И принесли еду. Ты не должен доводить себя до предела, когда мозг уже не сможет управлять телом. Если тело откажет, что ты сможешь сделать?
Рамсей откинулся в кресле. Больше свидетелей, ждущих допроса, не оставалось. Он сражался с усталостью, которая болью застряла в голове. Это результат раздражения от напрасных усилий.
Возможно, начинало действовать средство Оситеса. Боль в глазах явно ослабела. Неожиданно Рамсей понял, что голоден. Откинувшись головой на спинку кресла, он спросил:
– Что скажешь об этой путанице, Просвещенный?
– А ты что скажешь? – ответил вопросом Оситес.
Рамсей нахмурился. Он пытался соединить обрывки, отвергнуть самые нелепые предположения. Но у него теперь только подозрение, хоть и сильное, такое, которое не отбросишь.
– Кажется, – медленно заговорил он, – они сбежали, они могут быть даже за пределами Улада. Откуда начнем теперь поиски?
Рамсей замолчал, но Оситес ничего не сказал в ответ. Означает ли его молчание согласие с этими фактами, или у него тоже возникло предчувствие, что слишком уж легкий вывод, слишком прямой? Не в природе Очалла так прямо идти к своей цели. Рамсей не может быть уверенным в собственных выводах, возможно, это просто догадки, основанные на вере в собственную интуицию. Но он не смеет думать, что его утверждение верно, что нет надежды на преследование.
Что смогли они узнать об Очалле за эти часы терпеливых и нетерпеливых допросов? Никаких свидетелей контактов верховного советника с принцем Берталом. Конечно, это совсем не означает, что таких контактов не было.
Верховный советник ушел в отведенное для него помещение, в нем он всегда останавливается в Ломе. Даже своего личного слугу он отпустил. Того допрашивали особенно тщательно. Отпустил, сказав, что должен изучить документы, которые вскоре затребует новый император. Стражник поклялся, что Очалл не выходил из комнаты.
Эта клятва тоже ничего не означает. Рамсей помнил собственный опыт встречи со стражниками, находившимися под контролем. Когда Очалла пришли звать на совещание по поводу исчезновения герцогини, его комната оказалась пустой.
Мелколф, последний представитель этого трио, по-своему так же опасен, как Очалл. Он исчез первым, несколько дней назад. И существуют очень сильные доказательства его связи с Берталом.
Рамсея вывело из задумчивости появление подноса с едой. Он ел быстро и скоро очистил все тарелки. Либо пища, либо стимулятор Оситеса придали ему новых сил. А вместе с тем снова появилась внутренняя уверенность в себе.
– Что взял с собой Мелколф? Инструменты, приборы, записи? – спросил он, отодвигая последнее блюдо.
– Все машины остались, – ответил Оситес. – Исчез селектор обменника. И мы обнаружили, что исчезли записи об экспериментах. Их нет даже в двух тайниках.
– А сам обменник?
– Ее царственное великолепие приказала уничтожить его. Я сам проследил за этим.
– Можно ли его восстановить? – настаивал Рамсей.
– Такая задача потребует значительных ресурсов… и времени…
– Но это можно сделать?
– Со знаниями Мелколфа – да. – Подтверждение прозвучало неохотно.
– Может ли Мелколф управлять им, как раньше?
– Нет! Один не сможет. – Ответ Оситеса прозвучал немедленно и уверенно. – Машина производит сам обмен, но с ее помощью нельзя найти соответствующую личность.
– Да, это должен сделать ты своими снами, – сказал Рамсей. – Так что если даже Мелколф восстановит свой обменник, он не сможет привести его в действие без тех способностей, которые применяет ваше товарищество. А оно поможет ему?
– Нет! – Оситес слегка наклонился вперед.
– Ты очень уверен…
– Так провозглашено. Мы не хотим больше, чтобы неопределенность изменяла будущее.
– Хоть одного я добился своим существованием, – заметил Рамсей. – Тогда зачем Мелколф взял с собой самую главную часть обменника? – Он встал. – Я думаю, что стоит осмотреть его лабораторию.
Интуиция призывала его к действию, как острый нюх собаки указывает на слабый, но отличимый след. Он не мог отбросить мысль о том, что отлет флаера – всего лишь завеса, хитрость, уловка. Она должна убедить, что то, что они ищут, вне пределов их досягаемости.
– Верховное могущество…
Рамсей какое-то время не мог понять, к кому адресован этот титул. Погруженный в размышления, он взглянул на стоящего у дверей стражника.
– Да?..
– Пришел человек. Он говорит, что его вызывали. Его доставили на флаере Просвещенных…
Так много произошло с последней ночи, что Рамсей несколько секунд не мог сообразить. Дедан… Неужели?..
– Впустите его!
Стражник пропустил человека в простом костюме наемника. Человек этот был бледен и отчасти утратил властную уверенность в себе. Лицо его словно постарело на несколько лет и претерпело еще одно изменение; однако этот человек с мрачным лицом действительно вольный капитан.
Рамсей быстро подошел к нему.
– Ты пришел!
До этого момента он не верил, что встреча в пустоте принесет какой-то результат.
Дедан ответил привычным пожатием плеч, но в этом не чувствовалось прежнего тепла.
– Пришел, верховное могущество. Почему…
Теперь между ними преграда. Глаза Дедана не закрыты, как во сне Рамсея, но лицо замкнуто и мозг, наверно, тоже. Он так же напряжен, как впустивший его стражник.
– Оставь нас! – приказал Рамсей стражнику. Только когда дверь закрылась, он заговорил снова, хотя его устрашила резкая перемена в человеке, который единственный может быть его другом.
– Дедан, я сейчас говорю как Арлут. Ты хочешь отомстить человеку, который наслал на нас пламя? – Пробьет ли это обещание преграду между ним и вольным капитаном?
На мгновение лицо Дедана оживилось.
– Ты его знаешь? – Вопрос прозвучал хрипло; Дедан ожил, словно только жажда мести могла прорваться сквозь наложенное на него облако ужаса.
– Знаю, кто и почему. Слушай… – Рамсей быстро пересказал, что узнал от Очалла – как общество использовали в жестоком ужасном эксперименте по проверке нового оружия с севера.
Лицо Дедана снова застыло, только глаза на этом осунувшемся измученном лице горели. Когда Рамсей кончил, он коротко сказал:
– В этом деле можешь приказывать мне: я исполню!
– Тогда сделай вот что, – ответил Рамсей. – Мы ищем тайник, в котором могут находиться странные предметы. Мы надеемся, что он послужит началом следа, который приведет нас к Очаллу…
Оситес уже направился к двери.
– Ты что-то задумал, – сказал он Рамсею. – Ты не думаешь, что нам нужно искать флаер.
– Это только предчувствие. – Рамсей не мог объяснить, но предчувствие стало таким сильным, словно он нашел доказательство.
– Предчувствие может оказаться ценнее любого факта, – ответил шаман. – Ты рыцарь снов, ты должен верить в свои предчувствия и сны.
Рамсей снова оказался в тайной лаборатории, которую в прошлый раз не сумел как следует разглядеть. Остальные толпились за ним. В лаборатории царил хаос. Очевидно, приказ императрицы выполнили тщательно и с готовностью. Машины, стоящие рядами, были разбиты, как будто их колотили с силой и яростью кузнечным молотом.
Пол усеян обломками оборудования, осколками стекла, изогнутым металлом, так что приходилось пробираться осторожно. Тем не менее осколки все равно хрустели под подошвами. Тот, кто тут действовал, постарался, чтобы ничего не сохранилось.
Оситес шел впереди, подобрав полы одежды рукой, словно не хотел соприкосновения с обломками. Он прошел мимо разбитого сплюснутого обменника, из которого торчали сплавленные и оборванные провода, к дальней стене комнаты, у которой стояло несколько небольших шкафчиков.
Дверцы всех шкафчиков были раскрыты, они либо свисали на петлях, либо лежали, сорванные, на полу. Внутри почерневшая масса, пахнущая химикалиями.
– Вот этого императрица не приказывала, – сказал шаман. – Записи были уничтожены до того, как здесь поработали наши люди. А вот это, – он подошел к концу ряда шкафчиков и показал на две пустые полки в стене, – вот эта часть для нас полная неожиданность. Мы об этом тайнике не знали.
После еды и исчезновения боли в голове у Рамсея прояснилось. Словно он спокойно, без волнений и тревог, проспал всю ночь.
– Значит, нам неизвестно, что прихватил с собой Мелколф. А откуда он… откуда вы получили первоначальные знания, чтобы все это начать?
Впервые на лице Оситеса появилось выражение замешательства.
– Не все знания Великой Эры утрачены. Нашлись проницательные и предусмотрительные люди, организовавшие тайники. Эти тайники помогли выжить им самим и всей цивилизации. Некоторые из них мы отыскали. Теперь я думаю, что Мелколф обнаружил в записях, которые мы ему передали, указания на другие тайники. Он их тайно разграбил. Слишком уж охотно он сотрудничал с нами.
– Но кто такой Мелколф? – спросил Рамсей.
Оситес ответил медленно и с явной неохотой.
– Он из Рощи в Марретце. Не все ищущие пути Просвещения обладают нужными для наших целей качествами. Но в то же время мы их можем использовать во внешнем мире. Поэтому, хоть они и не дают клятву, мы предоставляем им возможность развить свои способности и работать с нашим товариществом. Способности Мелколфа были направлены на работу с древним оборудованием. – Оситес рукой обвел лабораторию. – Он обладал гениальными способностями читать обнаруженные нами непонятные записи. Но мы не принимали его во Внутренний Круг.
– Поэтому он оставил Марретц и долго странствовал. Наверно, в это время он и обнаружил какие-то тайники древних знаний. В Юри он встретился с охотившимся там принцем Берталом. В Лом его привез Бертал. Мелколф сделал нам предложение… – Оситес покачал головой. – На ее царственное великолепие оно произвело впечатление, императрица призвала меня. Мы решили, что во имя безопасности Улада… – Он замолчал.
– Долг моего товарищества – возродить цивилизацию, добиться, чтобы вернулось могущество нашего рода. В Уладе впервые появилось устойчивое правительство, воцарился закон. И мы должны были это сохранить. К тому же… мы получали доступ к древним знаниям, к чему тоже стремились.
– А кто предложил эксперимент с обменником: Мелколф или товарищество? – спросил Рамсей. Объяснение его удивило. Он не думал, что Оситес будет говорить так откровенно.
– Принцип действия обменника был нам известен, – ответил Оситес. – Мелколф оказался способен развить этот принцип. К тому же… – он пристально посмотрел в лицо Рамсею. – К тому же у нас было предсказание: нам нужно было сосредоточиться на силе снов. Когда выяснилось, что сны и обменник действуют одновременно… именно такое знание нам было нужно…
– Лорд император, – неожиданно сказал Дедан, словно его подгоняло нетерпение действовать, – кто такой этот Мелколф, о котором ты говоришь? Он отдал приказ уничтожить наше общество?
– Нет. Но он часть того, что кроется за этим приказом, – ответил Рамсей. Он стоял неподвижно, не отводя взгляда от уничтоженных записей.
Что-то появилось… мысль… намек? Точно так же как он был убежден, что Мелколф и Бертал остались в Ломе, так же росло предчувствие чего-то важного.
Он подошел к первому шкафу. Подобрал с пола обломанный металлический стержень, пошевелил им влажную массу в шкафу, вызвав только сильное зловоние, заставившее всех закашляться. Он не обнаружил ничего, только убедился, что все было систематически уничтожено. Словно в старой-старой детской игре, когда ищешь спрятанный предмет под выкрики «горячо» и «холодно». Только на этот раз выкрикивают не его спутники, предчувствие идет изнутри, из сознания.
Эта часть лаборатории наиболее важна, в этом Рамсей уверен. Он продолжал искать подтверждения своего предчувствия, сметал массу из шкафов на пол, шевелил ее стержнем, но ничего не находил. И только когда приблизился к двум потайным полкам, внутренний голос сказал ему «горячо». Но тут ничего нет, даже остатков уничтоженного.
Тайник представлял собой узкое углубление на высоте примерно в четыре фута от пола. В нем находились две совершенно пустые полки. Рамсей постучал по ним – может, тайник внутри тайника? Но по стуку ничего определить нельзя.
Он повернулся к Оситесу.
– Что за стеной?
Шаман покачал головой.
– Ничего. Это место давно известно, тут была сокровищница и тайная тюрьма в дни, восходящие к временам Галфера, когда Лом был столицей древнего королевства Улад.
Но предчувствие Рамсея не было удовлетворено. Где-то здесь находится ключ, который приведет к Мелколфу. А Рамсей считал, что там, где Мелколф, там же Очалл, принц – и Текла.
Снова он простучал внутренности тайника. Задник каменный, камни прочные, сплошные, находятся здесь века. Он может заставить разобрать эту стену и ничего не обнаружит. И все же внутренний голос продолжает утверждать, что след начинается здесь.
– Я хочу… – он принял решение. – Эта стена должна быть снесена! Если есть человек, хорошо знающий это здание, приведите его сюда.
Дедан в свою очередь осмотрел тайник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Рамсей откинулся в кресле. Больше свидетелей, ждущих допроса, не оставалось. Он сражался с усталостью, которая болью застряла в голове. Это результат раздражения от напрасных усилий.
Возможно, начинало действовать средство Оситеса. Боль в глазах явно ослабела. Неожиданно Рамсей понял, что голоден. Откинувшись головой на спинку кресла, он спросил:
– Что скажешь об этой путанице, Просвещенный?
– А ты что скажешь? – ответил вопросом Оситес.
Рамсей нахмурился. Он пытался соединить обрывки, отвергнуть самые нелепые предположения. Но у него теперь только подозрение, хоть и сильное, такое, которое не отбросишь.
– Кажется, – медленно заговорил он, – они сбежали, они могут быть даже за пределами Улада. Откуда начнем теперь поиски?
Рамсей замолчал, но Оситес ничего не сказал в ответ. Означает ли его молчание согласие с этими фактами, или у него тоже возникло предчувствие, что слишком уж легкий вывод, слишком прямой? Не в природе Очалла так прямо идти к своей цели. Рамсей не может быть уверенным в собственных выводах, возможно, это просто догадки, основанные на вере в собственную интуицию. Но он не смеет думать, что его утверждение верно, что нет надежды на преследование.
Что смогли они узнать об Очалле за эти часы терпеливых и нетерпеливых допросов? Никаких свидетелей контактов верховного советника с принцем Берталом. Конечно, это совсем не означает, что таких контактов не было.
Верховный советник ушел в отведенное для него помещение, в нем он всегда останавливается в Ломе. Даже своего личного слугу он отпустил. Того допрашивали особенно тщательно. Отпустил, сказав, что должен изучить документы, которые вскоре затребует новый император. Стражник поклялся, что Очалл не выходил из комнаты.
Эта клятва тоже ничего не означает. Рамсей помнил собственный опыт встречи со стражниками, находившимися под контролем. Когда Очалла пришли звать на совещание по поводу исчезновения герцогини, его комната оказалась пустой.
Мелколф, последний представитель этого трио, по-своему так же опасен, как Очалл. Он исчез первым, несколько дней назад. И существуют очень сильные доказательства его связи с Берталом.
Рамсея вывело из задумчивости появление подноса с едой. Он ел быстро и скоро очистил все тарелки. Либо пища, либо стимулятор Оситеса придали ему новых сил. А вместе с тем снова появилась внутренняя уверенность в себе.
– Что взял с собой Мелколф? Инструменты, приборы, записи? – спросил он, отодвигая последнее блюдо.
– Все машины остались, – ответил Оситес. – Исчез селектор обменника. И мы обнаружили, что исчезли записи об экспериментах. Их нет даже в двух тайниках.
– А сам обменник?
– Ее царственное великолепие приказала уничтожить его. Я сам проследил за этим.
– Можно ли его восстановить? – настаивал Рамсей.
– Такая задача потребует значительных ресурсов… и времени…
– Но это можно сделать?
– Со знаниями Мелколфа – да. – Подтверждение прозвучало неохотно.
– Может ли Мелколф управлять им, как раньше?
– Нет! Один не сможет. – Ответ Оситеса прозвучал немедленно и уверенно. – Машина производит сам обмен, но с ее помощью нельзя найти соответствующую личность.
– Да, это должен сделать ты своими снами, – сказал Рамсей. – Так что если даже Мелколф восстановит свой обменник, он не сможет привести его в действие без тех способностей, которые применяет ваше товарищество. А оно поможет ему?
– Нет! – Оситес слегка наклонился вперед.
– Ты очень уверен…
– Так провозглашено. Мы не хотим больше, чтобы неопределенность изменяла будущее.
– Хоть одного я добился своим существованием, – заметил Рамсей. – Тогда зачем Мелколф взял с собой самую главную часть обменника? – Он встал. – Я думаю, что стоит осмотреть его лабораторию.
Интуиция призывала его к действию, как острый нюх собаки указывает на слабый, но отличимый след. Он не мог отбросить мысль о том, что отлет флаера – всего лишь завеса, хитрость, уловка. Она должна убедить, что то, что они ищут, вне пределов их досягаемости.
– Верховное могущество…
Рамсей какое-то время не мог понять, к кому адресован этот титул. Погруженный в размышления, он взглянул на стоящего у дверей стражника.
– Да?..
– Пришел человек. Он говорит, что его вызывали. Его доставили на флаере Просвещенных…
Так много произошло с последней ночи, что Рамсей несколько секунд не мог сообразить. Дедан… Неужели?..
– Впустите его!
Стражник пропустил человека в простом костюме наемника. Человек этот был бледен и отчасти утратил властную уверенность в себе. Лицо его словно постарело на несколько лет и претерпело еще одно изменение; однако этот человек с мрачным лицом действительно вольный капитан.
Рамсей быстро подошел к нему.
– Ты пришел!
До этого момента он не верил, что встреча в пустоте принесет какой-то результат.
Дедан ответил привычным пожатием плеч, но в этом не чувствовалось прежнего тепла.
– Пришел, верховное могущество. Почему…
Теперь между ними преграда. Глаза Дедана не закрыты, как во сне Рамсея, но лицо замкнуто и мозг, наверно, тоже. Он так же напряжен, как впустивший его стражник.
– Оставь нас! – приказал Рамсей стражнику. Только когда дверь закрылась, он заговорил снова, хотя его устрашила резкая перемена в человеке, который единственный может быть его другом.
– Дедан, я сейчас говорю как Арлут. Ты хочешь отомстить человеку, который наслал на нас пламя? – Пробьет ли это обещание преграду между ним и вольным капитаном?
На мгновение лицо Дедана оживилось.
– Ты его знаешь? – Вопрос прозвучал хрипло; Дедан ожил, словно только жажда мести могла прорваться сквозь наложенное на него облако ужаса.
– Знаю, кто и почему. Слушай… – Рамсей быстро пересказал, что узнал от Очалла – как общество использовали в жестоком ужасном эксперименте по проверке нового оружия с севера.
Лицо Дедана снова застыло, только глаза на этом осунувшемся измученном лице горели. Когда Рамсей кончил, он коротко сказал:
– В этом деле можешь приказывать мне: я исполню!
– Тогда сделай вот что, – ответил Рамсей. – Мы ищем тайник, в котором могут находиться странные предметы. Мы надеемся, что он послужит началом следа, который приведет нас к Очаллу…
Оситес уже направился к двери.
– Ты что-то задумал, – сказал он Рамсею. – Ты не думаешь, что нам нужно искать флаер.
– Это только предчувствие. – Рамсей не мог объяснить, но предчувствие стало таким сильным, словно он нашел доказательство.
– Предчувствие может оказаться ценнее любого факта, – ответил шаман. – Ты рыцарь снов, ты должен верить в свои предчувствия и сны.
Рамсей снова оказался в тайной лаборатории, которую в прошлый раз не сумел как следует разглядеть. Остальные толпились за ним. В лаборатории царил хаос. Очевидно, приказ императрицы выполнили тщательно и с готовностью. Машины, стоящие рядами, были разбиты, как будто их колотили с силой и яростью кузнечным молотом.
Пол усеян обломками оборудования, осколками стекла, изогнутым металлом, так что приходилось пробираться осторожно. Тем не менее осколки все равно хрустели под подошвами. Тот, кто тут действовал, постарался, чтобы ничего не сохранилось.
Оситес шел впереди, подобрав полы одежды рукой, словно не хотел соприкосновения с обломками. Он прошел мимо разбитого сплюснутого обменника, из которого торчали сплавленные и оборванные провода, к дальней стене комнаты, у которой стояло несколько небольших шкафчиков.
Дверцы всех шкафчиков были раскрыты, они либо свисали на петлях, либо лежали, сорванные, на полу. Внутри почерневшая масса, пахнущая химикалиями.
– Вот этого императрица не приказывала, – сказал шаман. – Записи были уничтожены до того, как здесь поработали наши люди. А вот это, – он подошел к концу ряда шкафчиков и показал на две пустые полки в стене, – вот эта часть для нас полная неожиданность. Мы об этом тайнике не знали.
После еды и исчезновения боли в голове у Рамсея прояснилось. Словно он спокойно, без волнений и тревог, проспал всю ночь.
– Значит, нам неизвестно, что прихватил с собой Мелколф. А откуда он… откуда вы получили первоначальные знания, чтобы все это начать?
Впервые на лице Оситеса появилось выражение замешательства.
– Не все знания Великой Эры утрачены. Нашлись проницательные и предусмотрительные люди, организовавшие тайники. Эти тайники помогли выжить им самим и всей цивилизации. Некоторые из них мы отыскали. Теперь я думаю, что Мелколф обнаружил в записях, которые мы ему передали, указания на другие тайники. Он их тайно разграбил. Слишком уж охотно он сотрудничал с нами.
– Но кто такой Мелколф? – спросил Рамсей.
Оситес ответил медленно и с явной неохотой.
– Он из Рощи в Марретце. Не все ищущие пути Просвещения обладают нужными для наших целей качествами. Но в то же время мы их можем использовать во внешнем мире. Поэтому, хоть они и не дают клятву, мы предоставляем им возможность развить свои способности и работать с нашим товариществом. Способности Мелколфа были направлены на работу с древним оборудованием. – Оситес рукой обвел лабораторию. – Он обладал гениальными способностями читать обнаруженные нами непонятные записи. Но мы не принимали его во Внутренний Круг.
– Поэтому он оставил Марретц и долго странствовал. Наверно, в это время он и обнаружил какие-то тайники древних знаний. В Юри он встретился с охотившимся там принцем Берталом. В Лом его привез Бертал. Мелколф сделал нам предложение… – Оситес покачал головой. – На ее царственное великолепие оно произвело впечатление, императрица призвала меня. Мы решили, что во имя безопасности Улада… – Он замолчал.
– Долг моего товарищества – возродить цивилизацию, добиться, чтобы вернулось могущество нашего рода. В Уладе впервые появилось устойчивое правительство, воцарился закон. И мы должны были это сохранить. К тому же… мы получали доступ к древним знаниям, к чему тоже стремились.
– А кто предложил эксперимент с обменником: Мелколф или товарищество? – спросил Рамсей. Объяснение его удивило. Он не думал, что Оситес будет говорить так откровенно.
– Принцип действия обменника был нам известен, – ответил Оситес. – Мелколф оказался способен развить этот принцип. К тому же… – он пристально посмотрел в лицо Рамсею. – К тому же у нас было предсказание: нам нужно было сосредоточиться на силе снов. Когда выяснилось, что сны и обменник действуют одновременно… именно такое знание нам было нужно…
– Лорд император, – неожиданно сказал Дедан, словно его подгоняло нетерпение действовать, – кто такой этот Мелколф, о котором ты говоришь? Он отдал приказ уничтожить наше общество?
– Нет. Но он часть того, что кроется за этим приказом, – ответил Рамсей. Он стоял неподвижно, не отводя взгляда от уничтоженных записей.
Что-то появилось… мысль… намек? Точно так же как он был убежден, что Мелколф и Бертал остались в Ломе, так же росло предчувствие чего-то важного.
Он подошел к первому шкафу. Подобрал с пола обломанный металлический стержень, пошевелил им влажную массу в шкафу, вызвав только сильное зловоние, заставившее всех закашляться. Он не обнаружил ничего, только убедился, что все было систематически уничтожено. Словно в старой-старой детской игре, когда ищешь спрятанный предмет под выкрики «горячо» и «холодно». Только на этот раз выкрикивают не его спутники, предчувствие идет изнутри, из сознания.
Эта часть лаборатории наиболее важна, в этом Рамсей уверен. Он продолжал искать подтверждения своего предчувствия, сметал массу из шкафов на пол, шевелил ее стержнем, но ничего не находил. И только когда приблизился к двум потайным полкам, внутренний голос сказал ему «горячо». Но тут ничего нет, даже остатков уничтоженного.
Тайник представлял собой узкое углубление на высоте примерно в четыре фута от пола. В нем находились две совершенно пустые полки. Рамсей постучал по ним – может, тайник внутри тайника? Но по стуку ничего определить нельзя.
Он повернулся к Оситесу.
– Что за стеной?
Шаман покачал головой.
– Ничего. Это место давно известно, тут была сокровищница и тайная тюрьма в дни, восходящие к временам Галфера, когда Лом был столицей древнего королевства Улад.
Но предчувствие Рамсея не было удовлетворено. Где-то здесь находится ключ, который приведет к Мелколфу. А Рамсей считал, что там, где Мелколф, там же Очалл, принц – и Текла.
Снова он простучал внутренности тайника. Задник каменный, камни прочные, сплошные, находятся здесь века. Он может заставить разобрать эту стену и ничего не обнаружит. И все же внутренний голос продолжает утверждать, что след начинается здесь.
– Я хочу… – он принял решение. – Эта стена должна быть снесена! Если есть человек, хорошо знающий это здание, приведите его сюда.
Дедан в свою очередь осмотрел тайник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30