Он заморгал и стал глотать воздух, словно хлебнул полным ртом крепкой настойки.
— Уходим! — врач толкнул его ещё разок.
Бортон, всё ещё моргая, отступил назад к занавеске, натолкнувшись на Фосса. Я очутился с другой стороны капитана и навалился на него плечом, используя ту же тактику, что и Тэнел. У меня это получилось не так ловко. Но как только я отпихнул его в сторону от прямого воздействия этой женщины, он тоже как будто сразу очнулся.
В конце концов все мы оказались по другую сторону занавески, стояли там и не могли отдышаться, словно совершили хорошую пробежку. И вдруг я почувствовал, что колпак на моей голове стал нагреваться, а проводок, касавшийся виска, чуть не обжёг меня. Я увидел, что Тэнел тоже потрогал ободок, но тут же отдёрнул руку. Ко мне подошёл Фосс.
— Ну-ка, повернись.
Я подчинился его приказанию и понял, что он развязывает мои руки. Мгновение спустя они были свободны.
— Теперь я верю, — сказал он, — теперь я могу поверить во что угодно, Ворланд. После того, что я здесь увидел, я могу поверить! Она в точности такая, какой ты её описывал. И мне кажется, что она мертва. — А как насчёт остальных? — спросил Тэнел.
— Один из них здесь, — я потёр запястье, кивнув в ту сторону, где, по всей вероятности, располагались другие комнаты. — А ещё два — на противоположной стороне. И один из них, скорее всего, захватил тело Гриса.
Бортон вновь подошёл к картине, изображавшей пирамиду.
— Ты знаешь, что это такое?
— Нет. Но мне совершенно ясно, что я где-то видел это раньше и это было не на Сехмете, — обернулся Фосс. — Это имеет какое-нибудь значение для нас сейчас?
— Возможно. Эта пирамида была построена на Земле в таком далёком прошлом, что сейчас уже нельзя определить, когда. Археологи никогда не могли сойтись в общем мнении насчёт её возраста. Предполагается, что пирамида была возведена трудом рабов в те времена, когда человек ещё не приручил вьючных животных, когда ещё не было изобретено колесо. И тем не менее, её возведение было ярким примером высокого полёта инженерной мысли. Существует несметное количество теорий, пытающихся объяснить это явление, и одна из них предполагает, что размеры и необычная правильность формы пирамиды говорят о том, что её возвели посланцы далёких миров. Это не единственная постройка такого типа, а одна из нескольких. Хотя считается, что эта — самая древняя и величественная. Долгие годы думали, что пирамида является гробницей какого-то правителя. Но это предположение так и не было полностью доказано, так как гробница могла быть встроена туда намного позже. Во всяком случае, пирамида была сооружена за многие тысячелетия до того момента, когда наша раса вышла впервые в космос.
— Но останки Предтеч, — возразил Тэнел, — так никогда и не были найдены на Земле. Ни одна из исторических плёнок не содержит записей о подобных открытиях.
— Возможно, мы просто не признаём их за останки. Но, — Бортон покачал головой, — что мы вообще можем узнать из этих копированных и перекопированных плёнок, многие из которых сами становятся живой легендой?
И всё же — это тоже представляется мне довольно странным — на той земле, где расположена пирамида, — он указал на картину, — древние люди создавали портреты своих богов с телами людей и головами животных и птиц. Фактически богиней Сехмет является кошка. У Тота голова птицы, Сет обладает обличьем древнего ящера…
— Но ведь и планеты, которые первопроходцы наносили на карты, были названы по традиции именами древних богов! — прервал его рассуждения Фосс.
— Это правда. Разведчики дают новым звёздам такие имена, на которые только способна их фантазия. Иногда это боги, а в последнее время они стараются придумать название посмешнее, чтобы как-то разрядить космическую скукоту. Человек, который придумывал имена этой системе, должно быть, был неравнодушен к истории Земли. Хотя заметно и ещё одно влиние, — Бортон опять покачал головой. — Возможно, мы никогда не узнаем правду о прошлом, потому что всегда обнаруживается, что оно полно древних нераскрытых загадок. Возьмите хотя бы наши собственные истоки!
— У нас никогда не будет возможности узнать что-либо, если мы не разберёмся с насущными задачами прямо сейчас, — парировал Фосс.
Я заметил, что он старается не смотреть на занавески, словно та, что лежала за ними, могла заставить его своими чарами вернуться к ней. Проводки моего колпака больше не жгли мне кожу, но всё равно я чувствовал себя на этом месте не очень-то уютно. Мне хотелось выйти.
— Эта корона, что у неё на голове… — Тэнел переминался с ноги на ногу, будто хотел ещё раз взглянуть на неё. — Мне кажется — это какое-то высокочувствительное передающее устройство. Что ты об этом думаешь, Лэрд?
— Вне всякого сомнения, — ответил Патрульный. — Разве ты не понял ещё, что твой колпак постоянно отражает атаки? Ещё чуть-чуть, и произойдёт замыкание от чересчур высокого напряжения. А что ты скажешь о венцах, которые носят другие? — повернулся он ко мне. — Эти другие, они живые? Они тоже лежат или могут передвигаться? — Те, что я видел, — не передвигаются. Они совсем неподвижны.
— Я хочу взглянуть на чужака, в котором теперь находится Грис, — вмешался Фосс. — Он в следующей комнате?
Я покачал головой, не имея ни малейшего представления, как пройти в одну из внутренних комнат хрустальной пирамиды. Память подсказывала мне, что рядом с кошачьей дверью была ещё одна. А из неё надо было войти в дверь, которая была в правом углу. Затем…
Фосс не стал ждать, когда я поведу их. Он проскользнул в приоткрытую дверь, и мы поспешили за ним. Тэнел толкнул дверь с кошкой, теперь она двигалась свободнее, чем когда нам пришлось её открывать в первый раз. Фосс стал отворять вторую. Та тоже поддалась его усилиям, но на этот раз перед нами была не комната, набитая сокровищами, а очень узкий проход, такой тесный, что там можно было с трудом пробираться только по одному. Затем последовал поворот, за которым скрывалась ещё одна задрапированная дверь.
— Эта? — спросил Фосс.?
— Нет, — я попытался вспомнить. — Следующая, как мне кажется?..
Мы протиснулись в щель между стенами и добрались до второго поворота, который располагался так, что мы теперь находились как раз напротив комнаты женщины с кошачьей короной. Нас отделяла от неё каменная стена. Здесь была ещё одна дверь, на этот раз украшенная птичьей головой. Третий поворот, и мы нашли то, что я искал, — ящера.
— Вот здесь!
Дверная панель оказалась довольно тяжела, и её нелегко было открыть, потому что нам негде было развернуться. Но в конце концов и она подалась. Фосс и я сделали всё от нас зависящее, чтобы она отворилась.
Мы снова оказались в меблированной комнате. Но мы не стали тратить время на разглядывание здешних сокровищ, поспешив вместо этого за занавеску, в дальнее помещение. Теперь я вновь смог увидеть голову с надетой на неё короной. Человек сидел, уставив неподвижный взгляд в пространство за хрустальной стеной.
Фосс обошёл его кругом, чтобы взгянуть на лицо. Корона была неподвижна. Вокруг царили тишина и спокойствие. Перед нами было только хорошо сохранившееся тело чужака. Но я заметил, как изменилось выражение лица капитана, который явно смог прочесть что-то в глазах сидевшего неподвижно. Точно так же ужаснулся, увидев эти глаза в своё время, и я.
— Грис! — едва слышно прошептал он.
Я прекрасно понимал, в каком состоянии находится сейчас Фосс. Мне было жаль его. Но я понимал и то, что капитан должен был всё это увидеть. Я тоже заглянул в глаза Грису. Грис был в сознании. Судя по спокойному взгляду, он отдавал себе отчёт в том, что с ним произошло. Я сам дважды выдерживал переход из одного тела в другое, но оба раза это происходило с моего полного согласия и ради моей пользы. Тем не менее, если бы эти превращения происходили против моей воли, я не уверен, смог бы я остаться в своём уме.
— Мы должны что-то сделать! — слова Фосса взорвали атмосферу, как выстрел из бластера. Я понимал, что они были подкреплены той решимостью, которая всегда проявлялась в нём, когда надвигалась опасность, грозящая «Лидису» или его команде. — Ты, — обратился он ко мне, — уже испытывал переходы из одного тела в другое. Что ты можешь сейчас сделать для него?
До сих пор я был пассивным участником этой операции, превращения проделывали в основном надо мной. Майлин вдохнула меня в тело барска, когда Три Кольца Сотры обвились вокруг луны над нашими головами. Это было время, когда магические силы Тэсса становились наиболее действенными. А в обличье Маквэда я перебрался под прикрытием Умфры, где монахи этого могучего ордена могли предоставить Майлин любую помощь, в которой у неё возникла бы необходимость.
И только однажды я был свидетелем перерождения человека. Да и то в это время я был в состоянии панического страха. У меня на глазах умирала Майлин, и маленькое существо, представитель её народа по имени Ворса, тихонько подобралось к ней и предложило своё мохнатое тело в качестве пристанища для духа Тэсса. Я видел, как двое из рода Тэсса — сестра Майлин и её родственник — пропели заклинание. И вышло так, что я тоже подпевал, хотя я не мог понять ни единого слова из их песни. Но чтобы я один проделал такое превращение?! Нет!
— Я не могу этого сделать… — я уже готов был сказать, что не посвящён, как вдруг пришло решение из моего собственного прошлого. Я бегал в шкуре барска, теперь я хожу в теле Маквэда. Возможно ли такое? Если Грис постарается и преодолеет страх, который сковал его сознание после того, что с ним случилось… Если он сможет управлять своим новым телом до тех пор, пока ему не удастся вернуться в своё собственное, — мы его не потеряем. Но сначала мне необходимо было достучаться до него. А это значило, что мне нужно на время избавиться от защитного колпака.
Я объяснил всё это Фоссу, хотя и не был наверняка уверен, что смогу осуществить то, что он просит, так как мне придётся рисковать и разрушать нашу единственную защиту, подвергая всех ещё большей опасности. Но когда я дал им ясно понять, что я имею в виду, Фосс взялся за рукоятку своего лазера.
— У нас есть ещё один способ защиты. Ты знаешь, о чём идёт речь. Ну, станешь рисковать?
Рискнуть — это значило быть заживо сожжённым, если им удастся меня подменить. Нет, мне не хотелось идти на такой риск, но желания и долг человека — две разные вещи, не всегда совпадающие на протяжении его жизни. Здесь, на Сехметс, я уже однажды увильнул, по их мнению, от исполнения своего долга, долга Вольного Торговца. Наступил момент, когда мне следовало оплатить его. Я вспомнил, что Майлин была изгнана в чужое тело, потому что приняла на себя чужой долг. Теперь пришла моя очередь.
— Это — его единственный шанс.
Не раздумывая, я коснулся колпака, приготовившись снять его с головы. Они разом окружили меня с оружием наготове и настороженно поглядывая по сторонам, будто я сразу превратился во врага. Я снял колпак…
И почувствовал необычайную лёгкость, словно освободился от непосильной ноши, которая тяжким грузом висела на мне, а я об её существовании и не догадывался. С минуту я колебался, чувствуя, должно быть, то же самое, что и человек, выходивший на арену где-нибудь в Спарте, один на один с дикими зверями. С какой стороны ждать нападения? К тому же, как мне казалось, стоявшие вокруг меня напряжённо ожидали каких-то ужасных превращений во мне.
«Грис?!» — осознание того, что время ограничено, заставило меня включиться в работу немедленно. — «Грис!..» — я никогда не был близким другом этого несчастного пленника. Но мы долгое время жили на одном корабле, мы столько раз тянули жребий, кому из нас отстраивать сигнальные огни, столько раз ходили вместе в увольнение. Это именно он впервые рассказал мне о Майлин, что и кто она есть. И теперь я сознательно концентрировал в своём мозгу воспоминания о нашей дружбе, чтобы зарядить послание большей энергией.
«Грис!..»
И вдруг я услышал:
«Крип… Ты можешь… Ты меня слышишь?»
Невероятное везение!
«Да! — и я сразу перешёл к сути дела, сознавая всю его важность. — Грис, ты можешь управлять этим телом? Заставить его слушаться тебя?» — вопрос был задан как нельзя лучше, чтобы заставить его преодолеть собственные страхи и переступить невидимый барьер. Теперь он должен был попробовать сдвинуть эту свою новую оболочку. Его мозг был теперь приборной доской, управляемой роботом. У меня имелись определённые сложности, когда я привыкал к телу животного. По крайней мере, хоть это ему это не грозило, так как чужак, на наш взгляд, относился к гуманоидным существам.
«Ты можешь управлять телом, Грис?»
Он был удивлён вопросом. Я знал, что он никогда не задумывался над этим. Первоначальный ужас, охвативший его после того, как всё это с ним случилось, заставил с самого начала думать, что уже ничего предпринять нельзя. Он считал себя абсолютно беспомощным. Я обладал кое-каким опытом перевоплощения, да ещё благодаря Майлин, которая была сведуща в этих делах, знал, что, когда он был захвачен в плен, его способность мыслить была парализована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Уходим! — врач толкнул его ещё разок.
Бортон, всё ещё моргая, отступил назад к занавеске, натолкнувшись на Фосса. Я очутился с другой стороны капитана и навалился на него плечом, используя ту же тактику, что и Тэнел. У меня это получилось не так ловко. Но как только я отпихнул его в сторону от прямого воздействия этой женщины, он тоже как будто сразу очнулся.
В конце концов все мы оказались по другую сторону занавески, стояли там и не могли отдышаться, словно совершили хорошую пробежку. И вдруг я почувствовал, что колпак на моей голове стал нагреваться, а проводок, касавшийся виска, чуть не обжёг меня. Я увидел, что Тэнел тоже потрогал ободок, но тут же отдёрнул руку. Ко мне подошёл Фосс.
— Ну-ка, повернись.
Я подчинился его приказанию и понял, что он развязывает мои руки. Мгновение спустя они были свободны.
— Теперь я верю, — сказал он, — теперь я могу поверить во что угодно, Ворланд. После того, что я здесь увидел, я могу поверить! Она в точности такая, какой ты её описывал. И мне кажется, что она мертва. — А как насчёт остальных? — спросил Тэнел.
— Один из них здесь, — я потёр запястье, кивнув в ту сторону, где, по всей вероятности, располагались другие комнаты. — А ещё два — на противоположной стороне. И один из них, скорее всего, захватил тело Гриса.
Бортон вновь подошёл к картине, изображавшей пирамиду.
— Ты знаешь, что это такое?
— Нет. Но мне совершенно ясно, что я где-то видел это раньше и это было не на Сехмете, — обернулся Фосс. — Это имеет какое-нибудь значение для нас сейчас?
— Возможно. Эта пирамида была построена на Земле в таком далёком прошлом, что сейчас уже нельзя определить, когда. Археологи никогда не могли сойтись в общем мнении насчёт её возраста. Предполагается, что пирамида была возведена трудом рабов в те времена, когда человек ещё не приручил вьючных животных, когда ещё не было изобретено колесо. И тем не менее, её возведение было ярким примером высокого полёта инженерной мысли. Существует несметное количество теорий, пытающихся объяснить это явление, и одна из них предполагает, что размеры и необычная правильность формы пирамиды говорят о том, что её возвели посланцы далёких миров. Это не единственная постройка такого типа, а одна из нескольких. Хотя считается, что эта — самая древняя и величественная. Долгие годы думали, что пирамида является гробницей какого-то правителя. Но это предположение так и не было полностью доказано, так как гробница могла быть встроена туда намного позже. Во всяком случае, пирамида была сооружена за многие тысячелетия до того момента, когда наша раса вышла впервые в космос.
— Но останки Предтеч, — возразил Тэнел, — так никогда и не были найдены на Земле. Ни одна из исторических плёнок не содержит записей о подобных открытиях.
— Возможно, мы просто не признаём их за останки. Но, — Бортон покачал головой, — что мы вообще можем узнать из этих копированных и перекопированных плёнок, многие из которых сами становятся живой легендой?
И всё же — это тоже представляется мне довольно странным — на той земле, где расположена пирамида, — он указал на картину, — древние люди создавали портреты своих богов с телами людей и головами животных и птиц. Фактически богиней Сехмет является кошка. У Тота голова птицы, Сет обладает обличьем древнего ящера…
— Но ведь и планеты, которые первопроходцы наносили на карты, были названы по традиции именами древних богов! — прервал его рассуждения Фосс.
— Это правда. Разведчики дают новым звёздам такие имена, на которые только способна их фантазия. Иногда это боги, а в последнее время они стараются придумать название посмешнее, чтобы как-то разрядить космическую скукоту. Человек, который придумывал имена этой системе, должно быть, был неравнодушен к истории Земли. Хотя заметно и ещё одно влиние, — Бортон опять покачал головой. — Возможно, мы никогда не узнаем правду о прошлом, потому что всегда обнаруживается, что оно полно древних нераскрытых загадок. Возьмите хотя бы наши собственные истоки!
— У нас никогда не будет возможности узнать что-либо, если мы не разберёмся с насущными задачами прямо сейчас, — парировал Фосс.
Я заметил, что он старается не смотреть на занавески, словно та, что лежала за ними, могла заставить его своими чарами вернуться к ней. Проводки моего колпака больше не жгли мне кожу, но всё равно я чувствовал себя на этом месте не очень-то уютно. Мне хотелось выйти.
— Эта корона, что у неё на голове… — Тэнел переминался с ноги на ногу, будто хотел ещё раз взглянуть на неё. — Мне кажется — это какое-то высокочувствительное передающее устройство. Что ты об этом думаешь, Лэрд?
— Вне всякого сомнения, — ответил Патрульный. — Разве ты не понял ещё, что твой колпак постоянно отражает атаки? Ещё чуть-чуть, и произойдёт замыкание от чересчур высокого напряжения. А что ты скажешь о венцах, которые носят другие? — повернулся он ко мне. — Эти другие, они живые? Они тоже лежат или могут передвигаться? — Те, что я видел, — не передвигаются. Они совсем неподвижны.
— Я хочу взглянуть на чужака, в котором теперь находится Грис, — вмешался Фосс. — Он в следующей комнате?
Я покачал головой, не имея ни малейшего представления, как пройти в одну из внутренних комнат хрустальной пирамиды. Память подсказывала мне, что рядом с кошачьей дверью была ещё одна. А из неё надо было войти в дверь, которая была в правом углу. Затем…
Фосс не стал ждать, когда я поведу их. Он проскользнул в приоткрытую дверь, и мы поспешили за ним. Тэнел толкнул дверь с кошкой, теперь она двигалась свободнее, чем когда нам пришлось её открывать в первый раз. Фосс стал отворять вторую. Та тоже поддалась его усилиям, но на этот раз перед нами была не комната, набитая сокровищами, а очень узкий проход, такой тесный, что там можно было с трудом пробираться только по одному. Затем последовал поворот, за которым скрывалась ещё одна задрапированная дверь.
— Эта? — спросил Фосс.?
— Нет, — я попытался вспомнить. — Следующая, как мне кажется?..
Мы протиснулись в щель между стенами и добрались до второго поворота, который располагался так, что мы теперь находились как раз напротив комнаты женщины с кошачьей короной. Нас отделяла от неё каменная стена. Здесь была ещё одна дверь, на этот раз украшенная птичьей головой. Третий поворот, и мы нашли то, что я искал, — ящера.
— Вот здесь!
Дверная панель оказалась довольно тяжела, и её нелегко было открыть, потому что нам негде было развернуться. Но в конце концов и она подалась. Фосс и я сделали всё от нас зависящее, чтобы она отворилась.
Мы снова оказались в меблированной комнате. Но мы не стали тратить время на разглядывание здешних сокровищ, поспешив вместо этого за занавеску, в дальнее помещение. Теперь я вновь смог увидеть голову с надетой на неё короной. Человек сидел, уставив неподвижный взгляд в пространство за хрустальной стеной.
Фосс обошёл его кругом, чтобы взгянуть на лицо. Корона была неподвижна. Вокруг царили тишина и спокойствие. Перед нами было только хорошо сохранившееся тело чужака. Но я заметил, как изменилось выражение лица капитана, который явно смог прочесть что-то в глазах сидевшего неподвижно. Точно так же ужаснулся, увидев эти глаза в своё время, и я.
— Грис! — едва слышно прошептал он.
Я прекрасно понимал, в каком состоянии находится сейчас Фосс. Мне было жаль его. Но я понимал и то, что капитан должен был всё это увидеть. Я тоже заглянул в глаза Грису. Грис был в сознании. Судя по спокойному взгляду, он отдавал себе отчёт в том, что с ним произошло. Я сам дважды выдерживал переход из одного тела в другое, но оба раза это происходило с моего полного согласия и ради моей пользы. Тем не менее, если бы эти превращения происходили против моей воли, я не уверен, смог бы я остаться в своём уме.
— Мы должны что-то сделать! — слова Фосса взорвали атмосферу, как выстрел из бластера. Я понимал, что они были подкреплены той решимостью, которая всегда проявлялась в нём, когда надвигалась опасность, грозящая «Лидису» или его команде. — Ты, — обратился он ко мне, — уже испытывал переходы из одного тела в другое. Что ты можешь сейчас сделать для него?
До сих пор я был пассивным участником этой операции, превращения проделывали в основном надо мной. Майлин вдохнула меня в тело барска, когда Три Кольца Сотры обвились вокруг луны над нашими головами. Это было время, когда магические силы Тэсса становились наиболее действенными. А в обличье Маквэда я перебрался под прикрытием Умфры, где монахи этого могучего ордена могли предоставить Майлин любую помощь, в которой у неё возникла бы необходимость.
И только однажды я был свидетелем перерождения человека. Да и то в это время я был в состоянии панического страха. У меня на глазах умирала Майлин, и маленькое существо, представитель её народа по имени Ворса, тихонько подобралось к ней и предложило своё мохнатое тело в качестве пристанища для духа Тэсса. Я видел, как двое из рода Тэсса — сестра Майлин и её родственник — пропели заклинание. И вышло так, что я тоже подпевал, хотя я не мог понять ни единого слова из их песни. Но чтобы я один проделал такое превращение?! Нет!
— Я не могу этого сделать… — я уже готов был сказать, что не посвящён, как вдруг пришло решение из моего собственного прошлого. Я бегал в шкуре барска, теперь я хожу в теле Маквэда. Возможно ли такое? Если Грис постарается и преодолеет страх, который сковал его сознание после того, что с ним случилось… Если он сможет управлять своим новым телом до тех пор, пока ему не удастся вернуться в своё собственное, — мы его не потеряем. Но сначала мне необходимо было достучаться до него. А это значило, что мне нужно на время избавиться от защитного колпака.
Я объяснил всё это Фоссу, хотя и не был наверняка уверен, что смогу осуществить то, что он просит, так как мне придётся рисковать и разрушать нашу единственную защиту, подвергая всех ещё большей опасности. Но когда я дал им ясно понять, что я имею в виду, Фосс взялся за рукоятку своего лазера.
— У нас есть ещё один способ защиты. Ты знаешь, о чём идёт речь. Ну, станешь рисковать?
Рискнуть — это значило быть заживо сожжённым, если им удастся меня подменить. Нет, мне не хотелось идти на такой риск, но желания и долг человека — две разные вещи, не всегда совпадающие на протяжении его жизни. Здесь, на Сехметс, я уже однажды увильнул, по их мнению, от исполнения своего долга, долга Вольного Торговца. Наступил момент, когда мне следовало оплатить его. Я вспомнил, что Майлин была изгнана в чужое тело, потому что приняла на себя чужой долг. Теперь пришла моя очередь.
— Это — его единственный шанс.
Не раздумывая, я коснулся колпака, приготовившись снять его с головы. Они разом окружили меня с оружием наготове и настороженно поглядывая по сторонам, будто я сразу превратился во врага. Я снял колпак…
И почувствовал необычайную лёгкость, словно освободился от непосильной ноши, которая тяжким грузом висела на мне, а я об её существовании и не догадывался. С минуту я колебался, чувствуя, должно быть, то же самое, что и человек, выходивший на арену где-нибудь в Спарте, один на один с дикими зверями. С какой стороны ждать нападения? К тому же, как мне казалось, стоявшие вокруг меня напряжённо ожидали каких-то ужасных превращений во мне.
«Грис?!» — осознание того, что время ограничено, заставило меня включиться в работу немедленно. — «Грис!..» — я никогда не был близким другом этого несчастного пленника. Но мы долгое время жили на одном корабле, мы столько раз тянули жребий, кому из нас отстраивать сигнальные огни, столько раз ходили вместе в увольнение. Это именно он впервые рассказал мне о Майлин, что и кто она есть. И теперь я сознательно концентрировал в своём мозгу воспоминания о нашей дружбе, чтобы зарядить послание большей энергией.
«Грис!..»
И вдруг я услышал:
«Крип… Ты можешь… Ты меня слышишь?»
Невероятное везение!
«Да! — и я сразу перешёл к сути дела, сознавая всю его важность. — Грис, ты можешь управлять этим телом? Заставить его слушаться тебя?» — вопрос был задан как нельзя лучше, чтобы заставить его преодолеть собственные страхи и переступить невидимый барьер. Теперь он должен был попробовать сдвинуть эту свою новую оболочку. Его мозг был теперь приборной доской, управляемой роботом. У меня имелись определённые сложности, когда я привыкал к телу животного. По крайней мере, хоть это ему это не грозило, так как чужак, на наш взгляд, относился к гуманоидным существам.
«Ты можешь управлять телом, Грис?»
Он был удивлён вопросом. Я знал, что он никогда не задумывался над этим. Первоначальный ужас, охвативший его после того, как всё это с ним случилось, заставил с самого начала думать, что уже ничего предпринять нельзя. Он считал себя абсолютно беспомощным. Я обладал кое-каким опытом перевоплощения, да ещё благодаря Майлин, которая была сведуща в этих делах, знал, что, когда он был захвачен в плен, его способность мыслить была парализована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31