— Так это будет аукцион?
Янки Клиппер рассмеялся.
— Нет, ее не будут выставлять для осмотра, и аукционер не будет демонстрировать всем качество ее зубов, если вы это имеете в виду. Я предоставлю заинтересованным сторонам убедиться, что она находится у меня, после чего начнется процесс определения вознаграждения, которое я приму.
— Самое высокое, естественно, — сухо сказала Мышка.
— Не обязательно, — серьезно ответил Янки Клиппер. — Например, ее хочет получить Республика, равно как и Конфедерация канфоритов. У меня есть, э-э-э, так сказать, разногласия с обоими правительствами; прощение грехов от любого из них в добавление к деньгам может перевесить в моем мнении различные другие варианты.
— Почему? — спросила Мышка с любопытством. — Не собираетесь ли вы оставить пиратство?
— Нет, конечно, — ответил он. — Но в данный момент я не могу, например, вкладывать деньги во что-либо в пределах Республики или Конфедерации без риска потерять их. Далее, — продолжал он, — мне бы было легче жить с мыслью, что если дела пойдут хуже некуда, то найдется правительство, которое выразит готовность предоставить мне убежище.
— Какие-то пораженческие настроения, с моей точки зрения, — сказала Мышка.
— Разве? — спросил Янки Клиппер. — С моей точки зрений, это в финансовом и политическом отношении здоровая практика. В конце концов, кто может знать, что принесет мне завтрашний день, — внезапно он ухмыльнулся, — за исключением некоторых маленьких девочек?
— Когда мы отбываем? — спросила Пенелопа.
— В одиннадцать ноль-ноль по корабельному времени, — ответил пират. — Корабль слишком велик для приземления, так что мы перейдем на капсулу-челнок.
— «Мы»? — переспросила Мышка.
— Несомненно, — ответил Янки Клиппер. — Я отправляюсь с вами. — Он заулыбался. — Я знаю, что капитану не положено покидать свое судно на небезопасной территории, но я думаю, что нестандартные ситуации требуют нестандартных решений. — Он обернулся к Пенелопе. — Я не имею представления о том, что вы можете со мной сотворить, если я останусь на борту корабля. Вероятно, мне не о чем беспокоиться, но я стараюсь никогда не полагаться на вероятность, если могу действовать наверняка. А вы наверняка не заставите челнок потерпеть катастрофу, раз сами в нем находитесь, так что и я рассчитываю в нем находиться. — Он помолчал. — Мы станем большими друзьями, Пенелопа, дитя мое. Я рассчитываю не выпускать вас из виду до самого завершения операции и все время держать по меньшей мере дюжину вооруженных людей плотным кольцом вокруг нас. — Он еще раз ей улыбнулся. — Если я поперхнусь куском мяса, или у меня случится удар, или еще что-то случится, у них будет приказ немедленно вас уничтожить. Вы понимаете?
— Я понимаю, — сказала Пенелопа.
— Очень хорошо, — сказал Янки Клиппер. — Тогда, возможно, мы даже сможем извлечь удовольствие из сложившейся ситуации. — Он снова помолчал. — По крайней мере нам не будет скучно. Наша деловая встреча состоится на одной из самых интересных планет в скоплении.
— Ах вот как? — сказала Мышка.
Он кивнул.
— Это мир, который я уже давно намереваюсь посетить, но до сегодняшнего дня у меня просто не было времени.
— Как он называется? — спросила Мышка.
— Каллиопа, — ответил Янки Клиппер.
ГЛАВА 21
Каллиопа была известна во всем скоплении Хинеллуса как планета наслаждений, и, конечно, на ее долю приходилось больше обычного публичных домов, притонов, где продавали наркотики, и мест всевозможных извращенных развлечений — но это было бы довольно узкое толкование слова «наслаждение», а Каллиопа в конце концов была целой планетой, а не маленьким районом пресыщенного города.
В западном полушарии она могла похвастаться парком динозавров, огромным заповедником в двадцать две тысячи квадратных миль, по которому бродили восемьдесят тысяч гаргантюанов, теплокровных рептилий с первобытной планеты Кантос VIII. Одно из внутренних морей было заселено завезенными с Пиннипеса II морскими хищниками и промысловой рыбой, и каждый из сотен отелей, которыми было усеяно побережье, предоставлял в распоряжение своих клиентов не только флотилии рыбацких лодок, но и миниатюрные удобные подводные лодки, чтобы можно было наблюдать за охотой.
Здесь были грандиозные ранчо, на которых посетители могли принять участие в настоящих родео, огромные арены, на которых матадоры сражались с храбрыми быками (или любыми другими такими же храбрыми и обреченными животными), головокружительный набор сафари, гольф-клубы без числа.
Как раз за парком развлечений на девятнадцати тысячах гектаров неподалеку от космопорта восточного полушария располагался ипподром, где проводились скачки особей семнадцати видов животных с любого из множества кислородных миров, на которых были разрешены ставки на бегах. Здесь были даже клоны ныне вымершей лошади Земли, и Воин, Цитата, Секретарь и Заводь Сиэттла встречались друг с другом и со своими знаменитыми конкурентами на регулярно проводившихся скачках.
Больше трети Большого Восточного Континента было отведено под охотничьи угодья для энтузиастов сафари, и настолько прославилось это место среди поклонников кровавых видов спорта, что правительство рекламировало не трофеи сафари, а число убитых зверями охотников.
Гора Ремси могла похвастаться вторым по длине склоном для лыжного спуска в Галактике, и поговаривали, что решивший одолеть его целиком энтузиаст начинал свой путь до рассвета и все еще продолжал его после захода солнца.
На здешних соляных равнинах приводились ежедневные автомобильные гонки, парусные гонки — на реке Джордан и ежедневные спортивные соревнования по более чем тысяче видов спорта на возведенных по всей планете двенадцати гигантских стадионах. На планете было девять городов, и самым крупным из них был Ксанаду. Каждый город представлял бесконечное разнообразие круглосуточно действующих увеселительных заведений, ресторанов, магазинов; два из этих девяти были рассчитаны почти исключительно на иножителей, а третий, под названием Новая Гоморра, располагал семью мультиатмосферными отелями и закрытым парком развлечений для хлородышащих существ.
Компания Янки Клиппера, состоявшая из него самого, Мышки, Пенелопы Бейли и восемнадцати вооруженных охранников, приземлилась в космопорту неподалеку от Ксанаду, и вскоре их имена значились в книге посетителей очень закрытого частного отеля на окраине города близ одного из парков поскромнее. Мышка с Пенелопой поселились в роскошном номере пирата, где все окна и двери находились под постоянным наблюдением его людей, работавших сменами по шесть человек. Еда, питье и все, что бы ни понадобилось пленницам, включая новую одежду для Марианны, доставляли прямо в номер, и ни Мышке, ни Пенелопе не разрешено было покидать помещения; если же Янки Клиппер находил необходимым уйти куда-либо на время, один из его подручных входил в номер и оставался там с оружием наготове до прихода своего шефа.
Наутро второго дня на планете наслаждений Янки Клиппер с только что изящно подстриженной бородой и в еще более роскошной одежде, чем раньше, вошел в гостиную и уселся на кожаный диван.
— Счастлив вас обрадовать, моя юная леди, еще день или два, и вы отправитесь к месту дальнейшего пребывания.
— Кто участвует в торгах? — спросила Мышка.
Пират ухмыльнулся:
— Лучше спросите, кто не участвует. Наша маленькая девочка пользуется огромной популярностью. Ее хочет заполучить Республика, того же хочет Конфедерация, два научно-исследовательских института, одна религиозная организация и девять частных лиц. — Он остановился, раскурил сигару и положил ее на краешек изысканной хрустальной пепельницы. — Мне сообщил Потемкин, что представители всех заинтересованных сторон прибудут самое позднее к завтрашнему вечеру. У нас будет приятный ужин, мы обменяемся любезностями и заключим сделку, а потом, — он затянулся и добавил: — а потом я наконец перестану беспокоиться о том, как бы вы со мной что-нибудь не сделали.
— Я не могу ничего с вами сделать, — сказала Пенелопа, стоя у огромного окна, из которого с высоты открывался вид на центр города. — Я у вас в плену.
— Вы бывали пленницей и раньше, — сказал пират. — Большинство из ваших тюремщиков не смогут нам рассказать, что с ними сталось, но держу пари — ничего хорошего.
— Они были плохими людьми, — сказала Пенелопа, пожав плечами.
— Когда-нибудь я умру от старости, — сказал пират, пожав плечами. — А тем временем, однако, я предлагаю вам поразмышлять над неприятностями, ожидающими вашего друга в случае любого нежелательного происшествия в моей жизни.
Он вышел из гостиной, и дверь закрылась за ним.
— У тебя один день по галактическому стандарту для того, чтобы найти нашего неведомого друга, — заметила Мышка. — Или, точнее, у него есть один стандартный день, чтобы найти нас, потому что маловероятно, чтобы мы выбрались из этого номера, разве что кто-нибудь перестреляет всех стражников Янки Клиппера.
— Мы выберемся, — с убеждением сказала Пенелопа.
— Каким образом?
Девочка пожала плечами.
— Еще не знаю. Будущих очень много.
— А их всегда много, — сказала Мышка. — Вопрос вот в чем: сможешь ли ты повлиять на них в достаточной степени для того, чтобы вытащить нас отсюда?
Пенелопа ничего не ответила, и, поскольку она, похоже, сконцентрировалась на чем-то, что только она одна могла постичь или увидеть, Мышка тихонько вставила в плейер голодиск и принялась просматривать трехмерные рекламные ролики местных развлекательных компаний.
— Черт возьми! — шипела тихонько Мышка. — Это же просто нечестно!
— Что нечестно? — спросила Пенелопа.
— Всю свою жизнь я мечтала о такой планете, кишащей толстыми людьми и толстенными кошельками, — сказала Мышка. — А теперь, когда я наконец здесь оказалась, я сижу запертой в гостинице, а вокруг столько денег, что я даже чувствую их запах. — На ее лице появилось тоскливое выражение. — Знаешь, сколько бы мы с Мерлином могли здесь заработать?
— А я думала, что теперь я твой партнер, — оскорбленно отозвалась Пенелопа.
— Ты и есть мой партнер, — удивилась Мышка.
— Тогда зачем ты говоришь про Мерлина?
— Потому что Мерлин тоже мой партнер, и у него самые проворные пальцы на свете, — ответила Мышка. — Мы с тобой хороши в других делах, а Мерлин мог пройти из одного конца фойе в гостинице в другой и по пути прикарманить два десятка кошельков. — Она улыбнулась. — И Боже мой, что бы он мог сделать в бурлящей толпе на скачках!
— Я могу добыть тебе денег намного больше, чем он, — сказала Пенелопа.
— Нисколько не сомневаюсь.
— Он нам не нужен.
— Нам нужна всякая помощь и от кого угодно, кто только сможет нам ее предоставить, — сказала Мышка.
— Только не от Мерлина.
— Ты чего вдруг так ополчилась на Мерлина? — спросила Мышка. — Ты о нем не вспоминала несколько недель.
— Мы были счастливы без него, — сказала Пенелопа.
Мышка вздохнула.
— Ты должна понять, Пенелопа, что нельзя перестать любить друга или быть преданным ему только потому, что появился кто-то другой, кто тебе понравился больше.
Пенелопа уставилась на нее во все глаза.
— Я правда тебе нравлюсь больше?
— Да, — ответила Мышка. — Но не забывай: Мерлин уже много недель водит за собой Олли Три Кулака, и Смита Могилу, и еще кое-каких головорезов, чтобы отвлечь их от нас. — Она помолчала. — И какие же мы друзья, если не будем ему благодарны после того, как он ради нас рисковал жизнью?
— Ты права, Мышка, — ответила Пенелопа после некоторого размышления. — Прости меня, пожалуйста.
— Да все в порядке, — ответила Мышка успокаивающе. — Тебе не надо извиняться.
— Я просто боюсь, что снова останусь одна.
— А я боюсь, что мы отсюда не выберемся, — сказала Мышка. Она снова — уже в четырнадцатый раз — обошла все доступное ей пространство, проверяя стены, вентиляцию, пол, потолки, каждую щелку и отверстие, выискивая слабые места и не находя ни одного.
— Есть много способов, — сказала Пенелопа, наблюдая, как Мышка обходит гостиную в поисках каких-либо путей побега. — Я просто не знаю, какой из них я уже могу заставить случиться.
— Они касаются того друга?
Пенелопа покачала головой.
— Он даже еще не знает, кто мы такие.
— Тогда как он может быть нашим другом?
Девочка беспомощно развела руками.
— Не знаю.
— А ты уверена, что ты права?
— Я так думаю, — ответила Пенелопа. — Выбрать нужное будущее стало не так просто, как раньше. Я теперь вижу столько всего и часто половину просто даже не понимаю.
— Что, например? — спросила Мышка, наконец завершив последнюю инспекцию помещения и возвращаясь ни с чем в свое кресло.
— Не знаю, — сказала Пенелопа. — Так, всякие вещи.
— Картины? Образы? Целые сцены?
— Я не могу объяснить, — ответила девочка. — Просто все стало намного сложнее, чем раньше. — Она помолчала и нахмурилась. — Казалось бы, раз я расту, все должно становиться легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38