Затаив дыхание, он ждал, что животное взовьется на дыбы и скинет его на
землю, но ничего подобного не произошло - конь спокойно дышал, будто бы
ждал указаний Тристана, что же ему делать дальше. Тогда крепко вцепившись
в гриву обеими руками, Тристан тихонько, чуть коснувшись мягкой шерсти,
подтолкнул коня вперед; но тот, подобно ракете, сорвался с места и
помчался вперед с такой скоростью, что принц чуть не потерял равновесие.
Белый конь пересек поляну и промчался мимо лагеря. Тристан успел лишь
заметить, как удивилась, увидев его, проснувшаяся Робин, и услышал лай
своих собак. Одним скачком конь перелетел через небольшое озеро и скрылся
в лесу. Деревья, скалы и поле, слившись в одно разноцветное пятно, со
свистом мелькали мимо изумленного принца, когда конь как ветер, мчал его
сквозь густой лес. Как ему удавалось находить дорогу, для принца было
загадкой. Вскоре они понеслись еще быстрее по узкой извилистой тропинке.
Принца переполняло ликование от того, что он скачет на такой замечательной
лошади. Каждый раз, когда конь преодолевал какое-нибудь препятствие, у
принца захватывало дух, и он даже иногда опасался, что вот, сейчас, конь
не справится и они полетят в пропасть. Ему было интересно, куда это они
направляются, но никаких опасений по поводу своей судьбы принц не
испытывал. Только благодаря тому, что он отчаянно вцепился в гриву коня,
принц держался на его широкой спине, потому что конь поворачивал так резко
и так мгновенно увеличивал скорость, что много раз, казалось, лишь чудо
спасало Тристана от падения. Насколько принц заметил, конь выбрал соседнюю
с их лагерем дорогу, а не ту, по которой шли северяне.
Наконец, великолепный конь замедлил свой бег, и они, проехав
молоденький лесок, оказались на усыпанной цветами поляне где-то в узкой
горной долине. В ярком лунном свете Тристан почувствовал себя удивительно
уязвимым посреди поляны. Его страхи вскоре подтвердились: он увидел, как
между деревьями, прямо перед ним, появился всадник. Принц резко развернул
своего коня и увидел еще нескольких всадников, появившихся на поляне
позади него. Через мгновение его начали окружать гордые рыцари. Их было
около двух десятков, и все они появлялись из леса.
Яркий лунный свет отражался от серебряных доспехов всадников и от их
копий, на которых развевались гордые знамена. Но сейчас оружие было
направлено прямо в сердце принца. Тристан замер, боясь пошевелиться, в то
время как всадники, не сводя глаз, приближались к принцу.
Когда последний из загадочных рыцарей выехал на залитую лунным светом
поляну, Тристан увидел, что под ними такие же белоснежные гладкие и мощные
кони, как тот, который принес его сюда.

Грюннарх начал свое путешествие со Смертоносными Всадниками, по праву
короля возглавляя колонну. Следом ехал Ларик, а дальше за ними, - все
остальные закутанные в меха всадники. Так они начали свой трудный путь
через Проход Динлок.
Через каждые пятьдесят шагов, как и было обещано, они находили
выложенный камнями знак, указывавший дорогу. Без этих знаков они никогда
бы не справились со своей задачей, поскольку тропы здесь были такими
заросшими и извилистыми, что становились совершенно незаметными. Боковые
лощины, каньоны и глубокие пропасти - все это представляло опасность для
незнакомого с этими местами путешественника. Даже с указателями
безопасного пути Проход доставлял много неприятных мгновений Смертоносным
Всадникам, которым часто приходилось спешиваться и проводить своих лошадей
через узкие ниши в горах или по предательски шатающимся узким мостикам над
грохочущими горными потоками. Извилистые тропинки часто были такими
узкими, что лошадей приходилось подталкивать вперед, иначе они застряли
бы. Грюннарх отчаяние ругался, его армия теперь просто ползла сквозь горы,
в то время как скорость им была просто необходима. Ларик был странно
молчалив и, казалось, не обращал никакого внимания на проблемы остальных
всадников. Взглянув на него искоса, Грюннарх подумал, что Ларик выглядит
еще более устрашающе, чем когда он прибыл в Макшиган. Его глубоко запавшие
глаза теперь горели безумным огнем, а лицо было плотно обтянуто
мертвенно-бледной кожей.
А еще Рыжий Король заметил также, что кони Ларика и остальных
Смертоносных Всадников напоминали обтянутые кожей скелеты с выступающими
ребрами и затуманенными какой-то неведомой болезнью глазами. Эти признаки
изнеможения, тем не менее, никак не сказывались на выносливости лошадей.
Как бы там ни было, черные кони Смертоносных Всадников, казалось, не
испытывали ни страха, ни боли, ни усталости. Они упорно шли вперед, словно
не обращая внимания на то, что их окружало.
Наконец, больше не в состоянии сдерживаться, Грюннарх задержался на
тропинке, пропустив вперед Смертоносных Всадников, ехавших цепочкой друг
за другом. У всех на лицах были такие же мертвенные маски, как и у Ларика,
- и Грюннарх вдруг почувствовал, что его знобит. Несмотря на то, что он
никак не мог смириться с этим, в глубине души король понимал, что
Смертоносные Всадники, гордость его армии, вышли из-под его контроля, и
что руководит ими теперь какая-то более могущественная и страшная сила.
Возможно, и ему следует опасаться этой силы.
Когда Смертоносные Всадники проехали, Грюннарх присоединился к пешим
солдатам своей армии. Проклиная свое нежелание прямо обвинить Ларика в
том, что он служит сразу двум хозяевам, Грюннарх сердито ехал по дороге,
злобно отбрасывая все, что встречалось у него на пути, и немилосердно
дергая поводья своего несчастного коня. Поэтому получилось так, что Ларик
первым из северян оказался на вершине Прохода Динлок и увидел длинную,
ведущую вниз, в долину Мурлок, тропу. Здесь тропа становилась достаточно
широкой, всадники снова оседлали своих лошадей, и воины в красном поехали
через голые, насквозь продуваемые ветром скалы.
Ночь опустилась на горы раньше, чем основная часть армии добралась до
вершины Прохода Динлок. Грюннарх, который не очень-то умел действовать в
горах, слишком поздно объявил привал, и из-за попыток разбить лагерь в
незнакомом месте, да еще когда уже начало темнеть, произошло немало
несчастных случаев и путаницы. Впрочем, вскоре взошла яркая луна, и
большая часть людей смогли отыскать для себя укромное место, где их не
доставал пронизывающий ветер, и устроиться на ночлег. И все же, надо
сказать, это была не самая приятная ночь в их жизни.
В резком свете полной луны Грюннарх сидел у небольшого костра и
обдумывал положение, в которое попала его армия. Ему было не по себе, к
тому же, они потеряли кучу времени, взбираясь вверх по Проходу. С каким-то
мрачным предчувствием король пытался объяснить себе то странное ощущение
присутствия колдовской силы, которая теперь отделяла его от Смертоносных
Всадников. Из расщелины в скале появилась темная фигура и двинулась в
сторону Грюннарха. Коричневый плащ, в который был закутал человек,
указывал на то, что он не из армии северян, и все же каким-то образом ему
удалось пройти мимо постов незамеченным. Король уже решил, что непременно
отыщет виновного и как следует его накажет, а рука в это время уже легла
на короткий кинжал, спрятанный под складками плаща.
Человек уселся у костра напротив Грюннарха, и тот заметил, что
незнакомец одет в простую одежду лесника; на голову он натянул глубокий
капюшон, так что из-под него были видны лишь горящие злобой глаза.
Стараясь унять дрожь, король северян посмотрел прямо в глаза незнакомца.
- Кто ты?
- Я - Траэрн, друид из Долины Мурлок. Я прибыл, чтобы указать вам
дорогу.
Кольцо рыцарей на белоснежных конях медленно сомкнулось вокруг
Тристана, и он видел, что каждый из них защищен великолепными сияющими
доспехами. Даже, несмотря на большие кольчуги, всадники казались хрупкими,
а их лошади - огромными. Но вели себя рыцари, держали свое оружие с
уверенностью опытных воинов.
- Кто ты? - резко спросил принца один из всадников, лошадь которого
стояла прямо напротив Тристана, и тут принц с изумлением обнаружил, что
перед ним женщина. У нее был высокий, музыкальный голос, которому вовсе не
шел грубо заданный вопрос.
- Тихо, Карина! - заговорил другой, начальственный голос. Этот голос
тоже принадлежал женщине.
Тристан неподвижно сидел на спине могучего жеребца, наблюдая за
рыцарями, молчаливо стоявшими вокруг него. Меч Симрика Хью лежал в ножнах,
и доставать оружие было уже поздно.
Принц прикидывал, сможет ли он на своем удивительном скакуне
перепрыгнуть через кольцо всадников, но тут один из них - тот, который
заставил замолчать Карину, - нарушив круг, подъехал к Тристану. Ее копье
было небрежно опущено вниз, словно она давала принцу понять, что не
собирается нападать на него. Принц смотрел на женщину, и какая-то часть
его сознания отметила великолепие ее доспехов. На боку висел длинный меч,
а голову защищал островерхий шлем, который лишь подчеркивал тонкие черты
ее узкого лица.
Лошадь оказалась на целую ладонь ниже жеребца принца, но была столь
же стройной и мускулистой. Броня из того же серебристого металла защищала
грудь и бока лошади. Принц заметил, что седло было тяжелым и глубоким,
обеспечивая устойчивое положение для всадника и дополнительную защиту
лошади. Узкое забрало шлема было открыто, и Тристан с интересом посмотрел
на лицо всадницы. Удивительно хрупкое лицо украшали огромные лучезарные
карие глаза. Завитки золотистых волос обрамляли лицо, беспорядочно
выбиваясь из-под облегающего шлема.
- Как случилось, что ты оседлал Авалона? - резко спросила она.
- Он сам пришел ко мне в мой лагерь в лесу. Я вскочил на него, и он
сразу поскакал в эту долину. А в чем, собственно, дело?
- Значит, он разрешил оседлать себя? - спросила она.
- Да.
- Скажи нам, пожалуйста, свое имя, - попросила женщина-рыцарь, явно
смущенная чем-то.
- Меня зовут Тристан Кендрик, принц Корвелла.
Ответная реакция всадников была совсем не той, что ожидал Тристан.
Все рыцари, одним слитным движением, несмотря на тяжелые доспехи, опустили
свои знамена и спешились. Принц заметил, что Карина некоторое время
колебалась, прежде чем спрыгнула со своего коня.
Неожиданно воительница, стоящая перед ним, обнажила свой меч и стала
на колени. Она вытянула меч перед собой и заговорила:
- Милорд, меня зовут Бригит. Я командир отряда Сестер Синнории. Мы
ллевиррские воительницы, и ты можешь располагать нами.
...Полдо почти задремал, стоя на страже, перед рассветом. Вдруг он
вздрогнул, с удивлением увидев белые фигуры всадников, появившихся из
темноты.
- Он вернулся! И он по-прежнему на белой лошади! И!.. - тут от
изумления у Полдо перехватило дыхание, когда большая группа всадников
выехала на поляну.
- ...и он привел с собой целую армию! - запинаясь закончил он, когда
Робин и Керен подошли к нему. Дарус едва сдерживал собак, у которых шерсть
встала дыбом. Даже Гэвин с беспокойством смотрел на приближающихся
незнакомцев. Принц соскочил с коня перед своими друзьями. Улыбаясь, он
показал в сторону женщин-рыцарей и просто сказал:
- Это Бригит и ее лейтенанты, Карина и Маура.
Карина продолжала подозрительно хмуриться, с пренебрежением глядя на
спутников Тристана, но две другие девушки приветствовали их с очевидной
искренностью.
- Они ллевиррские воительницы из Синнории и они готовы помочь нам в
войне с северянами.
- Неплохо, - пробормотал пораженный Полдо. Действительно, рыцари
выглядели весьма воинственно. Их доспехи были не только необыкновенно
красивыми и изящными, но и надежно защищали все тело. Легкие копья и
длинные узкие мечи казались хрупкими, но мастерство оружейников не
оставляло сомнений в прочности металла, из которого они были сделаны.
Воительницы сняли шлемы и принялись разбивать лагерь, а Тристан
впервые смог как следует разглядеть их лица. Для человека их волосы были
слишком длинными и золотыми; на хрупких лицах сияли огромные карие или
зеленые глаза. Кончики заостренных ушей пробивались сквозь золотистые
локоны. Что-то детское и удивительно прекрасное таилось в этих утонченных
женских лицах.
Тристан еще не успел до конца разобраться в событиях этой долгой ночи
- ночи самой яркой луны и кануна середины лета. Бригит, в своей вежливой,
но чуть отстраненной манере закаленного воина, многое объяснила ему по
дороге обратно в лагерь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58