— Она не проснется, пока мы с вами не расстанемся, — усмехнулся магистр, — а такт — бесполезное понятие. Важен результат. Симпатичная девушка, — одобрительно сказал он.
— Это я и сам знаю.
— Вы позволите? — магистр присел на скамейку, отодвинув свернутые в рулон картины, — я вижу вы принесли свои полотна. Весьма похвально.
— Я еще не решил, продам ли я эти картины.
— От вашего решения зависит очень немного, Игорь Алексеевич. Не забывайтесь. Цену мы дадим хорошую, но не чрезмерную, хотя я понимаю ваше желание спустить с нас семь шкур, — в голосе магистра прозвучала насмешка.
Корсаков скрипнул зубами.
— Черт с вами, забирайте.
— Вот это другое дело. Где карты?
Осторожно, чтобы не потревожить спящую девушку, Корсаков полез в карман, вынул карты. Странно, все напасти, которые обрушились на него в последнее время были связаны с этой колодой, но расставаться с ней почему-то не хотелось.
Нехотя, он протянул карты магистру. Тот взял колоду, подержал в руке, будто взвешивая, потом достал футляр, спрятал в него карты и убрал в карман плаща.
— Что, и проверять не будете? — спросил Корсаков, — а вдруг это подделка?
— Я еще не разучился отличать настоящее от подделки, — скривив губы произнес магистр.
Корсаков огляделся. Охранники застыли неподвижными изваяниями, словно отгораживая непроницаемым кругом скамью, на которой они сидели, от остального мира. Игорю стало не по себе.
— Война закончена? Вы победили, враги повержены, и что дальше? Подарите мне вечный покой или превратите в растение?
Магистр чуть повернулся на скамье, посмотрел ему в лицо.
— Война окончена для вас, Игорь Алексеевич, а для нас она не кончается никогда. Вы больше не интересны нашим оппонентам, вы вышли из игры. Мстить они не будут — у нас это не принято.
— Приятно слышать, — проворчал Корсаков, — а то в последнее время меня пытались загрызть, насадить на копье, проткнуть ржавой косой. Знаете, для меня это чересчур. Чуть машиной не переехали и если бы не случайный прохожий…
— Вы уверены, что это был случайный прохожий? В конце концов жаловаться вам не на что — мы парировали все удары, хоть это и стоило нам весьма дорого.
— Надеюсь не дороже обладания картами?
— Не дороже, — задумчиво кивнул магистр. — Вы знаете, из вас вышел бы прекрасный сдающий. Один случайный расклад и смешались карты всех Могущественных, а вы ведь даже не ведали, что творите. Результат вы имеете удовольствие наблюдать. Второй расклад — и даже я не могу ничего изменить. Вернее, не хочу.
— И что теперь будет?
Магистр улыбнулся и впервые у него получилась обычная человеческая улыбка. Ну, почти человеческая.
— Только то, что загадала ваша девчонка. Подробности можете узнать у нее. Если откровенно, нам изрядно надоели ваши мятущиеся души, путешествующие сквозь время. В каждом поколении вы с ней встречаетесь и так или иначе вносите разлад в нормальный ход событий. Вы хоть понимаете, что не случайно встретили эту девушку?
— Ну…
— Где уж вам, — магистр махнул рукой, — впрочем, господин Корсаков, вы еще можете изменить свою судьбу, так же, как и судьбу ваших потомков, — он достал из кармана фляжку в кожаном чехле, не спеша отвинтил крышку. В воздухе разнесся аромат старинного коньяка, — одни глоток — и судьба переменится. Не будет лучше или хуже, будет иначе.
— Вы похожи сейчас на змея-искусителя, — сказал Корсаков, — «скушай, деточка, яблочко». Только мы не в райском саду, а я вряд ли подхожу на роль Евы. К тому же у меня есть сильное подозрение, что это яд.
— А вдруг противоядие? Вспомните коньяк, что поднесли вам при нашей встрече. Может, это в нем был яд? Яд, который вступает в силу при свете луны между полуночью и часом ночи? Поверьте, такое зелье может изготовить любая полуграмотная деревенская ведьма. Подумайте, до полуночи не так уж и долго.
Корсаков отрицательно покачал головой.
— Я не хочу ничего менять. К тому же недавно я слышал фразу: потребно пролить реки крови, чтобы изменить предначертанное. Я на это пойти не могу.
— Я так и знал, — кивнул магистр, — хотя и надеялся на другое решение. Жаль, один глоток и вы бы стали одним из нас, — он медленно наклонил флягу. Темная жидкость, булькая, потекла на землю.
Магистр поднялся, фигуры охранников пришли в движение, сужая круг.
— Хочу надеяться, что больше вы не вмешаетесь в наши дела и эта встреча последняя, — сказал он и пошел прочь.
— А я так просто молюсь об этом, — тихо сказал Корсаков, глядя ему вслед.
Удаляющаяся по бульвару в окружении охранников высокая фигура магистра, в длинном плаще с развевающимися полами, казалась черным ангелом, шествующим по земле во главе своего сумрачного войска.
Зашевелилась во сне Анюта, Корсаков замер — будить девушку не хотелось. Луна поднялась над бульваром круглая, в темных пятнах и была похожа на забытую на кухонном столе грязную тарелку. Ее желтый свет как будто приглушил свет фонарей и даже кинжальные лучи прожекторов, бьющие в небо возле Храма Христа Спасителя, исчезли в ее сиянии.
Игорь взглянул на часы. До полуночи оставалось всего несколько минут. Жизнь или смерть? Нет, не так. Любовь или бессмертие?
— Ну что ж, пришло время узнать, что было в бокале: яд или противоядие, — прошептал он,
Закрыв глаза Корсаков поднял лицо, подставляя его лунному свету.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36