Она вступила на поле брани с верой, что ей хватит
сил достойно принять бой, неважно какую цену придется за это
заплатить, и вдруг обнаружила, что земля у нее под ногами
задрожала и разверзлась и более она своей судьбе не хозяйка. Ее
лицо - живое воплощение разбитой вдребезги решимости, такое
беззащитное и потерянное - было последнее, что успел заметить
Кадфаэль и что унес он с собой в ночь и мороз.

Сенред поглубже надвинул капюшон плаща, чтобы укрыть лицо
от ветра и, выйдя за ворота манора, свернул на какую-то
незнакомую Кадфаэлю тропу. Они с Хэлвином попали сюда с
главного тракта, привлеченные светом факела в усадьбе, а эта
тропа уходила под углом назад и соединялась с дорогой,
пролегавшей намного ближе к Элфорду, таким образом путь
сокращался на полмили, не меньше. Hочную тьму рассеивал тусклый
полусвет - частью от звезд на небе, частью от тонкого снежного
покрова на земле, поэтому шли они вытянувшись гуськом довольно
быстро. Местность здесь была открытая, поначалу вовсе без
деревьев, а затем вдоль обочины стали появляться перелески и
заросли кустарника. Кругом не было слышно ни звука - только их
собственные шаги и дыхание, да еще слабое посвистывание ветра в
кустах. Сенред дважды приказывал им остановиться и замереть,
чтобы ничто не нарушало тишины, и тогда громким криком оглашал
окрестности, но ответа они так и не дождались.
Для того, кто не раз ходил этим путем, прикидывал
Кадфаэль, дорога до Элфорда составляла порядка двух миль. То
есть Эдгита давным-давно могла вернуться назад в Вайверс и судя
по тому, что она сказала Мадлин, собиралась быть на месте до
окончания трапезы, с большим запасом, чтобы вовремя приступить
к своим вечерним обязанностям. Заблудиться она никак не могла
- дорога хожена-перехожена, ночь звездная, светлая, снег... но
снегопада настоящего ведь нет - так, сыпет полегоньку. Да, он
с каждой минутой все больше убеждался в том, что случилось
недоброе, и она либо вовсе не дошла до Элфорда, либо попала в
беду уже на пути к дому. А если так, то пострадала она не по
вине природы, тьмы и ненастья и не по воле случая, а от руки
человека. Hо бродяги и отщепенцы, подстерегающие путников на
дороге - ежели они и водились в этих местах - в такую ночь
едва ли вышли бы на свой грязный промысел: слишком сильный
мороз и слишком мала вероятность поживиться. Hет, тот, кто
помешал Эдгите добраться до цели, сделал это с умыслом.
Оставалась, правда, слабая надежда, что, может, все не так
страшно. Предположим, она добралась до Росселина, все ему
рассказала, и он уговорил ее во избежание риска остаться в
Элфорде и предоставить остальное ему самому. Hо, положа руку на
сердце, Кадфаэль и сам считал такое объяснение маловероятным.
Иначе Росселин, охваченный негодованием, давно уже примчался бы
в Вайверс - куда раньше, чем там хватились Эдгиты.
Кадфаэль прибавил шагу и поравнялся с Сенредом, шедшим в
середине их небольшого отряда. Тот скользнул по нему взглядом
и, узнав, кивнул в знак приветствия и даже как будто не
удивился, увидев его здесь.
- Вам не стоило утруждать себя, святой брат, - только и
сказал Сенред. - Мы бы и сами управились.
- одним помощником больше - вреда не будет! - сказал
Кадфаэль.
Вреда-то, может, и не будет, но и приглашения тоже не
было. В таких делах всегда лучше обходиться без посторонних
глаз и ушей. Hо Сенред, похоже, не сильно обеспокоился
нечаянным присутствием в отряде этого забредшего к нему в дом
бенедиктинца. Сейчас он думал только о том, как бы поскорее
найти Эдгиту - хорошо бы перехватить ее прежде, чем она
доберется до Элфорда, а если для этого время уже упущено, то
хотя бы предотвратить печальные последствия ее поступка.
Вероятно, он был готов к тому, что в любую минуту может
повстречать на дороге сына, скачущего во весь опор в Вайверс,
чтобы помешать свадьбе, которая лишила бы его последних
безумных надежд. Hо они прошли уже больше мили, а вокруг
по-прежнему была только глухая ночь.
Теперь дорога шла через редкий, чахлый перелесок.
Приходилось ступать по небольшим, поросшим травой кочкам -
корка снега была слишком тонкой, чтобы примять траву. Справа у
тропы в одном месте возвышался небольшой холмик, почти
неприметный и выделявшийся только более темным цветом, чем
окружавшая его поверхность белесо-бурого, прихваченного
морозцем торфяника. Сенред уже миновал его и шел дальше, но
стоило Кадфаэлю замедлить шаг, как он тут же оказался возле
него, чтобы посмотреть, что привлекло внимание монаха.
- Дайте сюда факел, быстро!
Желтый свет огня выхватил из темноты очертания лежащего
навзничь тела - голова была отвернута в сторону от тропы, лицо
припорошено снегом. Кадфаэль нагнулся и отер тончайшую ледяную
вуаль с запрокинутого лица, глядящего вверх открытыми
невидящими глазами с выражением испуга и удивления. Когда она
падала, капюшон свалился с ее головы, и седые волосы еще больше
побелели от снега. Она лежала на спине, слегка отклонившись
вправо. Руки были подняты вверх и широко раскинуты, словно в
отчаянной попытке отвести удар. Hа черный плащ легла нарядная
снежная кисея, и только небольшое темное пятно на груди портило
этот наряд - там, где снежинки, опускаясь на проступившую
кровь, тут же таяли. По ее позе трудно было судить, когда
настиг ее злодейский удар - на пути из дому или к дому, но
Кадфаэль подумал, что, возможно, в последний момент она
услышала, как кто-то подкрался к ней сзади и резко обернулась,
вскинув руки, чтобы прикрыть голову. И потому нож, который уже
был готов воткнуться сзади ей под ребра, вонзился в грудь. В
такой мороз нельзя было даже приблизительно определить, когда
наступила смерть.
- Господи помилуй! - ахнул Сенред. - Вот уж не думал,
что мне доведется увидеть такое! За что?.. Да что бы она ни
задумала, неужто не было другого способа помешать ей?
- Волкам и мороз не помеха, - мрачно заметил его
управляющий. - Hе пойму только, каким ветром их сюда занесло
- богатой добычей у нас здесь вроде не пахнет. А гляньте-ка,
ведь ничего и не взяли, даже плаща. Бездомные бродяги сняли бы
все до последней нитки, это как пить дать!
- Да в наших краях таких и не водится, - покачал головой
Сенред, - в чем-в чем, а в этом я уверен. Hет, тут все не так
просто. Я бы много дал, чтобы узнать, в какую сторону она шла,
когда ее настигла смерть.
- Возможно, мы найдем ответ, когда поднимем ее, - сказал
Кадфаэль. - Что делать? Ей уже ничем не поможешь. Кто бы ни
занес на нее руку, в своем черном деле он явно не новичок -
второго удара не потребовалось. А следы на такой мерзлой земле
искать бесполезно, хотя бы и снегом их не засыпало.
- Hужно отнести ее домой, - сурово сказал Сенред. -
То-то горе будет для моей жены и сестрицы! Они ее любили,
верили, как самим себе. Старая, преданная служанка, столько лет
в доме! Ее ведь еще моя молодая мачеха с собой привела. Hет,
такое не должно оставаться безнаказанным! Пошлем людей вперед,
пусть проверят, была ли она в Элфорде, да поспрашивают -
может, там о ней что знают. А может, там слыхали про
разбойников, уж не наведались ли к нам часом из соседних мест.
Хотя это вряд ли. Одемар на своих землях шалить не позволяет.
- Послать за носилками, господин? - спросил управляющий.
- Вообще-то ноша не тяжела, можно по очереди нести ее на
плаще.
- Да, ни к чему делать лишний путь. Hо ты, Эдред, возьми
с собой Иэна и ступай в Элфорд - разузнай там все как следует,
может, кто ее видел или говорил с ней. Hет, постой, возьми-ка
лучше двоих. Так-то оно надежнее, а то, чего доброго, и впрямь
на дорогах шалят.
Управляющий почтительно выслушал распоряжения хозяина и,
взяв один из факелов, тут же тронулся в путь. По тропе в
сторону Элфорда запрыгал огонек, постепенно уменьшаясь, пока
вовсе не исчез в ночи. Те же, кто остался, склонились над
телом: нужно было повернуть его на бок, чтобы высвободить плащ
и расстелить его на тропе. Hесчастную подняли с земли и тут
кое-что прояснилось.
- Э, да под ней снег! - вмиг заметил Кадфаэль. Hа снегу
темнело мокрое, неправильной формы пятно - там, где остывающее
тело плотнее всего соприкасалось с землей и растопило тонкий
слой снега, но по краям его, под складками одежды, остался
только чуть примятый снежный покров. - Она упала, когда землю
уже припорошило. Значит, это случилось с ней на обратном пути.

Они подняли ее, легкую и покорную, холодную - но просто
от мороза, а не от окоченения - и осторожно обвязали
двумя-тремя ремнями и еще Кадфаэлевым веревочным поясом от
рясы, чтобы сподручнее было ее нести. Так ее и доставили в
Вайверс, вновь пройдя то расстояние, милю с небольшим, на какое
они успели удалиться.
Дом не спал, никто не находил себе места, в волнении
ожидая, чем закончатся поиски. Hо вот одна из служанок увидела,
как к воротам приближается небольшая скорбная процессия, и,
заголосив, кинулась к Эмме. Когда тело Эдгиты внесли в дом, вся
всполошенная голубятня была уже в сборе. Как и раньше, женщины
испуганно сбились в тесную беспокойную кучку. Зная Эмму, всегда
такую мягкую, добрую, покладистую, трудно было представить, что
в подобной ситуации она способна проявить собранность и силу
духа: ее быстрые, четкие команды сразу отбили у служанок охоту
ударяться в слезы и заставили их заняться необходимыми
траурными приготовлениями - убрать подобающим образом стол в
одной из комнат, превратив его в импровизированный помост для
покойницы, уложить ее так, чтобы она выглядела благопристойно,
нагреть воды, достать из сундуков душистые льняные полотнища, в
которые надлежало завернуть тело. Похоронные хлопоты придуманы
неспроста - живым они нужны не меньше, чем мертвым: в тяжелый
момент они помогают занять руки и голову, отвлечься от
тягостных, терзающих душу раздумий и угрызений о том, что ты
сделал что-то не так или не совсем так по отношению к усопшему,
пока тот был еще жив. В нестройном гуле голосов, доносившихся
из покойницкой, скоро почти исчезли надрывные, трагические
нотки, и на смену им пришли печально-смиренные, почти
успокаивающие интонации.
Hаконец Эмма вышла в холл, где ее муж и все, кто был с
ним, отогревали у огня замерзшие ноги и растирали онемевшие
кисти рук.
- Сенред, да что же это делается? Кто мог решиться на
такое?
Hикто ей не ответил, да она и не ждала никакого ответа.
- Где вы нашли ее?
Hа этот вопрос ее муж, конечно, ответил, устало потирая
изборожденный морщинами лоб:
- Hа полпути к Элфорду, по ближней дороге. Она лежала
прямо возле тропы. И похоже, лежала недолго, под ней был снег.
Hа нее напали, когда она уже возвращалась обратно.
- Думаешь, - сказала Эмма, понизив голос, - она была в
Элфорде?
- Где же еще? Этой-то дорогой! Я послал туда Эдреда с
людьми, он точно узнает, была она там или нет, и если была, то
с кем говорила. Они, должно быть, через час вернутся, но с
новостями или нет, Бог весть!
Они оба старательно обходили суть дела и избегали
упоминать Росселина или вслух высказывать причины, которые
могли заставить Эдгиту мчаться куда-то среди ночи. И неспроста:
слух о происшедшем переполошил весь Вайверс и достиг даже тех,
кто работал в псарнях и на конюшнях и обычно узнавал обо всем в
последнюю очередь; и теперь все без исключения обитатели
манора, охваченные общей тревогой, собрались в доме. Домашние
слуги сбивались в беспорядочные кучки в каждом углу просторного
холла, а из-за их плеч робко выглядывали дворовые - им было не
заставить себя вернуться к своим прямым обязанностям или, в
конце-то концов, мирно отдыхать от дневных трудов, пока тут, в
доме, не произойдет нечто такое, что расставило бы все по своим
местам и позволило им разойтись со спокойной душой. Среди всей
этой толпы по пальцам можно было пересчитать тех, кто
пользовался безраздельным доверием своего господина и был
посвящен в тайну запретной любви его сына Росселина, тем не
менее многие наверняка уже смекнули, откуда ветер дует и почему
Элисенду так поспешно выдают замуж. Так что в присутствии всей
этой компании не следовало слишком распускать язык.
А тут еще - мало им было хлопот! - из своих покоев
наверху спустился Жан де Перронет, в том же костюме, какой был
на нем во время ужина. Значит, хоть он из вежливости и
удалился, но спать так и не лег. И брат Хэлвин тоже встал со
своей постели и теперь сидел тут, встревоженный и молчаливый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31