. Поэтому почти все жалованье он сразу же переводил на свой счет в банке Федерации. Состояние из года в год росло, и Кирк разбил счет на две части. Первую и наиболее значительную часть он оформил на имя своего единственного родственника – старшего брата Сэма. Но вскоре брат и его жена трагически погибли, и деньги перешли их сыну Питеру.
Вторую часть Кирк перевел в новоафинский филиал и поручил своему адвокату постепенно скупать всю оставшуюся в долине землю. Он не давал юристу каких-либо особых инструкций, полагаясь на его профессиональную честность и предоставляя относительную свободу действий.
В итоге через двенадцать лет после первой поездки на Центавр Кирк владел практически всей Долиной Гарровика и территорией, прилегающей к реке, называвшейся теперь Фаррагут, на тридцать километров вниз по течению от самого истока. Ему также принадлежало право осваивать все природные ресурсы на этой земле и использовать их по своему усмотрению. Естественно, Кирк ни в коем случае не собирался устраивать там рудники и прочие разработки, но это давало ему твердую уверенность, что никто не посмеет покушаться на его собственность и наносить вред природе. А причины для беспокойства были. Уже несколько раз адвокат информировал Кирка о том, что агенты по продаже земель и горнодобывающие компании готовы, не торгуясь, выложить за Долину кругленькую сумму. Но тот категорически отказывался от любых предложений. В глубине души Кирк даже гордился, а порой и удивлялся собственной предусмотрительности, обеспечившей ему право безраздельно владеть этим райским уголком планеты.
На том базальтовом мысе, где они впервые приземлились, Кирк построил небольшой, но очень уютный бревенчатый дом. Он не привык к роскоши, поэтому строение было весьма скромным, хотя и со всеми удобствами. Энергия подавалась от сооруженной возле реки геотермальной станции. Оттуда же через фильтры поступала вода.
Но самое интересное, что этот дом оказался единственной в Федерации деревянной постройкой, оснащенной собственной линией субкосмической связи со Штабом Звездного Флота. Она была проведена, когда Кирк стал капитаном “Энтерпрайза”.
После этого он едва не поддался искушению окрестить свое жилище “Капитанским срубом”, но, подумав, решил этого не делать. Для себя Кирк никак не называл эту местность и предпочитал думать о доме просто как о своем доме.
Став капитаном и приняв командование “Энтерпрайзом”, Кирк так и не смог выбрать времени, чтобы побывать в своей Долине. К несчастью, командир тяжелого крейсера дальнего следования не может просто так взять пару месяцев отпуска и скрыться в лесах. До этого они с Маккоем не раз отдыхали там, но теперь доктору тоже не светила возможность в ближайшее время побывать в Долине Гарровика, ибо Боунз Маккой отныне занимал пост главного врача на том же “Энтерпрайзе”.
Единственным человеком, кто мог беспрепятственно посещать Долину, оставалась Джоанна. К тому времени ей уже исполнился двадцать один год.
Джоанна училась на первом курсе медицинского университета в Новых Афинах, а посему была ужасно занята и не использовала эту возможность.
Кирк часто думал о том, чтобы взять с собой Спока и отправиться вместе с ним в отпуск. “Ему бы в Долине точно понравилось, – размышлял капитан. – Спок умеет ценить красоту”. Однако это желание до сих пор оставалось невыполнимым.
И, тем не менее, теперь Джеймс Тиберий Кирк точно знал, что на бесконечных просторах Вселенной есть такое место, куда он сможет вернуться, если придется отказаться от космоса, – когда сам Космос отвергнет его.
Глава 4
ЭНТЕРПРАЙЗ
Капитан Кирк молча сидел в кресле на командном пункте почти вышедшего из строя “Энтерпрайза” и держал в руках третье и последнее послание альфа-ред от адмирала Бучинского. Прошли долгие секунды, прежде чем он пошевелился и заметил, что все выжидающе смотрят в его сторону. Даже Спок, похоже, окончательно вышел из оцепенения и утратил свою обычную невозмутимость. Капитан тяжело вздохнул, и, наконец, в полутьме помещения раздался его голос:
– Плохие новости, – тихо произнес Кирк. – Очень плохие. Произошел…, случилась…, трагедия. В системе Альфы Центавра IV, на планете Центавр. Космопорт в Новых Афинах полностью уничтожен. Самому городу тоже нанесен огромный ущерб. Штаб Звездного Флота сообщает, что предположительно взрыв произошел в результате аннигиляции материи. То есть произошло высвобождение антивещества. Пока неизвестно, была ли это диверсия или просто случайность.
В помещении командного пункта повисла гнетущая тишина. Все понимали, что за этой сухой констатацией фактов стоит действительно страшная трагедия. И все знали, что неизбежно должно произойти, если даже ничтожное количество антивещества вступит в контакт с какой-либо материей.
Кирк заметил, как наполнились слезами глаза Ухуры. Кроме того, он впервые видел, что его научный консультант действительно потрясен. Хотя из-за темноты это могло просто показаться. У выходцев с Вулкана очень трудно определить по лицу, о чем они думают. Но даже при слабом освещении можно было заметить, как побледнел лейтенант Сидеракис. И, похоже, даже несмотря на теплый свитер, его била дрожь. Кирк вспомнил, что штурман родился на Центавре и в прошлом году просил отпуск, чтобы побывать там на празднике Основания.
– Лейтенант Ухура, – упавшим голосом произнес капитан, – если вам удастся достучаться в компьютер, попробуйте запросить данные обо всех членах экипажа, имеющих на Центавре родственников или каким-то образом связанных с этой планетой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35