Если оплата будет достаточно хороша, то почему бы и нет?
— Нет, речь идет вовсе не о краже. Просто нужно съездить и привезти эту вещь. В настоящее время она абсолютно никому не принадлежит.
— Никому не принадлежит?..
— Это далекое путешествие, оно связано с большими опасностями, и будет хорошо оплачено. Подумайте и если вы беретесь за это дело — жду вас здесь сразу после захода солнца. Если нет, я найду кого-нибудь другого; мне безразлично, кто именно доставит то, что мне нужно.
— Ладно, поглядим, — ответил варвар, еле сдерживая желание свернуть шею этому аристократишке, который хочет заполучить его в качестве простого носильщика. А, может быть, заодно понадобится, чтобы он выводил на прогулку его собачку или спел колыбельную его избалованным детям?
Вернувшись в свою комнату, варвар растянулся на лежащем прямо на полу тюфяке, чтобы хоть как-нибудь скоротать время. Но не успел он даже задремать, как его разбудили сначала осторожные шаги по коридору, а затем робкий стук в дверь. В комнату вошла служанка, еле неся тяжелый поднос. На глиняном блюде возвышался кусок баранины, который с трудом осилили бы трое взрослых мужчин, здоровенный каравай белого хлеба и кувшин, в котором что-то плескалось. Обоняние варвара моментально уловило запах красного заморанского вина, гораздо лучшего, чем та кислятина, которой поили его нынешним утром. Но он не спешил радоваться этому нежданному подарку судьбы.
— Ошиблась комнатой, женщина, я ничего не заказывал.
— Господин, который только что приехал, приказал отнести это вам. Он велел передать, что хороший обед лучше всего способствует важным размышлениям.
Поставив поднос на пол, девушка удалилась, оставив Конана наедине с сытным обедом. Варвар внимательно рассмотрел принесенную еду, обнюхал, обмакнул палец в кувшин с вином и осторожно лизнул. Никаких признаков яда или чего-нибудь в этом роде. Даже острое звериное чутье, которое всегда безошибочно предупреждало его об опасности, на этот раз не уловило никакой угрозы.
Ну, раз так… Вскоре на блюде осталось только несколько обсосанных косточек и подгоревшая хлебная корка, а красное заморанское было выпито до капли. Растянувшись в блаженной дреме, Конан подумал, что работа, которую ему хотят предложить, в сущности, не так уж плоха, да и заказчик не производит впечатления жулика. В конце концов, почему бы для разнообразия не съездить за каким-то предметом по просьбе богатого чудака.
Таинственный господин ждал его, так же сидя за столом; казалось, за время отсутствия Конана он даже не пошевелился. Услышав о его согласии, заказчик не высказал ни удивления, ни удовольствия.
— Перейдем сразу к делу. Вам, должно быть, случалось слышать о заброшенном городе в самом сердце Гирканских гор.
— Ну да, говорят, что два поколения назад его разрушило землетрясение. Все дороги к нему тоже исчезли.
— Он был столицей и последним, что осталось от древнего государства, существовавшего много столетий назад. В королевском дворце должен находиться трон из фиолетового дерева. Резьба на его спинке изображает сцену сражения между тритонами и предками нынешних пигмеев. Я хочу, чтобы вы нашли его и привезли мне в том состоянии, в каком найдете.
— Хм… А если он разломан в щепки или просто сгнил за это время?
— Древесина фиолетового дерева не подвержена гниению, она даже не может сгореть, разве что если кинуть прямо в жерло вулкана — задумчиво произнес необычный собеседник, глядя куда-то мимо Конана. — В щепки… что же, в таком случае я получу мешок деревянных обломков, а вы…
И тут он назвал сумму, во много раз большую той, которую можно было бы выручить, обчистив королевскую сокровищницу и сбыв вещи не самому жадному скупщику краденого. Тем временем странный господин продолжал:
— Отправиться в путь нужно завтра до восхода солнца. О припасах и снаряжении можете не беспокоиться. С вами отправится мой человек, он будет помогать вам в дороге. Он знает, как добраться до места кратчайшим путем.
— Я привык работать один, без помощников…
— На этот раз придется, — ответил собеседник. На какое-то мгновение его голос стал похож на один из знаменитых клинков Султанапура, которые способны разрезать тончайшую шелковую ткань на поверхности воды. — Это вполне надежный человек, его можно не бояться — добавил он с тонкой насмешкой, напоминающей острую шпильку — излюбленное оружие аристократок из Утренних земель.
— Бояться, еще чего! — проворчал варвар, задетый за живое — только нянчиться я с ним не собираюсь. Я берусь доставить сюда фиолетовый трон или его обломки, а не присматривать за всякими маменькиными сынками.
— Об этом можете не беспокоиться — еле заметно улыбнулся заказчик ему в ответ. — Он сам за собой присмотрит.
* * *
Не успев проснуться, Конан уловил в комнате чье-то присутствие. В нем не было ничего угрожающего, иначе выработанные за много лет инстинкты дикаря разбудили бы его гораздо раньше, а мощное тело само сделало бы то, что требовалось, даже если бы разум его хозяина продолжал еще спать. Стараясь дышать в том же ритме, что и во время сна, Конан осторожно приоткрыл один глаз. Рядом с дверью на корточках сидел толстенький низкорослый человечек, одетый как житель Иранистана. В то же мгновение, как Конан бросил взгляд на него, тот с улыбкой наклонил голову:
— Доброе утро, господин Конан, я Маленх, ваш помощник.
— Как тебе удалось войти? — прорычал варвар, с изумлением заметив, что мощный железный засов, на который была заперта дверь его комнаты, оказался отодвинут в сторону.
Непрошеный гость с улыбкой извлек из складок одежды нечто, похожее на небольшую черную губку. Подобные вещи всегда ценились на вес золота среди тех, кто избрал своей профессией открывать запертые двери и проникать туда, где чужих не ждут. Невзрачный с виду предмет был ни чем иным как зовущим камнем, который обладает способностью притягивать и сдвигать с места любые, даже самые тяжелые железные предметы.
— Я родился в этом городе, — скромно улыбнулся обладатель зовущего камня и еще Эрлик знает, каких секретов. — Пора в путь, господин.
Едва кивнув ему, Конан подобрал с пола свои вещи и двинулся к выходу.
В зале их уже ждал накрытый стол, за которым мог бы утолить голод десяток взрослых мужчин, а из конюшни мальчик-слуга вывел двух лошадей с навьюченными на них дорожными сумками. Маленх легко вспрыгнул на лохматую низкорослую лошадку из тех, которые особенно ценятся кочевниками. Конан с едва скрываемым удовольствием сел на зингарского жеребца, седло и сбруя которого были почти лишены украшений, зато оказались на редкость прочны и надежны. Похоже, кто-то взял на себя труд ознакомиться с его привычками…
* * *
Первая неделя путешествия прошла без особых событий. Конан вынужден был признать, что навязанный ему спутник вовсе не стал для него обузой. Маленх умел становиться не более заметным, чем песчаная ящерица, которая прячется от хищника или, наоборот, рассказать множество забавных историй, которые скрашивали долгие часы пути. Кроме того, он оказался неплохим поваром — из скудных дорожных припасов и не менее скудной охотничьей добычи ему удавалось готовить блюда немногим хуже тех, что подают и к королевскому столу.
Помощь маленького иранистанца оказалась существенной и тогда, когда требовалось найти дорогу. Конан прекрасно ориентировался в незнакомом месте, а там где побывал хоть однажды, без помех прошел бы с завязанными глазами. Но даже он растерялся бы, случись ему оказаться одному среди этих скал, похожих на хлопья по волшебству застывшей бурой пены. Маленх находил дорогу по каким-то таинственным, видимым ему одному признакам и уверенно сворачивал туда, где, казалось, не было и крохотной щелочки между камнями. Но, приблизившись, Конан неизменно находил там проход достаточно удобный для двух всадников.
В начале второй недели пути они внезапно оказались разбужены среди ночи. Земля под ними начала еле заметно вздрагивать, а откуда-то сверху послышался жалобный вой, похожий на голос громадного безмерно страдающего существа. Конан вскочил на ноги, нашаривая рядом с собой оружие. Но спутник не разделял его беспокойства:
— Это поющая гора, господин, — сказал он. — Сейчас перестанет.
В самом деле, через некоторое время душераздирающий вой прекратился и путешественники смогли спокойно заснуть. На следующее утро Конан тщетно оглядывался вокруг, пытаясь определить, какая из гор могла таким необычным образом нарушить его сон, но все они были похожи друг на друга как медные монеты в чашке нищего.
Во время дневного перехода Маленх поведал ему множество легенд о происхождении Поющей горы — страшных, трагических и тех, которые вряд ли можно было бы рассказать в обществе благородных дам. Суть их, впрочем, сводилась к одному — после Войны магов, которая случилась поколений за десять до рождения Конана, в этих местах образовалось множество странных и загадочных вещей. Конан лишний раз подумал, что быть сговорчивым иногда очень даже не помешает — без проводника ему здесь бы пришлось значительно труднее.
Они спускались и поднимались по почти отвесным горным тропам, где лошади мбгли пройти лишь с величайшим трудом. Временами животным приходилось завязывать глаза чтобы, перепугавшись, они не свалились в пропасть.
Через несколько дней пути Конан со спутником оказались в очень странном месте. Это была небольшая долина между горами, густо поросшая пышными белыми цветами. Временами, когда налетал ветер, цветы издавали непонятный костяной стук.
— Эрлик тебя раздери! — проворчал Конан. — Это еще что?!
— Костяные колокольчики, господин — отвечал Маленх, чуть заметно улыбаясь уголком рта. — Когда-то в этой долине произошло большое сражение. Никто не знает, сколько народа погибло здесь. Многие из них настолько запятнали себя черными делами, что земля не приняла таких покойников… Рассказывают, что сто лет спустя один из тех, кто развязал Войну магов, пришел сюда, чтобы вернуть к жизни своих верных слуг. Но эта долина слишком пропиталась магией и обрела свою собственную волю. Каждая из мелких косточек пустила корни в землю, а потом приподнялась на длинном стебельке. У некоторых даже есть листики… Сам же пришедший окаменел, но остался при этом живым и способным творить все что ему захочется с теми, кто неосторожно окажется в его власти. Посмотрите на вершину этой горы; видите, как будто человек сидит на корточках.
В самом деле, в лучах заходящего солнца камень на вершине горы казался древним стариком, который поглощен размышлениями и, водя прутиком по земле, пытается решить какую-то нелегкую задачу. На лице Конана показалась гримаса величайшего отвращения; больше всего на свете он не любил змей и магов.
— Эта долина — самое безопасное место для ночлега — невозмутимо продолжал Маленх. — Сами увидите, господин.
Они неторопливо брели через заросли того, что еще недавно казалось Конану безобидными цветами. Могучий варвар вздрагивал всякий раз, когда его сапога касался плоский не похожий на человеческий позвонок или длинный острый зуб, качающийся на тоненьком белом стебельке. Нет, мертвые его не страшили; их Конан навидался за свою жизнь больше чем достаточно. Просто картина, которую он видел перед собой сейчас, выходила за границы того, что может воспринять человеческий рассудок.
Посреди зловещей растительности оказался небольшой островок серой утоптанной земли. Именно на нем и расположились на ночь путешественники. Не сговариваясь, они решили обойтись без костра. Поблизости не было ничего, что могло бы служить топливом, а отходить далеко от лагеря в его поисках отчего-то не хотелось.
Едва стемнело, «цветы» принялись качаться, издавая разные неприятные звуки, хотя ночь была абсолютно безветренная. Казалось, в долине еле слышно переговаривается множество людей, молодых и старых, мужчин и женщин. Конану даже показалось, что он различает отдельные слова. Язык был ему незнаком, но, безо всякого сомнения, речь шла о них, вторгшихся туда, где уже много лет не ступала нога живого человека. Голоса убаюкивали, куда-то манили, что-то обещали…Варвар энергично выругался, чтобы прогнать наваждение, но это помогло очень мало. Костяные колокольчики смолкли, но вместо этого в темноте зажглись огоньки. Должно быть, ночные обитатели долины вышли на охоту. Пара зеленых звездочек это, конечно, глаза черной пантеры, которая не прочь полакомиться путешественниками. Конан отчетливо видел силуэт гигантского зверя, который бегал вокруг, не решаясь ступить туда, где росли костяные «цветы». Пары желтых огоньков — это шакалы или гиены, которые всегда подбирают остатки пиршества более крупных хищников, не решаясь напасть самим. А это еще что за диво? Восемь красных огоньков передвигались все одновременно, не разбиваясь на пары. Луна, выглянувшая из-за туч, осветила существо, отдаленно напоминающего гигантского краба, горящие глаза которого располагались со всех сторон уродливой головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
— Нет, речь идет вовсе не о краже. Просто нужно съездить и привезти эту вещь. В настоящее время она абсолютно никому не принадлежит.
— Никому не принадлежит?..
— Это далекое путешествие, оно связано с большими опасностями, и будет хорошо оплачено. Подумайте и если вы беретесь за это дело — жду вас здесь сразу после захода солнца. Если нет, я найду кого-нибудь другого; мне безразлично, кто именно доставит то, что мне нужно.
— Ладно, поглядим, — ответил варвар, еле сдерживая желание свернуть шею этому аристократишке, который хочет заполучить его в качестве простого носильщика. А, может быть, заодно понадобится, чтобы он выводил на прогулку его собачку или спел колыбельную его избалованным детям?
Вернувшись в свою комнату, варвар растянулся на лежащем прямо на полу тюфяке, чтобы хоть как-нибудь скоротать время. Но не успел он даже задремать, как его разбудили сначала осторожные шаги по коридору, а затем робкий стук в дверь. В комнату вошла служанка, еле неся тяжелый поднос. На глиняном блюде возвышался кусок баранины, который с трудом осилили бы трое взрослых мужчин, здоровенный каравай белого хлеба и кувшин, в котором что-то плескалось. Обоняние варвара моментально уловило запах красного заморанского вина, гораздо лучшего, чем та кислятина, которой поили его нынешним утром. Но он не спешил радоваться этому нежданному подарку судьбы.
— Ошиблась комнатой, женщина, я ничего не заказывал.
— Господин, который только что приехал, приказал отнести это вам. Он велел передать, что хороший обед лучше всего способствует важным размышлениям.
Поставив поднос на пол, девушка удалилась, оставив Конана наедине с сытным обедом. Варвар внимательно рассмотрел принесенную еду, обнюхал, обмакнул палец в кувшин с вином и осторожно лизнул. Никаких признаков яда или чего-нибудь в этом роде. Даже острое звериное чутье, которое всегда безошибочно предупреждало его об опасности, на этот раз не уловило никакой угрозы.
Ну, раз так… Вскоре на блюде осталось только несколько обсосанных косточек и подгоревшая хлебная корка, а красное заморанское было выпито до капли. Растянувшись в блаженной дреме, Конан подумал, что работа, которую ему хотят предложить, в сущности, не так уж плоха, да и заказчик не производит впечатления жулика. В конце концов, почему бы для разнообразия не съездить за каким-то предметом по просьбе богатого чудака.
Таинственный господин ждал его, так же сидя за столом; казалось, за время отсутствия Конана он даже не пошевелился. Услышав о его согласии, заказчик не высказал ни удивления, ни удовольствия.
— Перейдем сразу к делу. Вам, должно быть, случалось слышать о заброшенном городе в самом сердце Гирканских гор.
— Ну да, говорят, что два поколения назад его разрушило землетрясение. Все дороги к нему тоже исчезли.
— Он был столицей и последним, что осталось от древнего государства, существовавшего много столетий назад. В королевском дворце должен находиться трон из фиолетового дерева. Резьба на его спинке изображает сцену сражения между тритонами и предками нынешних пигмеев. Я хочу, чтобы вы нашли его и привезли мне в том состоянии, в каком найдете.
— Хм… А если он разломан в щепки или просто сгнил за это время?
— Древесина фиолетового дерева не подвержена гниению, она даже не может сгореть, разве что если кинуть прямо в жерло вулкана — задумчиво произнес необычный собеседник, глядя куда-то мимо Конана. — В щепки… что же, в таком случае я получу мешок деревянных обломков, а вы…
И тут он назвал сумму, во много раз большую той, которую можно было бы выручить, обчистив королевскую сокровищницу и сбыв вещи не самому жадному скупщику краденого. Тем временем странный господин продолжал:
— Отправиться в путь нужно завтра до восхода солнца. О припасах и снаряжении можете не беспокоиться. С вами отправится мой человек, он будет помогать вам в дороге. Он знает, как добраться до места кратчайшим путем.
— Я привык работать один, без помощников…
— На этот раз придется, — ответил собеседник. На какое-то мгновение его голос стал похож на один из знаменитых клинков Султанапура, которые способны разрезать тончайшую шелковую ткань на поверхности воды. — Это вполне надежный человек, его можно не бояться — добавил он с тонкой насмешкой, напоминающей острую шпильку — излюбленное оружие аристократок из Утренних земель.
— Бояться, еще чего! — проворчал варвар, задетый за живое — только нянчиться я с ним не собираюсь. Я берусь доставить сюда фиолетовый трон или его обломки, а не присматривать за всякими маменькиными сынками.
— Об этом можете не беспокоиться — еле заметно улыбнулся заказчик ему в ответ. — Он сам за собой присмотрит.
* * *
Не успев проснуться, Конан уловил в комнате чье-то присутствие. В нем не было ничего угрожающего, иначе выработанные за много лет инстинкты дикаря разбудили бы его гораздо раньше, а мощное тело само сделало бы то, что требовалось, даже если бы разум его хозяина продолжал еще спать. Стараясь дышать в том же ритме, что и во время сна, Конан осторожно приоткрыл один глаз. Рядом с дверью на корточках сидел толстенький низкорослый человечек, одетый как житель Иранистана. В то же мгновение, как Конан бросил взгляд на него, тот с улыбкой наклонил голову:
— Доброе утро, господин Конан, я Маленх, ваш помощник.
— Как тебе удалось войти? — прорычал варвар, с изумлением заметив, что мощный железный засов, на который была заперта дверь его комнаты, оказался отодвинут в сторону.
Непрошеный гость с улыбкой извлек из складок одежды нечто, похожее на небольшую черную губку. Подобные вещи всегда ценились на вес золота среди тех, кто избрал своей профессией открывать запертые двери и проникать туда, где чужих не ждут. Невзрачный с виду предмет был ни чем иным как зовущим камнем, который обладает способностью притягивать и сдвигать с места любые, даже самые тяжелые железные предметы.
— Я родился в этом городе, — скромно улыбнулся обладатель зовущего камня и еще Эрлик знает, каких секретов. — Пора в путь, господин.
Едва кивнув ему, Конан подобрал с пола свои вещи и двинулся к выходу.
В зале их уже ждал накрытый стол, за которым мог бы утолить голод десяток взрослых мужчин, а из конюшни мальчик-слуга вывел двух лошадей с навьюченными на них дорожными сумками. Маленх легко вспрыгнул на лохматую низкорослую лошадку из тех, которые особенно ценятся кочевниками. Конан с едва скрываемым удовольствием сел на зингарского жеребца, седло и сбруя которого были почти лишены украшений, зато оказались на редкость прочны и надежны. Похоже, кто-то взял на себя труд ознакомиться с его привычками…
* * *
Первая неделя путешествия прошла без особых событий. Конан вынужден был признать, что навязанный ему спутник вовсе не стал для него обузой. Маленх умел становиться не более заметным, чем песчаная ящерица, которая прячется от хищника или, наоборот, рассказать множество забавных историй, которые скрашивали долгие часы пути. Кроме того, он оказался неплохим поваром — из скудных дорожных припасов и не менее скудной охотничьей добычи ему удавалось готовить блюда немногим хуже тех, что подают и к королевскому столу.
Помощь маленького иранистанца оказалась существенной и тогда, когда требовалось найти дорогу. Конан прекрасно ориентировался в незнакомом месте, а там где побывал хоть однажды, без помех прошел бы с завязанными глазами. Но даже он растерялся бы, случись ему оказаться одному среди этих скал, похожих на хлопья по волшебству застывшей бурой пены. Маленх находил дорогу по каким-то таинственным, видимым ему одному признакам и уверенно сворачивал туда, где, казалось, не было и крохотной щелочки между камнями. Но, приблизившись, Конан неизменно находил там проход достаточно удобный для двух всадников.
В начале второй недели пути они внезапно оказались разбужены среди ночи. Земля под ними начала еле заметно вздрагивать, а откуда-то сверху послышался жалобный вой, похожий на голос громадного безмерно страдающего существа. Конан вскочил на ноги, нашаривая рядом с собой оружие. Но спутник не разделял его беспокойства:
— Это поющая гора, господин, — сказал он. — Сейчас перестанет.
В самом деле, через некоторое время душераздирающий вой прекратился и путешественники смогли спокойно заснуть. На следующее утро Конан тщетно оглядывался вокруг, пытаясь определить, какая из гор могла таким необычным образом нарушить его сон, но все они были похожи друг на друга как медные монеты в чашке нищего.
Во время дневного перехода Маленх поведал ему множество легенд о происхождении Поющей горы — страшных, трагических и тех, которые вряд ли можно было бы рассказать в обществе благородных дам. Суть их, впрочем, сводилась к одному — после Войны магов, которая случилась поколений за десять до рождения Конана, в этих местах образовалось множество странных и загадочных вещей. Конан лишний раз подумал, что быть сговорчивым иногда очень даже не помешает — без проводника ему здесь бы пришлось значительно труднее.
Они спускались и поднимались по почти отвесным горным тропам, где лошади мбгли пройти лишь с величайшим трудом. Временами животным приходилось завязывать глаза чтобы, перепугавшись, они не свалились в пропасть.
Через несколько дней пути Конан со спутником оказались в очень странном месте. Это была небольшая долина между горами, густо поросшая пышными белыми цветами. Временами, когда налетал ветер, цветы издавали непонятный костяной стук.
— Эрлик тебя раздери! — проворчал Конан. — Это еще что?!
— Костяные колокольчики, господин — отвечал Маленх, чуть заметно улыбаясь уголком рта. — Когда-то в этой долине произошло большое сражение. Никто не знает, сколько народа погибло здесь. Многие из них настолько запятнали себя черными делами, что земля не приняла таких покойников… Рассказывают, что сто лет спустя один из тех, кто развязал Войну магов, пришел сюда, чтобы вернуть к жизни своих верных слуг. Но эта долина слишком пропиталась магией и обрела свою собственную волю. Каждая из мелких косточек пустила корни в землю, а потом приподнялась на длинном стебельке. У некоторых даже есть листики… Сам же пришедший окаменел, но остался при этом живым и способным творить все что ему захочется с теми, кто неосторожно окажется в его власти. Посмотрите на вершину этой горы; видите, как будто человек сидит на корточках.
В самом деле, в лучах заходящего солнца камень на вершине горы казался древним стариком, который поглощен размышлениями и, водя прутиком по земле, пытается решить какую-то нелегкую задачу. На лице Конана показалась гримаса величайшего отвращения; больше всего на свете он не любил змей и магов.
— Эта долина — самое безопасное место для ночлега — невозмутимо продолжал Маленх. — Сами увидите, господин.
Они неторопливо брели через заросли того, что еще недавно казалось Конану безобидными цветами. Могучий варвар вздрагивал всякий раз, когда его сапога касался плоский не похожий на человеческий позвонок или длинный острый зуб, качающийся на тоненьком белом стебельке. Нет, мертвые его не страшили; их Конан навидался за свою жизнь больше чем достаточно. Просто картина, которую он видел перед собой сейчас, выходила за границы того, что может воспринять человеческий рассудок.
Посреди зловещей растительности оказался небольшой островок серой утоптанной земли. Именно на нем и расположились на ночь путешественники. Не сговариваясь, они решили обойтись без костра. Поблизости не было ничего, что могло бы служить топливом, а отходить далеко от лагеря в его поисках отчего-то не хотелось.
Едва стемнело, «цветы» принялись качаться, издавая разные неприятные звуки, хотя ночь была абсолютно безветренная. Казалось, в долине еле слышно переговаривается множество людей, молодых и старых, мужчин и женщин. Конану даже показалось, что он различает отдельные слова. Язык был ему незнаком, но, безо всякого сомнения, речь шла о них, вторгшихся туда, где уже много лет не ступала нога живого человека. Голоса убаюкивали, куда-то манили, что-то обещали…Варвар энергично выругался, чтобы прогнать наваждение, но это помогло очень мало. Костяные колокольчики смолкли, но вместо этого в темноте зажглись огоньки. Должно быть, ночные обитатели долины вышли на охоту. Пара зеленых звездочек это, конечно, глаза черной пантеры, которая не прочь полакомиться путешественниками. Конан отчетливо видел силуэт гигантского зверя, который бегал вокруг, не решаясь ступить туда, где росли костяные «цветы». Пары желтых огоньков — это шакалы или гиены, которые всегда подбирают остатки пиршества более крупных хищников, не решаясь напасть самим. А это еще что за диво? Восемь красных огоньков передвигались все одновременно, не разбиваясь на пары. Луна, выглянувшая из-за туч, осветила существо, отдаленно напоминающего гигантского краба, горящие глаза которого располагались со всех сторон уродливой головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9